Часть пятдесят вторая (Волшебная корова Камадхену)

Когда-то, в незапамятные времена, Вишвамитра был могущественным государем. Однажды, со своим многочисленным войском, прибыл он в обитель великомудрою подвижника, Васиштхи.

Мудрец добросклонный сказал Вишвамитре с улыбкой:

 «Без пиршества с гостем расстаться я счел бы ошибкой.
 А если царю и его многочисленной рати
 Радушье я выкажу — будет пристойно и кстати!»

 «Довольно  того,  что  принес  ты  мне  воду в  кувшине,—
 Изрек Вишвамитра. — Не надо иной благостыни!

 С дороги уста освежить пересохшие смог я,
 И смыл раскаленную пыль с обессилевших ног я.

 Не нужно мне, Васиштха, лучшего благотворепья,
 Чем эти, на пальмовых листьях, плоды и коренья!

 Когда удалюсь из обители этой безгрешной,
 Да   будет  мне   благословением   взор   твой  утешный!»

 Однако  мудрец  не  хотел  с  Вишвамитрой  расстаться,
 И царственный гость наконец принужден был остаться.

 Не мешкая,  Васиштха кликнул рябую корову.
 К нему Камадхену явилась по первому зову.

 Не то чтобы пестрая шерсть придавала ей цену:
 Умела желанья людей исполнять Камадхену!

 Отшельник   премудрый   сказал   ей:  «Лесную  обитель
 Украсил своим посещеньем великий властитель.

 Царя с многочисленным войском порадую пиром,
 И после того отпущу Вишвамитру я с миром.

 Тебя, Камадхену, затем я призвал па подмогу,
 Чтоб каждому яств и напитков досталось помногу.

  Что — сладко,   что — горько,   что — терпко,   что — остро,  что — кисло,
 Что — солоно, — сравнивать вкусы людские  нет смысла!

 Сластена — один, у другого душа просит перцу.
 Старайся,   чтоб   каждому кушанье   было  по  сердцу!»

 Корова, премудрому Васиштхе вняв с полуслова,
 С отменным стараньем исполнила волю святого,
  Тотчас угощенье для пиршества было готово.

 И сахарный  свежий  тростник,  и душистая ладжа —
 От жареных зерен таких не откажется раджа!

 Холмы белоснежного риса и сладостей груды,
 Молочные реки и с пальмовым соком сосуды.

 Мясные навары, похлебки с приправою пряной,
 Настойки, валящие с ног, и напиток медвяный.

 Жpeцам и царевым советникам было раздолье.
 Пришлось по нутру и воителям это застолье.

 Тьма-тьмущая лучников там, не чинясь, пировала,
 Но Васиштха всех ублажил, накормив до отвала.

 Сияя, как солнце весеннее в месяце читра,
 С восторгом  сказал  святожителю  царь  Вишвамнтра:

 «Не   ты   мне,   по   я   тебе,   брахман,   воздать  был  обязан
  Почет небывалый, что здесь мне тобою оказан!

 Отшельник святой! Предложу тебе славную мену:
 Сто тысяч коров получай за свою Камадхену.

 Тебе обещаю лелеять ее и беречь я.
 Жемчужину эту отдай мне, Сосуд Красноречья!

 Сокровища нужно вставлять в золотую оправу.
 Сиянье камней дорогих венценосцам по праву.
 Отнять у тебя Камадхепу могу я по праву!»

 Но дваждырожденный ответил: «Мне цену любую
 Сули — ни за чю не отдам Камадхену рябую!

 Ты  вверился  ложной  надежде,  Врагов   Истребитель:
 Жилищем, как прежде, ей Васишгхи будет обитель!

 Недаром пекусь я об этом созданье чудесном,
 Как честью  своей  дорожащий — об  имени  честном.

 Какую замену найду я священной корове?
 Желанья и нужды мои Камадхену не внове.

 Воздать ли дары прародителям, жертву ли богу —
 Я кликну ее, и она прибежит на подмогу.

 Возможно ль расстаться мне с этим  твореньем  волшебным —
 Усердным, разумным и добрым, как воздух потребным?»

