АПЕДЕМАК

Львиноголовый бог Апедемак занимал одно из важнейших мест в пантеоне Мероитского царства. Даже при предварительном знакомстве с тем, что известно об этом божестве, становится очевидным его местное происхождение. Однако целый ряд черт, явно связывающих его с египетским пантеоном, делает необходимой попытку выяснить, в какой мере они были восприняты мероитами и отразились в образе мероитского бога.

Основные центры почитания Апедемака были сосредоточены на юге Мероитского царства - это храмы Мусавварат-эс-Суфра, Нага и Мероэ. Кроме того, различные следы культа льва, в облике которого этот бог всегда изображался, можно проследить по всей територии Куша, а потому сущность Апедемака можно раскрыть только после тщательного рассмотрения всех сохранившихся остатков храмов, посвященных ему, после изучения всех деталей атрибутов Апедемака и сравнения их с уже известным материалом, полученным в результате исследования материальной и духовной культуры Куша.

Храм в Мусавварат-эс-Суфра.

Сооружение архитектурного комплекса в Мусавварат-эс-Суфра относится к разным-хронологическим эпохам. В Мероитское время он, как полагают Ф. Хинце и У. Хинце, был, очевидно, центром паломничества, куда в известное время года стекалось множество людей и где отмечались священные празднества и приносились жертвы (141;. с. 50).

Возведение архитектурных сооружений Ф. Хинце и У. Хинце разделяют на семь периодов. Нас более всего интересует шестой, когда был возведен храм льва, соотносится ко времени Арнекамани (235-218 гг. до н.э.) (Дата правления Арнекамани до сих пор окончательно не установлена. О времени правления Арнекамани см. (137, с. 23; 124, 265; 8, 198-200).), и седьмой, соответствующий концу правления Натакаманй (2 г. до н.э. - 23 г. н.э.) (14, 62). Строительный комплекс, связанный с Апедемаком, включал в себя Храм льва, так называемое Большое сооружение, и искусственный водоем - хафир со статуями львов, пасти которых служат водостоком. Последний имеет аналогии в других Мероитских поселениях. Рельефы храма изображают Апедемака во главе процессий богов со стоящим перед ним царем со свитой. В храме найден также гимн, написанный египетскими иероглифами, и Мероитские граффити с инвокациями Апедемаку. Изображение Апедемака несколько превышает размеры богов возглавляемой им процессии. Скорее всего эта диспропорция связана с тем, что Апедемак считался главным богом храма. В надписи, сопровождающей его изображение, Апедемак назван господином Twjlkt и lpbr-nh (соответственно Нага и Мусавварат-эс-Суфра). Атрибуты Апедемака указывают на его роль подателя жизни, или бога-создателя. Так, в правой руке он держит скипетр "уас, а в левой - знак жизни. Кроме того, знаки жизни последовательно изображены от верхней части скипетра по направлению к руке царя.

Головной убор Апедемака на всех изображениях представляет собой корону hmhm. Кроме того, на голове бога видны рога барана, спускающиеся завитком из-за львиного уха. Возможно, прав Леклан, усматривающий в этом влияние иконографии Амона (177, с. 147) (Львиноголовый бог Египта Махес первоначально изображался в прототипе этой короны (86, с. 62).).

Весь облик Апедемака свидетельствует о том, что ему поклонялись именно как богу-льву. На одежде львиноголового бога изображена фигура крылатого льва, в руке он держит свое собственное изображение на штандарте. Повторенная в миниатюре фигура Апедемака встречается также в Нага (182, т. V, с. 62) и Мероэ (86, с. 22, t. 1) и имеет, очевидно, обрядовое или магическое назначение, поскольку, как видно на рельефе, она переходит из рук бога в руки царя. Рельеф южной стены представляет Апедемака исключительно как бога войны (Эта черта в образе Апедемака была отмечена еще Гриффисом на материале из Нага (108, с. 61). См. также (200, с. 130; 132, с. 10).), на что указывают все его атрибуты: огромный лук, величиной почти в полный его рост, колчан и веревка, на которой он ведет пленника. В данном случае Леклан также ссылается на изображение Амона из Кавы, где он протягивает царю Аманнетеиерике лук и стрелы (177, с. 147), однако представляется, что в данном случае не следует говорить о влиянии. Огромной величины лук в руках Апедемака, возможно, тот самый удивительный лук эфиопов, описанный Геродотом в повествовании о посланниках Камбиза (Herod., III, 21, 30) (Детальный раэбор повествования Геродота см. (13, 76, прим. 47). Там же приводятся другие отрывки из сочинений античных авторов, где идет речь о луке, используемом эфиопами.). На другом рельефе Апедемак изображен стоящим на боевых слонах, которые ведут на веревке пленников (132, t. III, X B; 133, t. 46, 47). Изображения свидетельствуют о том, что мероиты владели искусством приручения слонов (Подробно этот вопрос рассматривается в нашей статье (13, с. 77-81). Данный подход к решению этого вопроса полностью исключает мнение, будто отдельные мероитские изображения бога верхом на слоне и статуэтка слоноголового божества из Вад-бан-Нага служит доказательством индийского влияния на культуру Мероэ (146, с. 245). Появление таких сюжетов в мероитском искусстве, как представляется, было вызвано исключительно на местной почве.).

Согласно К. Онашу, есть еще одно свидетельство почитания Апедамака как бога войны, сохранившееся в Большом сооружении Мусавварат-эс-Суфра, но материал этот не опубликован (208, с. 101). Граффити Большого сооружения включают изображения крылатого льва с короной Апедемака, львиноголового Апедемака, намеревающегося стрелять из лука во врага, которого кусает лев (Ф. Хинце отмечает уникальность этого изображения), льва на крокодиле (142, с. 137, fig. 2, 3, 4).

