Земля духов и путешествие туда

49. [Туи-лику]

( № 49. [90], 10-е годы XX в., о-ва Лау, с англ.

В этом и следующем рассказах фигурирует край духов Мбуроту (Мбулоту, Мбулу). Развитые представления о подводном крае, в котором живут "настоящие" духи и в котором оказываются после смерти духи высоких вождей, имелись, по-видимому, только на о-вах Лау. Скорее всего лауанцы заимствовали их в позднейшее время (XVIII-XIX вв.) у тонганцев и других восточных соседей, ср. сходные рассказы в [12, № 10, 74, 75; 18, № 140], хотя тождество имен Мбулоту (Мбуроту) и Пулоту явно генетическое.)

В прежние времена на Оно нередки были засухи и жителям Мато-кано приходилось очень трудно. Одно только спасало их в час беды - богатый и плодородный остров Тувана. Лежит этот остров неподалеку от края духов, и они не оставляют Тувана своей благосклонностью (1 В этом отрывке фигурируют реальные острова: Оно - о-в Оно-и-лау в группе островов Оно, Тувана - либо о-в Тувапа-и-ра, либо о-в Тувана-и-золо. Для мифологии восточной окраины Фиджи характерно соотнесение двух последних островков с краем духов - Мбуроту (ср. в связи с этим песню, которую поют духи детям, в № 64, 65).).

Однажды жители Мато-кано отплыли туда на большой лодке, чтобы насобирать кокосов и много всякого другого съестного. Были там и мужчины, и женщины. Приплыли они на Тувана к заходу солнца: от Оно до Тувана надо плыть целый день, это не близко. Приплыли, наскоро набрали плодов, приготовили и легли спать. Для сна там стоял у них шалаш. А место это называется Мбу-тони.

Наутро они проснулись и видят: за ночь поднялся сильный ветер. Стали думать, брать ли в обратный путь женщин или оставить их здесь на несколько дней. Медлить же было никак нельзя: в Мато-кано люди изнывали от голода, и потому мужчинам надлежало возвращаться на Оно без промедления.

Был среди них один человек, великий любитель приключений. Звали его Туи-лику. Женщинам он нравился своей красотой; мужчин же он часто обманывал, и они его недолюбливали. Когда разговор об отплытии начался, он встал и сказал, что пойдет собирать плоды. А на самом деле он задумал вот что: спрятаться в зарослях и отстать от своих. Прошло какое-то время, и он увидел, как лодку нагрузили припасами и стали поднимать парус. Тут он схватил корзину, набросал в нее всякого мусора, скорлупы кокосовых орехов и всякого другого, набил ее доверху, взвалил на плечо и к лодке! Но он хоть и бежал, да так, чтобы лодка все же успела отойти от берега. Приблизился он к берегу и увидел, что лодка уже отплыла. Прочь уплывали все - и мужчины, и женщины. Он принялся их звать:

- Вернитесь, вернитесь! - но в ответ капитан той лодки только засмеялся и насмешливо помахал ему. Видно, они разгадали его умысел и сами решили бросить его одного.

Лодка все удалялась, а он стоял и смотрел. Только когда она совсем скрылась из виду, пошел он к тому шалашу. И стало ему совсем не весело. Он долго сидел в шалаше, потом собрал себе еды, приготовил, поужинал и лег спать.

Проснулся он от голосов. Было совсем темно, ничего не видно, и он решил: люди вернулись за ним. Стал он их звать, спрашивать, зачем они с ним так обошлись, а в ответ услышал один только смех. Он прислушался к разговору, и говор тех людей показался ему чужим. Он страшно испугался и решил выглянуть из шалаша - подсмотреть, кто там. Только он чуть высунулся, как услышал голос:

- Туи-лику, а Туи-лику!

Он отвечал:

- Я здесь, благородный господин.

Голос сказал:

- Мы пришли за тобой,- и тут же невидимые руки схватили его и выволокли из шалаша.

