Госпожа Суро и дракон (Перевод М. Никитиной)
Случилось это во времена государя Сондок. Сунджонский князь ехал в Каннын правителем. В пути он пожелал отобедать и остановился со свитою на морском берегу у скалы. Высотой скала была в тысячу чанов и стояла пред морем словно бы ширма. На вершине скалы расцвели рододендроны. Жена князя, госпожа Суро, сказала приближенным:
— Кто из вас нарвет для меня цветов? Те отвечают:
— Госпожа, человеку туда не добраться.
И все вокруг подтвердили, что дело это немыслимое.
А мимо шел старец, ведя за собой корову. Он услышал слова госпожи Суро, нарвал цветов и с песнею, тут же сложенной, преподнес ей. Кто был этот старец, никто не знал.
Потом все отправились дальше, и минуло два дня, и остановились они для обеда в беседке на берегу. Вдруг выплыл из моря дракон, схватил госпожу Суро и уплыл обратно. Князь рухнул навзничь, стал биться о землю, да что толку!
В это время появился другой неведомый старец и говорит:
— С древности известно: скажут люди слово все вместе — и бронза расплавится! Так устоит ли тварь морская перед силой людских голосов? Соберите людей, пусть сложат песню, поют ее и колотят палками по камням на берегу. Тогда, князь, вы увидите вскоре госпожу Суро.
Князь так и сделал. И дракон вышел из моря и отдал ему госпожу.
Князь стал ее спрашивать, что она видела в море. Госпожа отвечала:
— Дворцы изукрашены семью драгоценностями, еду подают на диво сладкую, ароматную, чистую. На земле такой не бывает.
От одежд ее шло чудесное благоухание, неведомое среди людей.
Госпожа Суро была первая красавица на свете. И где бы она ни проезжала, по глухим ли горам, по большим ли озерам, ее всякий раз похищали духи гор и драконы озер.
А в песне, которую тогда все распевали, говорилось:
«Черепаха, эй! Черепаха, отдай госпожу!
Похитить жену господина — великий грех!
Если сейчас же ее ты не возвратишь —
Изловим сетями тебя, зажарим, съедим!»
Вот другая песня, «Старик преподносит цветы», в ней говорится:
«Возле отвесного края красной скалы
Оставляю корову, чтобы руки освободить.
Если не погнушаетесь дар мой принять,
Поднесу вам охотно сорванные цветы».
(«Забытые деяния...», кн. 2)