[ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО БХИШМЫ]

 «Едва загорелся рассвет златоглавый, 
 Явились пандавы, пришли кауравы 

 И встали вкруг ложа из стрел, на котором 
 Сын Ганги лежал с затуманенным взором. 

 И люди простые пришли на рассвете - 
 Мужчины и женщины, старцы и дети, 

 С цветами, с сандаловой мазью девицы, - 
 Как будто молились блистанью денницы! 

 К тому, кто из рода царей всех сильнее, 
 Пришли музыканты, певцы, лицедеи. 

 Оружье с доспехами сбросив на травы, 
 Пандавы пришли и пришли кауравы. 

 Они, о вражде позабыв и о сече, 
 Друг с другом ведя только добрые речи, 

 Годам прожитым сообразно и сану, 
 Расселись вкруг сына Реки и Шантану, 

 Расселись герои вкруг Бхишмы на поле: 
 То солнце сверкало в своем ореоле! 

 Расселись вкруг деда, полны состраданья, 
 Как боги - вкруг Брахмы, творца мирозданья. 

 А Бхишма дышал, как змея, проявляя 
 Спокойствие, тяжкую боль подавляя. 

 Сказал: «Я калеными стрелами мучим, 
 Как будто охвачен я пламенем жгучим. 

 Воды я хочу, о цари-властелины!» 
 И воины с влагой холодной кувшины 

 И яства ему принесли отовсюду, 
 Но Бхишма сказал им: «Вкушать я не буду 

 Того, чем питается род человечий: 
 От мира людского ушел я далече, 

 На ложе из стрел я лежу, ожидая, 
 Чтоб солнце взошло и луна молодая». 

 Всех воинов он опечалил отказом 
 И Арджуну кликнул, хваля его разум. 

 Почтительно витязь сложил свои руки, 
 Спросил: «Как смогу облегчить твои муки?» 

 Сказал сын Шантану, в боях поседелый: 
 «Меня истерзали каленые стрелы. 

 Мой рот пересох, и горит мое тело, - 
 Воды принеси, чтоб оно охладело. 

 Ты - лучник великий, и деду в угоду 
 Добудешь желанную, нужную воду», 

 «Пусть будет, как хочешь», - ответствовал деду 
 Сей Арджуна, завоевавший победу, 

 И на колесницу взошел, и Гандивы 
 Натягивать стал тетиву, горделивый, 

 И вздрогнули твари земные от звука 
 Гудящего при напряжении лука. 

 Неспешно свершил он затем круг почета 
 Вкруг Бхишмы - воинственных ратей оплота, 

 И вставил стрелу, и заклял ее властно, 
 Чтоб молнии стала она сопричастна, 

 И прянула эта стрела к исполину, 
 И к югу от Бхишмы вонзилась в долину. 

 Источник забил в этом месте, и благо 
 Явила прохладная, чистая влага, 

 Подобная амрите животворящей, 
 И Бхишма припал к ней всей плотью горящей, 

 И жажду свою утолил той водою 
 Старик, наделенный отвагой святою. 

 Деяние Арджуны всех поразило: 
 Невиданной, нечеловеческой силой 

 Исполненный, с грозным, сверкающим ликом, 
 Он Индрой казался царям и владыкам! 

 Цари-кауравы, дрожа, как коровы, 
 Когда на них ветер повеет суровый, 

 Плащами размахивали в изумленье, 
 А гром барабанов гремел в отдаленье. 

 «О Арджуна, - Бхишма сказал пред кончиной, - 
 Не диво, что мужества стал ты вершиной. 

 От Нарады знаем, что в новом обличье 
 Святого жреца ты являешь величье. 

 Свершишь ты такие деяния вместе 
 С блистающим Кришной, опорою чести, 

 Что Индра и Индре подвластные боги 
 И трепета будут полны и тревоги! 

 Из лучников лучший, храбрейший из смелых, 
 Ты всех превзошел в этих бренных пределах. 

 Гаруда - прекраснее всех быстролетных, 
 Корова - достойнее прочих животных, 

 Из тех, кто живет, человек всех мудрее, 
 Из тех, кто течет, Океан всех сильнее, 

 Из тех, кто пылает, - всех Солнце светлее, 
 Из гор - Гималаи всех выше, белее, 

 Всех более брахман почета достоин, 
 А ты из могучих - достойнейший воин! 

 Но горе: Дуръйодхана требует мщенья, 
 Ему ни к чему от меня поученья, 

 А также от Видуры, Дроны и Рамы, 
 Он даже Санджайе не внемлет, упрямый! 

 Не внемлет разумным речам и наказам 
 Сей жадный властитель, утративший разум! 

 Но он, отошедший от веры священной, 
 Погибнет, могучим сражен Бхимасеной!» 