Изображения на внутренних частях стен сохранились гораздо хуже. Тем не менее остатки фигур позволяют различить бога Апедемака и представителей царской семьи. Облик Апедемака и сюжеты внутренних стен храма повторяют уже описанные изображения (133, t. 53, 67, 71, 77). Содержание этих сцен подчинёно общей идее - показать Апедемака как бога войны. Все изображения Апедемака на рельефах храма Мусавварат-эс-Суфра - египетские по стилю. Вместе с тем в облике Апедемака появляется ряд новых черт местного происхождения. Это - огромный лук, который он держит в руке, боевые африканские слоны, на которых он стоит, а также штандарт с собственным его изображением, повторенным в миниатюре, который он протягивает царю.

Одежда Апедемака также несколько отлична от египетской. Хотя в основе ее лежит египетский каласирис, одежду Апедемака на рельефах отличает обилие ожерелий, подвесок и различных орнаментов, как представляется, местного происхождения.

Фигуры львов, сопровождающих львиноголового бога Апедемака, которому посвящен храм в Мусавварат-эс-Суфра, позволяют полагать, что и остальные изображения львов комплекса Мусавварат имеют то же назначение и в той или иной мере связаны с его культом. Это - две статуи сидящих львов из песчаника, найденные по обеим сторонам входа в храм (138, с. 443, t. IV; 133, t. 5 b), плиты оснований четырех статуй львов, обнаруженные перед самым храмом (138, с. 43, fig. 3), блок с тремя головами животных - в центре голова барана и по обеим сторонам - головы львов в коронах (133, t. 11), изображение льва с двумя большими уреями по обе стороны (136, с. 234).

Рельефы с фигурами крылатых львов, попирающих врага, в Большом сооружении (190, с. 97), горельеф с головой льва, найденный около южного пилона западной стены (224, с. 250; 133, t. 102), изображения львов, поддерживающих колонны в отдельности и в сочетании с фигурами слонов (135, с. 674-676; 141, с. 63), а также так называемая трехглавая пластика, включающая головы львов, воспринимавшиеся как архитектоническое украшение, определяются основным назначением комплекса, посвященного львиному богу.

Группа изображений на колоннах Мусавварат-эс-Суфра представляет Апедемака в различных позах и сочетаниях. Это львиноголовый бог с луком и скипетром, ведущий на веревке обезьяну; сидящий лев с солнечным диском на голове, перед которым стоит алтарь с цветами лотоса (133, t. 80, 8l); лежащий на постаменте лев, перед которым располагается царь; лев перед богом Бесом, играющим на арфе; лежащий на возвышении лев в короне и с цветами лотоса в передних лапах (133, t. 84-85) и другие подобные сцены (133; t. 92, 93, 88, 89). Все они, конечно, связаны с культом главного бога Мусавварат-эс-Суфра - львиноголового Апедемака.

В Большом сооружении были найдены две маленькие фигуры сидящих львов, которые охраняли вход в храм (135, с. 674). Два льва в лежачем положении изображены над воротами храма Нага (41, т. 2, с. 146-147). Подобные фигуры найдены в Базе (52, VIII; 139, с. 371) и Каве (172, т. 2, с. 114-115).

Само по себе это явление наблюдалось в Египте еще со времени Древнего царства (Конкретные примеры рассмотрены в (13, с. 82-83).). Возможно, сама идея льва как хранителя храма попала в Куш из Египта, хотя не исключено, что она возникла здесь самостоятельно.

Особый интерес представляет собой группа изображений животных на колоннах львиного храма Мусавварат-эс-Суфра, которые связаны с культом львиноголового Апедемака и, возможно, отражают какие-то мистерии, разыгрывавшиеся в этом храме. На пилоне 1 изображен лев, бросающийся на врага (133, t. 79). Аналогичная сцена встречается на колонне 2, но здесь изображен крылатый лев (133, t. 81). Те же сцены повторяются на колоннах 3 и 4 (133, t. 85, 89), а также на других колоннах (133, t. 93, 97).

Изображения носят религиозный характер, так как на большинстве из них лев изображен либо в короне, либо с характерным для Апедемака рогом барана, либо с крыльями. Основная тема сцен - лев, попирающий врага.

Все эти изображения еще раз указывают на функцию Апедемака как бога войны. Символы львиного бога, уничтожающего врага, неразрывно связаны с олицетворением в нем победной мощи владыки, а также, очевидно, просто физической силы и здоровья правителя, от которых зависело благополучие всего населения (подробно см. (13, с. 82-83)).

Представление о льве как о символе царя прослеживается в Куше, где понятие "лев-царь" определенно было связано с культом Апедемака. Многочисленные изображения царей Куша сопровождаются изображениями львов под троном повелителя (133, t. 67; 49, t. 10 а, Beg. № 12), где лев не только охраняет царя, но и является, очевидно, признаком его силы и власти. Троны царей Напаты в Мероэ всегда представляли собой стилизованное изображение льва. Царские украшения включали различные изображения льва (111, с. 22, t. V; 139, с. 384, fig. 8; 133, t. 21, 21 в; 249, № 184, 167 а, 168 а, 211-213, 246, 247; 310, т. IV, t. 33, № 8078, 8110).

Представления о льве, побеждающем врагов фараона, хорошо известны в Египте в различные эпохи, где можно найти многочисленные и разнообразные их проявления. Так же как и в Куше, лев считался здесь символом царской власти, в основе чего также лежит представление о льве как о символе физической силы царя. В особенности это становится очевидным при рассмотрении украшений в виде льва, которые встречаются на ритуальных предметах, используемых во время праздника Хеб-Сед в Египте, проводимого с целью возрождения физической силы правителя. Так, в Сакара был найден четырехугольный предмет, напоминающий по виду сиденье, который был украшен головами и ногами льва. По мнению Борхардта, он идентичен изображению на рельефе храма Сахура в Абусире и имеет отношение к ритуалу Хеб-бед (цит. по (78, с. 100, fig. 2)). Возможно, что и многочисленные изображения на колоннах храма Мусавварат-эс-Суфра связаны с отмечавшимися там празднествами с целью подтверждения силы царя и его способности к управлению, которые выражались, в частности, через определенную символику - льва, побеждающего своих врагов.

