Бытовые сказки

129. [Как фиджиец съел кошку, которая была табу]

(№ 129. [36], 70-е годы XIX в., о-в Лакемба, с англ.

До колонизации кошки на Фиджи известны не были и первое время после своего появления на островах действительно приводили местных жителей в трепет.)

В старые времена, когда все были язычниками, мы, жившие на Тонга, увидели, как большая лодка пристала к берегу на одном острове в Хаапаи (1 Под большой лодкой имеется в виду европейский корабль. Хаапаи - центральная группа островов в архипелаге Тонга. Вероятнее всего, здесь речь идет о расположенном в этой группе о-ве Лифука. с которым фиджийские левуканцы (лифука) связывают свое далекое прошлое, ср. № 82.). Наши отцы собрались на совет, чтобы решить, как убить этих людей и забрать себе их лодку. И вот уже готов замысел, коварный и верный. И уже всех приплывших считали мертвыми, и женщины смеялись и говорили:

- Вон погибшие бродят по берегу. Завтра они будут лежать в земляных печах.

Все было готово, но ночью лодка отплыла. Ужасен был гнев наших, когда утром они встали и увидели, что берег пуст. Ужасна была их ярость, громок их сердитый разговор: они обвиняли друг друга в том, что кто-то предупредил чужестранцев. А от слов перешли к драке, и началось ужасное побоище, и многие пали. Та ночь была ночью великого плача на Хаапаи.

А утром жрец пошел на святилище говорить с духом, узнать, отчего тот разгневался на наших людей. Все собрались и сидели в молчании и печали на святилище, ожидая услышать слова Алоало, духа Хаапаи (2 Алоало - тонганский дух, хозяин ветра и погоды, патрон мореплавателей. Свидетельств какой-либо особой связи Алоало с о-вами Хаапаи в тонганском фольклоре нет.). Ждать пришлось недолго: вскоре жрец выбежал опрометью из дома и сел среди них. Он весь дрожал страшной дрожью. И настало великое молчание, и всех объял страх, и чувствовали все, что произошло что-то удивительное.

- Вот мои слова,- сказал он наконец тихо.- Слушайте, люди Хаапаи, сегодня случилось великое - вот этими глазами я сам смотрел на Алоало. Вот, вот! Смотрите, он идет!

И тут из дома вышла кошка. Она уселась на край возвышения, на котором стоял дом Алоало, и уставилась на людей.

Нет сомнения, что кошка убежала с того судна. Но наши отцы впервые видели кошку и очень испугались, решили, что она прибыла с неба. И ей оказали великие почести. И многие пиры устроили в ее честь.

А потом одна из наших лодок вернулась с Фиджи и привезла много наших, они помогали воевать жителям Лакемба (3 Здесь дается популярное объяснение того, как тонганцы попали на Фиджи (а именно на о-ва Лау); они служили у фиджийцев наемными солдатами (вполне вероятно, что в этой версии есть доля истины).). И среди них был фиджиец по имени Ндау-лаваки, человек, сильный духом и лишенный страха; он ни во что не верил и думал лишь о себе.

И вот увидел он кошку, и его желудок возжелал ее. Днем и ночью думал он только о том, как заполучить ее в пищу. Но он боялся украсть ее: ведь люди поклонялись ей как духу. Ничего он не мог придумать, чтобы исполнить свое желание.

Наконец однажды ночью, когда все спали, в доме Ало- ало раздался громкий крик и все кинулись к святилищу, спрашивая: "Что это? Что это значит?"

Но жрец сказал:

- Спокойствие, люди Хаапаи. Послушаем. Быть может, дух будет говорить.

И они застыли в молчании, а из дома раздался грозный голос. Трижды прозвучал он и смолк. И вот что за слова произнес он: "Отдайте кошку фиджийцу, чтобы он съел ее". Тогда наши отцы в благоговении разошлись по домам. А вожди собрались на совет вместе со жрецом. Утром же ударили в барабан, и все собрались на святилище. Вожди, старейшины и жрец сидели посередине. Принесли кошку, уже связанную, и положили к их ногам. Тут поднялся жрец и позвал Ндау-лаваки:

- Приблизься,- сказал он.

Ндау-лаваки приблизился и тоже сел посередине святилища, а жрец сказал:

- Мы думали сегодня ночью, что за великое, удивительное тут случилось. И мы не можем понять этого. Ало- ало говорил с нами, со своими людьми. Но отчего он говорил с нами на чужом языке? Мы -люди Тонга, он - дух Тонга. Отчего же он говорил с нами языком фиджийцев? Может быть, он разгневан на нас и хочет покинуть нас? Что мы сделали? Чем и когда обидели мы его? Сердце мое сжалось, о люди Хаапаи. Может быть, дух голоден? Он велик, и многие поклоняются ему. Может, мы мало приносили ему даров? Так вот, беритесь за дело, готовьте ему великий пир, чтобы он сжалился над нами и не оставил нас. Ведь вы же знаете, что он дает нам дождь, солнце, плоды земли. Пусть же с сегодняшнего дня краше будут его пиры, и тогда он останется на Хаапаи и будет хорош с нами. Но ясно одно - мы должны повиноваться. Встань же, Ндау-лаваки, убей кошку Алоало, приготовь ее в печи и съешь, как трижды повелел дух сегодня ночью.

И жрец сел.

Тогда Ндау заговорил, дрожа, как бы от страха:

- Пощадите меня, вожди, пощадите! Я не могу убить священную кошку, иначе со мной случится несчастье.

Но вожди грозно смотрели на него.

- Кто ты такой,- вскричали они,- чтобы оспаривать приказ духа?! Ешь или умри!

- Жизнь сладка,- сказал Ндау-лаваки.- Дайте мне нож, и пусть юноши готовят печь.

И вот он убил священную кошку, испек и съел- остались только кости и череп. Их люди Хаапаи торжественно похоронили посреди святилища. А тогда Ндау-лаваки стал просить вождей отпустить его в его родную землю.

- Я боюсь духов Тонга,- говорил он.- Не я ли съел священную кошку?

Тогда вожди велели приготовить ему двойную лодку, и он отплыл на Лакемба, откуда и был родом. Три ночи плыли они, и на четвертое утро показалась земля, и все, кто плыл с ним, радовались, потому что до того времени плыли в великом страхе, что Алоало будет преследовать их из-за Ндау-лаваки.

Ндау-лаваки был очень осторожен и ни слова не говорил о кошке, пока не высадился на Лакемба. Там же он рассказал своим, как обманул всех на Хаапаи, как спрятался ночью на святилище и выкрикивал слова, которые они приняли за слова духа.

- И верно,- говорил он,- я боялся, что они уличат меня: ведь я, не зная их языка, говорил как фиджиец. Но они трусы, эти люди с Хаапаи.

И он рассказывал всем, как изобразил страх, когда ему велели съесть кошку, и как они тогда стали пугать его смертью за непослушание. И все хохотали и говорили:

- Да, прав Ндау-лаваки, жители Хаапаи все трусы.

Ужасен был стыд и гнев тонганцев, которые привезли его на Лакемба. Даже дети бегали за ними с криком: "Отдайте кошку фиджийцу, чтобы он съел ее!" И в гневе они уплыли прочь.

А Ндау-лаваки уже никогда не показывался на Хаапаи.