 Дуръйодхана, царь кауравов, с тоскою 
 Взглянул, опечаленный речью такою, 

 А Бхишма сказал: «Подвиг Арджуны чудный 
 Увидел ли ты, властелин безрассудный? 

 Увидел ли ты, как смельчак непоборный 
 Родиться помог той воде животворной? 

 Не знаю, кто Арджуне в мире подобен, 
 Кто в мире такое содеять способен! 

 Владеет бесстрашный тем самым оружьем, 
 Чью сущность извечную мы обнаружим: 

 Как боги - огня и воды властелины, 
 Бог ветра, бог солнца, бог нашей судьбины, 

 Как боги - владыки зверей и растений, 
 Как бог - повелитель всех божьих владений, 

 Как Брахма-создатель и Вишну-хранитель, - 
 Оружьем извечным владеет воитель! 

 Лишь Арджуне с Кришной, чья сила чудесна, 
 Оружия этого тайна известна. 

 В сей битве победу одержат пандавы, - 
 Затем, что пандавы, о милый мой, правы! 

 Пойми же - никто из людей не сравнится 
 С тем Арджуной, чья так мощна колесница. 

 Пока перед миром ты не опорочен, 
 Да будет союз между вами упрочен. 

 Пока еще Кришною ты не наказан, 
 С пандавами ты помириться обязан. 

 Пока твоя рать не бежит с поля брани 
 От Арджуны - с ним помирись ты заране. 

 Пока не легли в этом страшном сраженье 
 Все родичи - с ним заключи соглашенье. 

 Пока от Юдхиштхиры, полного гнева, 
 Ты гибель не принял, пока Сахадева, 

 И Накула, и Бхимасена в той схватке 
 Бойцов твоих не разгромили остатки, - 

 С пандавами ты заключи соглашенье, 
 И это достойное будет решенье! 

 Конец мой пришел - да настанет с ним вместе 
 Конец этой битвы, конец этой мести! 

 Пусть режь мою примет рассудок твой здравый 
 На благо тебе и для счастья державы. 

 Не ведая алчности, гнева, гордыни, 
 Пандавам ты сделайся другом отныне. 

 Не страшен ли Завоеватель Богатства? 
 С кончиною Бхишмы да будет вам братство! 

 Да будет союз этот прочно основан: 
 Ему наилучший удел уготован. 

 Юдхиштхире ты возврати полдержавы, 
 В столице своей да воссядут пандавы, 

 Не то тебя будут потомки стыдиться: 
 «Он, - скажут, - предатель и братоубийца!» 

 Да будет с кончиной моей - мир народам, 
 Да род будет в добром согласии с родом, 

 Брат - с братом, открыто и радостно глядя, 
 И с сыном - отец, и с племянником - дядя. 

 А если согласье отвергнешь ты сдуру, - 
 Погибнет потомство великого Куру, 

 Все кончится вместе с моею кончиной, 
 И ты будешь этого горя причиной». 

 Так Бхишма царя кауравов наставил, 
 Так благо и братство пред смертью восславил. 

 Он боль обуздал свою, праведник строгий, 
 Навеки замолк, поручив себя йоге».

Когда кауравы лишились непобедимого Бхишмы, им стало страшно, и они вспомнили о Карне, сыне Кунти и Солнца: только Карна, решили они, может спасти их от поражения. Карна предложил, чтобы Дрона, на­ставник кауравов и пандавов в военном деле, стал предводителем войска. Юдхиштхира отправил на бой против Дроны и его соратников Абхиманью, юного сына Арджуны. От руки молодого воина погибли на поле боя дети и внуки Дхиратараштры, но и сам Абхиманью был убит. На пятнадцатый день великой битвы пали Друпада, царь панчалов, Вирата, царь матсьев, и другие сторонники пандавов. Никто не мог нанести поражения Дроне. Тогда Кришна посоветовал пандавам обмануть Дрону, сказать ему, что погиб его сын Ашваттхаман. «Дрона при этом известии выронит лук, пере­станет сражаться, и тогда его осилит любой воин», - сказал Кришна.

Пандавы не хотели пойти на обман, но военные неудачи вынудили их последовать совету Кришны. Бхимасена убил слона по имени Ашваттхаман, а Дроне сообщили, что убит его сын. Юдхиштхира, которому Дрона верил безгранично, подтвердил слова обмана. Тогда Дрона в отчаянье выронил свой лук, перестал сражаться. Дхриштадьюмна, сын царя Друпады, обез­главил старца.

Весть о гибели Дроны поразила кауравов. Ряды их дрогнули. В это тяжкое время предводителем их войска был назначен Карна. Младший из кауравов, царевич Духшасана, вступил в поединок с Бхимасеной.