Часть пятдесят девятая (Рассказ Сумантры о проводах Рамы)

Вернувшись  в Айодхью,  Сумантра  сказал:
«Повелитель, Держава твоя — неизбывного горя обитель!

Поникли деревья прекрасные, полные неги, —
Сказал он,— увяла листва, и цветы, и побеги.

О раджа, везде пересохли пруды и озера,
И в дебрях не видно животных, приятных для взора.

Не бродят стадами слоны трубногласные в чаще,
Немой и пустынной, как будто о Раме скорбящей.

Сомкнулись душистые лотосы, грязным налетом
Подернута влага речная и пахнет болотом.

Не видно ни рыбок, ни птиц, умиляющих душу,
Весельем своим оживляющих воды и сушу.

Густые деревья, что были цветеньем богаты,
Теперь оскудели, утратив свои ароматы.

Где   ветви  клонились,   плодами  душистыми   славясь,
Там вянущий цвет не сменяет упругая завязь!

О бык  среди Ману потомков, при  въезде в столицу,
Встречая пустую, без Рамы, твою колесницу,
Никто не приветствовал нынче Сумантру-возницу!

На Царском пути я услышал толпы многолюдной
Рыданья  о  Раме,  свершающем  путь  многотрудный.

И жены у башенных окон, сдержаться не в силе,
Стонали и слезы из глаз неподкрашенных лили.

И, Рамы не видя, прекрасные эти, в печали,
Сквозь  горькие  слезы,  друг дружку  едва  различали,

В стеченье народа, где плакали все без изъятья,
Друзей от врагов распознать не хватало понятья.

Почуя людскую разладицу и неустройство,
Слоны ездовые и кони пришли в беспокойство.

О раджа великоблестящий, подобна отныне
Столица твоя Каушалье, скорбящей о сыне».

И слово супруге сказал наделенный всевластьем
Правитель  Айодхьи,  своим  сокрушенный  злосчастьем:

«Без Рамы — тонуть в океане кручины остался!
С  невесткой — что  с  берегом  бурной пучины  расстался

Мои  воздыхапья, — сказал  он, — как  волн  колыханье.
Воздетые руки, — сказал  он, — как  рыб  трепыханье.

Горючие слезы, — сказал он, — морские теченья.
И пряди седые, — сказал, — водяные растенья.

Горбуньи коварная речь — крокодилов обилье.
Кайкейи — врата в преисподнюю, морда кобылья!»