Стреляй в футляр от комунго! (Перевод А. Троцевич)

Двадцать первый государь Пичхо на десятый год правления своего, в год «дракона», подъехал однажды к беседке Чхончхон — Небесного источника. Тут прилетела ворона, прибежала крыса и давай меж собой лопотать. А крыса вдруг молвит человечьим голосом:

— Иди туда, куда полетит ворона!

(А еще рассказывают, что государь Синдок отправился помолиться Будде в монастыре Хыннюнса и увидал по дороге стаю крыс. Каждая держалась Зубами за хвост предыдущей. Государь встревожился и повернул поезд, желая справиться у гадателя, что это означает. Было отвечено: «Завтра иди туда, куда полетит ворона, которая каркнет первой», и т. д. Но это — совсем другой рассказ.)

Государь приказал верховому слуге поспешить за вороною следом. Но едва посланный въехал в деревню Пхичхон, что на восточном отроге Южной горы, то увидел, как там дерутся две свиньи. Он засмотрелся на драку и потерял ворону из виду. В растерянности он заметался вдоль дороги, не знает куда ему дальше ехать! Вдруг выходит из пруда неведомый старец и подает верховому слуге письмо. На обложке письма начертано: «Откроешь — двое умрут, не откроешь — умрет один».

Слуга вернулся к государю и поднес ему письмо. Государь сказал:

— Не стану открывать письма. Пусть лучше один умрет: один-то останется!

Но придворный астролог почтительно доложил:

— Два человека — люди незнатные, один человек — государь.

Пичхо подумал и развернул письмо. Там было сказано:

«Стреляй в футляр от комунго!»

Государь вышел во дворец, увидел футляр от комунго и выстрелил, и разом поразила стрела монаха, что возжигал курения во внутренних покоях, и одну из государевых жен, с которой монах вступил в беззаконный союз и предавался блуду.

Так умерли двое.

С тех самых пор и пошел в нашей стране запрет на все дела, что приходились на день «свиньи», день «крысы» и день «лошади» в первую луну года, и никто не осмеливался делать их в эти дни. А пятнадцатый день первой луны с тех пор почитается днем «вороны», и приносят вороне в жертву блюдо клейкого риса. День этот на местном наречии зовется «тальдо» — «день печали и запрета на дела». Высочайшим указом пруд именуют с тех времен «Сочхульджи» — «Пруд, из которого явилось письмо».

(«Забытые деяния...», кн. 1)