Битва при Маг Туиред

(Перевод воспроизводится по изд.: Похищение Быка из Куальнге/Изд. подготовили Т. А. Михайлова и С. В. Шкунаев. М., 1985.)

О Битве при Маг Туиред повествуется здесь, и о рождении Бреса, сына Элата, и о его царствовании.

На северных островах земли были Племена - Богини Дану^* и постигали там премудрость, магию, знание друидов, чары и прочие тайны, покуда не превзошли искусных людей со всего света.

^*(На северных островах земли... - По представлениям ирландцев, на севере располагались таинственные острова, потусторонний, мир, не достижимый для смертных. Племена Богини Дану - группа важнейших ирландских божеств; некоторые из них (Луг, Огма, Нуаду) были общекельтскими. В псевдоисторической традиции (см. фрагмент из "Книги Захватов" в настоящем издании) считались предпоследней из групп завоевателей Ирландии; по традиции, впервые появились в Ирландии на горе Конмайкне Рейн в местности Коннемара.)

В четырех городах постигали они премудрость, тайное знание и дьявольское ремесло - Фалиасе и Гориасе, Муриасе и Финдиасе.

Из Фалиаса принесли они Лиа Фаль^*, что был потом в Таре. Вскрикивал он под каждым королем, кому суждено было править Ирландией.

^*(Лиа Фаль - речь идет о знаменитом камне (название фаль связано со значениями "светлый", "сверкающий", а также "изобилие", "знание" и пр.), по преданию, Находившемся в Таре, королевской резиденции правителей Ирландии и одном из двух важнейших сакральных центров страны. Сама Ирландия (которую этот камень, несомненно, символизировал) нередко называлась Долина Фаль или просто Фаль. Споры о том, насколько была реальна власть верховных королей над островом с множеством его правителей более низких рангов, не имеют отношения к тому факту, что традиция священной королевской власти издавна связывалась именно с Тарой и ее правителями, вступавшими в священный брак с землей Ирландии. В устройстве Й расположении покоев находившегося здесь дворца можно заметить немало аналогий космологическим традициям других народов. Окруженный семью рядами валов, Дворец состоял из главного, так называемого Медового Покоя, и четырех других, ориентированных по сторонам света и олицетворявших четыре главных королевства страны. Устройство центрального покоя повторяло эту схему отводя места представителям четырех королевств вокруг возвышения для правителя Тары. Важнейшее для всякой космологии понятие центра олицетворялось именно камнем Фаль. По традиции, лишь тот становился правителем Ирландии, под кем камень громко вскрикивал. Одно из преданий гласит, что этот камень был расколот Кухулином и вскрикнул только тогда, когда на него ступил Конн (по традиционной хронологии - первая половина II в.; см. сагу "Видение Фингена" в наст, изд.), потомству которого было предначертано долго править страной. Возникновение Тары связывается с мифическим правителем Фир Болг - Эохайдом.

Вторым сакральным центром Ирландии был расположенный к западу от Тары Уснех, где находился знаменитый Камень Делений, у которого, по преданию, друидом по имени Миде был зажжен первый священный огонь Ирландии (так потом называлось центральное королевство страны). Он был пятиугольный, что символизировало пять королевств. Здесь, как считалось, брали свое начало 12 важнейших рек острова. Знаменитый в древности оэнах - народное собрание Уснеха - являлся параллелью Празднику Тары, связанному с утверждением королевской власти (см. о нем сагу "Разрушение Дома Да Дерга" в наст. изд.).)

Из Гориаса принесли они копье, которым владел Луг^*. Ничто не могло устоять перед ним или пред тем, в чьей руке оно было.

^*(...копье, которым владел Луг. - Имеется в виду бог, почитание которого было широко распространено у островных и континентальных кельтов. Искусный во многих ремеслах одновременно, Луг имеет соответствие в индийской традиции, которая тоже знает фигуру Господина всех ремесел, Вишвакармана, по всей видимости сходного с Лугом и в некоторых космологических функциях. Копье Луга, о котором говорится, что оно было принесено из Гориаоа, скорее всего надо отождествлять с копьем Ассал, которое, по преданию, добыли Лугу так называемые три бога ремесла. Это копье имело солярный и космологический смысл и соотносилось с axis mundi. Заметим, что дорога, соединявшая Тару с Уснехом (см. выше), называлась дорогой Ассал. Копье Луга наряду с другими чудесными копьями в кельтской традиции было, возможно, одним из прототипов копья из цикла Св. Грааля.)

Из Финдиаса принесли они меч Нуаду^*. Стоило вынуть его из боевых ножен, как никто уж не мог от него уклониться, и был он воистину неотразимым.

^*(Нуаду - бог из Племен Богини Дану, их правитель, который в Первой Битве при Маг Туиред потерял руку, сражаясь с Фир Болг. Имеется множество свидетельств об обличий этого бога, от которого, по одному из поверий, происходили все ирландцы - во всяком случае, именно к нему в более поздние времена возводилось немало генеалогий, представлявших Нуаду в облике того или иного "исторического" персонажа - родоначальника. У кельтов Уэльса он почитался под именем Нудд, в Британии нам известен Ноденс, связанный с культом воды и источников. Ж. Дюмезиль, а за ним и другие связывали пару Нуаду - Балор (см. ниже) с римскими и германскими мифологемами (одноглазый и однорукий боги - Тир и Один).)

Из Муриаса принесли они котел Дагда^*. Не случалось людям уйти от него голодными.

^*(Дагда - один из важнейших богов ирландского пантеона, известный также под именами Руад Рофесса (Красный Многомудрый) и Эохайд Олатайр (Эохайд Отец Всех). Основные его черты - власть, мудрость и изобилие - трудно сводимы к какой-то одной божественной функции. Котел Дагда - прототип множества чудесных котлов в ирландской мифологии (см., к примеру, сагу "Разрушение Дома Да Дерга") и, кроме того, сходен с рогом Брана, близкого к Дагда божества в Уэльсе. Связанные

с ним представления, по мнению многих, являются одним из источников символики повествований о Св. Граале.)

Четыре друида были в тех четырех городах: Морфеса в Фалиасе, Эсрас в Гориасе, Ускиас в Финдиасе, Семиас в Муриасе. У этих четырех филидов и постигли Племена Богини премудрость и знание.

И случилось Племенам Богини заключить мир с фоморами, и Балор, внук Нета^*, отдал свою дочь Этне Киану, сыну Диан Кехта. Чудесным ребенком разрешилась она, и был это сам Луг.

^*(...заключить мир с фоморами... - Фоморы - демонические существа, обитатели таинственной крепости на острове, противники ряда рас (волн) переселенцев в Ирландию и, в частности, Племен Богини Дану. В поздней традиции - морские разбойники. См. также вступительную статью. Балор, внук Нета - божественный персонаж, один из предводителей фоморов, поражавший всех смертоносным взглядом своего единственного глаза. Поединок с ним Луга (его внука), центральный эпизод повествования, многими мотивами сближается с одной из основных индоевропейских мифологем о поединке Громовержца, иногда заменяемого друим персонажем, и его противника: мотивы открывания глаза, выковывания оружия божественным кузнецом, каменного столба, на который, согласно дожившим до недавнего времени фольклорным вариантам, водружается голова Балора, озера, образующегося из капли, вытекшей из глаза божества. В Ирландии есть и другие известные варианты этой мифологемы, к примеру, поединок Финна и Голла (Одноглазого).)

Приплыли Племена Богини на множестве кораблей, дабы силой отнять Ирландию у Фир Болг^*. Сожгли они свои корабли, лишь только коснулись земли у Корку Белгатан, что зовется ныне Коннемара чтобы не в их воле было отступить к ним. Гарь и дым, исходившие от кораблей, окутали тогда ближние земли и небо. С той поры и повелось считать, что появились Племена Богини из дымных облаков.