Надписи, выполненные египетскими иероглифами в храме Мусавварат-эс-Суфра являются единственным письменным источником, раскрывающим значение культа львиного бога (Тексты опубликованы Ф.Хинце (132, с. 25-28, t. 9. Fig. 8). Комментарий см. (13, с. 86-90).). Остальные инвокации и граффити, сохранившиеся здесь и в других храмах, написанные Мероитскими иероглифами или курсивом, могут быть понятны лишь частично. Отдельные отрывки гимна Апедемаку имеют соответствие в различных египетских текстах, посвященных львиноголовым богам, однако в целом гимн является отражением религиозного мышления местного населения и, как отметил Ф. Хинце, - по своей концепции чисто Мероитский (132, с. 22). Гимн Апедемаку:

"Сказанные слова: "Привет тебе, Ипермек, господин Туилкет, бог великий, господин Ибереп, бог великолепный, первый Та-Сети, лев Юга, могущественный рукою, бог великий, который приходит к позвавшему его. Носящий тайну (?), скрыта сущность его, не видит его никакой глаз[...? (место неясно)] мужчин и женщин. Нет ему преград (?) на земле и на небе, дающий питание всем людям в этом его имени пробуждающийся невредимым. Дышащий знойным дыханием своим на врагов своих в этом его имени великий силой. Умерщвляющий врагов с помощью [...]. [Истребляющий?] всех, кто злоумышляет против него [...] дающий трон тому [...], который просит его (или: "взывает к нему"). Владыка ярости, великий своей наружностью [...] в (земле) Кенсет, победный и сильный с помощью [...], приходящий к тебе, господин (?) [...]" ".

Гимн восхваляет Апедемака как бога войны. Эта тема, повторенная в различных выражениях, проходит через весь текст. Львиноголовый бог выступает здесь эквивалентом силы, мощи и победы, что согласуется с египетскими представлениями о льве. Сходство этих восприятий выражено также в том, что в гимне Апедемаку соединены эпитеты, а стало быть, и функции мужских и женских львиноголовых богов Египта. Мнение Л. Жабкара о том, что именно образ Махеса повлиял на Мероитские традиции, связанные с Апедемаком (314, с. 52 и сл.), неубедительно; в этом отношении справедлива критика И. Хофманн (151, с. 53). Образ Апедемака имеет аналогии с различными львиноголовыми богами Египта (13, с. 84-89; 98-101), и, вероятнее всего, именно общие представления, связанные со львом, лежали в основе этого сходства.

Воспринимая гимн целиком как победное восхваление, нельзя не отметить черты, указывающие на Апедемака как на бога-создателя. Это относится к тем отрывкам, где говорится об Апедемаке как о дающем питание людям или как о дающем трон, а также как о тайном боге, сущность которого скрыта. Подобные определения присущи многим великим богам Египта. В полной мере тема бога-создателя раскрывается в другом небольшом иероглифическом отрывке, который сохранился в храме Мусавварат:

"Сказанные слова: "Я даю тебе всю жизнь и могущество, здоровье всякое и всю радость". Слова, сказанные Апедемаком, господином Туилкет, великим богом, господином Ибереп, возлюбленным [(?)...] навечно" (132, с. 31, fig. 10, надпись 13).

Текст построен по образцу большинства египетских стандартных формул, относящихся к великим богам-создателям, передающим жизнь и благополучие фараону.

В последней строке гимна Апедемак сопоставлен с землей Кенсет. Эта строка гимна повреждена. Л. Жабкар по аналогии со Стелой голода считает возможным восстановить утерянные слова: "стена внутри Кенсет" (314, с. 24-25) (Л. Жабкар полагает, что эпитет Апедемака и сходное словосочетание в надписи на Стеле голода Птолемея V возникли независимо, на основании чего можно ставить вопрос об общем субстрате, от которого произошла сходная фразеология (314, с. 34). Учитывая политические взаимоотношения Куша с державой Птолемеев в этот период (10), скорее можно предположить заимствование.). Высоко оценивая проведенное Л. Жабкаром исследование значения термина "Кенсет" в хронологически различных египетских текстах (314, с. 24-33), нельзя все же принять его положение, что слово knst в гимне Апедемаку прямо не связано с географическим названием и что эпитет "стена в Кенсет" является метафорическим выражением бога-защитника (314, с. 33). Подобные метафоры оправданны для египтян, в чьих текстах можно найти подобные примеры (они прекрасно, как отмечалось, проанализированы Л. Жабкаром) и для которых неведомая южная земля Кенсет, безусловно, должна была превратиться в мифическую страну. Но гимн в Мусавварат-эс-Суфра составлялся мероитами, которые вкладывали в слово "Кенсет" совершенно конкретное, как представляется, именно географическое понятие, обозначающее ту область, где находились важнейшие храмы Апедемака. Общий контекст восхваления предполагает восприятие слова "стена" как метафору защиты, но в данном случае Апедемак восхваляется как защитник земли Кенсет - южных окраин Мероитского царства, что согласуется с его функцией бога-войны, четко прослеживаемой в гимне.

Небольшие мероитские граффити, сохранившиеся в храме Мусавварат, насколько их можно понять, представляют собой призывы к Апедемаку и указание на то, что Апедемак является богом этого храма (Подробно рассмотрены в (13, с. 90-92).).

