Зори на небе огни свои жгут.
Под солнцем пешие молча идут.
При звездном сиянье ночью идут.
Тропинками волчьими тихо бредут.
Идут через синий степной простор.
Ползут по отрогам невиданных гор.
В широкой долине у скал крутых
Прохладою море пахнуло на них.
Сын Хулатая другу сказал:
"Я моря такого нигде не видал!
Ты - сын Хан-Мергена, и знатен твой род.
Тебе покорять глубину этих вод.
В блестящее море нырнешь с головой,
Бесстрашно один пройдешь под волной,
И карий конек навек будет твой".
Но тот с опаскою в море глядит:
Волна за волной омывает гранит,
С небесною море слилось синевой,
Не видно с берега берег другой.
"Нет, - говорит, - мой брат дорогой,
Не хочу погибать я в волне морской.
Чем где-то в пучине косточкам гнить,
Лучше уж пешим я буду жить!"
Лицом потемнел Хулатая сып:
"Ну что же, я в море пойду один!"
...Сын Хулатая к воде спешит.
Волна за волной омывает гранит.
Как щука, в морской он пучине плывет,
Могучей рукой осторожно гребет.
И видит: на дне средь ракушек морских,
В бурлящем потоке струй голубых,
Хищная рыба хвостом шевелит,
Огромною глыбой Кир-Палых лежит.
Сын Хулатая, ничего не боясь,
В рыбешку белую обратись,
То к пасти приблизится, то отплывет,
А хищная рыба никак не поймет,
Кто это с нею игру ведет.
Потом раскрыла страшную пасть,
И тут бы рыбешке совсем пропасть,
Но сын Хулатая ловок и смел -
Стрелою в утробу он рыбе влетел.
Острым кинжалом начал колоть
Морского чудовища жирную плоть.
По воде Кир-Палых хвостом бьет:
"Кто там забрался ко мне в живот?"
"Не кричи, злая рыба, - ответил он ей, -
На свете я знаю немало людей,
Но только без имени я один,
Живу безлошадным, несчастья сын!"
Кир-Палых кричит: "Поглупел ты совсем!
Живот мой мягкий ты колешь зачем?
Выйди наружу, не то рассержусь,
С места горою черной сорвусь
И по огромным волнам побегу -
Все люди погибнут на берегу".
"Сын Хулатая с рожденья не трус.
Тебя, нечисть злая, я не боюсь!"
Кир-Палых подумала и говорит:
"Знала: когда-нибудь в мой живот
Непрошеным сын Хулатая вползет.
Так, значит, ты сын Хулатая и есть?!
Никак не пойму я - зачем ты здесь.
Родину разве не любишь свою
Раз поселился в морском краю?"
"Пойми, злая рыба, мой ясный ответ:
Для бедного счастья нигде нет!
Голые плечи мне нечем прикрыть,
Мне нечем жажду свою утолить.
Не только степного друга-коня,
Даже имени нет у меня!
Из конца в конец я всю землю прошел,
А счастья бедняцкого не нашел.
Теперь я приплыл на морское дно, -
Может, окажется добрым оно,
Может быть, силой, смекалкой своей
Счастье добуду для бедных людей".
"Выйди, - Кир-Палых ему говорит, -
И я покажу, где счастье лежит".
"Глупая рыба! - кричит он в ответ. -
Зачем ты мутить задумала свет!
Зря ты хочешь меня обмануть.
К счастью сперва укажи мне путь,
Потом уж наружу я выйти решу,
А пока всю утробу твою искрошу!"
Кир-Палых корчится: "Что ты, постой!
Как-нибудь мы поладим с тобой.
Все по порядку тебе расскажу,
К счастью тропинку тебе укажу.
...Пойдешь ты по дну против струй голубых
Ползком доберись до глубин морских.
Увидишь: скала там большая стоит,
Поток водяной не смолкая гремит.
Огромную дверь ты откроешь с трудом,
Бурлящий поток оттолкнешь плечом.
И сразу в скалу, словно в юрту, войдешь
И карюю лошадь в скале найдешь.
На эту лошадь ты не садись,
За узду руками ты не берись,
Золотую сбрую не тронь на полу.