В это время молодой месяц только выходил в небо. Тут уж он перепугался не на шутку, потому что понял - он попал к духам Тувана. Главный среди них - имя его неизвестно, но все зовут его Ндаку-пуси, человек со спиной, изогнутой, как у кошки, ведь это маленький горбун,- схватил его с ужасной силой и смеясь перебросил кому-то другому, тот подкинул его вверх, поймал, подскочили остальные, стали подбрасывать его, как орех, подбрасывать и ловить. Всю ночь играли они с ним, как детишки играют с ндава (2 Ср. № 42.), и к утру он был чуть жив. Но перед рассветом тот главный дух сказал ему:

- Мы тебя убивать не будем. Иди выспись, а потом мы опять придем за тобой.

Духи пустились прочь (3 Духи боятся света Солнца, и наступление дня означает конец их проделок.), а несчастный Туи-лику поплелся в свой шалаш, что в Мбу-тони. Горе сразило его, но все же он уснул, а проснувшись и поев, немного успокоился и даже придумал, как обмануть духов. Ведь он был человек хитроумный. Итак, под вечер он собрал гору хвороста, сложил из него вал вокруг шалаша и поджег. Такой огонь разгорелся, что он спокойно лег спать, решив что даже духам не под силу через него пройти.

Проснулся он от визгливого смеха. О горе! Вокруг были головешки: духи притащили соленой воды в свернутых банановых листьях и притушили огонь. Туи-лику попытался бежать, да куда там - Ндаку-пуси схватил его за ногу, кинул кому-то еще, и опять они играли с ним до самого рассвета.

Весь день думал Туи-лику, как быть, и наконец придумал. Решил забраться на самую высокую кокосовую пальму и проспать там ночь - спать ему хотелось ужасно. Наступила ночь, и опять его разбудил смех. Только на этот раз духи никак не могли его найти; с верхушки пальмы ему было хорошо видно, как они бегали туда-сюда по берегу. Но вот одному захотелось пить, и он полез на ту самую пальму за кокосом. Все выше и выше он поднимался, все страшнее становилось Туи-лику. Наконец дух забрался на самый верх и увидел там Туи-лику - тот лежал весь скорчившись. Дух завопил, схватил несчастного и кинул своим прямо вниз! И опять они затеяли с ним прежнюю игру.

К утру он опять был чуть жив, а к тому же опять не выспался. Обессиленный, он добрался до Мбу-тони и проспал до полудня. Напился молока кокосовых орехов, выжал кокосовое масло, натер им синяки и ссадины. Приготовил себе земляную печь, поел и стал думать, как же быть дальше. "Да,- думал он,- прятаться от них на суше бесполезно: они меня где угодно достанут. Может, раз они духи, им не удастся забраться под воду?"

И вот он повалил высоченную кокосовую пальму - она росла у самого берега. Верхушка пальмы оказалась далеко в волнах, и волны тихонько покачивали ее. Он прошел по стволу, спрятался в листьях и уснул. Наступила четвертая ночь, и он думал, что теперь-то отдохнет и выспится.

Голоса разбудили его только в полночь. На этот раз духи и не думали смеяться, нет, они очень сердились. Видно, им пришлось обыскать весь остров, и они уже стали думать, что Туи-лику уплыл прочь. Но все же Ндаку-пуси удалось заметить свежий пень. Он побежал по стволу и схватил Туи-лику за волосы. Как ликовали духи! Как горевал Туи-лику! Он-то думал, что они не умеют переходить волны. Одно только было хорошо: до рассвета оставалось недолго, а значит, и ему недолго было мучиться.

Наутро он передохнул, снова натерся кокосовым маслом и стал думать, как быть дальше. На земле, на дереве и в воде он уже прятался, надо было придумать что-то еще. Тут он заметил на берегу крабов каики и тотчас понял: надо зарыться в песок, так, как зарываются в него каики. "Тогда они точно меня не найдут",- подумал он.

И вот под вечер он зарылся в песок, только крохотную дырочку оставил, чтобы дышать.

Наступила ночь, духи стали его искать, искали, искали и не нашли. Наконец им надоело искать, и тут главный среди них сказал:

- Что ж, может, нам насобирать себе каики для ночной трапезы?

И они принялись пробовать песок палкой, чтобы нащупать ходы, вырытые каики. Именно так ищут каики на приманку. Шли, шли по берегу, и так главный из духов добрался до того места, где спрятался Туи-лику.

- О! Какой огромный попался! - воскликнул он и вытащил из песка за нос Туи-лику.

