18. Рустам и Сухраб

^* (Публикуемые легенды о Рустаме и его потомках лишь частично имеют параллели в знаменитой эпической поэме Фирдоуси "Шах-наме", Возможно, что некоторые из рассказов восходят к другим версиям иранского эпоса, как литературным, так и фольклорным ("Барзу-наме", "Азер-Борзин-наме" и др.). Не исключена возможность, что в какой-то своей части эти легенды являются продолжением древней систанской эпической традиции (см. Предисловие, с. 9). В этой связи особенно интересна легенда об Азербарзу, который будто бы до сих пор скрывается в горах от людей (см. с. 255). Вместе с тем целый ряд деталей указывает на позднейшие мусульманские влияния в этих легендах; упоминается Коран, встречаются реалии, связанные с исламом. Последняя легенда описывает победу, одержанную Али над Рустамом, и обращение Рустама в мусульманство.

Поединок Рустама с Сухрабом - один из наиболее известных эпизодов "Шах-наме" Фирдоуси, использованный, в частности, В. А. Жуковским. При общем совпадении сюжетной схемы (отец по ошибке убивает сына) существуют значительные различия в деталях между "Шах-наме" и систанской легендой. Так, например, в "Шах-наме" нет поединков Рустама с матерью Сухраба, Сухраба со своей матерью; попытки оживить Сухраба в "Шах-наме" кончаются отказом Кей-Кавуса дать снадобье.)

В один из дней Рустам сел верхом на Рахша; ногу в стремя он продел, птицею в седло взлетел, поудобнее уселся и пустился в дальний путь, о любви стихи слагая, подвиг ратный совершая. Конь стожильный мчится вдаль, жилы крепки словно сталь, ноги - мощные колонны. Чтоб иметь коня такого - я даю вам в этом слово, небосводом я клянусь,- вмиг навеки откажусь я от локонов любимой. Меч стальной, что держит он, пусть не будет занесен над головками красавиц, пусть живут и радость дарят. Люди плачут о себе - по себе Саади рыдает... ехал он, ехал и приехал на один луг.

Отпустил Рахша пастись, а сам взял лук и стрелы и пошел по степи. Шел, шел, наконец попался ему на глаза онагр. Вложил он стрелу в тетиву, выстрелил - и убил его на месте, так что тот даже не шелохнулся. Снял с него шкуру, зажарил мясо, поел. А потом положил себе под голову щит Гершаспа и захрапел во всю мочь^*.

^* (Охота на онагра и отдых богатыря одними и теми же словами описываются и в других легендах и имеют прямые аналогии в тексте "Шах-наме" (т. 2, с. 8-9 - здесь и далее ссылки на русский перевод, издаваемый в серии "Литературные памятники").)

Пусть Рустам себе спит, а ты послушай вот о чем. Приехали на лужайку несколько всадников. Рахшу приглянулась одна кобыла, и он погнался за всадниками. Пока бежал, у него лопнула подпруга и вся сбруя развалилась. В одном месте упал потник, в другом - седло, в третьем - попона. Все с него попадало. А всадники окружили Рахша и поймали его. Поймали его и поехали дальше, пока не подъехали к одному городу.

А тем временем Рустам проснулся и увидел, что Рахша и следа нет. Несколько раз он испустил клич, звал Рахша, но Рахш не откликнулся. Пошел тогда по его следам, шел, шел, видит - лежит седло. Поднял его и взвалил себе на спину. Прошел немного дальше, видит - лежит потник, и его поднял. Еще дальше прошел - попона валяется, поднял и ее. Взвалил все на спину и идет себе.

Пусть он себе идет, а ты послушай несколько слов о царе того города. У этого царя была дочь - девушка-витязь. Увидела она, что в город вступают всадники, видит Рахша и подумала: "Не знаю, кто хозяин этого коня,- но он, конечно, богатырь". Позвала она к себе нескольких всадников и приказала им:

- Отправляйтесь и разыщите хозяина этого коня.

А про себя подумала: "Когда он придет, я померюсь с ним силами".

Всадники отправились на поиски, ехали, ехали и видят: идет гора, а на ней другая - это Рустам, а сбруя конская на спине у него на гору похожа. Кажется, что до него совсем близко,- а на самом деле он еще далеко.