Ищи другую себе скалу.
В другой скале дверь увидишь ты,
Чудесной, совсем не земной красоты,
Оттолкнешь плечом бурлящий поток,
Откроешь дверь и шагнешь на порог.
Шарик и посох лежат на столе,
Каких никогда не видал на земле.
Один бочок, как луна, блестит,
Другой бочок, как солнце, горит.
Справа морские огни загорят,
Тогда ты наденешь богатый наряд.
С одеждою этой тебе не тужить -
Ни рваться не будет она и ни гнить.
Станешь ты сразу статен, высок,
В руки возьмешь дорогой посошок.
Шарик возьмешь, оседлаешь коня,
Выйдешь наружу ярче огня.
Но только смотри на коня не садись,
За стремя рукою смотри не берись.
Посох потрешь ты чудесным шаром -
Не вспыхнет зарница, не грянет гром,
А встанет Ах-Пуур - белый волк пред тобой,
Волк-богатырь с гривой густой.
Он вместо коня будет тебе,
Он верным помощником будет тебе.
Крепко запомни слово мое:
Албынжи - отныне имя твое.
Друг твой будет могуч, как гора.
Имя ему - богатырь Тюн-Хара.
Алып-Ах-Пуура не надо седлать.
Сядь на него, он будет стоять.
Тогда по затылку потри шаром -
Тронется волк по простору бегом.
Чем ты сильнее будешь тереть,
Тем он быстрее будет лететь.
С ним никакого не надо коня,
Ну, а теперь вылезай из меня!"
...Пошел он по дну мимо струй голубых,
Ползком добрался до глубин морских.
Увидел: скала там большая стоит,
Поток водяной не смолкая гремит.
Огромную дверь отыскал с трудом,
Бурлящий поток оттолкнул плечом,
Слепящим скала осветилась огнем.
Внутрь он вошел, осмотрелся вокруг.
Стоит у столба конь - желанный друг.
Оружье и сбруя лежат на полу.
Но где же другую найти скалу?
Вторую дверь он долго искал,
Обшарил все выступы многих скал.
Но все же нашел и стал открывать.
Скала огнем осветилась опять.
Внутри открытой скалы второй
Солнечный луч бьет широкой струей.
Албынжи без боязни в скалу вошел,
На трех ножках увидел стол,
Сияющий снизу горящим огнем.
Круглый шарик блестит на нем,
А рядом посох лежит костяной,
Волшебный посох с ручкой резной.
Албынжи надевает богатый наряд -
Светится пуговиц длинный ряд.
Пояс шесть раз вкруг себя обмотал,
Пёрик для боя себе подобрал.
Стал он сразу статен, высок,
В руки взял дорогой посошок,
Шарик взял, оседлал коня
И вышел наружу, шлемом звеня.
Посох потер он чудесным шаром, -
Не дрогнуло море, не грянул гром,
А встал перед ним богатырский волк
С белою гривой, мягкой, как шелк.
Албынжи на волка вскочил верхом,
Потер ему гриву чудесным шаром
И вылетел вместе с крутою волной
Со дна на поверхность пучины морской,
Держа в поводу коня за собой.
К берегу волк по воде бежит,
Словно земля, под ним море лежит.
...На прибрежном песке Хан-Мергена сын
В страхе, в тоске сидит один.
Думает: "Где ты, мой храбрый друг?"
Слышит: заухало море вдруг.
Видит: вздыбились волны вокруг.
С волчьей спины Албынжи соскочил,
Карюю лошадь другу вручил,
Одежду ему дорогую дал,
Богатырским поясом стан обмотал.
"Садись поскорей на коня, Тюн-Хара,
Теперь нам в дорогу спешить пора!
К Алтын-Хану поедем сейчас,
Хотя и не ждет он, наверное, нас.
Лучшие кони туда сведены,
Богатыри там сильны и стройны.
Для честной битвы они собрались,
Как речки в море, они слились.
И мы побываем в том славном краю,
Покажем силу и удаль свою.
В состязаньях осилим богатырей,
Чтоб дочь Алтын-Хана стала твоей..."