На этот раз духи не стали подкидывать его. Они принялись носиться по берегу, а его тащили за собой. Раз за разом обегали они остров и волокли за собой бедного человека то по песку, то по воде. Он уж думал, что не выживет. Но наконец-то пришло утро, и духи с дикими криками швырнули его на пол шалаша в Мбу-тони.

Туи-лику проспал почти весь день, а когда проснулся, поел и стал думать, как теперь быть. Он сказал себе: "Я больше ничего не могу сделать. Прятаться мне больше негде. Хоть бы наши приплыли сюда из Мато-кано". И тут он пошел и срезал пять банановых побегов - едва он вспомнил о своих, как у него появилась новая мысль. Он сделал так: срезал длинные побеги, в рост человека, разложил в шалаше на циновках и накрыл. Казалось, это люди лежат и спят. Сам он тоже лег спать.

Стемнело, и, как обычно, послышались те голоса. Но едва духи подошли к шалашу, как он услышал голос одного из них:

- Ой, они вернулись!

Тотчас духи пустились прочь, и издали раздавался только их шепот.

Потом они опять подкрались к шалашу. А голоса они изменили и стали петь, как женщины. Никогда еще на Тувана не раздавалось таких прекрасных песен. Пели они, пели, и наконец Туи-лику не выдержал, привстал с циновки, чтобы лучше их слышать. Тут же дух, прятавшийся у входа, сказал:

- Точно! Это Туи-лику. А остальные просто не люди, иначе бы они обязательно проснулись. Это все его выдумки!

Духи ворвались в шалаш, схватили его и давай перебрасывать с одного конца острова на другой. Швыряли, швыряли, и к утру он даже двигаться не мог. Когда духи ушли, он сказал себе: "Еще одна ночь, и Туи-лику не будет". Повернулся на бок, заснул и спал до полудня. Проснувшись, поел и стал натирать свои ушибы маслом. Тело у него ныло, голова все время клонилась, а глаза закрывались от усталости.

Вдруг перед ним возник Линга-ндуа, один из знатных вождей Мбуроту, покровитель Мато-кано (4 Однорукий дух, пожалуй, самый значительный персонаж мифологии о-вов Лау; возможно, аналог Ндау-зипа (ср. № 51).). Он спросил:

- В чем дело, Туи-лику, почему ты такой сонный, что тебя печалит?

Туи-лику ответил:

- Вся беда от здешних духов, мой благородный господин.

Он рассказал духу обо всем, что с ним было. Узнав об этом, Линга-ндуа очень рассердился. Он пошел к себе - основание его дома сохранилось и по сей день; по нему видно, что дом этот был достоин духа. В доме у него был великий барабан, называвшийся Сангасанга-вале (5 История Сангасанга-вале рассказывается в № 57.). Он забил в этот барабан, и тотчас духи Тувана прибежали и уселись там в круг. Линга-ндуа принялся бранить их, укорять и приказал им никогда больше не подходить к Туи-лику. Духи молча качали головами, пучками рвали траву и всем своим видом показывали раскаяние. Наконец Линга-ндуа отпустил их, позвал Туи-лику и разрешил ему жить в своем большом доме, пока не приплывет какая-ипбудь лодка из Мато-кано. Духи больше не будут беспокоить его.

- Я же отправляюсь в Мбуроту,- сказал Линга- ндуа.

Тут Туи-лику набрался храбрости и попросил взять его с собой.

Линга-идуа сказал:

- Если твой дух пойдет со мной, он не сможет возвратиться в это тело. Ни одному человеку не удавалось еще вернуться из Мбуроту.

Но Туи-лику продолжал его упрашивать, и наконец Линга-ндуа согласился. Он велел Туи-лику идти за ним след в след и вообще делать все в точности, как он, иначе на землю ему уже не вернуться.

Они сошли на берег, который лизали волны.

- Набежит белая волна - стой и жди, ничего не делай. Набежит черная волна - стой и жди, ничего не делай. Набежит красная волна - прыгай в нее, красная волна и доставит нас в Мбуроту (6 Красный цвет - цвет вождей и духов и, кроме того, цвет смерти.).

И он стал звать:

- Скорее сюда, плавучее веси, скорее сюда, плавучее веси! (7 То есть лодка с балансиром, построенная из дерева Afzelia bijuga.).