Две инвокации типа ydhne, посвященные Апедемаку, были найдены в Большом сооружении Мусавварат; в одном из них встречается Мероитское название Мусавварат-эс-Суфра Aberepi (REM 1034, 1045), идентичное ipbr-nh египетскоязычной надписи. Эта инвокация подтверждает, что Апедемак считался главным богом Мусавварат-эс-Суфра, поскольку и египетскоязычная и мероитская надпись идентичны по структуре и содержанию. В Большом сооружении найдены и другие граффити с инвокациями Апедемаку (134, с. 293). Как справедливо отмечает Е. Сегени, большое число граффити на стенах Мусавварат-эс-Суфра показывает, что культ Апедемака был объектом широкого поклонения среди Мероитского населения (256, с. 3).

Изображения и надписи храма Мусавварат-эс-Суфра хронологически являются самыми ранними источниками, знакомящими с богом Апедемаком и представляющими его как бога войны, бога-творца, главного бога храма Мусавварат-эс-Суфра. Возникновение культа Апедемака относится к периоду расцвета Мероитского царства, ко времени, когда Куш был одной из могущественнейших держав древнего мира. С этим, возможно, связана его ипостась бога войны. Рельефы храма с изображениями Апедемака, так же как и восхваления ему, отражают, в сущности, характерные особенности новой культуры, находящейся еще под значительным влиянием Египта, но вместе с тем стремящейся к выработке самостоятельных форм и способов выражения.

Дебод.

В храме Дебод времени Адикаламани сохранился картуш с именем царя, после которого следует имя Апедемака (232, с. 49). Далее знаки утеряны, но, очевидно, эта надпись построена по типу большинства египетских формул, где царь назван возлюбленным тем или иным богом.

Появление Апедемака в Дебоде следует, по всей вероятности, объяснить политическими мотивами - продвижением кушитов на север, их претензиями на господство в Египте (10), следствием чего было проникновение Мероитской культуры, сложившейся на юге, в Северную Нубию.

Нага.

Храм в Нага, посвященный Апедемаку (храм А, по Лепсиусу) был выстроен царем Натакамани и его супругой Аманитере (2 г. до н.э.), картуши с именами которых сохранились в храме. Внешние стороны пилона храма, обращенные на север и юг, украшены фигурой поднимающейся из листьев растений змеи с человеческими руками и головой льва, увенчанной характерной короной Апедемака (82, т. V, t. 60). Эту фигуру, представляющую собой ипостась Апедемака, многие исследователи считали свидетельством проявления индийского влияния на образ Апедемака (295, с. 298; 263, с. 113; 177, с. 146).

Изображение львиноголовом змеи складывается из трех компонентов - растение, змея, лев. Змея поднимается не из лотоса, как полагали ранее, а из аканта (медвежья лапа) (Это было отмечено Краусом (167, с. 867) и поддержано Ж. Лекланом (177, с. 147).). Следует полностью согласиться с Л. Жабкаром (314, с. 36, 40) в том, что если речь идет об аканте, то этот образ никак не связан с сюжетом "Бог на цветке", а значит, является автохтонным художественным мотивом.

Гигантская змея в вертикальном положении - также местная по происхождению художественная форма: как свидетельствуют античные авторы, Эфиопия является родиной гигантских змей (Подробно вопрос разобран в нашей статье (13, с. 92-94).) (Aelian, II, 21, XVI, 39, V, 8). Отдельные примеры египетского и суданского фольклора, а также произведений изобразительного искусства (13, с. 92-95) свидетельствуют о том, что этот образ возник на местной почве. Его местное происхождение доказывает также Л. Жабкар (314, с. 36-41).

Назначение ипостаси львиноголового Апедемака с телом человека и с телом змеи связано с одной из главных функций Апедемака - бога войны, которая прослеживается в храме Нага, также как и в Мусавварат (см. ниже). Возникновение этой ипостаси относится, очевидно, к более раннему периоду, чем строительство храма в Нага, а именно ко времени сооружения комплекса Мусавварата. Здесь в храме 300 по обеим порталам двери высечены извивающиеся змеи (141, с. 64). Верхняя часть изображения не видна, но, возможно, она оканчивалась, как и в Нага, головой льва. Расположение этих фигур у входа в храм сходно в обоих поселениях, что также позволяет судить о более раннем происхождении этого символа (Соглашаясь в целом с мнением К. Онаша, который пишет, что будто нельзя принять тезис о возникновении образа свиноголовой змеи из египетского прототипа прежде, чем будет выяснен вопрос, не отражается ли в этом изображении мероитская традиция, нельзя не обратить внимания на его собственный тезис, будто неизвестно, какую роль играла змея в данном случае вообще и какова ее связь с Апедемаком (208, с. 103). Связь змеи с Апедемаком очевидна уже из того, что ее символ стал составной частью изображения одной из ипостасей Апедемака. Восприятие его как бога войны объясняет и присутствие змеи, животного, ассоциировавшегося с огнем (например, у египтян). Подобная ассоциация могла существовать и у мероитов.). Следует отметить, что на территории Мероитского царства имеются еще и изображения львиноголовых змей (315, с. 495, 497).

Другие изображения пилона храма также содержат символы льва, в данном случае, вероятнее всего, связанные с культом Апедемака. Пилон украшен победными сценами, представляющими царя и царицу. Их изображения сопровождаются фигурами разъяренного льва, бросающегося на врага (108, t. XVII). На обратной стороне пилона видно изображение штандарта со львом в короне, пронзающем связанного пленника (108, с. 55-56, t. XVII a). Рельеф с фигурой льва, повергающего врага, найден в пирамиде Талакамани (49, t. 20 b). По смыслу эти изображения сходны с аналогичными сценами храма Мусавварат-эс-Суфра.

Рельеф южной стены храма представляет Апедемака как бога-создателя (108, с. 57, t. XVIII). Смысл изображенной сцены, очевидно, передача жизни и могущества царственным особам, стоящим перед Апедемаком, так как от ноздрей всех богов процессии, которую возглавляет Апедемак, кроме него самого (что объясняется, вероятно, не религиозной символикой, а художественным приемом), выходят знаки жизни. Штандарт, который держит в руке Апедемак, в точности сходен по форме со штандартом, изображенным на пилоне, за исключением позы льва. Сцена сопровождается мероитской надписью, содержащей инвокацию Апедемаку (108, с. 58-59).

