194. Странный сон

(Зап. С. Гачечиладзе. Опубл.: "Древняя Грузия", т. I, отд. IV, Тифлис, 1909, стр. 39-41 [па груз. яз.].)

Жил один крестьянин. Случилось, что заснул он странным сном: не мертв он был, по и живым не был. Долго был он между жизнью и смертью и наконец пришел в себя.

Спросили его:

- Где ты был и что видел?

"Чего только не видел! - ответил проснувшийся. - Умер я и отправился на тот свет. Подхватили меня ангелы и понесли наверх. Но как поднесли меня к мосту из волоска, загородили мне дорогу черти: "Наш он!" - кричат и развернули запись моих грехов.

Поднялся спор обо мне между чертями и ангелами. Пожелтел я со страху. Гляжу в сторону моста - увы, не глядели бы глаза мои! Над бездной протянута паутина, а снизу клубами вьется пламя и дым. Слышны оттуда грохот, шум и крик, и стоны, проклятия, ругань. Одним словом, то, что называется адом, увидел я своими глазами.

После долгих споров поставили меня на мост из волоска, тонкий как паутинка. Пустили идти по нему. Закачался я, не смог удержаться на ногах, запестрело в глазах, под тяжестью моего тела погнулся мост, и полетел я вниз головой в клубы пара, который жег меня и душил. Наконец шлепнулся я в кипящую смолу, да столько барахтался, так изловчился, что весь обожженный и ободранный выполз на край. Долго сидел я так, обессилевший и плачущий.

Наконец огляделся - и что же я вижу? Сквозь пар чуть виднелась, подобно призраку, человеческая голова. Казалось, будто она оторвана и плавает поверх кипящего смоляного озера. Но самое удивительное было то, что голова эта смеялась. Не удержался я и спросил:

- Что ты за человек, что, Пребывая в подобном несчастье, находишь силы смеяться?

- Не узнаешь меня? - спросила голова и залилась смехом. - Я твой сосед.

Действительно, приглядевшись, я узнал: то был сосед мой, умерший не так давно.

- Чего же ты смеешься? - спросил я. - До смеху ли тебе сейчас?

- Увы, увы, - каков тот смех? По горло я в кипящей смоле, но все же хотя б голова моя снаружи. А плаваю я потому, что тот, кто подо мною стоит в этой смоле, бегает по дну озера как одержимый. Я стою ногами на той лысой башке, которая всю жизнь поучала меня уму-разуму, учила меня, как следует жить, чтобы попасть в рай. Ее владелец сам попал еще пониже да поглубже, чем я. И вот, забыв о собственных страданиях, я смеюсь, как безумный, узнав, что это наш покойный поп наказан так за свои тайные грехи".