^*(Фир Болг - в установившейся псевдоисторической традиционной схеме последовательно сменявших друг друга рас завоевателей Ирландии (см. отрывок из "Книги Захватов Ирландии" в наст, изд.) Фир Болг следовали после Немеда и его спутников, от одной из двух групп которых они и происходили. Потомками сына Немеда Иарбонела считались и Племена Богини Дану. Смысл имени Фир Болг дискуссионен, но скорее всего оно означает "надувшиеся", "бешеные". Фир Болг и Племена Богини Дану как бы дополняют друг друга. Первые известны в традиции прежде всего установлением упорядоченного деления страны на пять частей, отданных пяти сыновьям Дела, основанием королевской власти и своей военной деятельностью. Появившиеся в Ирландии Племена Богини Дану потребовали у них право на господство в стране (по другой версии - половину всех владений) или сражения. В Первой Битве при Маг Туиред Племена Богини разбили своих противников.)

В первой битве при Маг Туиред сразились они с Фир Болг и обратили их в бегство и поразили сто тысяч воинов вместе с королем Эохайдом, сыном Эрка.

В этой-то битве и отрубили руку Нуаду, и совершил это Сренг, сын Сенгана. Тогда Диан Кехт, врачеватель, приставил ему руку из серебра, что двигалась, словно живая, и помогал ему Кредне, искусный в ремеслах.

Многих потеряли Племена Богини Дану в этом сражении и среди прочих Эдлео, сына Ала, Эрнмаса, Фиахра и Туирилла Бикрео.

Те из Фир Болг, что спаслись с поля битвы, отправились прямо к фоморам и остались на Аран, Иле, Манад и Рахранд.

И тогда начался раздор между Племенами Богини и их женщинами из-за того, кому править Ирландией, ибо не мог королем быть Нуаду, с тех пор как лишился руки. Говорили они, что лучше всего отдать королевскую власть Бресу, сыну Элата, и тем подкрепить договор с фоморами, ибо Элата был их властелином.

Теперь же о том, как появился на свет Брес.

Как-то однажды случилось Эри, дочери Делбаета, женщине из Племен Богини, смотреть на море и землю из дома в Мает Скене, и море перед ней было так спокойно, что казалось бескрайнею гладью. Вдруг увидела она нечто, и был это плывший по морю серебряный корабль, немалый на вид, но не могла женщина различить его облик. Пригнали волны корабль к берегу, и увидела на нем Эри прекрасного воина. До самых плеч спадали его золотистые волосы. Платье его было расшито золотой нитью, а рубаха - золотыми узорами. Золотая пряжка была у него на груди, и от нее исходило сияние бесценного камня. Два копья с серебряными наконечниками и дивными бронзовыми древками держал он в руках. Пять золотых обручей были на шее воина, что нес меч с золотой рукоятью, изукрашенной серебром и золотыми заклепками.

И сказал ей тот человек:

- Настал ли час, когда можем мы соединиться?

- Не было у нас уговора, - молвила женщина.

- Иди без уговора, - сказал человек.

Тогда возлегли они вместе. Когда же увидела Эри, что воин поднимается, принялась плакать.

- Отчего ты плачешь? - спросил тот.

- Две причины моему горю,- ответила женщина. - Расставание с тобой после нашей встречи. Юноши Племен Богини напрасно домогались меня, а теперь ты овладел мной, и лишь тебя я желаю.

- Избавишься ты от своей печали, - сказал человек. Со среднего пальца снял он свое золотое кольцо и вложил в руку женщине и наказал не дарить и не продавать его никому, кроме того, на чей палец придется оно впору.

- Еще одно томит меня, - молвила женщина, - не знаю я, кто приходил ко мне.

- Не останешься ты в неведении, - отвечал ей воин. - Элата, сын Делбаета, был у тебя. И от нашей встречи понесешь ты сына, и не иначе он будет наречен, как Эохайд Брес, Эохайд Прекрасный. Все, что ни есть прекрасного в Ирландии, долину или крепость, пиво или факел, мужчину, женщину или лошадь, будут сравнивать с этим мальчиком, так что станут говорить: это Брес.

Тут удалился человек, как и пришел, а женщина отправилась в дом, и совершилось в ней великое зачатье.

Вскоре родила она мальчика и назвала его, как и сказал Элата, Эохайд Брес. К исходу первой недели вырос он словно за две, да так и рос дальше, пока за семь лет не сравнялось ему четырнадцать.

Так из-за распри меж Племенами Богини отдали власть над Ирландией этому мальчику. Семь заложников передал он лучшим мужам Ирландии, дабы не знала ущерба королевская власть, если его неправые дела будут тому причиной. Потом мать наделила его землей, и на той земле возвели ему крепость. Сам Дагда построил ее.

В ту пору, когда принял Брес королевскую власть, три правителя фоморов - Индех, сын Де Домнан, Элата, сын Делбаета, и Тетра^* - обложили Ирландию данью, так что ни один дым из крыши не был от нее свободен. Сами великие мужи принуждены были нести службу: Огма таскал дрова, а Дагда возводил крепости - это он построил Крепость Бреса.

^*(Тетра - скорее всего это важный мифологический персонаж, по функциям в чем-то сходный с Мананнаном, сыном Лера. Тетра также считался правителем счастливого потустороннего мира на островах, а его обитатели назывались "людьми Тетры", "могучими Тетры" и т. д. Богиня войны Бадб была его супругой.)

Так томился Дагда, и случалось ему встречать в доме уродливого слепца по имени Криденбед, рот которого был на груди. Думал Криденбел, что ему достается мало еды, а Дагда - много.

- Во имя твоей чести, пусть три лучших куска от твоей доли достаются мне, - сказал он.

И стал после этого Дагда отдавать три куска каждый вечер - воистину немалой была доля шута, ибо каждый кусок был словно хорошая свинья. Треть всего, что имел, отдавал Дагда, и оттого нелегко приходилось ему.

Как-то раз, когда Дагда копал рвы, заметил он идущего к нему Мак Ока^*.

^*(Мак Ок (букв. "Юный") - божество, сын Дагда и богини Боанн (эпоним реки Бойн), супруги Элкмара (см. отрывок из преданий о "старине мест" в наст. изд.). Имя его можно соотнести с валлийским Мабоном и Мапоносом у бриттов, отождествлявшимся в период романизации Британии с Аполлоном.)

- Добро же тебе, о Дагда! - сказал Мак Ок.

- Воистину так, - отвечал ему тот.

- Отчего ты мне кажешься хворым? -спросил Мак Ок.

- Есть на то причина, - молвил Дагда. - Три лучших куска из моей доли требует шут Криденбел каждый вечер.

- Дам я тебе совет, - сказал на это Мак Ок, засунул руку в свою сумку и, достав три золотые монеты, подал их Дагда.

- Положи три монеты в куски, что относишь ему на исходе дня. Воистину станут они лучшим, что у тебя есть. Станет золото перекатываться в животе Криденбела, иногда уж не миновать ему смерти. И неправым будет суд Бреса. ибо люди скажут королю: "Дагда сгубил Криденбела, подсыпав ему ядовитой травы". И велит король предать тебя смерти, но ты скажешь ему: "Недостойны владыки твои слова, о король фениев^*! Смотрел на меня Криденбел, пока я трудился, а потом говорит: "Отдай, о Дагда, три лучших куска из твоей доли". Пусто в моем доме сегодня. Так бы и погиб я, если бы не помогли мне найденные сегодня три золотые монеты. Положил я их в мясо и отдал Криденбелу, ибо и вправду не было У меня ничего дороже золота. Ныне золото в утробе Криденбела, и оттого он уже мертв".