Трехглавый Апедемак.

В центре западной стены храма Нага имеется изображение трехглавого и четырехрукого Апедемака, из ноздрей которого выходят знаки жизни. Одной парой рук Апедемак поддерживает под локоть царя и царицу, а в двух других держит букет злаков, украшенный знаками жизни (108, с. 57, t. XVIII). Подобный букет дурры был найден в Каср-Ибриме (215, с. 15, XXIII - 1, 2). Е. Сегени со ссылкой на Диодора и отдельные археологические находки в Куше полагает, что дурра играла определенную роль в народных верованиях и сама могла быть объектом культа (256, с. 3-4). Характер изображения Апедемака с пучками злаков указывает в определенной мере на его функцию бога плодородия. Таким образом, Апедемак в Нага выступает не только как бог войны, но и как покровитель земледелия.

В образе трехглавого и четырехрукого Апедемака многие исследователи видят проявление индийского влияния (295, с. 298; 297, 176-6; 177, с. 147). Вместе с тем многочисленные примеры искусства долины Нила различных хронологических эпох показывают, что сама идея многоголовой (и в частности, трехглавой) пластики бытовала в долине Нила еще до эпохи оживленных контактов с индийцами и образ трехглавого Апедемака был, очевидно, выражением религиозных представлений и творческой мысли местного населения (Конкретные примеры рассмотрены в нашей статье (13, с. 97-99). Л. Жабкар в своей монографии также приводит различные свидетельства подобных изображении в долине Нила (314, с. 47-50).).

Рассматривая образ львиноголовой змеи и трехглавого и четырехрукого Апедемака из Нага как творение местных мастеров, следует повторить слова Л. Жабкара, что нет никаких оснований искать в Мероитских рельефах индийское влияние и сам этот вопрос должен быть исключен из дискуссии о Мероитском искусстве (314, с. 51).

Тем не менее следует все же остановиться на вопросе, что же заключено в трехглавой и многорукой символике Апедемака из Нага. Вслед за Л. Жабкаром (314, с. 50) нам представляется сомнительной идея Ф. Гриффиса о том, что трехглавое божество соединяет в себе мужское и женское начало, тем более что, по словам Гриффиса, в самой фигуре ничего не подтверждает ее дуальную природу (108, с. 58-59). Попытка Де Вита гипотетически предположить наличие четвертой головы и связать этот образ с символикой сторон света (58, с. 388) также не имеет подтверждений ни в самой фигуре, ни в соответствующих надписях. Л. Жабкар (314, с. 50) подчеркивает интерпретацию этого образа У. Моннере де Вилларом (200, с. 127 и сл.), который видит в нем чисто художественный прием, с помощью которого скульптор пытался передать два действия, одновременно исполняемых Апедемаком, - передача знаков жизни царю и царице; фигура в центре (голова в фас) выполнена исключительно из эстетических соображений. Сама по себе трактовка логически обоснованна, действительно, такое впечатление создается при рассмотрении рельефа. Вместе с тем представляется, что создание образа трехглавого и четырехрукого Апедемака вызвано не только теми или иными эстетическими соображениями. Поскольку это изображение религиозного характера, к тому же относящееся к главному богу Мероитского царства, оно должно заключать в себе определенную символику. В этой связи весьма плодотворна идея Моннере де Виллара об одновременном исполнении Апедемаком двух действий в отношении царя и царицы. Как представляется, религиозная символика может заключаться именно в этом. Наблюдения над текстом стелы Настасена позволили предположить, что со времени его правления над царицей, так же как и над царем, совершались обряды коронации (см. гл. "Амон"). Вероятно, со временем роль царицы значительно возросла, и на рельефе она изображена получающей такие же благодеяния от бога, как и правящий царь. Отсюда действительно могла возникнуть эта художественная форма, в которой Апедемак показан покровителем в равной мере и царя и царицы, а значит, идея ее возникновения связана с особенностями религиозных представлений, связанных с характером царской власти в Куше.

Сохранившиеся около изображения трехглавого Апедемака Мероитское граффити - Pdmk Ybeteii (Апедемак в Ибе) (108, с. 60-61), возможно, представляет собой формулу, связывающую Апедемака с определенным районом или поселением, которые часто встречаются в надписях храма Мероэ.

Другие рельефы храма Нага.

Сцена на обратной стороне пилона храма Нага дает основание считать, что Апедемак здесь является божественной парой Исиды (Как божественную пару Апедемака и Исиду, возможно, следует воспринимать, исходя из надписей, сохранившихся на дверной перекладине храма Дебода, где по одну из сторон имеется картуш с именем Аркамани, после которого следует имя Апедемака, а по другую - те же строки с именем Исиды (232, с. 49). Неясно, почему И. Хофманн считает, что для этого нет оснований (147, с. 9).). На пилоне виден штандарт с изображением Апедемака, который пронзает пленника, а также представлена Исида, приводящая пленных к царю (Гриффис ссылается при этом на повествование Диодора, который рассказывает о военной экспедиции Осириса, начавшейся в Эфиопии (Diod., 1, 17 ff.).). Бог изображен с букетом злаков, так же как и на западной стене, а Исида с сосудом для возлияния (108, с. 61). Таким образом, эта божественная пара повторяет образы египетских Осириса и Исиды как символов воды и земли, т.е. составных частей культа плодородия. Следует заметить, что в храме Нага функция Апедемака как бога плодородия наряду с его образом бога войны выступает весьма отчетливо. Эта же идея отражена и в гимне Апедемаку в храме Мусавварат-эс-Суфра, где одним из эпитетов было "дающий питание всем людям", хотя на рельефах храма Мусавварат эта функция не подтверждается.

