Худо жил, горше того помер

Девушка в лесу цветы сбирала, 
Встретились ей в чаще, повстречались 
Три волка, три гайдука лесные, 
И поцеловать ее хотели, 
Жалобно их просит молодая: 
"О гайдуки, милые мои братья, 
Сироту не троньте молодую, 
У меня нет никого не свете. 
Если б вы меня поцеловали, 
Я свое бы счастье загубила, 
Никогда бы замуж я не вышла!" 
Два гайдука вспомнили о боге, 
Третий же, Иван-гайдук, не вспомнил, 
И поцеловал он молодую. 
Прокляла Ивана молодая:
"Будь ты проклят, Иван-разбойник,
Раз в лицо меня поцеловал ты!
Я-то свое счастье загубила,
Ты же, Иван, - великого бога!
Тихий дождь чтоб пал на тебя с неба!
Лютая змея с дождем чтоб пала!
Чтоб вилась она не круг сосны и камня,
А сжимала чтобы твое горло,
Чтоб на шее лето летовала,
На груди же зиму зимовала
И тебя всю жизнь терзала, Иво,
До тех пор, пока не уморила!"
С этим вышла девушка из чащи
И потом пошла немного дальше.
Милый боже, великое чудо!
Вёдро было, облачно стало,
Тихий дождь из облака выпал,
С тем дождем змея лютая пала,
Не вилась круг сосны и камня,
А вилась круг Иванова горла.
Как увидел Иван-разбойник,
Острый нож хватает немедля,
И змею пестроватую колет,
И змее говорит он лютой:
"Ты зачем явилась с планины,
Что круг камня с сосной не вьешься.
Вьешься круг моего ты горла?"
Ивану змея отвечала:
"Не коли, все равно не заколешь.
Я не лютая змея с планины,
Я - змея, ниспосланная богом.
Я ведь счастье девушки красивой.
Лето буду летовать на шее,
Зиму на груди я прозимую,
До того тебя я закусаю,
Чтоб ты, Иво, лютой смертью помер".
Очень сильно Иво испугался,
Как услышал Иво это слово,
Потому что понял, что погибнет.
Говорит своей дружине Иво:
"О юнацкая моя дружина,
Вы идите, вы меня не ждите,
Ко двору, к белому пойдите,
Потому что я, бедный, погибаю,
Мимо моего двора пройдете, 
Матушка моя вас всех увидит 
И захочет выйти вам навстречу. 
Вот что матушка моя вам скажет: 
"О гайдуки, вы милые дети, 
Где же Иво, дитя дорогое, 
Не погиб ли у меня он, бедной?" 
Что случилось, ей не говорите, 
А скажите матушке милой, 
Что в лесу зеленом я остался 
И что не погиб я, ее Иво, 
А меня заколдовали вилы. 
Пусть она не плачет, не горюет, 
В лес зеленый пусть пойдет скорее, 
Выкопает там зеленый явор, 
На лугу, перед двором посадит. 
Пусть она растит зеленый явор, 
Только яблоки родит тот явор - 
Тотчас сына матушка увидит". 
Поняли гайдуки речи Иво, 
Очень сильно они испугались, 
Всего больше - змеи пестроватой, 
Убежали они из чащи. 
Город Сень проходят гайдуки, 
Ко двору Иванову вышли, 
Иванова мать увидала, 
Вышла старая им навстречу. 
Говорила старая гайдукам: 
"Заходите, дорогие дети! 
Где же Иво, дитя дорогое? 
Не погиб ли у меня он, бедной? 
Гайдуки ответили старой: 
"Ай ты, Иванова мать, старушка, 
Не погиб у тебя твой Иво, 
А в лесу остался он в зеленом, 
Белые заколдовали вилы. 
Кланяется тебе твой Иво, 
И наказывает он с поклоном: 
"Не горюй, ты, старая, нисколько, 
А пойди скорее в лес зеленый, 
Выкопай в лесу зеленый явор, 
На лугу посади перед домом. 
Только яблоки родит тот явор - 
Сына, Иво твоего, увидишь!"
Старая решила - это правда, 
И пошла скорее в лес зеленый, 
Выкопала там зеленый явор, 
К белому двору притащила, 
На лугу перед двором посадила. 
Старая за явором ходила, 
Летом водой поливала, 
А зимой закутывала шелком. 
Явор к небу поднял вершину, 
Часто старая к нему ходила, 
Все глядела явору на ветки, 
Все ждала, что яблоки родятся. 
Но сестра Иванова сказала: 
"Матушка, наверно, ты рехнулась, 
Слыхано ли, видано ли в мире, 
Чтоб на яворе яблоки рождались? 
Худо жил дитя твое, Иво, 
Худо жил, горше того помер".