^*(...король фениев! - В данном контексте эти слова имеют смысл: "правитель свободных, полноправных людей".)

- Хорошо же, - ответил король,- пусть разрежут живот Криденбела и поищут там золото. Коли не будет его, ты умрешь, а если найдется, останешься жив.

Тогда разрезали живот Криденбела и отыскали там три золотые монеты^*. Так был спасен Дагда.

^*(Здесь и далее в ирландских повествованиях встречаются различные несогласования, (в данном случае - временное).)

Когда на другое утро отправился Дагда трудиться, приблизился к нему Мак Ок и сказал:

- Скоро уж ты закончишь, но не проси за это награды, доколе не приведут к тебе стада Ирландии. Выберешь ты из них черную телку с черной шерстью.

Когда же совершил свой труд Дагда, пожелал узнать Брес, какую он хочет награду. И отвечал Дагда:

- Желаю, чтобы пригнали ко мне все стада Ирландии!

Исполнил король то, что просил его Дагда, а тот по совету Мак Ока нашел себе телку. И посчитал это Брес невеликой наградой, ибо думал, что выберет Дагда получше того.

В ту пору Нуаду страдал от увечья, и Диан Кехт приставил ему руку из серебра, что двигалась, словно живая. Не по нраву пришлось это сыну Диан Кехта Миаху, и направился он к отрубленной руке, и молвил:

- Сустав к суставу, и мышца к мышце!

Так исцелил он Нуаду в трижды три дня и три ночи. До исхода трех дней держал он руку у бока и наросла на ней кожа. Вторые три дня держал он ее у груди, а напоследок прикладывал к ней белую сердцевину тростинок, обугленных на огне.

Недобрым показалось такое лечение Диан Кехту, и обрушил он меч на голову сына и рассек кожу до мяса. Исцелил эту рану искусный Миах. Тут вторым ударом меча разрубил ему Диан Кехт мясо до самой кости, но вновь исцелил эту рану Миах. В третий раз занес меч Диан Кехт и расколол череп до самого мозга, но и тут исцелил Миах свою рану. В четвертый же раз мозг поразил Диан Кехт, говоря, что уж после этого удара не поможет ему ни один врачеватель. Воистину так и случилось.

Потом похоронил Диан Кехт Миаха, и на его могиле выросли триста шестьдесят пять трав, ибо столько было у Миаха мышц и суставов. Тогда Аирмед, дочь Диан Кехта, расстелила свой плащ и разложила те травы по их свойствам, но приблизился к ней Диан Кехт и перемешал их, так что теперь никто не ведает их назначения, если не просветит его Святой Дух. И сказал Диан Кехт:

- Останется Аирмед, коли нет уже Миаха.

Брес между тем оставался владыкой, как и было ему назначено. Но величайшие из Племен Богини стали все больше роптать, ибо ножи их в ту пору не покрывались жиром и, сколько б ни звал их король, изо ртов уж не пахло хмельным. Не было с ними их филидов, бардов, шутов, волынщиков и арфистов да прочих потешных людей, что прежде веселили их. Не ходили они уж на схватки бойцов, и никто не отличался доблестью перед королем, кроме одного Огма, сына Этайн^*.

^*(Огма, сын Этайн - кельтское божество, слеДы почитания которого имеются также и в Галлии (Огмиос). Из сочинении Лукиана нам известно об отождествлении Огмиоса с Геркулесом. Лукиан описывает изображение Огмиоса, где тот представлен ведущим группу людей, уши которых цепочками прикованы к языку бога. На ирландской почве Огма также выступает как могучий герой, но в то же время он - мудрец, создатель так называемого огамического письма. В его облике видят черты "бога-связывателя", сходного с индийским Варунон.)

Выпало ему доставлять дрова в крепость, и всякий день приносил он вязанку с островов Мод^*. Но уносило море две трети запаса, ибо от голода оставляли героя силы. Лишь треть доносил он до места, но всех должен был наделить.

^*(...островов Мод - ныне острова Клью Бэй.)

Племена не несли больше службу и не платили эрик^*, и богатства Племен не раздавались по воле всех.

^*(Эрик - фиксированное возмещение за нанесенный ущерб.)

Как-то раз пришел ко двору Бреса филид Племен Богини по имени Корпре, сын Этайн^*. Затворился он в сумрачной, тесной и темной каморке, где не было ни огня, ни сидений, ни ложа. Три маленькие черствые лепешки подали ему. Поднявшись наутро, недоволен он был. И, проходя по двору, молвил Корпре:

^*(Корпре, сын Этайн - филид из Племен Богини Дану, по преданию погибший от солнечного луча (в ирландской традиции среди прочих источников мудрости нередко упоминается действие солнца; в частности, от его лучей на растениях образуется роса, дарующая вдохновение). Все последующее описание уединения филида в темном помещении типично для изображения ирландских обрядов, связанных с поэтическим ремеслом.)

 Без пищи, что явится быстро на блюде, 
 Без молока коровы, в утробе которой теленок. 
 Без жилья человечьего в темени ночи. 
 Без платы за песни поэтов пребудет пусть Брес*.

^* (...пребудет пусть Брес. - Это первая песнь поношения, злая песнь, которую знала Ирландия. Такого рода поэтическое обвинение (сатира) какого-либо лица было привилегией филидов и имело необычайное значение в Ирландии с древности почти до наших дней. Изображенные выше последствия отступления короля от "норм правильного поведения" весьма характерны. Ирландские триады выражают их существо так: "Три вещи, без которых нет короля: договор с другими королями, праздник Тары, изобилие в его царствование".)

- Нет отныне силы у Бреса.

И было это правдой, ибо ничего, кроме пагубы, не знал он с того часа. Вот первая песнь поношения, которую сложили в Ирландии.

Недолго спустя сошлись Племена Богини и отправились поговорить со своим приемным сыном, Бресом, сыном Элата. Потребовали они заложников, и Брес передал им возмещение за царство, не желая идти против обычая. Испросил Брес позволения остаться королем до исхода семи лет.

- Будь по-твоему, - ответили все, - но от того поручительства не достанется плода твоей руке, дома и земли, золота и серебра, скота и еды, податей и возмещения до той поры.

- Получите все, как желаете, - отвечал на это король.

И оттого просил он об отсрочке, что желал собрать могучих мужей из сидов, как прозвали фоморов, и подчинить Племена силой. Воистину нелегко было ему расставаться с царством.

Потому и пошел Брес к своей матери и пожелал узнать, какого он рода.

- Знаю о том, - ответила Эри и отвела сына к холму, с которого некогда заметила в море серебряный корабль. Подошла она к берегу и достала кольцо, что хранила для сына, и пришлось оно Бресу впору на средний палец. Никогда прежде не хотела женщина продавать или дарить то кольцо, ибо до того дня никому оно не было впору.

Пустились они в путь и вскоре достигли земли фоморов. Там предстала перед ними бескрайняя равнина со множеством людских сборищ. Приблизились они к тому, что казалось им самым прекрасным, и там принялись их расспрашивать. И сказали они в ответ, что были из людей Ирландии. Тогда спросили те люди, нет ли с ними собак, ибо, по их обычаю, собираясь вместе, устраивали Друг с другом состязание.

- Есть у нас собаки, - отвечал Брес, а когда пустили их наперегонки, оказалось, что собаки Племен Богини проворнее. Пожелали узнать те люди, нет ли с ними и лошадей для скачек.

- Есть у нас лошади, - молвил Брес, и снова кони Племен Богини обогнали коней фоморов.