Появление львиноголового Апедемака как символа плодородия объясняется, по-видимому, прежде всего основным его назначением - бога-покровителя царя. Данный вывод совпадает с тезисом Н. Миллета, выдвинутым им на IV Мероитской конференции о том, что Апедемак был богом царя (198, с. 17). Но его предположение о том, что культы Амона и Апедемака были равными государственными культами (198, с. 17), вызывает возражения. Представляется, что определение Апедемака как бога царя ни в коей мере не возвеличивает Апедемака и не принижает тем самым роли и значения Амона, которому, как свидетельствует целый ряд памятников, отводилась решающая роль в избрании царя и его действиях. Роль Апедемака как бога-покровителя определяется соединением символики львиноголового бога с представлениями о физической силе и мощи царя, которая может быть равна только силе льва. И если непосредственно происхождение Апедемака не было подчинено этой идее, то со временем смешение этих понятий и соответствующее отношение к Апедемаку неизбежно должно было возникнуть. Следствием этого мог быть переход к нему любых функций, связанных с представлением о характере царской власти и о царе как ответственном за благополучие всего народа. Обожествление царя проявлялось прежде всего в представлении о нем как о носителе плодородия, что связывалось с его воспроизводительными способностями. Эти представления хорошо прослеживаются на африканском материале, где можно встретить также примеры уподобления царя льву (257, с. 49). Реминисценцию этого мы находим в нубийской сказке "Лев, гиена, лиса и заяц": "С тех пор, как ты заболел, - говорит льву гиена, - мы перестали заниматься повседневными делами и остановили сакие" (18, с. 99).

Представление о льве как о символе плодородия тесно связано с ассоциациями льва с водой, что прослеживается в египетском культе Хапи (35, с. 303). Мероитский вариант львиноголового бога плодородия может быть объяснен скорее через царскую символику, однако корни его восходят, очевидно, к культу воды, что четко видно из связей льва с водными резервуарами (см. ниже).

Апедемаку поклонялись также в построенном царем Натакамани и царицей Аманитере храме Амона в Нага, который в отличие от львиного храма был выдержан в чисто египетском стиле (По поводу идентификации бородатого божества из Нага мы придерживаемся мнения Н. Миллета, считавшего его изображением Зевса-Амона (198, с. 17-18).). Здесь сохранилось изображение царицы, делающей подношения Апедемаку. В глубине храма около алтаря встречается сходный сюжет (108, с. 65).

Попытки этимологии Мероитского варианта написания имени Апедемака привели Цильарца к заключению, что слово pdmk означает "бог (mk), который происходит из Педеме" (локализация Педеме проблематична, но в любом случае это поселение находится в Северной Нубии). Вместе с тем основные известные нам памятники, где упоминается Апедемак, в том числе и самый ранний комплекс - Мусавварат-эс-Суфра, сконцентрированы в районах южнее 5-го порога, в центре Мероитского царства, где, очевидно, и складывался его культ. Во всяком случае, смысловое значение его имени также должно быть связано с местом его происхождения и средоточения культа, а потому попытка этимологии с помощью локального названия местности в Северной Нубии вряд ли правомерна.

Не представляются плодотворными поиски этимологии имени, исходя из попыток сопоставить имя Апедемака Prmk в храме Дебод с египетским словом рir mkt - "защитник", как это делает Л. Жабкар со ссылкой на Э. Винтера (314, с. 95) (см. также Е.Сегени (256, с. 3)). Вероятнее всего, здесь произошла чисто звуковая передача без учета этимологии имени.

Описывая руины Нага, Бадж отмечает наличие огромных резервуаров (хафиров). По словам местных жителей, резервуары предназначались для хранения дождевой воды (41, т. 2, с. 127-129). Гриффис указывает на статую льва, помещенную на берегу резервуара (108, с. 61). Он же пытается связать древнее название Нага (Tolakte) со словом "вода" ("to") и этимологизирует это слово как "вода, находящаяся в lak", имея в виду наличие огромного резервуара (108, с. 64). Однако хафиры, предназначенные для хранения дождевой воды, не являются исключительной особенностью комплекса Нага. В районе между 5-м и 6-м порогами обнаружено большое количество подобных хафиров, используемых с той же целью и имеющих по берегам статуи львов, которые, вне сомнения, имеют культовое назначение (52, с. 23; 212, с. 77; 133, t. 104, 105; 139, с. 371) (подробно см. (1З, с. 102-103)). Символика фигур львов, помещенных около водного источника, становится ясной при сопоставлении с аналогичным египетским материалом, львиноголовые "хранители" источников известны в храмах Дендера, Фив, Эдфу, Филе (148, с. 45). Эпитеты таких львов в различных храмах - "прекрасный лев" или "лев, прекрасный своим волшебным глазом" (148, с. 43). Голова льва или передняя его часть встречаются на карнизах египетских храмов, где они служат архитектурным оформлением водостока. Подобные архитектурные украшения встречаются в Египте с Древнего царства и до греко-римского времени. Некоторые статуи львов имеют надписи, в которых упоминается тот или иной львиноголовый бог Египта (58, с. 84-91; 259, с. 26-27).

Хафиры, распространенные в Куше повсеместно, служили средством сохранения воды (8, с. 274) и, возможно, использования ее в земледелии в засушливое время, а потому и статуи львов, помещенные около воды, были связаны, очевидно, с культом плодородия, который четко прослеживается в образе львиноголового Апедемака из Нага.

Строительство львиного храма в Нага свидетельствует о дальнейшем развитии образа львиноголового Апедемака в системе религиозных верований Мероитского царства. Рельефы Нага дают ряд новых черт в иконографии этого бога, что проявляется, прежде всего, в отходе от традиционных египетских канонов. Поиски новых форм связаны с появлением образа многоголового и многорукого Апедемака, а также львиноголовой змеи с человеческим телом, которые находят, конечно, параллели в египетском искусстве, но тем не менее значительно от него отличаются. В основе этих образов лежат, безусловно, местные сюжеты и практика.