Приветствовали его всадники, услышали ответ и говорят:

- О витязь! Что, конь уже тебя нести не может, что ты взвалил на себя конскую сбрую? Дай-ка ее нам, мы ее понесем, ведь твой конь - у нас в городе.

Сбрую Рахша навьючили на нескольких лошадей, на несколько лошадей хватило груза. Двинулись они в путь, шли, шли, вошли в город. А там - вах, вах! - все удивляются Рустаму.

Хотели Рустама отвести во дворец, напоить, накормить, а он говорит:

- Пока не увижу Рахша, есть и пить не буду, ни хлеба, ни чаю в рот не возьму.

Повели его тогда на конюшню и показали ему, где Рахш стоит. Рустам подошел к Рахшу, схватил его за челку и дал ему хорошую затрещину. А Рахш говорит ему в ответ:

- Ты двенадцать месяцев в году волочишься за красотками, а мне и раз в году нельзя?

Ушел оттуда Рустам, повели его в царский дворец, царь устроил пир. Пустил по кругу чашу с вином, выпили они вина, потом начали беседу о том, о сем, потом царь сказал:

- О витязь, есть у меня один богатырь. Не мог бы ты померяться с ним силою, поразмять ладони?

Рустам отвечает:

- Сейчас у меня голова болит, но утром, если кто-нибудь хочет со мной побороться,- я готов.

Настало утро, надели на царевну мужские доспехи. Побрызгали ристалище водой, музыка заиграла, то да се - и вот вышли соперники на поле брани. По обычаю подали они друг другу руки, и Рустам сразу почувствовал, что у соперника что- то очень уж нежная рука.

Рустам сказал:

- О витязь, напряги все свои силы, покажи все, на что ты способен, и пусть в сердце у тебя не будет жалости!

Взяла царская дочь Рустама за пояс, но сколько ни силилась - не могла его сдвинуть с места ни на шаг. И тогда Рустам спросил:

- Ну что, показал ты всю свою силу?

- Да,- ответила она.

- Ну тогда держись,- говорит Рустам.

Схватил он ее одной рукой за пояс, поднял до небес и хотел шмякнуть оземь - но тут царь закричал:

- Эй, ты, негодный, осторожней, ведь это же девушка!

Поставил он ее тихо на землю, и девушка поцеловала Рустаму руку.

Рустам тотчас попросил у царя руку его дочери, и тот согласился. Семь суток били в бубны и барабаны, играли на сазах и карнаях - царь отдал свою дочь в жены Рустаму. Но Рустам никому не сказал: мол, я и есть тот самый знаменитый Рустам.

Провел он там некоторое время, а потом говорит своей жене:

- Мне пора уходить отсюда, я уйду.

Она ему отвечает:

- У меня твое дитя во чреве, что мне делать с ним, когда оно родится?

Рустам снял с руки браслет, дал его жене и говорит:

- Если родится дочь - продай браслет и деньги потрать на нее; если же родится сын - одень ему на руку и пошли его в Забулистан^*.

^* (1 В тексте - браслет, одевавшийся выше локтя. Ср. у Фирдоуси:

Надень ему на руку отчий залог..." (т. 2, с. 14).)

Потом Рустам привел своего коня, так затянул у коня подпруги, что конь издал глубокий вздох. Ногу в стремя он продел, птицею в седло взлетел, поудобнее уселся и пустился в дальний путь, о любви стихи слагая, ратный подвиг совершая... Несколько суток без передышки гнал он коня, пока не достиг Забулистана.

Ну, пусть Рустам остается себе в Забулистане, а ты послушай несколько слов о жене Рустама.

Когда исполнилось девять месяцев, девять дней, девять часов и девять минут - она родила сына, которого назвали Сухраб.

Не стану затягивать свой рассказ на месяцы и годы - вырос Сухраб, исполнилось ему шесть лет, а потом и семь. И вот однажды играл он с детьми в бабки и с такой силой бросил бабку, что разбил ногу сыну везира. Везир, как узнал об этом, начал кричать, пошел к царю и сказал:

- О царь, твой внук Сухраб разбил бабкой ногу моему сыну.

- Дети и есть дети,- говорит царь.- Они играют, что я могу поделать?

Когда Сухрабу исполнилось двенадцать-тринадцать лет, ребята стали его дразнить: мол, у тебя и отца-то нет.