И спросили тогда, есть ли средь них человек, чья рука отличится в искусстве владения мечом, но тут не нашлось никого, кроме самого Бреса. Лишь только взялся он за рукоять меча, как отец его увидел перстень и захотел узнать, кто был тот воин. Отвечала за Бреса Эри, что перед ним королевский сын, и рассказала все то, о чем мы поведали прежде.

Опечалился отец и сказал:

- Что привело тебя к нам из краев, где ты правил?

- Лишь одна моя неправда и дерзость тому причиной, - отвечал ему Брес. - Я лишил их сокровищ, богатств и еды. Ни возмещения, ни дани не платили они до сего дня.

- Недоброе это дело, - ответил отец. - Лучше их благо, чем королевская власть. Просьбы их лучше проклятий. Зачем ты явился?

- Пришел я просить у тебя воинов, - ответил Брес,- дабы подчинить эту землю силой.

- Не пристало неправдой захватывать то, что не удержал ты честью, - сказал Элата.

- Какой же совет ты мне дашь? - молвил Брес.

И тогда отослал его Элата к величайшим героям - Балору, внуку Нета, правителю островов, Индеху, сыну Де Домнам, владыке фоморов, и те собрали воинство от Лохланна^* к западу, дабы силой отнять королевскую власть и обложить Племена Богини данью. Сплошная вереница их кораблей тянулась от Островов Чужеземцев до самой Ирландии.

^*(Лохланн - так называли ирландцы какую-то часть Скандинавии или Германии; иногда это название употреблялось также для обозначения некой мифической страны, расположенной на севере.)

Дотоле не знала Ирландия силы грозней и ужасней, чем войско фоморов. Люди из Скифии Лохланн и с Островов Чужеземцев были соперниками в этом походе.

Теперь о Племенах Богини.

После Бреса снова Нуаду стал их королем и как-то однажды позвал Племена Богини на славный пир в Тару. В то время держал туда путь воин по имени Самилданах^*. Два привратника были тогда в Таре, и звали их Гамал, сын Фигала, да Камал, сын Риагала. Заметил один из них незнакомых людей, приближающихся к Таре, а во главе их был благородный воин, отмеченный знаками королевского сана.

^*(Самилданах - букв, "искусный во многих ремеслах одновременно", бог Луг.)

Повелели они привратнику объявить о них в Таре, а тот пожелал узнать, кто перед ним.

- Видишь ты Луга Лоннансклеха^*, сына Киана, сына Диан Кехта и Этне, дочери Балора, того, что приемный сын Таллан. дочери Магмора, короля Испании, и Эхайда Гайрух, сына Дуаха

^*(Лоннансклех - Неудержимый в сражении.)

И спросил привратник Самилданаха:

- Каким ремеслом ты владеешь? Ибо не знающий ремесло не может войти в Тару.

- Можешь спросить меня, - отвечал Луг, - я плотник.

- Ты нам не нужен,- молвил привратник, - есть уж у нас плотник, Лухта, сын Луахайда.

- Спроси меня, о привратник, я кузнец, - сказал Луг.

- Есть между нами кузнец,- ответил привратник,- Колум Куалленех, человек трех невиданных приемов.

- Спроси меня, я герой,- сказал Луг.

- Ты нам не нужен,- ответил привратник,- воитель могучий есть в Таре, Огма, сын Этлиу.

- Спроси меня, я играю на арфе,- снова сказал Луг.

- Ты нам не нужен, ибо есть уж среди нас арфист, Абкан, сын Бикелмоса, что был призван из сидов людьми трех богов^*.

^*(...людьми трех богов.- Имеются в виду часто встречающиеся в ирландской традиции "три бога (богини) Дану". Иногда их название интерпретировалось как "три бога Племен Богини Дану"; в настоящем тексте сами Племена Богини названы "людьми трех богов". Скорее всего само это название - плод позднейшего переосмысления, в ходе которого древнейшая идея, связанная с этими богами (от an "ремесло", "искусство"), трансформировалась под влиянием широко известного имени Богини Дану. Таким образом, первоначальная форма была скорее всего "три бога ремесла". По одной из традиций имена этих богов были Бриан, Иухар и Иухарба. Отцом их чаще всего назывался Туирилл Пикренн, но иногда и Делбает или Брес. Известное предание гласит, что эти три брата напали на отца Луга Киана и убили его, а в возмещение за это убийство Луг отправил их на поиски чудесных предметов, которые они в конце концов и добыли (среди них - копье Ассал, возвращающееся после броска). Они же, по ряду версий, выковывают и оружие (за семь лет), которое необходимо Лугу для сражения при Маг Туиред. Заметим, однако, что в данной саге тремя богами ремесла называются Гоибниу, Лухта и Кредне. Каково соотношение между этими триадами, с уверенностью сказать трудно, однако в устной традиции, зафиксированной в Новое время, именно Гоибниу выковывает оружие, предназначенное для убийства Балора.)

- Спроси меня, - молвил Луг, - я воитель.

- Не нужен ты нам, - ответил привратник, - в Таре бесстрашный Бресал Эхарлам, сын Эхайда Баетлама.

Снова Луг молвил:

- Спроси меня, я филид и сведущ в делах старины.

- Нет тебе места среди нас,- отвечал тот,- аш филид Эн, сын Этомана.

И сказал Луг:

- Спроси меня, я чародей.

- Ты нам не нужен, - ответил привратник, - есть уж у нас чародеи, да немало друидов и магов.

И сказал Луг:

- Спроси меня, я врачеватель.

- Ты нам не нужен, - промолвил привратник, - Диан Кехт среди нас врачеватель.

- Спроси меня, - снова сказал он,- я кравчий.

- Ты нам не нужен, - ответил привратник,- ибо кравчие наши Делт, Друхт, Дайте. Тае, Талом, Трог, Глеи, Глан и Глези.

- Спроси меня, - сказал Луг, - я искусный медик.

- Ты нам не нужен, есть среди нас уже Кредне.

И тогда снова заговорил Луг:

- Спроси короля,- сказал он, - есть ли при нем человек, что искусен во всех тех ремеслах. Если найдется такой, то покину

Направился привратник в королевские покои и обо всем рассказал королю.

- Юный воин пришел к входу в Тару, - сказал он, - что зовется Самилданах. Все, в чем народ твой искусен, постиг он один, человек всех и каждого дела.

И тогда повелел король расставить перед Самилданахом доски для игры в фидхелл, и всякий раз тот выигрывал, сделав Кро Луга^*. Надо сказать, что, хотя игра в фидхелл. и была придумана во времена троянской войны, в ту пору еще не знали ее ирландцы, ибо разрушение Трон и битва при Маг Туиред случились в одно время^**.

^*(Кро Луга - так как мы не знаем точного расположения фигур и правил игры в фидхелл, то понять выражение затруднительно. Слово его имеет довольно широкий ряд значений - прежде всего "ограда", "огражденное место", "хижина" и т. п.)

^**(...случились в одно время. - Типичный для ирландской традиции пример переосмысления древних преданий и привязывания их к известным событиям мировой истории.)

Когда же рассказали о том Нуаду, то король молвил:

- Пропустите его, ибо до сей поры равный ему не приходил к этой крепости.

Тут пропустил Луга привратник, а тот вошел в крепость и воссел на место мудреца, ибо и вправду был сведущ во всяком

Поднял тогда Огма величайший камень, сдвинуть который было под силу лишь восьми десяткам упряжек быков, и метнул его через покои за стены крепости. Желал он испытать Луга, но тот зашвырнул его обратно на середину королевского покоя, а потом поднял отколовшийся кусок и приставил к камню.

- Пусть сыграет для нас на арфе, - молвили люди короля.

