Смерть Марка и гибель Болгарского царства

Ездил Марко по делам геройским, 
Ездил Марко в Анадол проклятый 
Против турок-янычар сражаться, 
Где сражался - побеждал повсюду.
Вот болгарин Марко воротился 
К Морю Белому на побережье; 
Марко лег и сон худой увидел: 
Будто свод небесный раскололся 
И на землю все упали звезды.
Очень сильно всполошился Марко, 
Сел на Шарка, скакуна лихого,
Да помчался прямо в Прилеп-город, 
Да воскликнул на дворе отцовском: 
"Выйди мать ко мне моя родная, 
Ведь худой мне нынче сон приснился; 
Что сулит он - горе иль удачу? 
Снилось мне, что небо раскололось 
И на землю все упали звезды". 
Вышла к Марку мать его родная,
До очей платок свой опускала, 
До сырой земли роняла слезы 
И печально отвечала Марку: 
"Ой ты, Марко, мой сынок любимый! 
Вот ты ездишь по делам геройским, 
А про наши беды знать не знаешь. 
Объявились турки-янычары 
И землей Болгарской завладели. 
Все юнаки им ключи вручили 
И Болгарскую им сдали землю, 
И тебя повсюду турки ищут, 
Чтоб ты сдал ключи и Прилеп-город". 
Как заслышал Марко мать родную, 
До очей он шапку нахлобучил, 
Шарка повернул, коня лихого, 
И помчался на Косово поле 
Против турок-янычар сражаться; 
И на берегу реки Ситницы 
Догоняла Марка мать родная, 
Издали кричала мать родная: 
"Ой ты, Марко, мой сынок любимый! 
Дай при жизни мы с тобой простимся, 
Знает бог - вернешься ли ты снова!" 
Марко же назад не обернулся, 
Поскакал вдоль берега Ситницы, 
Поднялся в ущелье Качаника, 
Тут ему три турка повстречались, 
Встретились три турка-янычара. 
И сказал им по-турецки Марко:
"Ой же вы, три турка, - молвил Марко,
Ой же вы, три турка-янычара!
По присловью: вы куда спешите?"
И три турка отвечают Марку:
"Ай же ты, удалый незнакомец!
Завладели мы землей Болгарской.
Все юнаки нам ключи вручили
И Болгарскую нам сдали землю;
Нет лишь только прилепского Марка,
Нет его, дабы ключи нам отдал,
Сдал бы нам ключи и Прилеп-город.
И теперь мы едем в Прилеп-город,
Чтоб болгарин Марко отыскался,
Сдал бы нам ключи и Прилеп-город.
Если сдать ключи не согласится,
С плеч мы голову у Марка снимем,
Молодую Марковицу схватим,
В Анадол турецкий наш отправим
И содеем белою турчанкой".
Вот помедлил Марко, вот подумал,
И негромко Марко им ответил.
"Ой же вы, три турка, - молвил Марко,
Ой же вы, три турка-янычара!
Я из Прилепа, тот самый Марко,
Но вручить ключи вам не согласен
И не передам вам Прилеп-город.
Ежели падет болгарин Марко
И падет скакун ретивый Шарко,
Лишь тогда ключи вручу я туркам,
Сдам тогда ключи и Прилеп-город".
Отвернули от него три турка,
Отошли три турка-янычара,
Тяжкие три сабли обнажили,
Чтобы Марка зарубить на месте.
Тут разгневался болгарин Марко,
Шарка разъярил, коня лихого,
Саблю выхватил дамасской стали;
Саблю ту сковал кузнец Димитрий,
Лютою змеей та сабля гнется,
Рубит сабля дерево и камень.
Марко саблей погубил трех турок,
Он трех турок-янычар покончил,
Поднялся в ущелье Качаника,
Глянул сверху на Косово поле
И увидел турок-анадольцев.
Не дивился Марко, что их много,
Но дивился - как земля их держит.
Смотрит Марко: может, он увидит,
Может, узрит строй болгарских стягов,
Строй болгарских, строй зеленых стягов.
Но не видит он болгарских стягов, -
Нет болгарских, нет зеленых стягов,
Множество лишь белых и червленых.
Тут прогневался болгарин Марко,
Шарка уязвил, коня лихого,
Шпорами зубчатыми ударил.
Шарко, конь лихой, разлютовался,
Кинулся в толпу могучих турок.
Марко выхватил клинок дамасский,
Стал рубить он турок-анадольцев,
Их рубил три дня, рубил три ночи;
Погрузился Шарко по колени,
В черной потонул крови турецкой.
Сам святой Илия тут явился,
С ним три ангела в одеждах белых,
И святой Илия тихо молвил:
"Ой же ты, юнак, болгарин Марко,
Приостанови коня и саблю,
Был болгарским край, а стал турецким,
Турок будет в Прилепе владычить!"
Вздрогнул Марко, ото сна очнулся,
Не уверовал болгарин Марко,
Не уверовал, что это правда,
Турок-анадольцев рубит снова,
Он взмахнет рукой - рука трясется,
Не тверда рука, не рубит турок.
И смекнул тогда болгарин Марко,
Понял он, что это божье дело,
Шарка повернул, коня лихого,
И помчался Марко в Прилеп-город,
Молодую Марковицу встретил,
Задавал ей хитрые вопросы:
"Ты, жена, от сабли смерти хочешь
Или хочешь стать рабой турецкой,
Хочешь в Анадол попасть проклятый,
Стать в неволе бедою турчанкой?"
Молвит Марковица молодая:
"Ой же, первая любовь, мой Марко!
Лучше смерть приму от сабли острой,
Лишь бы не попасть в полон турецкий
И не стать в проклятом Анадоле
Полонянкой, белою турчанкой!"
Тут взмахнул дамасской саблей Марко,
Голову срубил ей горевую
И схватил свое дитя Богдана,
Голову срубил он горевую,
Погубил и мать свою старуху.
Он опять взмахнул дамасской саблей,
Шарка зарубил, коня лихого, -
Не служил бы туркам в их вторженье, -
И невесть куда сокрылся Марко.