39. Как был положен конец человеческим жертвам

Вот одна история из жизни Малиэтоа. Речь пойдет о вожде Малиэтоа Уила-ма-туту Жестоком, который питался человечьим мясом. Людей для ежедневных трапез вождя присылали из всех краев Самоа. Несчастных, которых отправляли к нему, принято было называть "ежедневным подношением вождю".

Жил этот вождь в местности, что между Афенга и Малиэ. Его земля называлась Туаланги (1 Север Уполу.) и располагалась в некотором отдалении от главной дороги. Каждый день вождь съедал двух человек; ежедневно служившие ему знатные придворные сидели у порога его дома в ожидании новых жертв. И каждый день два человека из какой-нибудь самоанской деревни приходили туда. Когда они всходили на порог дома вождя, советники вождя или другие члены его свиты приветствовали их и говорили:

- Благодарим вас.

Потом этих несчастных посылали к юношам-прислужникам, которые убивали пришедших и запекали в земляной печи.

У них там был особый камень, длинный и совершенно гладкий. Жертву сажали на этот камень и убивали. После этого можно было готовить кушанье для вождя. Убитому привязывали руки к телу, скрещивали ноги и вот в такой позе сажали его в печь, что была в кухонном доме. Казалось, что сидит живой человек. Его запекали в земляной печи, затем несли в дом вождя, а там разрезали на части. Вождю всегда полагалась лучшая часть - та, что у основания шеи, загривок. Остальное делили между собой знатные люди из свиты вождя, его советники и ораторы, его слуги, все их родственники. Никто не знает наверняка, ели ли на этих трапезах внутренности, подобно тому как едят внутренности свиньи. Но доподлинно известно, что сердце жертвы съедал сам вождь (2 Сердце, как и голова, считалось важнейшим вместилищем сверхъестественной силы (маны), которую обретал тот, кто съедал его.).

Во владениях вождя всегда было очень много народу: самые сильные воины из разных краев были собраны там, чтобы охранять вождя. Они тоже приходили на эти трапезы и ели человечье мясо.

Вот однажды, когда вождь Малиэтоа был уже немолод, к нему прибыли очередные жертвы. Это были два человека, приплывшие с Саваии, из местности Фафине, что в Фаатоафе. Они плыли всю ночь, чтобы успеть к положенному часу. А в ту самую ночь сын вождя Полу-леулингана лег спать на мысе, что к востоку от Малуа. Это место до сих пор называется Фатиту (3 Жертвы приплывают с юга Саваии. Мыс, на котором остается ночевать сын вождя, находится западнее Туаланга.).

Лодка подплыла к этому мысу как раз тогда, когда забрезжил рассвет. Несчастные негромко переговаривались между собой; один из них сказал, что этот рассвет означает их скорую смерть.

- О, если бы мы могли остаться жить!

Так, горюя, они вышли на берег и переоделись в красивую одежду по случаю скорой смерти. А сын вождя Малиэтоа услышал стоны несчастных, подошел к ним и спросил:

- Кто вы?

Они отвечали:

- Мы присланы сюда в жертву Малиэтоа.

Сердце юноши сжалось от горя. Он пошел к кокосовой пальме, нарвал листьев и приказал тем двоим:

- Идите сюда, запеленайте меня в эти листья.

Они завернули его в листья кокосовой пальмы, и тогда он велел:

- Несите меня к вождю.

Они принесли его к вождю, и тот спросил:

- Что это такое?

Те двое ответили:

- Это священная рыба, подношение тебе.

Вождь позвал своих советников, сидевших у порога дома, и сказал:

- Делайте свое дело.

Они развернули пальмовые листья и увидели сына вождя.

И они позвали Малиэтоа:

- Вождь, это не рыба, это твой Полу-леулингана.

И вождь вскричал, обращаясь к сыну:

- Ах, каким жестоким сыном ты оказался! Но теперь я все понял. Я согласен - больше не будет у нас прежних трапез. Теперь всем людям на Самоа будет сохранена жизнь, а мы станем питаться только рыбой.

Вот так был положен конец ужасным трапезам, и сам Малиэтоа больше никогда не ел человечьего мяса.

Примечание № 39. [57], конец XIX в., о-в Саваии, с самоанск.

О каннибализме, который, если и имел место, почти всегда был привилегией аристократии, см. также № 17, 86, 88.

Очевиден (судя по тому осуждению и ужасу, с которым рассказчик описывает каннибализм) поздний характер данного текста.