Сухраб пошел к матери и спросил:

- Мать, где мой отец?

Она ему сказала, показывая на своего отца:

- Вот этот человек, что ты видишь перед собою, и есть твой отец.

- Нет,- сказал Сухраб,- это твой отец, это не мой отец.

Так они препирались до тех пор, пока она ему не открыла, что отец его в Забулистане.

- Отправляйся туда, если хочешь его видеть,- сказала она.

У Сухраба был дядя - брат матери. Дядя вызвался помочь ему. Собрали они вместе с дядей дружину, отпросились у царя и двинулись в путь.

Пусть они себе едут, а ты послушай несколько слов о матери Сухраба.

Мать Сухраба надела мужскую одежду, села на коня и быстро поехала вперед окольной дорогой. В одном узком ущелье преградила Сухрабу путь; а на лицо опустила забрало, чтоб он ее не узнал.

Сухраб подъехал и видит: на дороге стоит витязь, загородил дорогу.

- Чего ты хочешь, о витязь? - спрашивает он.

- Я хочу померяться силами с одним из ваших витязей,- отвечает тот.

Ну, кроме как с Сухрабом меряться силами ей в этом войске было не с кем. Но и Сухраба в два захвата подняла она в воздух и шмякнула оземь. И тут подняла забрало, и он понял, что это его мать.

- Возвращайся назад, нет еще в тебе силы твоего отца,- говорит мать.

Так она вернула его с дороги.

Прошел год, и снова вознамерился Сухраб пойти на розыски своего отца. Собрал дружину, тронулся в путь - а мать снова подстерегла его в том узком ущелье. На этот раз уже Сухрабу удалось оторвать от земли свою мать и швырнуть оземь. Тогда она сказала:

- Ну, теперь можешь отправляться, теперь есть в тебе сила Рустама.

Мать вернулась обратно в город, а Сухраб отправился дальше в путь. Ехали они, ехали и подъехали к замку. Сухраб приказал всем сойти с коней, они разбили здесь свои шатры и палатки. Разошлись все по своим шатрам и палаткам - и отдыхают. И тут Сухраб увидел, что из замка вышла девушка с кувшином в руке, идет за водой. Тогда Сухраб говорит своему Дяде:

- Пойди схвати эту девушку за руку и приведи ко мне в шатер!

Дядя говорит:

- Племянник, много есть хороших девушек, много красивых женщин, но ведь это не дело, чтобы я всякий раз хватал и приводил их к тебе!

- Я сказал тебе,- отвечает Сухраб,- возьми ее за руку и приведи! А нет - получишь от меня затрещину!

Дядя испугался, мол, не убил бы он меня, пошел, взял девушку за руку и привел в шатер к Сухрабу. Сухраб взял ее в жены по мусульманскому обряду и овладел ею.

Провела эта девушка у него в шатре одну-две недели, а потом он наполнил девушке кувшин драгоценностями и сказал:

- Иди!

- Куда же я пойду? - говорит девушка.- Ведь у меня во чреве твое дитя!

У Сухраба был драгоценный браслет, он снял его с руки и дал ей со словами:

- Если родится девочка - потрать на нее, а если родится сын - одень ему на руку и отправь в Забулистан.

После этого дядя повел Сухраба дальше, достигли они города, где царствовал Кей-Кавус. Разбили вокруг города шатры и палатки, окружили город, начали осаду. А Рустама-то в городе нет, там только витязи из его дружины. Сухраб каждый день сражается с витязями Рустама, каждый день двоих-троих берет в плен. Не убивает их, а просто берет в плен. Так пленил он сорок витязей Рустама.

До Рустама дошел слух: дескать, что ты раздумываешь, о Рустам, город Кей-Кавуса осадил юноша-богатырь. Он уже пленил сорок твоих витязей. Услышал эту новость Рустам и от неожиданности уронил чашу с вином весом в семь с половиной манов, что была у него в руках. Немедля возложил усыпанное драгоценными каменьями седло на Рахша, птицею в седло взлетел, ногу в стремя он продел, поудобнее уселся и пустился в дальний путь, о любви стихи слагая, подвиг ратный совершая... К вечернему намазу достиг города царя Кей-Кавуса и разбил возле города свой шатер с бубенцами^*.