И тогда дремотною песнью погрузил их Луг в сон, и проспали они до того же часа назавтра. Грустную песню сыграл им воин, и все горевали да плакали. Песнь смеха сыграл он потом, и все они веселились да радовались.

Когда же проведал Нуаду о многоискусности воина, то подумал, что поможет он им избавиться от кабалы фоморов. Принялись Племена Богини держать о нем совет, и порешил Нуаду поменяться местами с Лугом. Сел тогда воин на королевское место, и сам Нуаду вставал перед ним до исхода тринадцати дней.

А затем встретился Луг с двумя братьями, Дагда и Огма, у Греллах Доллайд, куда явились и братья Нуаду - Гоибниу и Диан Кехт.

Наедине целый год вели они там разговор, отчего и зовется Греллах Доллайд Амрун Людей Богини^*.

^*(...зовется Греллах Доллайд Амрун Людей Богини. - Греллах Доллайд, ныне Гирли, - недалеко от города Келлс, графство Мит. Амрун - неясное слово; интерпретируется глоссаторами как amrae и run "великое намерение", "уговор".)

Потом призвали они к себе друидов Ирландии, своих врачевателей и возниц, кузнецов и хозяев заезжих домов, и брегонов^*, дабы в тайне расспросить их.

^*(...хозяев заезжих домов... - За отсутствием приемлемого эквивалента дается очень приблизительный перевод ирл. bruiden, часто встречающегося в сагах и иных памятниках. Обычно такой человек являлся состоятельным землевладельцем, чей дом располагался на проезжей дороге. В его обязанность входило проявлять практически неограниченное гостеприимство по отношению ко всем проходящим и проезжающим мимо. За эти весьма обременительные обязанности его цена чести (исходя из которой определялись общественное положение человека, возмещение за нанесенный ему ущерб и т. д.) равнялась цене чести короля племени, и такой человек пользовался большим почетом. Функции такого "заезжего дома" в традиции, видимо, не ограничивались чисто бытовой сферой (см. сагу "Разрушение Дома Да Дерга" и комментарии к ней).

...и брегонов... - Некогда знание и применение законов было, по всей видимости, привилегией друидов, но затем эти функции перешли к особой касте - к брегонам.)

И спросил Нуаду у чародея по имени Матген^*, какова власть его чар. Отвечал тот, что своим тайным искусством сумеет повергнуть ирландские горы на войско фоморов и обрушить наземь их вершины. Объявил Матген, что двенадцать величайших гор Ирландии^** придут на помощь Племенам Богини Дану и поддержат их в битве: Слиаб Лиаг, Денда Улад, Беннаи Боирхе, Бри Рури, Слиаб Бладмаи, Слиаб Снехте, Слиаб Мис, Блаи Слиаб, Немтеинн, Слиаб Макку Белгодоы, Сегойс и Круах ан Аигле.

^*(Матген - имя, связанное со значением "чары", "колдовство", как и валлийское Мат (имя правителя-чародея), а также галльское Маттон.)

^**(...двенадцать величайших гор Ирландии... - В ирландских преданиях часто упоминаются 12 главных рек, гор, долин и озер страны. Большинство из упомянутых здесь находятся в современных графствах Роскоммон и Слиго.)

Спросил Нуаду и кравчего, в чем его могущество. И отвечал тот, что обратит против фоморов двенадцать великих ирландских озер, где уж не сыскать им тогда ни капли воды, как бы ни мучила их жажда. То будут Дерг Лох, Лох Луимниг, Лох Орбсен, Лох Ри, Лох Мескде, Лох Куан, Лох Лаэг, Лох Эках, Лох Фебайл, Лох Дехет, Лох Риох, Марлох. Изольются они в двенадцать величайших рек Ирландии - Буас, Боанн, Банна, Нем, Лай, Синанн, Муаид, Слигех, Самайр, Фионн, Руиртех, Сиур. Будут сокрыты те реки, и воды не найти в них фоморам. Ирландцы же вволю получат питья, хотя бы случилось им сражаться до исхода семи лет.

Молвил тут друид Фигол, сын Мамоса:

- Напущу я три огненных ливня на войско фоморов, и отнимутся у них две трети храбрости, силы и доблести. Не дам я излиться моче из тел лошадей и людей. А каждый выдох ирландцев прибавит им храбрости, доблести, силы, и не истомятся они в битве, хотя бы продлилась она до исхода семи лет.

И сказал Дагда:

- Все, чем вы хвалитесь здесь, совершил бы я сам.

- Воистину, ты Дагда! - воскликнули все, и с тех пор это имя Пристало к нему.

На том и расстались они, порешив сойтись в этот день через

И тогда, уговоришись о битве, отправились Луг, Дагда и Огма к трем Богам Дану, и те дали Лугу оружие для боя. Семь лёт готовились они к этому и выделывали его.

В Глен Этин, что на севере, было жилище Дагда. Условился он встретить там женщину через год в пору Самайна^* перед битвой. К югу от тех мест текла река Униус, что в Коннахте, и заметил Дагда на той реке у Коранд моющуюся женщину, что стояла одной ногой у Аллод Эхе на южном берегу, а другой ногой у Лоскуйн на северном. Девять распущенных прядей волос спадали с ее головы. Заговорил с ней Дагда, и они соединились. Супружеским Ложем стало зваться то место отныне, а имя женщины, о которой мы поведали, было Морриган^**.

^*(...в пору Самайна... - Имеется в виду один из четырех крупнейших ирландских праздников, отмечавшийся около 1 ноября и знаменовавший начало зимы. Одной из характерных его черт была взаимооткрытость в это время поту- и посюстороннего мира. С ним было связано немало важнейших ежегодных ритуалов (см. сагу "Разрушение Дома Да Дерга").)

^**(Морриган - одна из важнейших ирландских богинь, богиня войны и разрушения. Нередко выступала вместе со сходными по функциям богинями Махой и Бадб, на которых переносилось иногда и ее имя ("три Морриган").)

И объявила она Дагда, что ступят на землю фоморы у Маг Скене, и пусть по зову Дагда все искусные люди Ирландии встретят ее у брода Униус. Сама же она отправится к Скетне и сокрушит Индеха, сына Де Домнан, иссушив кровь в его сердце и отняв почки доблести. Две пригоршни той крови отдала она вскоре войску, что ожидало у брода Униус. Брод Сокрушения зовется он с той поры, в память о сокрушении короля.

Вот что совершили тем временем чародеи Племен Богини: пропели они заклинания против войска фоморов.

И расстались все за неделю до самайна, пока вновь не сошлись ирландцы накануне празднества. Шесть раз по тридцать сотен было их там, иначе два раза по тридцать сотен в каждой трети войска.

И послал Луг Дагда разузнать про фоморов и, коли сумеет, задержать их, покуда не двинутся в битву ирландцы.

Отправился Дагда в лагерь фоморов и испросил перемирия перед сражением. Получил он на это согласие фоморов, и те в насмешку приготовили для него кашу, ибо с большой охотой ел ее Дагда. Наполнили ею королевский котел в пять локтей глубиной, что вмещал четырежды двадцать мер свежего молока, да столько же муки и жира. Вместе с кашей сварили они козлятину, свинину и баранину, а потом вылили ее в яму. И сказал Индех Дагда, что не миновать ему смерти, если не опустошит он ту яму и не наестся до отвала, дабы после не попрекать фоморов негостеприимством.

Тогда ухватил свой ковш Дагда, а в нем без труда улеглись бы мужчина и женщина, и были в ковше половинки соленой свиньи Да четверть сала.

И сказал Дагда:

- Добрая это еда, если только сытна под стать вкусу.

И еще молвил он, поднося ковш ко рту:

- Не испорть ее, - говорит почтенный.

