13.08.2017

Илья Муромец за границей

Далеко не всегда фольклорные герои остаются только в рамках одной культуры. Контакты между народами приводят к тому, что и герои их сказаний, эпических песен, мифов могут перейти межэтнические границы и стать героями народного творчества уже другого народа.

Иногда такие переходы оказываются полезными при попытках уточнить хронологию появления фольклорных образов. Обычно они фиксируются в письменной форме значительно позже своего возникновения, но, если они попадают в другую культуру, там они могут быть попасть в письменные памятники и раньше.

Илья Муромец (фрагмент картины Виктора Васнецова - Богатыри. 1881—1898)

Подобная история произошла с Ильей Муромцем, былины о котором стали записывать не ранее XVIII века, а вот зарубежные источники о нем появились значительно раньше. Правда, в германском эпосе Илья оказывается не очень похож на привычного нам былинного богатыря.

Самый первые упоминания об Илье Муромце сохранились не в записях устного творчества, а в «средневековом нон-фикшн»: документах и дневниках. Но авторы их тоже были иностранцами. Первым свидетельством об Илье Муромце мы обязаны жителю Великого княжества Литовского Филону Кмите-Чернобыльскому, активному участнику войн с Московской Русью XV века, занимавшему в 1566 – 1587 годах должность старосты в приграничном городе Орша.

До наших дней сохранилась довольно обширная переписка Филона Кмиты-Чернобыльского, в частности его письмо к видному государственному деятелю Великого княжества Литовского Остафию Воловичу. Оно было написано 5 августа 1574 года. Волович в то время был кастеляном замка Троки (Тракай). Кмита в письме многословно жаловался на бедственное положение своего гарнизона в Орше, на отсутствие помощи со стороны короля польского и великого князя литовского. На польско-литовском троне тогда краткое время пребывал Генрих Валуа, который действительно плохо выполнял свои обязанности, жизнью страны не интересовался, а предавался в основном развлечениям, так что не приходится сомневаться в справедливости упреков оршанского старосты. Собственно, на момент написания письма Генрих уже сбежал из Кракова, чтобы занять французский престол. В письме Филона Кмиты есть такой пассаж:

Nieszczasnij ja dworanin, zhib jesmi w nendzy, a bolsz z zalu: ludi na kaszy perejeli kaszu, a ja s holodu zdoch na storozy. Pomsti Boze hosudariu hrechopadenie, chto rozumiejet, bo prijdet czas, koli budiet nadobie Ilii Murawlenina i Solowia Budimirowicza, prijdet czas, koli budiet sluzb naszych potreba.

Несчастный я дворянин, погиб от нужды, а больше от печали: люди при каше переели каши, а я с голоду сдох на страже. Покарай, Боже, государю грехопадение, чтобы понимал, ибо придет время, когда будет нужда в Илье Муравлянине и Соловье Будимировиче, придет время, когда будет потребность в службе нашей.

Кмита сравнивает себя сразу с двумя былинными богатырями. Среди былин об Илье Муромце действительно встречаются те, в которых князь Владимир прогоняет его из Киева, а потом становится необходимой помощь богатыря (былины об Илье Муромце и Идолище). О богатыре Соловье Будимировиче такие былины неизвестны, так что благодаря письму Кмиты-Чернобыльского мы можем предположить, что они были, но не сохранились.

Следующее упоминание об Илье Муромце относится к 1594 году и содержится в путевых записках австрийского дипломата Эриха Лясоты фон Штеблау, совершившего по поручению императора Рудольфа II поездку в Запорожскую Сечь. Лясота побывал в Киеве, где посетил Софийский собор. Он рассказывал: «В другом приделе церкви была гробница Ильи Моровлина (Eliae Morowlin), знаменитого героя или богатыря, о котором рассказывают много басен. Гробница его ныне разрушена, но в том же приделе сохранилась гробница его товарища».

Интересно, что Лясота отдельно упоминает погребенного в пещерах лавры богатыря по прозвищу Чоботок, «на которого, как говорят, когда-то внезапно напали неприятели, как раз тогда, когда он надел было один из сапогов своих. Не имея под рукой другого оружия, он в то время оборонялся от них другим сапогом еще не надетым, и перебил им всех своих врагов, почему и назван был Чоботок». Сейчас часто считают, что прототип былинного Ильи Муромца и святой Илья Печерский, носивший мирской жизни прозвище Чоботок, были одним и тем же лицом.

Перейдем теперь к средневековым литературным памятникам. Следы Ильи Муромца в них обнаружил немецкий филолог Карл Мюлленгоф (1818 – 1884). В 1220-х – 1230-х годах была записана верхненемецкая рыцарская поэма «Ортнит». Один из ее героев зовется «Илья Русский» (Ilias von Riuzien). Его также называют «король Илья» (kunek Ilias), «король из Руси» (kunek von Riuzien), «король из дикой Руси» (der kunek von wilden Riuzien). Илья приходится дядей по материнской линии главному герою поэмы молодому королю Ортниту, правящему в северной Италии. Именно он советует Ортниту отправиться в Сирию, чтобы получить в жены дочь короля Махореля. Илья согласен сопровождать Ортнита в этом трудном походе, но просит сначала дать ему возможность съездить на Русь, чтобы повидать жену, детей и привести оттуда пять тысяч своих воинов для сирийского похода.

В дальнейшем Илья командует войском Ортнита, но во второй части поэмы он уходит с первого плана повествования. Роль советчика молодого короля начинает выполнять карлик-чародей Альберих (его называют отцом Ортнита). При его помощи Ортнит хитростью добывает себе жену. Но Мархорель в отместку посылает на страну Ортнита дракона, в бою с которым король погибает.