Появление Апедемака в паре с Исидой преследовало цель соединения двух религиозных течений в одном храме, в данном случае за счет более резкого возвеличения своего бога и в значительной мере изменения характера египетской богини, что видно в функции Исиды как супруги воинственного бога Апедемака, приводящей пленных к царю.

Храм в Мероэ.

Говоря о жителях Мероэ, Страбон отмечал, что они "почитают Геракла, Пана и Исиду, кроме другого какого-то варварского бога" (Strabo., XVII, II, 3). Возможно, он имел в виду Апедемака, которому в Мероэ был посвящен так называемый храм львиного бога, сооруженный по типу уже рассмотренных храмов Мусавварат-эс-Суфра в Нага.

Фигуры и эмблемы льва, найденные в храме (86, с. 21, XXI; 85, с. 67). позволили определить, что храм был посвящен льву. На одной из сторон таблички, обнаруженной в храме, изображен львиный бог, несущий скипетр с эмблемой льва, на другой - царь (86, с. 67). Как отмечает Гриффис, это тот же львиноголовый бог, что и в храме Нага (86, с. 67). По назначению это изображение, как представляется, сходно с рельефом трехглавого Апедемака в Нага, от фигуры которого отходят знаки жизни и который держит в руках пучки колосьев.

Из надписи (см. (13, с. 105)) следует, что на табличке изображены львиноголовый бог Апедемак, имя которого повторено здесь дважды, и царь Танийдамани (время правлениям этого царя дискуссионно (137, с. 33; 301, с. 20)) (Благодаря любезности сотрудника Египетского Отдела Лувра доктора Арле автору было разрешено ознакомиться с надписью на спине известной статуэтки льва, опубликованной еще Ф. Гриффисом (109, с. 53 № 127) и хранящейся в Лувре. По нашему мнению, нет уверенности в том, что в тексте содержится имя царя Танийдамани. Нет также имени Апедемака.). Возможно, этот царь и был строителем львиного храма в Мероэ. Апедемак выступает здесь в роли бога-создателя, передающего жизнь царю, т.е. в обычной функции большинства египетских богов.

Здесь же в храме сохранилась еще одна Мероитская надпись, состоящая из 18 строк, увенчанная крылатым солнечным диском с посвящением богу Апедемаку (подробно см. (13, с. 105-106)). Имена трех богов, встречающиеся в надписи, - Апедемак, Исида и Хор, указывают на создание триады по типу египетской, где египетский Осирис заменен Мероитским Апедемаком. В надписи названы Исида Филе, Исида Абатона, Амон Напатский, Хор Абатона и Филе, следовательно, словосочетание Апедемак Соборе указывает на почитание этого бога в поселении Соборе (Соборе, возможно, от корня sbr-spr - сембриты. Странным представляется предположение И. Хофманн о том, что это название храма Мероэ (151, с. 53). Как известно, Мероэ обозначалось в египетских текстах либо как mirw, либо brwt.).

В храме найдены также три квадратных блока с надписями, начинающимися словом "Pedemk" и представляющими собой, очевидно, обращение к богу Апедемаку (См. (13, с. 108-109).). Как полагает Гриффис, по очертаниям камня можно предположить, что каждый из них поддерживал фигуру бога, изображенного либо в облике сидящего льва, либо человека с головой льва (86, с. 68).

Каждая из трех надписей начинается с имени бога, за которым следует названия местностей - соответственно "[...] ремие, Сикье и Кобабле". Вслед за этим в каждой надписи повторено имя и титул царя Текридамани. Таким образом, практически до конца существования Мероитского царства его правители поклонялись Апедемаку как главному богу. Упоминание различных названий местности в сочетании с именем Апедемака свидетельствует о широком распространении его культа.

Культ Апедемака в Северной Нубии.

Выше уже говорилось о том, что при Мероитском царе Адикаламани культ Апедемака засвидетельствован в Северной Нубии. При раскопках Восточного института Чикаго в Южной Семне были найдены обрывки кожи с орнаментом, содержащим картуши с изображениями львиноголовой змеи. Фигура удивительно сходна с изображением Апедемака (314, с. 44-45). Возможная датировка этих находок - конец III в. н. э. (314, с. 46). Приблизительно так же датируются надписи из Западной Арминны, где упоминается жрец (trtekes) Апедемака (280, с. 27-30) (И. Хофманн считает это сомнительным (151, с. 53-54). Возражения И. Хофманн не представляются убедительными.). Этот титул встречается также в надписях из Каранога (226 а, Kar. 60). ср. (226а, Inscr. 129/14). В ономастике Северной Нубии встречаются упоминания бога Апедемака (280, с. 27). Кроме этого Л. Жабкар, как представляется, справедливо предполагает отнести отдельные изображения в Амаре времени Натакамани к богу Апедемаку (314, с. 10-11). Помимо наблюдаемого сходства внешних атрибутов, это возможно, поскольку, во-первых, Натакамани значительно возвысил культ Апедемака, свидетельством чему является храм в Нага, кроме того, еще до него, при Адикаламани Апедемак почитался в Северной Нубии и потому вполне вероятно, что Натакамани в Амаре поклонялся Апедемаку, который к этому времени уже не был просто локальным богом района 5-6-го порогов.

В целом все эти факты позволяют с достаточным основанием говорить о том, что культ Апедемака вышел за пределы южных областей Мероитского царства и, возможно, после правления Адикаламани укрепился в Северной Нубии.

Выводы.

Почитание Апедемака на территории Мероитского царства неразрывно связано с культом льва, следы которого встречаются в различные эпохи, в различных местностях. Образ бога-льва включал в себя символы царской власти, силы, воинской доблести и победы и вместе с тем связывался с понятиями воды и плодородия. Возникнув в относительно поздний период существования независимого государства Куш, культ Апедемака отражал различные аспекты поклонения льву как в северной, так и в южной части царства, которые сконцентрировались в одном образе главного бога мероитов (Различные свидетельства культа льва в Куше подробно рассмотрены в нашей статье (13, с. 109-114).). Е. Сегени даже выдвигает тезис о том, что культ Апедемака мог быть продуктом теологического синтеза различных местных народных верований (256, с. 2).