Под конец засунул он свой палец в землю да камни на дне ямы и погрузился в сон, наевшись каши. Словно домашний котел, раздулось его брюхо, и над тем потешались фоморы.

Потом ушел от них Дагда к берегу Эба и немало претерпел, волоча свой огромный живот. Непотребен был его облик, ибо лишь до локтей доходил плащ, а бурая рубаха его до зада. К тому же свисала она на груди, а сверху была на ней просто дыра. Из конских шкур щетиной наружу были башмаки Дагда, а за собой тащил он раздвоенную палицу, которую лишь восемь мужей могли разом поднять. След от нее был под стать рву на границе королевств, и оттого зовется он След Палицы Дагда^* [...].

^*(...След Палицы Дагда... - Далее в тексте следует фрагмент так называемой реторики, которая чаще всего очень трудна для понимания. При переводе подобные фрагменты нами, как правило, опускаются.)

Между тем выступили фоморы и подошли к Скетне. Ирландцы же встали у Маг Аурфолайг, и каждое войско грозилось истребить другое.

- Решили ирландцы помериться силами с нами, - сказал Брес, сын Элиера, Индеху, сыну Де Домнан.

- Немедля сразимся,- ответил Индех, - и пусть перемелются их кости, если не возместят они дани.

Воистину многоискусен был Луг, и потому решили ирландцы не пускать его в битву. Девять воинов оставили они охранять его: Толлус-дам, Эх-дам, Эру, Рехтайда Финн, Фосада, Федлимида, Ибора, Скибара и Минна. Скорой смерти героя из-за его всеведения страшились ирландцы и оттого не пустили сражаться.

Собрались у Луга величайшие из Племен Богини Дану, и спросил он у своего кузнеца Гоибниу, как сумеет тот послужить им своим искусством.

- Нетрудно ответить, - промолвил кузнец, - коли даже случится ирландцам сражаться семь лет, то вместо любого копья, соскочившего с древка, или меча, что расколется в схватке, смогу отковать я другие. И уж тогда ни один наконечник, откованный мною, не пролетит мимо цели, а кожа, пронзенная им, не срастется вовеки. Не под силу это Долбу, кузнецу фоморов. Готов я теперь для сражения при Маг Туиред.

- А ты, о Диан Кехт, - спросил Луг, - какова твоя власть?

- Нетрудно сказать, - отвечал тот, - кого бы ни ранили в битве, если только не отрубят ему голову и не поразят спинной мозг или его оболочку, исцеленный мной сможет наутро сражаться.

- О Кредне, - сказал тогда Луг, - чем поможешь ты нам в этой схватке?

- Нетрудно сказать,- ответил Кредне, - заклепки для копии, кромки щитов, клинки для мечей, рукояти - все я смогу изготовить.

- А ты, о Лухта, - спросил Луг плотника, - как послужишь нам своим искусством?

- Нетрудно сказать, - молвил Лухта, - всех наделю я щитами и древками копий.

- А ты, Огма, - спросил тогда Луг, - против кого обратишь свою мощь в этой битве?

- Что ж, - отвечал тот, - трижды девять друзей короля да его самого сокрушу я и вместе с ирландцами жизни лишу треть врагов.

- А ты, Морриган, против кого обратишь свою власть?

- Нетрудно сказать, - отвечала она [...].

- О чародеи,- спросил тогда Луг, - в чем ваша сила?

- Нетрудно сказать,- отвечали ему чародеи,- белыми пятками вверх опрокинутся они, пораженные нашим искусством, доколе не погибнут их герои. Две трети силы отнимется у врагов, ибо не изольется из тел их моча.

- А вы, о кравчие, - спросил Луг, - чем нам поможете в битве?

- Нетрудно сказать,- молвили кравчие, - мы нашлем на них неодолимую жажду, и нечем будет врагам утолить ее.

А вы, о друиды, - сказал Луг, - на что вашу власть обратите?

- Нетрудно сказать, - отвечали они, - на лица фоморов нашлем мы потоки огня, так что уж не поднять им головы, когда со всей силой станут разить их герои.

- А ты, о Кайрпре, сын Этайн, - спросил Луг своего филида, - чем в битве нам сможешь помочь?

- Нетрудно сказать, - молвил Кайрпре, - врагов прокляну я и стану хулить да порочить, так что властью своей отниму у них стойкость в сражении.

- А вы, о Бекуйлле и Дианан, - спросил Луг двух колдуний, - как нам послужите в схватке?

- Нетрудно ответить, - сказали они, - чары нашлем мы, и камни, деревья и дерн на земле станут войском с оружьем, что обратит врагов в бегство в отчаянии и страхе.

- А ты, о Дагда, - спросил Луг, - чем поможешь одолеть фоморов?

- Нетрудно сказать, - молвил Дагда, - в сече, сражении и колдовстве приду я на помощь ирландцам. Столько костей раздробит моя палица^*, сколько камней топчет табун лошадей, лишь только сойдемся мы в битве при Маг Туиред.

^*(...раздробит моя палица... - Оружием Дагда была чудесная палица, которая одним концом могла поразить сразу девятерых, другим же концом - вернуть их к жизни.)

Так, в свой черед, каждого спрашивал Луг о его искусстве и власти, а потом предстал перед войском и преисполнил его силой, так что всякий сделался крепок духом, словно король или вождь.

Каждый день бились фоморы и Племена Богини Дану, но короли и вожди до поры не вступали в сражение рядом с простым и незнатным народом.

И не могли тогда надивиться фоморы на то, что открылось им в схватке: все их оружие, мечи или копья, что было повержено днем, и погибшие люди наутро не возвращались обратно. Не так было у Племен Богини, ибо все их притуплённое и треснувшее оружие на другой день оборачивалось целым, ибо кузнец Гоибниу без устали выделывал копья, мечи и дротики. И совершал он это тремя приемами, а потом Лухта Плотник вырубал древки тремя ударами, да так, что третьим насаживал и наконечник. Напоследок Кредне, медник, готовил заклепки тремя поворотами и вставлял в наконечники, так что не было нужды сверлить для них дыры: сами они приставали.

А вот как вселяли ярость в израненных воинов, дабы еще отважнее делались они назавтра. Над источником, имя которого Слане^*, говорили заклятья сам Диан Кехт, сыновья его, Октриуйл и Миах, да дочь Аирмед. И погружались в источник сраженные насмерть бойцы, а выходили из него невредимыми. Возвращались они к жизни благодаря могуществу заклинаний, что пели вокруг источника четыре врачевателя.

^*(Слане - слово это значит "здоровье". Мифологический персонаж с этим именем упоминается традицией среди людей Партолона (о нем см. ниже, комм. 19 к преданиям "старины мест"), известен как первый лекарь в Ирландии.)

Не по нраву пришлось это фоморам и подослали они одного из своих воинов, Руадана, сына Бреса и Бриг^*, дочери Дагда, проведать о войске и кознях Племен Богини, ибо приходился он им сыном и внуком. Объявил Руадан фоморам о деяниях кузнеца, плотника и медника да о четырех врачевателях у источника. Тогда отослали его обратно, дабы поразил он самого Гоибниу. И попросил у него Руадан копье, а к нему заклепки у медника, да древко у плотника. Все, что желал, получил он, и сама Крон, мать Фианлуга, заточила копье. И вождь подал копье Руадану, отчего и до сей поры говорится в Ирландии о веретенах: "копья вождя".

^*(Бриг - речь идет о богине Бригите (см. вступительную статью), считавшейся покровительницей поэтического ремесла, мудрости и тайного знания. Ее именем иногда обозначались три женских персонажа, связанных с искусством врачевания и кузнечным делом. Бригита иногда представлялась в образе птицы с человеческой головой или трех птиц - журавлей либо петухов. В Галлии римского времени богиня со сходными функциями почиталась скорее всего в образе Минервы.)

