Соль Чхон и «Предостережение Царю цветов» (Перевод А. Троцевич)

Прозвищем Соль Чхона было Чхонджи — «Ясновидящий». Деда звали Тамналь, а отца — Вонхё. Сперва Соль Чхон стал монахом и глубоко изучил буддийские сочинения, потом он вернулся в мир и сделался известен под именем «Сосонский отшельник».

Чхон обладал ясным и проницательным умом. С самого рождения он постиг учение даосов. А еще переложил на родной язык девять классических книг и разъяснил их своим последователям. Ученые до сих пор чтут его имя.

Он и сам умел сочинять, но теперь уж не осталось тех, кто помнил бы его творения. Лишь где-то в дальних южных землях есть памятный камень, с надписью, сделанной Соль Чхоном, но она совсем истерлась, и теперь неизвестно, что там было начертано.

Как-то в средине лета государь Синмун, отдыхая в высоком и светлом покое, обратился к Соль Чхону и сказал:

— Только что кончились затяжные дожди, чуть веет свежий ветерок. Мы вкушаем дивные яства, внимаем приятной музыке, но ничто не сравнится с изящною речью и доброю шуткой, способными утишить даже яростный гнев. У тебя, сын мой, наверняка найдется удивительная история. Отчего бы тебе не рассказать ее нам?

— Хорошо, послушайте! — ответил Соль Чхон. — Жил некогда Царь цветов. Его вырастили в благоуханном саду под зеленым шатром. Вот настал третий месяц весны, и он пышно расцвел. Царь цветов высился один, прекраснее всех цветов. И тогда духи разных прелестных цветов, и дальние, и ближние, — все поспешили навестить Царя, боялись только, что не поспеют вовремя. Среди них оказалась какая-то красавица, румяная лицом, с нефритовыми зубами, искусно подкрашенная и в нарядном платье. Легкой походкой она подошла к Царю и с изящным поклоном промолвила:

«Я ступаю по песку, белому как снег, смотрюсь в зеркало чистого моря, умываюсь весенним дождем, и грязь не касается меня. Рукава мои овевает свежий ветер, доставляя мне удовольствие. Я Красная Роза. Прослышав о достоинствах Царя, я хотела бы служить вам за благоуханным пологом у подушки. О великий государь, снизойдите ко мне!»

Следом почтительно приблизился к Царю седовласый муж в холщовом одеянии, подпоясанный кожаным поясом, с посохом в руках.

«Я живу за столицей, — произнес он, — у обочины большой дороги. Передо мной расстилается бескрайняя равнина, а наверху — горы с отвесными скалами. Я Анемон, Белоголовый Старец. Ваши приближенные живут в достатке, лучшая еда наполняет их чрево, чай и вино очищают души, а сундуки полны добра, но кажется мне, всегда нужно иметь хорошее снадобье для укрепления духа и «дурные камни» для избавления от немощи. Не зря говорят: «Даже если есть шелк и конопля, не выбрасывай осоку и тростник!» А потому благородный муж всегда держит наготове то, чем можно заменить недостающее. Что об этом думаете вы, государь?»

Кто-то стоявший рядом проговорил:

«Пришли двое. Кого же оставить, а кого отпустить?»

«Ты прав, — сказал тогда Царь цветов, — но ведь и красавицу добыть трудно! Как же поступить?»

«Я слышал, что государь мудр и справедлив, — ответил старец, — потому и пришел сюда. Но правители обычно приближают к себе бесчестных льстецов, а справедливых и честных отдаляют. Вот почему Мэн Кэ до конца жизни не пользовался благосклонностью правителя, а Фэн Тан до седых волос остался в малых чинах. Так идет с древних времен, и ничего тут не поделаешь».

«Я был неправ! Я был неправ!» — вскричал Царь цветов.

Выслушав историю, государь Синму внезапно переменился в лице и проговорил:

— Слова твоей притчи искренни и полны глубокого смысла. Я прошу записать ее и назвать «Предостережение государям».

А Соль Чхону он пожаловал высокую должность.

Из поколения в поколение рассказывают, будто один архат из Японии преподнес Солю, бывшему тогда посланником Силла, стихи, а в предисловии к ним написал: «Некогда я читал сочинение Вонхё «Шастра о самадхи по Алмазной сутре» и глубоко сожалею, что не пришлось встретиться с этим человеком. Я узнал, что посланник Силла Соль — внук праведника. Мне не довелось увидеть вашего предка, но рад встрече с его внуком, поэтому я сочинил стихи и преподнес их вам». Стихи эти сохранились и поныне, но имена его потомков неизвестны.

На тринадцатом году по вступлении на престол нашего государя Хёнджона, в год «собаки» — первый год правления под девизом Цянь-син — Возвышение неба, — Соль Чхону был пожалован посмертно титул «хонъюху». Кто-то рассказывал, будто Соль Чхон ездил учиться в Танское государство, но правда ли это, неизвестно.

(«Исторические записи...», кн. 46)