Родственный сюжет, также с участием Ильи, содержится в скандинавской «Саге о Тидреке из Берна» (Pidreks saga), записанной в Норвегии около 1250-х года. Источник ее – нижненемецкие сказания о Дитрихе Бернском. В начале саги сказано: «Сага эта составлена по рассказам немецких людей, а нечто по их песням, которыми (подобает) забавлять именитых людей, сложенных древле тотчас после событий, о которых говорится в этой саге» (перевод здесь и далее А. Н. Веселовского).

Среди множества героев и сюжетов саги о Тидреке говорится и о конунге Гертните (соответствует Ортниту в верхненемецкой поэме). Гертнит в этой саге правит Русью (Ruzcialand) в Новгороде (Hollmgardr). У Гертнита «него было два сына от жены, старший звался Озантрикс, младший Вальдимар, а третий сын, которого он имел от своей наложницы, назывался Ильей (Ilias)». Илье Гертнит дал достоинство ярла и сделал его правителем Греции. Про Илью сказано, что он был «великий властитель (в другом варианте текста «муж сильный») и сильный витязь».

Затем рассказывается, что к конунгу Озантриксу явились два юных воина и сказали, что они сыновья его брата Ильи, ярла Греции, а зовут их Гертнит и Осид (в другом вариант – Гертнит и Гирдир). Они стали служить Озантриксу, и Гертнит (тезка своего деда) получил от него большой лен и стал вождем дружины. Гертнит-младший стал послом Озантрикса к королю гуннов Милиасу, на дочери которого Озантрикс решил жениться. Позже сага рассказывает о войне конунга Руси Вальдемара с другим королем гуннов – Атиллой. Там ярл Греции упоминается без имени, возможно, это тот же Илья.

Филолог и фольклорист Борис Ярхо в качестве аргумента в пользу неслучайности связи Ильи Муромца и Ильи из германских памятников приводил не только совпадения имен, географической принадлежности и описаний внешнего облика, но и использование сюжета о бое отца с сыном. Илья Муромец сражается со своим сыном в русских былинах. Ортнит в верхненемецкой поэме сражается со своим отцом Альберихом. Но Альберих, по мнению исследователей, когда поэма существовала в устной форме, заменил в роли отца Ортинита Илью Русского. В результате в записанном варианте Илья был оттеснен на позицию дяди, а во второй половине поэмы и вовсе выпал из внимания. То, что отцом Ортнита был Илья, подтверждает скандинавский вариант, где Илья оказывается отцом Гертнита-младшего. Раздвоение в саге Гертнита на двух персонажей – деда и внука – исследователи считают поздним явлением.

В работах ряда исследователей подтверждается, что в XI – XIV веках в нижненемецких городах знание русского языка не было большое редкостью, так как с Русью шла активная торговля через Новгород. Имя немецкого эпического героя Дитриха Бернского, например, попало благодаря таким контактам в русские летописи. А Илья мог подобным же образом стать известным немецким шпильманам.

Историк Галина Глазырина, исследовавшая связи средневековой Руси с германским миром, в статье «Илья Муромец в русских былинах, немецкой поэме и скандинавской саге» (1978) реконструировала такие этапы проникновения Ильи за границу. Сказание об Илья (пока еще не связанном с городом Муром) появились на Руси около середины XI века. Скоро он проник и в немецкий эпос, где его образ был адаптирован. Нижненемецкий вариант сохраняет более ранний вариант сюжета, в верхненемецкой поэме «Ортнит» происходит замена Ильи на Альбериха в роли отца главного героя. В XII веке скандинавский автор «Саге о Тидреке Бернском» использует нижненемецкий источник, дополнив его собственными знаниями о Руси, Илье и князе Владимире.

Как обнаружила Галина Глазырина, косвенные свидетельства связи Ильи Муромца с героем поэмы «Ортнит» можно найти и в самих былинах. В былине «Илья Муромец и дочь его» побежденная в схватке девушка отвечает Илье Муромцу на вопрос, откуда она:

 Есть я родом из земли да из Тальянскою, 
 У меня есть родна матушка честна вдова, 
 Да честна вдова она колачница, 
 Колачи пекла да тым меня воспитала 
 А й до полнаго да ведь до возрасту; 
 Тогда стала я иметь в плечах да силушку великую, 
 Избирала мне-ка матушка добра коня, 
 А й добра коня да богатырскаго, 
 И отпустила меня ехать на святую Русь 
 Поискать соби да родна батюшка, 
 Поотведать мне да роду племени, 

 А й тут старый-от казак да Илья Муромец 
 Ен скоренько соскочил да со белой груди, 
 Брал-то ю за ручушки за белыи, 
 Брал за перстни за злаченыи, 
 Он здынул-то ю со матушки сырой земли, 
 Становил-то он ю на резвы ножки, 
 На резвы он ножки ставил супротив себя, 
 Целовал ю во уста ён во сахарнии, 
 Называл ю соби дочерью любимою: 
 — А когда я был во той земли во Тальянскою, 
 Три году служил у короля тальянского, 

 Да я жил тогда да й у честной вдовы, 
 У честной вдовы да й у колачницы, 
 У ней спал я на кроватке на тесовоей 
 Да на той перинке на пуховоей, 
 У самой ли у нёй на белой груди.

Если же мы обратимся к поэме «Ортнит», то вспомним, что король Ортнит, войском которого командовал Илья Русский, жил как раз в Италии.

Максим Руссо

Источники:

1. polit.ru