Сорок девушек. Каракалпакский народный эпос

Руины города Саркоп

'Сорок девушек'. Худ. В. Кайдалов

Возвратимся, друзья мои,
В тесный круг
Сорока подруг,
Сорока сестер Гулаим;
Подивимся, друзья мои,
Силе и красоте ее;
Постоим, друзья, поглядим,
Как сверкает солнечный блик
На чеканном щите ее,
Как весельем пылает лик
Пери подобной Гулаим,
И заслуженную хвалу
Статной дочери Аксулу
В умилении воздадим.
Травы приминая в степях,
Снежный прах взметая в горах,
Сорок дней и сорок ночей
Вдалеке от своей земли
Сорок девушек провели.
Сорок дней и сорок ночей
Радовались воле своей,
Закаляя борзых коней
И учась ремеслу войны.

Молвит наконец Гулаим:

"Ну-ка, милые, поглядим -
Хорошо ли закалены
Ваши резвые скакуны,
Поглядим - на что вы годны!
Время ветру подставить грудь,
Время, сестры, в обратный путь!"

Мчатся девушки на конях,
Привставая на стременах,
Стрелы тонкие вдаль меча,
Плотный воздух рубя сплеча.

Мчится Гулаим впереди,
Актамкера камчой хлеща,
И неведомо ей самой,
Отчего у нее в груди
Сердце храброе, трепеща,
Полнится тревожной тоской,
Отчего за слезой слеза
Набегает ей на глаза?

Чем быстрее скачет она
И чем ближе страна Саркоп,
Тем сильнее плачет она,
И горит Гулаим, бледна,
Словно утренняя луна.
Бьет ее озноб,
Влажен лоб,
Руки у нее - точно лед;
Стонет Гулаим, слезы льет...
Сорок девушек ей кричат:

"Что с тобой, сестра, погоди!"

Мчится Гулаим впереди,
Не оглядывается назад,
Сорок девушек мчатся в ряд
И не могут ее догнать...
В льдистом вихре, в снежной пыли
Первый луч сверкнул над землей.
Гулаим на Миуели
Прискакала ранней зарей.
Огляделась она вокруг -
Вскрикнула...
Прямой, как стрела,
Стан ее согнулся, как лук.
Стремена потеряла вдруг,
Выронила поводья из рук
И, лицом, словно снег, бела,
Свалилась с седла.
Здесь был враг,

Песок перерыт
Множество копыт.
У ворот
Раздувает ветер степной
Черный иноземный шатер.
На воротах стальной запор
Весь в царапинах.
Вбит в замок
Иноземный кривой клинок
И оставлен так.
Враг не мог
Сбить замок и запор сломать,
Крепость Гулаим разметать, -
Загрязнил островной песок
И ушел без добычи вспять.
Девушки рыдают, скорбя
О родимом эле своем,
И, услышав стенанья их,
Причитанья-рыданья их,
Забытье свое одолев,
Гулаим приходит в себя,
И все ярче огнем живым
Разгорается взор ее.
Озирается, словно лев,
Опирается на копье,
Подымается Гулаим
И, к сорока подругам своим
Обращаясь, говорит;

"Юницы-батыры, сестрицы мои,
Подружки мои, соколицы мои!
Крепитесь! Настал испытания час,
А вы проливаете слезы из глаз.
Не лучше ли стан свой стянуть кушаком
И - на конь, чтоб вихрем лететь за врагом,
К седлу прирасти хоть на месяц пути,
Без устали мчаться и ночью и днем.

В Саркоп! - если город еще не сожжен,
И в городе враг... Если двинулся он -
Догоним в пути, перебьем, истребим,
Оставшихся вживе - захватим в полон!
Не плачьте, батыры, и смело вперед!
Нам кони - надежда, мечи - наш оплот.
Коль родичей наших угнал Суртайша,
Мы выйдем на бой и умрем за народ.

А если он станет рабом Суртайши -
Как дикие звери в пустынной глуши,
Мы воем на сирой земле изойдем...
Батыр без народа - что плоть без души"

Девушки в ответ Гулаим
Говорят:

"Прости нам, сестра,
Слезы наши: смутились мы,
Растерялись мы в трудный час.
Не кори нас, о Гулаим!
Научи, как нам быть теперь.
Мы сердца свои укрепим,
Больше ни слезы не прольем,
Разгоримся твоим огнем,
В том огне мечи закалим,
Прикажи умереть-умрем!"

Смоляные брови свои
Гулаим свела,
Точно два крыла.
Грозный вид она приняла
И сказала так:

"... Здесь мужали мы и росли,
Чтобы лечь костьми за народ,
Здесь, вдали от зла, провели
Не один безмятежный год.
Земно поклонитесь гнезду,
Где окрепли ваши крыла,
Крепости воздайте почет,
Сорок верных моих подруг;
Выкопайте стрелы в саду
И возьмите из тайников
Сорок необорных кольчуг,
Сорок беспорочных клинков,
Сорок золотых шишаков,
Сорок луков, сеющих страх,
Бьющих за семь тысяч шагов,
Сорок седел о стременах
Среброзвучных, как соловьи,
Снаряжайтесь в дальний поход
И - вперед, тигрицы мои,
Милые сестрицы мои,
На врага, за родной народ!"

Ярко блещут шишаки,
На ветру щиты гудят -
Через Красные Пески,
Строй держа по восемь в ряд,
Сорок соколиц летят,
Сорок девушек верхом
Следом за своим вожаком
Скачут в город напрямик
И широкие пески
Озирают из-под руки.

"Да, погулял здесь враг,
По широким Красным Пескам,
С кровью красной пополам
Красный прах смесил - и ушел.
Не было здесь прежде холмов,
Место было ровным, как пол,
А теперь - не пройти коням:
Воронье снует по холмам,
Сложенным из мертвых голов,
Мясо мертвое клювом рвет,
Очи мертвые жадно пьет,
Бьет крылом о кровавый лед
И шакалов на той зовет...

Здесь - растоптанные конем,
И обугленные огнем,
И заколотые копьем
Крепко спят на мерзлой земле.
Там, как тополя на юру,
Чуть покачиваются на ветру
Задохнувшиеся в петле.
Там - белеют кости в золе... "

Среди руин мертвого города Гулаим встретила истерзанных горем стариков. Они рассказали о трагической участи беззащитного Саркопа. Именитые мужи города - Саимбет-стрелец, Еримбет-храбрец, Шеримбет-гордец, Баимбет-батыр, а также шесть родных братьев Гулаим, не подняв мечей против врага, трусливо сдались, и трупы их до сих пор лежат в луже крови на растерзание хищным птицам и зверям. Гулаим говорит гневно:

"... Оскорбленной земли своей
Грудью не заслонившим -
Позор!
Отчему народу мечом
В битве не послужившим -
Позор!
Отступившим перед врагом,
Меч свой уронившим -
Позор!
Трусам, сдавшимся в плен живьем,
Родине изменившим, -
Позор!"

Глянули вослед старики -
Никого, кроме них, кругом
Голубая клубится мгла,
Мелкий снег мелькает во мгле,
Спит Саркоп непробудным сном,
Спит, как мертвые спят в земле...