Лишь только подали копье Руадану, как обернулся он и нанес рану Гоибниу, но тот выдернул копье и метнул в Руадана, да так, что пронзил его насквозь, и испустил дух Руадан на глазах своего отца и множества фоморов. Выступила тогда вперед Бриг и, крича и рыдая, принялась оплакивать сына. Никогда прежде не слыхали в Ирландии крика и плача, и та самая Бриг научила ирландцев по ночам подавать знаки свистом.

Потом погрузился Гоибниу в источник и оттого исцелился. Был же среди фоморов воин по имени Октриаллах, сын Индеха, сына Де Домнан, короля фоморов. И сказал он им, что каждый должен взять по камню из реки Дробеза^* и бросить в источник Слане у Ахад Абла, что к западу от Маг Туиред и к востоку от Лох Арбах. Отправились к реке фоморы, и каждый принес потом камень к источнику, отчего и зовется стоящий там каирн^** Каирн Октриаллаха. Другое же имя тому источнику Лох Луйбе^***, оттого что Диан Кехт опускал в него по одной из всех трав, что росли в Ирландии.

^*(Дробеза - ныне река Дроувз, впадающая в залив Донегал; отделяет графство Донегал от графства Лейтрим.)

^**(Каирн - так назывались сложенные из камней возвышения или просто одиноко стоящие камни, связывавшиеся со знаменитыми погребениями, памятью о каких-либо событиях и пр.)

^***(Лох Луйбе - Озеро Трав.)

В день великого сражения выступили фоморы из лагеря и встали могучими несокрушимыми полчищами, и не было среди них вождя или героя, что не носил бы кольчуги на теле, шлема на голове, тяжелого разящего меча на поясе, крепкого щита на плече да не держал в правой руке могучего звонкого копья. Воистину, биться в тот день с фоморами было, что пробивать головой стену, держать руку в змеином гнезде или подставлять лицо пламени.

Вот короли и вожди, вселявшие доблесть в отряды фоморов: Балор, сын Дота, сына Нета, Брес, сын Элата, Туйри Тортбуйлех, сын Лобоса, Голл и Ирголл, Лоскеннломм, сын Ломглунеха, Индех, сын Де Домнан, правитель фоморов, Октриаллах, сын Индеха, Омна и Багма, Элата, сын Делбаета.

Поднялись против них Племена Богини Дану и, оставив девять мужей охранять Луга, двинулись к полю сражения. Но лишь только разгорелся бой, ускользнул Луг вместе с возницей от своих стражей и встал во главе воинства Племен Богини. Воистину жестокой и. страшной была эта битва между родом фоморов и мужами Ирландии, и Луг неустанно крепил свое войско, дабы без страха сражались ирландцы и уж вовеки не знали кабалы. И вправду, легче им было проститься с жизнью, защищая край своих предков, чем вновь узнать рабство и дань. Возгласил Луг, обходя свое воинство на одной ноге и прикрыв один глаз^* [...].

^*(...и прикрыв один глаз... - Широко известная в ирландской традиции ритуальная поза, дарующая человеку прикосновение к грани двух миров. Была обычной для целого ряда существ, в частности, по некоторым источникам, и для фоморов.)

Громкий клич испустили воины, устремляясь в битву, и сошлись, и принялись разить друг друга.

Немало благородных мужей пало тогда сраженными насмерть. Были там великая битва и великое погребение. Позор сходился бок о бок с отвагой, гневом и бешенством. Потоками лилась кровь по белым телам храбрых воинов, изрубленных руками стойких героев, что спасались от смертной напасти.

Ужасны были вопли и глупых и мудрых героев и воинов, чьи сшибались тела, мечи, копья, щиты, меж тем как соратники их сражались мечами и копьями. Ужасен был шум громовой, исходивший от битвы; крики бойцов, стук щитов, звон и удары кинжалов, мечей с костяной рукоятью, треск и скрип колчанов, свист несущихся копий и грохот оружия.

В схватке едва не сходились кончики пальцев бойцов, что скользили в крови под ногами и, падая, стукались лбами. Воистину многотрудной, тесной, кровавой и дикой была эта битва, и река Униус несла в ту пору немало трупов.

Между тем Нуаду с Серебряной Рукой и Маха, дочь Эрнмаса^*, пали от руки Балора, внука Нета. Сражен был Касмаэл Октриаллахом, сыном Индеха. Тогда сошлись в битве Луг и Балор с Губительным Глазом. Дурной глаз был у Балора и открывался только на поле брани, когда четверо воинов поднимали веко проходившей сквозь него гладкой палкой. Против горсти бойцов не устоять было многотысячному войску, глянувшему в этот глаз. Вот как был наделен он той силой: друиды отца Балора варили однажды зелья, а Балор тем временем подошел к окну, и проник в его глаз Отравленный дух того варева. И сошелся Луг с Балором в схватке.

^*(...Маха, дочь Эрнмаса... - Имеется в виду известная богиня войны и разрушения, считавшаяся сестрой Морриган. Головы сраженных в бою воинов иногда назывались "желуди Махи".)

- Поднимите мне веко, о воины, - молвил Балор, - дабы поглядел я на болтуна, что ко мне обратился.

Когда же подняли веко Балора, метнул Луг камень из своей пращи и вышиб глаз через голову наружу, так что воинство самого Балора узрело его^*. Пал этот глаз на фоморов, и трижды девять из них полегли рядом, так что макушки голов дошли до груди Индеха, сына Де Домнан, а кровь струей, излилась на его губы, И тогда сказал Индех:

^*(...камень из своей пращи... - В отношении оружия, которым Луг сразил Балора, в традиции есть расхождения. Иногда это копье или раскаленный докрасна брусок железа.

...узрело его. - В нашей версии саги о дальнейшей судьбе Балора ничего не говорится и, очевидно, подразумевается, что поединок на этом окончен. Существует более развернутое его описание (O'Cuiv В. Cath Muighe Tuireadh. Dublin, 1945), согласно которому Луг преследует Балора до территории современного графства Корк и здесь отказывает ему в просьбе о пощаде. Тогда Балор просит, чтобы Луг водрузил его отсеченную голову на свою, дабы счастье и доблесть Балора перешли к нему. Начинается схватка, и Луг побеждает, но затем помещает голову на стоячий камень, который тотчас распадается на куски. Интересные варианты сюжета дает и фольклор, где, по ряду собранных в XIX в. версий, Балор узнает в Луге своего внука, также просит водрузить свою голову на голову Луга, тот помещает ее на камень, и тогда вытекший из головы яд разрушает камень, а на месте его разливается озеро.)

- Позовите сюда моего филида Лоха Летглас!

Зеленой была половина его тела от земли до макушки. Приблизился Лох к королю, а тот молвил:

- Открой мне, кто совершил этот бросок? [...]

Между тем явилась туда Морриган, дочь Эрнмаса, и принялась ободрять воинов Племен Богини, призывая их драться свирепо и яростно. И пропела она им песнь:

- Движутся в бой короли [...].

Бегством фоморов закончилась битва, и прогнали их к самому морю. Воитель Огма, сын Элата, и Индех, сын Де Домнан, пали в поединке.

И запросил Лох Летглас пощады у Луга.

- Исполни три моих желания! - отвечал на это Луг.

- Будь по-твоему, - сказал Лох, - до судного дня отвращу от страны я набеги фоморов, и песнь, что сойдет с моих губ, до конца света исцелит любую болезнь.

Так заслужил Лох пощаду, и пропел он гойделам правило верности:

- Пусть утихнут белые наконечники копий и пр^*.

