202. Девушка и собака (Пер. Меновщикова Г.А.)
(
В вар. 16, № 11А у героини рождаются от собаки волки и разные народы: эскимосы, индейцы, белые и норвежцы.)
Муж с женой жили, говорят. Была у них дочь. Очень хотели они выдать дочь замуж. Но она решительно отказывалась. А у нее был пес. Наконец отец сказал:
- Хорошо. Не хочет выходить замуж - пусть ее пес будет ей мужем! - Так он сказал дочери, потому что обязательно хотел иметь зятя.
Только он успел это сказать, как вошел мужчина (на самом деле это были собачьи испражнения, одетые в плащ-дождевик). Через некоторое время человек заторопился уходить:
- Позвольте мне выйти, я таю! - И вышел.
Когда он вышел, пес начал выть, чтобы его пустили в дом. Вскоре он разорвал ремень, которым был привязан, и вбежал в дом [...] Вбежав, он сорвал одежду с девушки, своей хозяйки, и набросился на нее. Так он стал мужем девушки, и ее родители не смогли ему помешать. Потом он выволок ее наружу, хотя она и упиралась ногой в потолок коридора. Когда пес отпустил ее, ее отец снова его привязал. Скоро пес опять стал страшно выть, и, хотя его и привязывали крепчайшими плетеными ремнями, он все время отрывался. Это повторялось несколько раз, и отец девушки ничего не мог сделать.
Наконец отец снял целиком шкуру лахтака, набил ее большими камнями и привязал к ней пса толстыми ремнями. Потом посадил дочь в лодку и увез ее на маленький остров, называемый Кинмиуныкагфик. Тут пес завыл изо всех сил, умудрился добраться до воды, до самого берега. А достигнув берега, начал произносить заклинания:
Поплавки, поплавки,
Поплавки, большие поплавки,
иа-иа!
Собачья кормушка, кормушка.
Поплавки, поплавки,
Поплавки, большие поплавки,
иа-иа!
Когда он произнес эти слова, шкура с камнями поплыла вдруг по воде по направлению к острову, и пес доплыл до своей хозяйки.
Теперь они начали жить как муж и жена, но, в то время как девушка не испытывала никаких лишений, пес вскоре умер от голода. Женщина родила множество детей - людей и собак. Отец обычно приезжал к ним на каяке и привозил еду ей и детям. Наконец дети подросли, и мать сказала им:
- Каждый раз, как к нам приедет дедушка, прибегайте сюда, когда я скажу: "Быстро!"
С тех пор каждый раз, как дед привозил еду, она говорила:
- Быстро, быстро! - и дети бросались к нему.
Потом мать сказала:
- Когда я говорю "Быстро!", прибегайте сюда, и при каждом удобном случае вы должны немного чего-нибудь съесть*.
* ()
Теперь дети бежали к деду и начинали лизать его каяк. Наконец она сказала:
- Теперь пора съесть вашего старого деда!
В следующий раз они стали, как обычно, лизать каяк деда, а когда мать сказала: "Быстро, быстро, быстро!", - бросились на него и сожрали. Пока он еще был жив, мать сказала детям (так, чтобы он слышал):
- Теперь ешьте своего деда, этого глупого старика*!
* ()
Они съели его, и некому стало привозить им пищу. Когда у них окончилась вся еда, мать разрезала подошву своего чулка на куски и сделала для детей каяки. Потом поместила их по двое в каждую лодку и отправила в путь, сказав:
- Вы, двое, будете безопасными вьючными животными*; вы, двое, будете волками и будете вселять страх; вы, двое, станете духами-тунгаками и тоже будете пугать людей, а вы, двое, станете белыми людьми и будете неопасны.
* ()
Сказав это, она отправила их и осталась совсем одна. Она должна была тут остаться, раз она отправила детей. Никто больше не привозил ей пищи, она в конце концов умерла голодной смертью. С тех пор люди зовут остров Кинмиуныкагфик - остров Собачин*.
* ()