48. Как мать нашла жену сыну

Когда-то в Певе на реке Ориому жил юноша Новаре. Отец у Новаре умер, и он жил вдвоем с матерью. Новаре был красивый юноша и нравился всем девушкам.

Однажды вечером, когда мужчины пили гамоду, Новаре услышал, как один из них сказал другому:

— Завтра мы с тобой поменяемся сестрами.

Новаре подумал: «Они меняются сестрами, а у меня нет сестры, я ни с кем поменяться не могу». Мать Новаре тоже слышала, что говорили мужчины, и сказала сыну:

— Когда они будут завтра меняться сестрами, не ходи к ним на свадьбу, останься дома.

Обе девушки, которыми должны были меняться, плакали и говорили:

— Плохо, что нами будут меняться, мы не хотим тех мужчин, — мы хотим Новаре.

Они пошли к матери Новаре и долго у нее плакали. На другой день были две свадьбы. Один жених сказал другому:

— Я женюсь на твоей сестре, пусть она идет жить ко мне в дом.

— Хорошо, — сказал другой, — а я женюсь на твоей — мы поменяемся сестрами.

После этого все пошли на огороды за овощами для свадебного пира. Мать Новаре сказала сыну:

— Иди позади всех, пусть люди не видят твоего лица, а когда они дойдут до места, где сворачивают к огородам, ты поверни в другую сторону.

Матери не хотелось, чтобы девушки, которых выдавали замуж, увидели ее сына.

Потом мать Новаре взяла два плетеных браслета, которые ее сын носил выше локтя, продела через них веревочку, завязала ее и, как ожерелье, надела себе на шею. После этого она столкнула с берега в воду маленькую лодку, села в нее и поплыла вниз по Ориому, к берегу моря, искать сыну невесту.

Сначала она приплыла в Старую Мавату и увидела на берегу юношей и девушек — они играли в веревочку, и одна девушка среди них была очень красивая. Женщина взяла плетеные браслеты сына, которые с собой привезла, и стала примерять их девушкам — та, которой они оказались бы в самый раз, подошла бы Новаре в жены. Наконец она примерила их самой красивой, но и той они оказались велики, и мать Новаре сняла с девушки браслеты и сказала:

— Вы мало едите, вот почему вы все худые. Ешьте больше, потолстеете.

Она поплыла дальше и приплыла в Гурахи. Взрослых в это время в селении не было, а юноши и девушки играли на берегу в веревочку. Мать Новаре воткнула весло в дно недалеко от берега, привязала к нему лодку и пошла вброд к юношам и девушкам.

— Ой, — закричали те, — к нам приплыла женщина из леса! Мать Новаре стала примерять и этим девушкам браслеты сына, но ни одной из них браслеты не подошли. Одна девушка была красивей других, но и ей браслеты оказались слишком велики.

— Это потому, что вы мало едите, — сказала девушкам мать Новаре. — Если бы вы ели много, вы были бы толстыми, а так у вас одни кости.

Из Гурахи она поплыла в Убири, и там девушки тоже играли на берегу в веревочку. Они увидели мать Новаре и закричали:

— Смотрите, какая-то старуха приплыла!

Мать Новаре опять привязала лодку к веслу, вышла на берег и дала им примерить плетеные браслеты. Девушки начали примерять, но ни одной браслеты не подходили. Не подошли они и самой красивой из всех, и мать Новаре взяла браслеты и снова повесила к себе на шею. Она сказала девушкам Убири то же, что до этого говорила другим:

— Вы мало едите, вот почему вы такие худые — кожа да кости.

Мать Новаре выдернула весло из дна и поплыла на Мибу, но там людей не было, и она поплыла оттуда в Иасу. Взрослых в Иасе не оказалось, все ушли на огороды, а юноши и девушки на берегу играли в веревочку. Мать Новаре воткнула весло в дно, привязала к нему лодку и перешла вброд на берег. Первой примерила браслеты Новаре самая красивая девушка, а за ней примерили остальные, но ни одной браслеты не подошли, и мать Новаре, сказав им то же, что говорила девушкам других мест, взяла браслеты и отправилась дальше.

Наконец она приплыла в Дибири и сразу увидела на берегу очень красивую девушку — та играла со своими подругами в веревочку. Мать Новаре подумала: «Вот эта девушка, наверно, подходит Новаре в жены, хорошо бы мне ее с собой увезти». Мать Новаре опять воткнула весло в дно недалеко от берега, привязала к нему лодку, пошла вброд к девушкам и дала им примерить браслеты сына. Девушки начали примерять, но всем браслеты оказались велики. Последней примерила их самая красивая из девушек, и ей браслеты пришлись в самый раз. Тогда несколько девушек побежали на огороды, где жители Дибири в это время работали, и сказали односельчанам:

— Приплыла женщина из леса, она нашла у нас невесту для своего сына!

Все жители Дибири пошли в селение и, увидев там мать Новаре, стали у нее спрашивать:

— Это правда, что ты нашла у нас жену для своего сына?

— Да, правда. Я побывала во многих местах, но такой девушки, как эта, нигде не видела, — ответила им мать Новаре.

Она не стала снимать браслеты с рук девушки. Жители Дибири сказали:

— Ложись сейчас спать, а завтра возьмешь девушку с собой — мешать тебе не станет никто.

Утром отец и мать девушки нагрузили большую лодку всякими плодами и овощами и положили туда также два больших корня аухи. В эту лодку они посадили мать Новаре и свою дочь — та лодка, в которой мать Новаре к ним приплыла, была слишком маленькая. Перед тем как женщины отправились в путь, родители невесты сказали:

— Плывите прямо в Певу, не ночуйте нигде.

