267. Ныггивик - хозяйка моря (Пер. Меновщикова Г.А.)

(Зап. от Амауналик. 16, № 9; ср. № 192 и тексты, указанные в примеч. к нему.

Ныггивик, по сообщению Пуалогсуака, называют еще Кахсивик [16, т. 1, с. 64]. Холтвед, впрочем, оговаривает, что не смог найти этому подтверждения у других информантов. О ней см., в частности, [55, т. II. с. 670; 59, с. 235, 239]. У Холтведа есть короткий рассказ (16, № 10): "Когда великие предки шаманили, они отправлялись к Ныггивик, пройдя через пол (...) Когда он (шаман) опускался к ней. он завязывал узлом ее волосы, надевал два больших моржовых бивня и убирал ее дом. Тогда она посылала много тюленей и белых китов. Получив животных, шаман возвращался и рассказывал о ней, ибо он был из числа великих предков".)

Говорят, что птица глупыш когда-то женился на женщине и увез ее на маленький остров. Там она ждала его возвращения с охоты. Говорят, что он ловил только кольчатых тюленей. Стены их жилища были из шкур маленьких тюленей, и в ожидании мужа женщине постоянно приходилось скрести шкуры для стен. Так она была женой глупыша и жила вместе с его родителями.

Глупыш всегда надевал очки, возвращаясь к жене, так как глаза у него были безобразные. Но однажды он пришел к ней без очков и сказал:

- Видишь мои глаза?

Увидев его безобразные глаза, женщина разразилась слезами. Она все время плакала и переставала, только когда он уходил на охоту.

Как-то раз, когда глупыш долго был на охоте, за женщиной приехали ее отец и родственники. На маленьком умиаке они поспешно отплыли вместе с ней к берегу.

Вернувшись домой и не найдя жены, глупыш огляделся, заметил лодку и тут же отправился в погоню. По своему обыкновению он стремительно полетел над поверхностью моря, быстро догнал их и начал носиться мимо умиака, почти касаясь его крылами, так что тот каждый раз едва не опрокидывался. Все испугались, и отец приказал:

- Выбросьте мою дочь за борт!

Ее схватили и бросили в море, но она ухватилась за верхний край борта, и умиак опять чуть не перевернулся. Тогда отец ударил ее большим веслом по пальцам, отрывая их от борта. Она еще раз сумела ухватиться за борт, и отец снова ударил веслом по пальцам и оторвал их. Они поплыли, но она ухватилась в третий раз, и в третий раз отец ударил ее веслом и напрочь оторвал ей руки. Теперь она не могла им помешать - ведь у нее не было рук, и они быстро уплыли.

Когда они пристали к берегу, отец лег спать на берегу, так как дочь его умерла в море. Во время прилива вода поглотила его, и так оба они нашли себе пристанище в море. Море стало их жилищем. Пальцы дочери превратились в промысловых животных - тюленей и лахтаков, и она не могла теперь завязать свои волосы и убрать в доме. Отец ее, говорят, лежал всегда на лежанке под шкурой, так как он заснул на взморье.

Каждый раз, когда промысловые звери грозят исчезнуть, ангакок начинает шаманить и спускается к нему, чтобы завязать волосы его дочери и убрать в доме, - тогда звери снова появляются. Когда кто-нибудь входит в ее дом и она хочет выгнать промысловых зверей, она говорит отцу:

- Эти надутые!

Когда она так говорит, он приоткрывает шкуру, в которой спит. Если пришедшие - обычные люди, которые попытались самостоятельно шаманить, но, несмотря на это, никогда не станут старыми, они заползают под шкуру. Там ее отец щекочет их, они хохочут. Потом выпускает их, но они от этого делаются безобразными. Но великие шаманы, те, которые будут старыми, завязывают, приходя, ее волосы и чистят дом. прося ее послать новых промысловых животных.