^* (В систанском цикле преданий о Рустаме Рустам часто именуется также "хозяин шатра с бубенцами".)

Разбил он свой шатер с бубенцами, а дядя увидел это и говорит Сухрабу:

- Вот этот шатер с бубенцами - видишь - разбил твой отец, Рустам.

А на дворе уже темнело, наступал вечер. Сухраб подумал: "Завтра пойду посмотрю на отца".

А когда наступила полночь, то Рустам решил пойти посмотреть, как там его витязи в плену у Сухраба, не болен ли кто из них и не нужно ли его вызволить оттуда.

Сначала подошел к шатру Сухраба, провертел дырочку и видит: сидит там такой прекрасный юноша, что и сестры для него не жалко.

"Да стану я жертвой того отца, что имеет такого сына",- подумал Рустам.

И все стоит, смотрит па него, никак не может оторваться. Целый час стоял, все глядел на лицо Сухраба. А потом пошел к тому шатру, где Сухраб держал пленных витязей. Увидел, что один из них болен. Взял его, взвалил на плечи и отправился к себе. Идет, видит: в темноте какая-то тень движется мимо: это дядя Сухраба как раз вышел из шатра. Дядя Сухраба увидел, что что-то чернеется, и спросил:

- Эй, кто ты?

Рустам молчит.

Дядя опять спросил:

- Эй, тень, кто ты?

Рустам опять молчит.

Тогда дядя Сухраба подскочил к нему, схватил его за руку и хотел ему руку вывернуть, а Рустам дал ему затрещину, из того и дух вон. Мертвый упал.

Утром Сухраб проснулся, вышел из шатра, видит: дядя лежит убитый. Понял, что это дело рук либо самого Рустама, либо кого-то из его витязей.

Был у Сухраба конь Гульранг. Сухраб возложил на него осыпанное драгоценными каменьями седло, птицею в седло взлетел, ногу в стремя он продел, поудобнее уселся и выехал на поле брани. Пока Рустам успел опомниться, Сухраб уже убил десять-двадцать из его витязей в отместку за смерть своего дяди.

Тогда на ристалище вышел Рустам и говорит:

- О витязь, зачем ты посеял такое смятение между людьми? Что это за шум?

А Сухраб ему отвечает:

- Не грози мне, не боюсь я твоих угроз.

Так - слово за слово - отстегнули они ремни у палиц, взяли в руки палицы и начали биться друг с другом. Бились-бились - но ни один из них не смог одержать верх. И тогда сошли они с коней, схватили друг друга за пояса и стали бороться. С такой силой они друг друга тянули, что если б гору Альвард с такой силой потянули, то с корнем бы ее вырвали, но никто из них не одержал победы.

Так они боролись несколько суток, в конце концов помянул Сухраб единого господа, поднял Рустама ввысь и ударил оземь. Выхватил кинжал, чтобы всадить в живот Рустама, и тут Рустам сказал:

- Витязи на первый раз дают побежденному отсрочку.

А Сухраб спросил его:

- Скажи мне - ты Рустам? Ты родня Рустама? Ты сын Рустама, брат Рустама? Кто ты Рустаму? Скажи, есть ли в тебе родительская любовь ко мне? Скажи мне правду, что ты за человек?

Рустаму было стыдно сказать своему победителю правду, и он ответил Сухрабу:

- Я не только не из родственников Рустама, но даже не из его слуг.

Сухраб вернулся в свой шатер, а Рустам направился в горы, к источнику - стыдно ему было возвращаться к войску. Подошел он к источнику, совершил омовение, прочитал намаз и обратился к богу с мольбой:

- О боже, о господи, дай мне силу сорока слонов, она мне нужна ныне!

Молился он, молился, пока в руки его не вошла сила сорока слонов. Таким он стал тяжелым, что по колена вошел в землю.

Прошла ночь, и снова Рустам вышел на ноле брани. Испустил боевой клич, Сухраб услышал его и подумал: "Я же вчера его победил! Зачем он снова пришел?" Вышел на ристалище, подошел к Рустаму и спросил его:

- О витязь, я же победил тебя вчера, чего ты еще хочешь?

А тот ответил:

- Вчера - это не в счет, давай поборемся сегодня.

И вновь они начали бороться. Шесть суток боролся Сухраб с силой сорока мощных слонов, а на седьмой день Рустам поднял Сухраба в воздух и ударил оземь. Вынул меч Сама, что весил сто манов, и вонзил ему в печень.