^*(...и пр.- Здесь и ниже так в тексте.)

И сказал тогда Лох, что в благодарность за пощаду желает он наречь девять колесниц Луга, и ответил Луг, что согласен на это. Обратился к нему Лох и сказал:

- Луахта, Анагат и пр.

- Скажи, каковы имена их возниц?

- Медол, Медон, Мот и пр.

- Каковы имена их кнутов?

- Нетрудно ответить: Фес, Рес, Рохес и пр.

- Как же зовут лошадей?

- Кан, Дориада и пр.

- Скажи, много ли воинов пало в сражении?

- О народе простом и незнатном не ведаю я,- отвечал Лох, - что ж до вождей, королей, благородных фоморов, детей королевских, героев, то вот что скажу: пять тысяч, трижды по двадцать и трое погибли; две тысячи и трижды по пятьдесят, четырежды двадцать тысяч и девять раз по пять, восемь раз по двадцать и восемь, четырежды двадцать и семь, четырежды двадцать и шесть, восемь раз двадцать и пять, сорок и два, средь которых внук Нета, погибли в сражении - вот сколько было убито великих вождей и первейших фоморов.

Что же до черни, простого народа, людей подневольных и тех. что искусны во всяких ремеслах, пришедших с тем войском, - ибо каждый герой, каждый вождь и верховный правитель фоморов привел свой и свободный и тяглый народ,- всех их не счесть, кроме разве что слуг королей. Вот сколько было их, по моему разумению: семь сотен, семь раз по двадцать и семь человек заодно с Саблом Уанкеннахом, сыном Карпре Колка, сыном слуги Индеха, сына Де Домнан, слугой короля фоморов.

А уж полулюдей, не дошедших до сердца сражения и павших поодаль, не сосчитать никогда, как не узнать, сколько звезд в небесах, песка в море, капель росы на лугах, хлопьев снега, травы под копытами стад и коней сына Лера^* в бурю.

^*(Полулюди - в тексте Lethdoini, возможно, имеются в виду люди, не до конца исполнившие свой долг. ...коней сына Лера... - Имеется в виду Мананнан; его конями назывались волны.)

Вскоре заметил Луг Бреса без всякой охраны, и сказал Брес:

- Лучше оставить мне жизнь, чем сгубить!

- Что же нам будет за это?- спросил его Луг.

- Коль пощадите меня, то вовек не иссякнет молоко у коров Ирландии.

- Спрошу я о том мудрецов, - молвил Луг и, придя к Маелтне Морбретаху^*, сказал:

^*(Маелтне Морбретах - Маелтне Великих Суждений. В имена ирландских друидов, филидов и брегонов нередко входило прилагательное mael "лысый". В традиционном ирландском обществе короткие волосы носили либо еще не сделавшиеся полноправными юноши, либо люди, причастные к сверхъестественным силам. Особая тонзура ирландских монахов раннего средневековья справедливо считалась ее противниками восходящей к прическе друидов.)

- Пощадить ли нам Бреса, дабы вовек не иссякло молоко у коров Ирландии?

- Не будет ему пощады, ибо не властен Брес над их породой и потомством, хоть на нынешний век он и может коров напитать

И сказал тогда Луг Бресу:

- Это не спасет тебя, ибо не властен ты над их породой и потомством, хоть и можешь теперь ты коров напитать молоком.

Отвечал ему Брес: [...].

- Чем еще ты заслужишь пощаду, о Брес? - молвил Луг.

- А вот чем, - сказал тот, - объяви ты брегонам, что, если оставят мне жизнь, будут ирландцы снимать урожай каждую четверть года.

И сказал Луг Маелтне:

- Пощадить ли нам Бреса, чтобы снимать урожай каждую четверть года?

- Это нам подойдет, - ответил Маелтне, - ибо весна для вспашки и сева, в начале лета зерно наливается, в начале осени вызревает и его жнут, а зимой идет оно в пищу ирландцам.

- И это не спасет тебя, - сказал Бресу Луг.

- [...] - молвил тот.

- Меньшее, чем это, спасет тебя, - объявил ему Луг.

- Что же? - спросил его Брес.

- Как пахать ирландцам? Как сеять? Как жать? Поведай о том - и спасешь свою жизнь.

- Скажи всем, - ответил на это Брес, - пусть пашут во Вторник, поля засевают во Вторник, во Вторник пусть жнут.

Так был спасен Брес. В той битве воитель Огма нашел меч Тетры, короля фоморов, и назывался тот меч Орна^*. Обнажил Огма меч и обтер его, и тогда он поведал о всех совершенных с ним подвигах, ибо, по обычаям тех времен, обнаженные мечи говорили о славных деяниях.

^*(Орна - имя меча происходит от глагола ornaid "уничтожает", "разрушает".)

Оттого воистину по праву протирают их, вынув из ножен. И еще в ту пору держали в мечах талисманы, а с клинков вещали демоны, и все потому, что тогда люди поклонялись оружию, и было оно их защитой. О том самом мече Лох Летглас сложил песнь.

[...] Меж тем Луг, Огма и Дагда гнались за фоморами, ибо увели они с собой арфиста Дагда по имени Уаитне. Приблизившись к пиршественному покою, увидели они восседавших там Бреса, сына Элата, и самого Элата, сына Делбаета, а на стене арфу, в которую сам Дагда вложил звуки, что раздавались лишь по его велению И молвил Дагда:

 Приди, Даурдабла,
 Приди, Койр Кетаркуйр,
 Приди, весна, приди, зима,
 Губы арф, волынок и дудок.

Два имени было у той арфы - Даурдабла, "Дуб двух зеленей", и Койр Кетаркуйр, что значит "Песнь четырех углов".

Тогда сошла со стены арфа и, поразив девятерых, приблизилась к Дагда. Три песни сыграл он, что знают арфисты, - грустную песнь, сонную песнь и песнь смеха^*. Сыграл он им грустную песнь, и зарыдали женщины. Сыграл он песнь смеха, и женщины вместе с детьми веселились. Сыграл он дремотную песнь, и кругом все заснули, а Луг, Дагда и Огма ушли от фоморов, ибо желали те погубить их.

^*(...и песнь смеха. - Знание упомянутых выше трех напевов было необходимой принадлежностью искусства арфиста. В ирландских триадах сказано: "Три знания арфиста: песнь, что погружает в сон, песнь плача и песнь смеха".)

И принес Дагда с собой^*... из-за мычания телки, что получил он в награду за труд. Когда же подзывала она своего теленка, то паслась вся скотина Ирландии, что угнали фоморы.

^*(И принес Дагда с собой... - Здесь лакуна в тексте.)

Когда закончилась битва и расчистили поле сражения, Морриган, дочь Эрнмаса, возвестила о яростной схватке и славной победе величайшим вершинам Ирландии, волшебным холмам, устьям рек и могучим водам. И о том же поведала Бадб.

- Что ты нам скажешь? - спросили тут все у нее.

 Мир до неба,
 Небо до тверди,
 Земля под небом,
 Сила в каждом.

А потом предрекла она конец света и всякое зло, что случится в ту пору, каждую месть и болезнь. Вот как пела она:

 Не увижу я света, что мил мне.
 Весна без цветов,
 Скотина без молока,
 Женщины без стыда,
 Муж и без отваги,
 Пленники без короля, 

 Леса без желудей,
 Море бесплодное,
 Лживый суд старцев,
 Неправые речи брегонов,
 Станет каждый предателем,
 Каждый мальчик грабителем,
 Сын возляжет на ложе отца,
 Зятем другого тогда станет каждый, 

 Дурные времена,
 Сын обманет отца,
 Дочь обманет мать.