Широкое распространение культа льва на территории Куша связано, конечно, с особенностями фауны. Как сообщают античные авторы, в районе Мероэ водилось огромное количество львов (Strabo. XVI, 4, 9, XVII, II, 2; Diod., III, 23). Хопфнер высказывает предположение о возможном происхождении культа льва из Куша, ссылаясь на то, что большинство памятников, связанных с образом бога-льва, были найдены именно в Эфиопии и что уже с древних времен эфиопские цари изображались с дрессированными львами (151 а, с, 43) (О связи льва, выступающего в египетской теологии в образе Онуриса-Шу и Тефнут, с Югом и образом Апедемака в Мусавварат-эс-Суфра, говорит также Моренц (203, с. 257).). С этим трудно согласиться, поскольку поклонение льву и его обожествление - явление, достаточно широко распространенное у многих народов мира как часть культа животных. Культ льва в Египте и Куше скорее всего не был связан общим происхождением, хотя и не исключал взаимовлияния отдельных элементов. Такие явления, как лев - символ царя, лев, повергающий врага, лев - хранитель ворот храма или лев как архитектурное оформление водостока встречаются и в Египте и в Куше, и вряд ли правомерно судить о том, на какой территории то или иное явление возникает и куда оно распространяется. Влияние с той или иной стороны можно предположить с одинаковой долей вероятности, равно как и простую ассоциацию по смежности. Отличительная особенность культа Апедемака в Куше - переход к нему функции бога плодородия, не известной ни для одного львиноголового божества в Египте, в чем отразилась главная идея Мероитской религии - обожествление царя как ответственного за обеспечение жизни.

В качестве бога плодородия Апедемак выступает в роли божественного супруга Исиды в храме Нага, его сопровождают пучки злаковых растений, указания на это есть и в строках гимна из Мусавварат-эс-Суфра. Фигуры львов как архитектурное оформление хафиров связаны, очевидно, с почитанием Апедемака как бога плодородия.

Образ Апедемака, бога-льва, в своем законченном варианте с присущими ему особенностями и способом выражения возникает относительно поздно. Он - собирательный образ, воплощающий в своем внешнем облике и внутренней сущности различные черты культа льва, отраженные уже в ранних археологических культурах, которые были выявлены на территории Куша.

Наиболее часто встречающиеся черты в образе Апедемака - льва подчеркивают его функцию бога войны. Это видно в многочисленных его изображениях, сопровождающихся изображением оружия, связанных пленников и сценами победы над врагом. Той же цели служат изображения льва, сопровождающего царя и царицу и царские украшения с символом льва, где тема бога-льва и победной мощи царственного повелителя тесно переплетена. Вероятнее всего, этой идее и обязан бог Апедемак своему происхождению.

Как и большинство основных богов Египта, Апедемак выступает в роли бога-создателя, что четко видно из его атрибутов - многочисленных знаков жизни и власти, сопровождающих его изображения, которые он передает царю. Связан ли его образ в этом качестве с солярным культом? Прямых и точных данных на это находки основных львиных храмов не дают. Тем не менее Моннере де Виллар ставит вопрос о возможной солярной природе культа льва в Куше. В таком же плане связывает культ Апедемака со львом и Леклан.

Бога-солнца из Гебел-Гейли, изображение которого сопровождается атрибутами, характерными для Апедемака (пучок злаковых и группа связанных пленников), Леклан считает возможным сопоставить с другими изображениями божеств в фас, имеющимися в храме Нага, а также с фигурой Сераписа, вычеканенной на кольце царицы Аманишакете, где он представлен сидящим на троне со скипетром, стилизованным знаком жизни, скрученным из веревки, и попирающим ногами врагов. Эти атрибуты Сераписа сходны с теми, которые встречаются у бога Апедемака (174, с. 142-144).

О связи культа солнца и культа льва в Египте есть сведения у Элиана и Макробия. Солнечный глаз в образе льва встречается и в египетском сказании о Тефнут. Конечно, есть основания полагать, что культ Апедемака включал в себя этот элемент. При той связи, которая существовала между понятиями "царь" и "лев" возможна и их ассоциация с солнцем. Однако следует иметь в виду, что восприятие Апедемака как бога солнца - реконструкция чисто гипотетическая, вытекающая из связи льва с солнцем в египетских верованиях. Принимая во внимание то, что в Египте известно около 60 львиноголовых богов и богинь в многочисленных ипостасях и функциях (в основном связанных с войной), можно представить, сколь невелика возможность видеть в львиноголовом божестве солнце, если на это нет прямых указаний в надписях и иконографии.

Что касается сравнения образов Апедемака и Сераписа, то их сходство может быть обнаружено только в отношении атрибутов этих богов. Следует заметить, что ни одна из фигур антропоморфного бога в фас не сопровождается именем Апедемака. Все доподлинно известные до сих пор его изображения зооморфны. Вообще надо сказать, что сопоставление божеств на основании сходства отдельных символов, их сопровождающих, представляется недостаточно убедительным, поскольку символы эти, в особенности такие, как знак "анх" или форма короны, характерны для многих богов Мероитского царства.

Различные черты культа Апедемака определяются главным религиозным представлением о царе-льве, которое отражает существо его культа. Соединение царской и божественной символики обусловило, очевидно, положение Апедемака как главного бога Мероитского царства, культ которого проник в различные сферы жизни. Представление о царе-льве было известно и в Египте. Но в том четком и концентрированном виде, как оно предстает при изучении культа Апедемака, его можно считать отличительной особенностью религиозной идеологии Мероитской эпохи.