132. Поединок

(Зап. А. Церетели в с. Квитири. Опубл.: "Акакис кребули", 1899, № IX [на груз. яз.].)

Царь Имерети Гочиа был злобным человеком. При дворе его жил известный герой Есик Авалиани. Был он таким огромным, что, видя его в строю, можно было принять его за всадника. Враг бежал от звуков его мощного голоса.

Однажды царь разгневался за что-то на Есика Авалиани, отнял у него его поместье Квитири^*, крепостных и предал огню его усадьбу. Есик бежал и нашел убежище у владетеля Одиши^**. Царь разгневался еще пуще и объявил владетелю Одиши Дадиани^*** войну.

^* (Квитири - село в Западной Грузии.)

^** (Одиши - селение в Мегрелии, где находился замок князей Дадиани.)

^*** (Дадиани - владетельные князья Мегрелии.)

Испугался Дадиани, но Есик обнадежил его:

- Будь спокоен, князь. Об одном прошу, не ввязывайся в боевые действия против царя. Предложи ему выпустить по одному представителю от враждующих сторон, и пусть они решают единоборством исход боя. С твоей стороны выступлю я, и можешь не бояться - Есик не оплошает.

Дадиани пришлось по сердцу предложение Есика. В назначенный день с обеих сторон подошло войско. Тогда Дадиани предложил царю:

- Не будем натравливать брата на брата и лить христианскую кровь. Если требуешь боя, давай сделаем так: я выпущу, с моей стороны одного бойца, и ты выставишь одного против. Если перевес будет на стороне твоего бойца, победа останется за тобой. Если же победит мой боец, пусть я считаюсь победителем.

Царь тотчас разгадал замысел Дадиани. Разъяренный, оглядел он войско противника и приметил Есика, сидевшего на отличном скакуне, одетого в железную кольчугу, с копьем в руке.

Решил было царь отказаться от боя, но тут князья окружили его и обнадежили:

- О царь! Турок ты не боялся, никогда спины не показывал. Неужто обнаглевший дворянин заставил тебя призадуматься?

В это время меж князьями, окружившими царя, просунул голову какой-то тощий, маленький человечек, почтительно приветствовал царя и его приближенных, а затем сказал:

- Великий царь! Не оставляй потомству своего имени на посмешище, не давай складывать о себе басни! Изменника накажет бог. В доказательство этого разреши мне, карлику, уродцу Алавидзе, вступить с ним в единоборство. Другим не стоит беспокоиться. Я один с ним справлюсь и разобью врага. Известно ведь: топор мал, да великое дерево рубит.

Все удивились тем словам и вначале смеялись над ним.

- Да что ты, Алавидзе, о чем ты говоришь, - сказал царь Гочиа. - Есик меня опозорил, а теперь ты окончательно уничтожишь меня и сделаешь посмешищем.

Алавидзе не отступал и убеждал царя в том, что он принесет царю победу.

Царь все колебался, но князья его наконец убедили. Повернувшись к войску, царь сказал:

- Братья! Кто б ни вышел на бой с Есиком, он каждого проглотит, подобно дракону. А если бог на нашей стороне, то и этот человечек справится с ним, подобно Давиду, сокрушившему Голиафа.

С этими словами он сказал Алавидзе:

- А ну, Алавидзе, с богом! Разбей врага.

Алавидзе выбрал себе захудалую лошаденку, оделся в простую линялую одежду, на голову накрутил какую-то тряпку, лишь отдаленно напоминающую папанаки^*, взял длинное и очень крепкое копье и выехал на площадь, где должен был состояться поединок. Войска Дадиани покатились со смеху. А царское войско, сжав от злости зубы, глядело на него. "Неужто царь не нашел никого получше?" - думали они.

^* (Папанаки - войлочная шапка.)

Увидев его, Есик стал смеяться: "Царь решил унизить меня и поднять на смех! Но напрасно надеется он, что я пощажу этого наглеца! Рук-то я не стану об него пачкать, но все же ему не сдобровать".

- Ну-ка, стой, попрошайка! - заревел Есик. - Постарайся хоть удержаться на ногах! - с этими словами он бросился на Алавидзе.

Алавидзе невозмутимо вел коня. Когда Есик приблизился к нему, Алавидзе выставил копье и ткнул его в нос налетевшему коню. Однако скакун противника все же заставил его коня попятиться назад. Тогда Алавидзе выпустил конец копья из рук, рукоять глубоко вошла в землю, а острие пробило нос и вышло в ухо коня. Конь споткнулся и упал, подмяв Есика под себя. Есик вывихнул себе ногу, а Алавидзе затрусил к Царю поздравить его с победой. В это время Есик высвободился из-под коня и погнался за Алавидзе пеший. Догнав его, он вытащил меч и только собрался разрубить его надвое, как вывихнутая нога подвернулась и он снова растянулся на земле.

Радости царя не было предела. Он обнял Алавидзе, расцеловал его и щедро наградил. Есику же плюнул в очи, как изменнику.

Дадиани тоже разгневался на Есика за подобный позор. Тот обратился к близким и попросил примирить его с царем.

Царь вернул ему часть Квитири и четыре дыма крепостных. Остальное же отдал Цулукидзе, чьим слугой и стал с того времени Есик.

А до того Авалиани были при дворе царя,