На Оно в те времена вожди плавали только в лодках из веси; простые же люди плавали в лодках, выдолбленных из ствола кокосовой пальмы (8 На самом деле фиджийцы знали и знают до сих пор несколько родов лодок, каждый со своим назначением: лодки-долбленки (о которых идет здесь речь как о транспорте людей низшего сорта) для коротких плаваний вдоль берега и для речных перегонов; однокорпусные лодки с балансиром, очень маневренные, для более далеких плаваний и выходов в открытый океан; большие двухкорпусные друа (см. о них во Вступительной статье). Помимо лодок пользовались и плотами, ср. [95, с. 62-98]. Здесь, однако, скрыт и другой смысл: на о-вах Лау почти не растут веси, их приходилось привозить с Камбара, что и делало лодки из древесины привилегией вождей. Ср. № 57.).

Налетела красная волна, и они оба впрыгнули в нее. Но только дух Туи-лику уплыл с Линга-ндуа в Мбуроту, а тело его волнами вынесло на берег. Место, где все это было, называется Ву-ни-ката-вату.

Итак, они достигли Мбуроту и вошли в поселок. Жили там знатные духи, и все дома были очень хорошие, все было очень красивое. Они пошли к общинному дому, где сидел правитель Мбуроту со своими вождями. Правитель был отец Линга-ндуа. Он сказал:

- Приветствую тебя, Линга-ндуа. Мы рады твоему возвращению с земли людей.

Линга-ндуа сказал:

- Приветствую тебя, мой благородный господин,- и добавил: - С земли со мной прибыл мой товарищ. Он ждет У входа.

Линга-ндуа велел Туи-лику подождать, чтобы узнать сначала решение вождя.

Вождь сказал:

- Пусть войдет.

А в это время жители Мбуроту принесли дары Линга-ндуа по случаю его возвращения домой. Они все принесли по два молодых кокоса на одном черенке, как положено на Лау. Были там красные кокосы и еще другие замечательные кокосы, желтые, каких Туи-лику никогда раньше не видел.

Затем приготовили янгону и стали ее пить. Все было сделано так, как подобает в Мбуроту. Пиршество окончилось, и Туи-лику тихонько подтолкнул Линга-ндуа и шепнул ему на ухо, что должен кое о чем его попросить. Ему очень захотелось взять этих кокосов на землю и посадить там. Линга-ндуа обратился к правителю Мбуроту и сказал:

- Мой господин, позволь моему мата-ни-вануа взять этих кокосов и посадить в своем краю.

- Хорошо,- сказал вождь,- пусть Туи-лику возьмет их.

Линга-ндуа разрешил Туи-лику пройтись по поселку, по сказал, что нельзя заходить ни в один дом, какая бы красивая девушка ни завлекала его туда. Иначе он никогда не вернется на землю.

Итак, Туи-лику повидал все тамошние чудеса, побывал на пиру в доме вождя и вернулся с Линга-ндуа на Тувана. Там, в местности Мата-ни-ваи, он посадил те желтые кокосы. И по сей день растут они там.

Прошел день на земле, и они снова отправились в Мбуроту. На этот раз Туи-лику унес оттуда кокос лека (9 Лека - "маленький".). Пальмы лека не выше ребенка, а кокосов дают очень много.

И еще два раза плавали они в Мбуроту. Один раз Туи- лику взял там птичку мити, что так любит виться у кокосовых пальм, а в другой раз - семена нгаи-кула. Лека и нгаи-кула он тоже посадил в Мата-ни-ваи.

Но когда они вернулись из четвертого своего плавания в Мбуроту, Туи-лику увидел, что кулик клюет оставленное им тело. Одного глаза уже не было, кулик его выклевал. С гневом и горечью Туи-лику сказал:

- О горе, я не пойду в это тело! - Он был гордый человек, гордый и тщеславный.

Но Линга-ндуа сказал:

- Ты должен. Так оставаться ты не можешь.

Пришлось Туи-лику вернуться в это тело. А вскоре туда приплыла лодка из Мато-кано, и он вернулся долгой.

С того времени все стали называть его Мата-ндуа, Одноглазый.

А кулики на Тувана по сей день кличут:

- Туи-лику, Туи-лику!