И закричал Сухраб:

- Вероломством своим ты победил меня! Но знай, если ты даже станешь рыбой и уплывешь в море - мой мститель найдет тебя. И если бы ты стал звездой - он сорвал бы тебя с неба!^*

^* (1 Ср. в "Шах-наме" Фирдоуси:

Настигнет тебя мой отец-исполин... (т. 2, с. 78).)

Рустам спросил:

- Кто же за тебя будет мстить?

- Мстить за меня,- отвечает Сухраб,- будет Рустам. Рустам, сын Заля, Заля, сына Сама, Сама, сына Наримана, хозяин шатра с бубенцами.

- А чем ты это доканаешь? Есть у тебя какой-нибудь знак? - спрашивает Рустам.

- Да, есть,- отвечает Сухраб.- Его браслет у меня на руке.

И испустил дух.

Посмотрел Рустам - а это его собственный браслет на руке у него надет. И стал он себя бить, и посыпал себе голову прахом, и рвал на себе волосы. Тотчас послал он человека к Кей-Кавусу, чтобы тот прислал целебного снадобья. Посланец вернулся с пустыми руками - дескать, Кей-Кавус не дал снадобья. Рустам в гневе бросился сам к царю, выхватил меч и хотел ударить Кей-Кавуса. А Кей-Кавус сидел на престоле, и рустам сказал:

- Я разрубил бы этот трон вместе с тобой на четыре части, если бы не был это трон Сулеймана. А трон Сулеймана разрубить я не могу.

И тут он услышал голос:

- Рустам, если ты будешь сорок дней носить Сухраба на своих плечах - бог снова даст ему душу!

Изготовили сундук, положили тело Сухраба в сундук. Взвалил Рустам сундук на плечи и день и ночь таскал на себе. Так таскал тридцать восемь дней. На тридцать восьмой день Кей-Кавус опять замыслил недоброе дело. Он позвал к себе одну старуху и сказал ей:

- Возьми черный палас и отнеси к такому-то броду, куда рустам каждый день приходит пить воду. Принеси его туда в полдень и начни стирать. Рустам скажет: "Этот черный палас белым не станет, сколько ни стирай". А ты ему и скажи: "Если этот черный палас белым не станет - то и мертвый не оживет". Вот так.

Ну, эта старуха взяла черный палас и пошла к тому броду, куда Рустам приходил в полдень пить воду. Стала мочить палас, стирает его понемногу. Рустам в самое жаркое время - в полдень - пришел туда пить воду и - ох, лучше бы ты и не спрашивал и не слушал бы, что дальше было, уходил бы отсюда! Возьми да и спроси он старуху:

- Эй, старуха, что, этот черный палас станет белым, что ли, если ты его будешь стирать?

А она отвечает:

- Если черный палас белым не станет, то ведь и мертвый живым не станет.

Только она это сказала - сердце у Рустама дрогнуло, сел он на землю и сундук поставил. И как только он его поставил, Сухраб из сундука говорит:

- Отец, ты второй раз вонзил мне кинжал в сердце.

Так и умер Сухраб. Надел Рустам саван на Сухраба, похоронил его - закопал в землю. А войско его отправил назад. Все воины надели черные одежды и отправились восвояси, в город, где жила мать Сухраба.

Когда войско подошло к городу и мать Сухраба увидела, что все войско одето в черное, она сразу поняла, что Рустам убил Сухраба. Надела она богатырские доспехи, привязала к поясу меч и отправилась с войском назад, в город Кей-Кавуса.

Дошла тут до Рустама весть: мол, мать Сухраба с войском идет по твою душу, а ты, мол, сидишь здесь без дела.

Тогда Рустам позвал к себе свою сестру - ее звали Гисйабану - и сказал ей:

- Возьми Коран и поклянись ей на Коране: мол, Рустам убил его нечаянно. Мол, откуда он мог знать, что это его сын? Никто ведь не убивает своих детей!

Сестра Рустама взяла Коран, вышла вперед к жене Рустама и все сделала, как ей приказал Рустам. Объяснила ей, что Рустам не знал, с кем сражается, потому и убил Сухраба. Кто же станет убивать своих детей?

И жена Рустама простила ему его вину.