 Горя  нетерпеньем,  властитель  откликнулся с  жаром:
 «Тебя, святожитель, обрадую царственным даром!

 Четырнадцать тысяч слонов получай, Добросклонный!
 При них — золотые стрекала, украсы, попоны.

 Вдобавок   сто   восемь   златых   колесниц,
 Беспорочный, Коней, четвернями влекомых,  окраски молочной.

 А также объезженных славно, лихих, но не буйных
 Одиннадцать тысяч моих скакунов златосбруйных.

 И тысячу тысяч лоснящихся, сытых, дебелых
 Коров — краспошерстых дымчатых, бурых и белых.

 Отшельник  премудрый,  коль  скоро  мала  тебе  плата,
 Проси у меня сколько хочешь алмазов и злата!»

 Но Васиштха молвил:  «Чрезмерна она иль ничтожна,
 Желаний своих исполненье продать невозможно».

 Тогда Вишвамитра, открыто не выказав гнева,
 Велел  Приближенным  украсть  Камадхепу  из  хлева.

 «Была   я  доверчивой,   преданной,   кроткой,   послушной!
 За что ты отверг меня, Васиштха великодушный?

 Утратив хозяина, в руки владельца второю
 Попала я! — слезы лия, сокрушалась корова. —

 Желанья святые твои выполнять было любо,
 А царские слуги со мною обходятся грубо.

 Тобою накормлена рать Вишвамитры радушно,
 А этот злохитрый тебя обокрал криводушно!»

 Постылую стражу свою разметав, Камадхепу
 Тем самым конец положила докучному плену.

 У хижины, листьями крытой, беглянка с любовью
 Прижала к ногам святожителя морду коровью:

 «Хозяин мой благорассудный, зачем ты дозволил,
 Чтоб этот неправый властитель меня обездолил?

 Зачем на глазах господина, рожденного Брахмой,
 Меня увели, невзирая на горе и страх мой?»

 Ответил подвижник: «Тебя он похитил бессудно.
 Тягаться  с  монархом,  владеющим  ратью,  мне  трудно!

 Неужто властителю мира терпеть прекословье,
 Имея коней, колесницы, и войско слоновье,

 И пешую рать, над которой колышутся сгяги,
 И бьющих без промаха лучников, полных отваги?»

 Спросила корова-пеструха, являя смиренье:
 «Идет ли насилье с величием духа в сравненье?

 В занятьях святых  упражняясь, мудрец безгреховный
 Владеет великим источником силы духовной.

 О Васиштха,  ты,   со  своим  преимуществом   главным,
 Возьмешь  перевес  над  могуществом  самоуправным.

 По если тебе, святомудрый подвижник, угодно,
 При  помощи  силы  духовной,  что   брахманам  сродна,

 На месте владений царя я оставлю пустыню,
 Собью   с   него   спесь,   растопчу   Вшнвамитры   гордыню!»

 Мясистые губы разжав, замычала корова
 И рать создала, превзошедшую войско царево.

 Усильем ее рождены, повинуясь ей слепо,
 На царских воителей ринулись персы свирепо.

 И стали глаза Вишвамитры от гнева багровы.
 Обрушил он стрелы на войско волшебной коровы.

 Увидя, что персов редеют ряды, Камадхену
 Им шлет ионийцев и лучников шакских на смену.

 По бранному полю кровавые хлынули реки.
 Отменные были воители шаки и греки!

 Там пик златоострых торчало, что желтых тычинок:
 Не меньше, чем было у пестрой коровы рябинок!

 И рать Вишвамитри, как пламень конца мирозданья,
 Дотла истребили свирепые эти созданья!

Царь Вишвамитра, чья гордыня была сломлена неожиданной для него победой великого подвижника Васиштхи, убедился в преимуществе духовной мощи брахмана перед воинской силой кшатрия. Передав сыну престол, он удалился в священную местность, называемую Пушкарои. Питаясь плодами и кореньями, в ее дремучих лесах размышлял он о бренности мира и совершал подвиги, угодные богам.

Довольный его деяниями, четырехликий бог-мирознждитель даровал Вишвамитре брахманство и примирил его с Васиштхой.