Несчастная любовь монаха Чо Сина (Перевод Л. Концевича)

В давние времена, когда столицей Силла было еще Кёнджу, угодья монастыря Сегюса (ныне — Хыигёса) находились в уезде Налли в Мёнджу. Так вот настоятель монастыря отправил монаха Чо Сина управлять этими угодьями.

Приехав в Мёнджу, Син полюбил дочь местного управителя Ким Хынгона, но она на него и не смотрела. Он отчаянно горевал и то и дело ходил к Великой Печальнице Кваным в монастырь Наксанса помолиться о своем счастье. Так было несколько лет, пока рту девушку не отдали замуж. Тогда Син явился в молельню и принялся роптать на Великую Печальницу за пренебрежение к своим мольбам. Проплакал он до самого того часа, как закатилось солнце. Устав от горестного плача и сердечных волнений, он забылся сном.

И приснилось Чо Сину, будто отворяется дверь и входит с приветливым видом дочь господина Кима. Сияя белозубой улыбкой, она говорит ему:

— Мне давно уже знакомо ваше лицо, и я очень в душе вас полюбила. Но я не могла пойти против воли родителей и вышла замуж за другого человека. Теперь я хочу быть вместе с вами до самой могилы. Потому я и пришла.

В Сине так все и перевернулось от радости. Вместе они пришли в его родную деревню, прожили там более сорока лет и нажив пятерых детей. В доме у них не было ничего, кроме четырех стен, не хватало даже скудной пищи, но во всех невзгодах они служили подпорой друг другу. Наконец они отправились куда глаза глядят в поисках пропитанья. Десять лет скитались по разным глухим углам, ходили в грязных лохмотьях, едва прикрывавших наготу. Когда они перебирались через Хэ-хён — Крабий перевал в Мёнджу, скончался от голода их старший сын, едва пятнадцати лет. Горько поплакав, они схоронили его близ дороги и с остальными детьми пришли в уезд Угок. Там у обочины дороги сплели они хижину и стали в ней жить. Они были старые, больные, не могли от голода и приподняться с циновки. Десятилетняя дочь их сделалась побирушкой. В одной деревне ее укусила большая собака. Она еле-еле добралась до дому и легла, стоная от боли. Отец и мать были не в силах сдержать рыдания. Вдруг жена перестала плакать и говорит:

— Когда я впервые вас встретила, вы и лицом были красивы, и годами юны, и одеждой опрятны, вместе с вами я делила вкусную пищу и шила нам обоим платья из теплой ткани. Минуло пятьдесят лет, и что же — чувства наши не истлели, узы, связующие нас, и вправду крепки. Но вот мы стали чаще болеть, годы отяготели над нами, голод и холод мучают нас день ото дня все больше. Ни угла, ни пищи люди нам теперь не дадут. Да и стыдно являться пред чужими воротами в таком виде. Слов нет, муж и жена всегда найдут в своем сердце местечко для утешения и радости. Но лукавая улыбка на вашем некогда румяном лице высохла, как утренняя роса на траве. Обещания прекрасные, словно орхидея или чудесный линчжи, рассеялись, как ивовый цвет от порыва ветра! Вы мучаетесь из-за меня, я — из-за вас. Когда вспоминаешь о радостях минувших дней, только волнуешься попусту и досадуешь. Как дошли мы до такой крайности?! Лучше уж быть одинокой птицей луань, обретшей себе пару в зеркале, чем голодать вместе с другими птицами. Бежать от стужи, чтобы пристать к новому огню, недостойно человеческих чувств, а жить по-прежнему мы более не в силах. На встречу, как на разлуку, — своя судьба. Прошу вас, давайте расстанемся.

Син очень обрадовался и согласился. Перед тем как расстаться, они поделили поровну детей, а жена сказала напоследок:

— Я вернусь в родные края, а вам лучше отправиться на юг.

И в этот самый миг Чо Син проснулся. Перед ним мерцал светильник, вокруг была ночная тьма.

К утру борода его и волосы на голове сплошь побелели, рассудок помрачился, все мысли о суетном мире исчезли. Он словно мучился сто лет и теперь освободился от мучений. Словно страстная его душа была заморожена и теперь оттаяла. Он со стыдом и покаянием отвернул взгляд от лица Великой Печальницы.

Потом он встал и пошел через Крабий перевал. На том месте, где он во сне похоронил сына, Стоял каменный Мирык.

Счистив суетный туск со своего сердца и прояснившись душой, он помолился в ближайшем монастыре. Затем вернулся в столицу и отказался от должности. Все свое состояние он отдал на построение монастыря Чонтхоса — монастыря Праведного мира. Там он усердно проповедовал учение Будды.

Где и как окончилась жизнь Чо Сина, никто не знает.

Прочтя вслух сию повесть и закрывши книгу, давайте поразмыслим о прочитанном. Разве такое случается только во сне, как у наставника Чо Сина? Вроде бы все знают, что жизнь человека состоит из веселого и печального, что радостей без горестей не бывает, по понял ли это кто-нибудь до конца?! Для того чтобы наставить и вразумить вас, сложили мы такие стихи:

 «Наслаждения, радости — краткий миг. 
                 Мысли о них — пусты.
 Тихую грусть в себе ощутив, 
                 Лицом постареешь ты.
 Поспевшей чумизе уже никогда 
               Не украсить поле твое.
 Осознаешь, только мученья пройдя, — 
                  Подобно сну бытиё. 

 Зависит свершенье добра и зла 
             От искренности людской.
 Юнец, красавицу встретя во сне, 
            Промолчит о грёзе такой.
 Что же приснится нам в тишине. 
          Под покровом осенней тьмы?
 Стоит глаза ненадолго смежить — 
                Вкушаем прохладу мы».

(«Забытые деяния...», кн. 3)