181. Земля свое возьмет

(Зап. Т. Разикашвили в 1890 г. в Картли; сказитель С. Гулишвили. Опубл.: Т. Разикашвили, Сказки, записанные в Картли, Тбилиси, 1909, № 50 [на груз. яз.]. Им же опубликован русский перевод (СМОМПК, т. X, отд. III, стр. 54). Вариант этого предания был литературно обработан поэтом В. Соллогубом и опубликован в книге "Летопись Грузии", вып. 1 (Тбилиси, 1913) под названием "Красота".)

Была одна вдова, имела она сына. Мальчик рос и видел, что, кроме него одного, у всех были отцы. Одному ему некого было назвать отцом. Сын привязался к матери:

- Матушка, у всякого есть отец, почему у меня его нет? Мать говорит ему:

- Умер он, сынок.

- Так не вернется он? И что это - смерть? - спросил ее сын.

- Он-то не вернется к нам, сынок, да мы пойдем к нему: от смерти никто не уйдет, все землей станем, умрем.

- Не просил я у бога жизни, да раз создал он меня, зачем же ему меня убивать? - сказал юноша. - Должен я в такой край пойти, где смерти нет.

Мать отговаривала сына, но он настоял на своем.

Обошел он весь свет. Куда ни придет, спрашивает: есть ли тут смерть? Всюду один был ответ. Есть, мол. Опечалился юноша: не нашлось на земле места, где не знали бы смерти.

В то время исполнилось юноше двадцать лет. Однажды шел он по полю. Видит, далеко впереди олень стоит. Рога его облака достают. Подошел юноша к оленю, понравились ему оленьи рога, и спросил он его:

- Создателя твоего блага ради, не знаешь ли такой страны, где не было бы смерти?

Олень ответил ему:

- Я сам посланник божий и исполнитель его воли. Пока мои рога не упрутся в небо, буду я жив, достигнут мои рога неба - и я умру. Хочешь, остаться со мной и будешь жив, пока буду жить я.

Юноша ответил ему:

- Коли жить, так жить вечно, а смерть я и в другом месте найду!

Оставил его юноша и пошел своей дорогой. Прошел он степь, луга и забрел в лесные скалистые места. Подошел к краю ущелья. Отвесные скалы были там и пропасть такая, что дна не видать. На краю ущелья, на скале, сидел ворон. Тот ворон также был посланник бога. Юноша спросил ворона:

- Не знаешь ли страны, где не было бы смерти?

- Мне богом завещано жить, покуда не наполню я эту бездну моим пометом. Хочешь, останься со мной и будешь жив, пока буду жив я. Не будет у тебя никаких забот и нужды.

Юноша заглянул в пропасть, но и такой глубины ему показалось мало. "Иди, иди вперед!" - подсказывало ему сердце.

Оставил юноша и ворона. Прошел он всю земную сушу и подошел к берегу моря. День шел он, второй, никого не встречая на своем пути.

На третий день вдали заметил он сверкание. Юноша пошел туда и увидел, что это был дом из цельного стекла. Обошел его юноша и не нашел дверей. Наконец где-то заметил он надрез. Подойдя ближе, увидел, что это двери. Налег он на дверь и вошел. В комнате лежала женщина, такая красивая, что солнце позавидовало бы ее красоте. Юноше очень понравилась девушка, а ей понравился юноша. Юноша спросил ее:

- Прекрасная, я бегу от смерти. Не знаешь ли такого места, где не было бы смерти?

Девушка ответила ему:

- Нет такого места нигде. Чего ты ищешь? Останься, будь со мной.

Юноша сказал ей:

- Не тебя ради покинул я дом. Покинул его ради того, чтобы найти место, где не было бы смерти!

Девушка сказала ему:

- Земля свое возьмет все равно, не достоин ты бессмертия. А ну угадай, сколько мне лет?

Юноша оглядел ее. Груди ее подобны были бутонам, розовые щеки были так хороши, что юноша в ту минуту забыл о смерти.

Юноша сказал ей:

- От силы пятнадцать лет тебе.

- Нет, - сказала дева. - Я создана в первый день творения и такова я все время. Меня зовут Турпа, что значит "цветущая и прекрасная", и я никогда не состарюсь. Вечно буду я такой и не умру никогда. И ты бы остался со мной, да сам ты не выдержишь, все равно земля тебя позовет.

Юноша дал ей обет не оставлять ее никогда.

Стали девушка и юноша вместе жить. Годы летели как минуты. Многое изменилось, многие умерли, многие стали прахом земным, многие родились. Земля заметно меняла облик. Но юноша не замечал полета времени. Дева все так же была хороша, и юноша все так же молод.

Пролетела тысяча лет. Юноше захотелось вдруг повидать свой край; возжаждал он увидеть мать и родных. Сказал он деве:

- Должен пойти я повидать мать свою и родных. Дева сказала:

- И костей их уж нет нигде, должно быть. Юноша возразил:

- Что говоришь ты? Ведь три-четыре дня, как я пришел сюда. Что могло убить их всех?

Дева сказала:

- Говорила я тебе, земля свое возьмет. Ладно, иди и пеняй на себя за все, что с тобой случится.

Дала она ему три яблока и велела:

- Как придешь на место, тогда их съешь.

Пошел юноша. И вот встречает он знакомые места. Вот и ущелье, та бездонная пропасть. Ворон погиб, наполнив ее пометом. Иссохший, сидит на вершине скалы. У юноши в глазах потемнело, вспомнил он слова девы, решил вернуться, да земля, судьба его не пустила.

Опять пошел он вперед. Оставил за собой скалы и вышел на знакомое поле. Прошел его наполовину и видит: оленьи рога упираются в небо. Олень только что испустил дух. Теперь-то понял юноша, что и вправду много утекло времени. Все же пошел он в свой родной край. Пришел, но знакомых нет никого. Спросил он о матери, но не нашлось никого, кто бы слышал о ней. Наконец нашел он одного старика. Спросил его о матери и рассказал свою историю, да старик не поверил ему:

- Та женщина, по рассказам наших дедов и прадедов, жила тысячу лет тому назад. Как же это возможно, чтоб сын ее оказался жив!

Народ не верил и говорил: "То посланник бога, пришедший с того света". Пошел о нем слух по всем деревням, и любопытные, подобно саранче, осаждали юношу.

Наконец пришел он туда, где когда-то стоял его дом; желтые, заросшие мхом стены стояли только.

Вспомнил юноша все - свою мать, свое детство, и горько ему стало. Наконец подумал он: "Дай-ка съем я одно яблоко". Взял, съел его - и в одну секунду борода, как мох, повисла у него до пояса. Съел он второе - и подкосились у него колени, не мог он пошевелить рукой, стал беспомощным калекой. Сам себе противен стал он. Подозвал стоящего рядом мальчика и попросил его:

- В кармане яблоко у меня лежит, подай его мне.

Достал мальчик яблоко, подал старику. Съел его старик и испустил дух. Вынесли его сельчане и похоронили всем миром.