Жители Дибири позвали восточный ветер, чтобы он помог лодке плыть, и мать Новаре с невестой для ее сына отплыли. Они приплыли на Кивай, и люди там спросили у женщины:

— Ну как, нашла ты жену для своего сына?

— Да, нашла, — ответила мать Новаре.

Они поплыли дальше и приплыли в Убири, и там жители тоже спросили у матери Новаре:

— Ты нашла жену для своего сына? И мать Новаре ответила:

— Да, нашла.

Так ее спрашивали во всех селениях, мимо которых она плыла, когда искала сыну невесту, и всем мать Новаре отвечала, что невесту нашла.

Когда они доплыли до устья Ориому, девушка сказала:

— Давай заночуем здесь — мы устали, ведь мы плыли долго.

— Хорошо, — сказала старуха, — заночуем.

Они сошли на берег и разожгли костер, а потом мать Новаре расстелила циновку и сказала девушке:

— Давай ляжем спать на берегу.

— Нет, — ответила девушка, — ты ложись на берегу, а я лягу в лодке.

Так они и сделали. Ночью к месту, где они спали, пришла хиваи-абере. Она срезала острой раковиной верхушку корня аухи и вырезала из корня всю сердцевину. После этого хиваи-абере сняла со спящей девушки украшения, которые дали той родители, и надела их на себя, и она надела также браслеты Новаре, а потом сунула девушку в пустой корень аухи, приложила к нему срезанную верхушку и бросила корень в реку. Сделав это, хиваи-абере завернулась с головой в циновку и легла спать в лодку, на место девушки.

Утром мать Новаре встала и, думая, что в лодке лежит невеста ее сына, сказала:

— Вставай, сейчас мы поплывем дальше. В ответ хиваи-абере простонала:

— Ох, старая женщина, меня знобит, мне очень холодно, я не могу встать.

Все время, как это делают хиваи-абере, она выпускала громко дурной воздух, и мать Новаре сказала:

— Ну и девушку я везу! Ведь за тебя просто стыдно. Ладно, лежи, я буду грести сама.

Они поплыли вверх по течению и наконец приплыли в Певу. Еще из лодки мать закричала:

— Новаре, иди сюда, я привезла тебе жену! Хиваи-абере мать сказала:

— Разверни циновку, покажи людям лицо! Вот твой муж, Новаре, он хочет тебя увидеть.

Но хиваи-абере ответила:

— Ой, я не могу развернуть циновку, мне очень холодно, меня знобит!

Они пошли в хижину, и там хиваи-абере стала готовить для Новаре еду, но приготовила плохо, еда осталась полусырая, и матери пришлось готовить самой.

Спать этой ночью Новаре пошел в дом для мужчин. Сильный прилив погнал корень аухи, в котором была настоящая невеста, вверх по течению. Девушка плакала в нем и пела: «Новаре, Новаре, мо роро бамеге нйбо нббодо роро Новаре моро урамо!» — «Новаре, Новаре, я плыву по твоему следу, муж мой, Новаре!»

Мать Новаре услышала ее причитания, приподнялась на постели и подумала: «Наверно, это плачет на реке настоящая невеста Новаре, а та, которую я привезла, на самом деле хиваи-абере». Ей стало очень жалко девушку, которую она везла из Дибири в жены сыну.

Утром отлив унес корень аухи назад к устью. Когда все встали, мать позвала Новаре:

— Иди сюда, я хочу кое-что тебе рассказать. Хиваи-абере услышала это и закричала:

- Зачем ты зовешь Новаре, ведь он не твой муж! Пусть он лучше идет ко мне и посидит со мной!

Новаре, однако, не послушал ее и сидеть с ней не стал. Он попробовал было сдернуть циновку, в которую она завернулась, но хиваи-абере не дала ему этого сделать. Тогда он пошел к матери, и та сказала:

— Новаре, женщина, которую я привезла, на самом деле хиваи-абере, а настоящая твоя невеста плакала сегодня ночью на реке. Наверно, эта хиваи-абере ночью, когда девушка спала, выбросила ее из лодки и улеглась на ее место. Пойди срежь длинный стебель бамбука, сделай на конце у него крючок и иди ночью к реке.

Новаре сделал все, как ему сказала мать. Наступила ночь, все уснули, не спал только Новаре — он сел на берегу и стал ждать. Начинался прилив, ярко светила луна. Корень аухи, в котором была невеста Новаре, прилив опять понес вверх по реке, но только сперва прибил к другому берегу. Потом начался отлив, и теперь корень понесло к берегу, на котором сидел Новаре. Новаре зацепил корень крючком. Девушка внутри почувствовала, что корень куда-то тянут, и закричала:

— Это ты, Новаре?

Новаре не ответил ей, но очень обрадовался. Он подтянул корень к самому берегу, разломил его, и изнутри вышла девушка. Все тело ее было в пятнах от сока аухи, но Новаре вымыл девушку и натер ее ароматными травами. После этого он оставил ее на берегу, а сам сходил за юбкой для нее и разными украшениями. Когда она все надела, они пошли в селение. Там Новаре взял лук и стрелы, а девушка — палку-копалку, и они спрятались около хижины, где спала хиваи-абере.

Стало светать, и девушка сказала Новаре:

— Не убивай ее сразу, только выстрели в нее из лука, а добью я ее сама.

Наконец хиваи-абере вышла из хижины, и тогда Новаре выстрелил в нее из лука, а девушка бросилась на нее и размозжила ей копалкой голову. Потом Новаре отрезал голову у хиваи-абере, а тело выбросил. После этого девушка стала его женой, и они зажили вместе в Певе.