Хмельницкий и Барабаш

1

С того дня-годины,
Как великая война пошла на Украине,
Все не могли люди собраться дружно,
За веру христианскую стать единодушно:
Только собрались Барабаш, да Хмельницкий,
Да Клим белоцерковский
Вот тогда они своеручно письма писали,
Королю Радиславу посылали.
Тогда же король Радислав письма читал,
Назад отсылал,
В городе Черкасах Барабаша гетманом назначал:
"Будь ты, Барабаш, в городе Черкасах гетманом,
А ты, Клим, в городе Белой Церкви полковником,
А ты, Хмельницкий, в городе Чигирине хоть писарем войсковым".
Немного еще Барабаш, гетман молодой, управлял,
Всего полтора года.
А Хмельницкий хорошо свое дело знал,
В кумовья к себе гетмана молодого, Барабаша, зазывал,
Дорогими напитками угощал,
Тихим голосом такие слова сказал:
"Эй, пан кум, пан Барабаш, пан гетман молодой!
Не прочесть ли нам королевские письма вдвоем с тобой,
Казакам казацкие порядки дать,
За веру христианскую дружно стать?"
Тогда Барабаш, гетман молодой,
Отвечает ему тихим голосом:
"Эй, пан кум, пан Хмельницкий, пан писарь войсковой!
К чему нам письма королевские вдвоем читать,
К чему нам казакам казацкие порядки давать?
Не лучше ли нам с польскими панами,
Милостивыми господами,
Покойно хлеб-соль по скончанье века разделять?"
Вот тогда-то Хмельницкий на кума своего Барабаша
В сердце великий гнев затаил,
Еще лучшими напитками его угостил,
А как Барабаш, гетман молодой,
У кума своего Хмельницкого дорогого напитка напился,
Так и спать у него повалился
Хмельницкий тогда делом смекал,
С правой руки, с мизинного пальца, чистого
золота перстень снимал,
Из левого кармана ключи вынимал,
Из-за пояса шелковый платок забрал,
Слугу своего доверенного покликал-позвал:
"Эй, слуга ты мой доверенный!
Слушай хорошенько ты меня:
Садись на доброго коня,
В город Черкасы к пани Барабашовой скачи,
У нее своеручно королевские письма получи".
Тут слуга доверенный Хмельницкого время даром не терял,
Доброго коня седлал,
В город Черкасы скорым часом, точным сроком прибывал,
К пани Барабашовой на подворье въезжал,
В сени входил, шлычок с себя снимал,
В светлицу входил, - низкий поклон отдавал,
На значки привезенные показал
И так ей тихим голосом сказал:
"Эй, пани, - говорит, - пани Барабашова, гетманша молодая!
Теперь твой пан, гетман молодой,
На славной Украине с Хмельницким пирует-гуляет:
Велели они тебе эти значки своеручно принять,
А мне королевские письма отдать,
Чтоб могли они вдвоем с кумом Хмельницким их прочитать
И казакам казацкие порядки дать".
Тогда пани Барабашова, гетманова,
Как ударила об полы руками,
Облилась горючими слезами,
Отвечает ему такими словами:
"Знать, на горе-беду моему пану Барабашу
Вздумалось на славной Украине с кумом своим Хмельницким
Пировать-гулять!
К чему им королевские письма вдвоем читать?
Не лучше ли с польскими панами,
Милостивыми господами,
Покойно хлеб-соль по скончанье века разделять?
Будет теперь пан Барабаш, гетман молодой,
На славной Украине костры палить,
Телом своим панским комаров кормить, -
Из-за кума своего Хмельницкого".
И тогда-то пани молодая Барабашова
Так заговорила снова:
"Эй, слуга доверенный Хмельницкого!
Не могу я тебе королевские письма в руки подать,
А велю тебе: к воротам отъезжай,
Королевские письма в шкатуле из-под земли доставай!"
И только слуга доверенный Хмельницкого
Эти слова ее услыхал,
Скорым часом, точным сроком к воротам поспешал,
Шкатулу с королевскими письмами из-под земли добыл,
На доброго коня вскочил,
Скорым часом, точным сроком в город Чигирин вступил,
Своему пану Хмельницкому письма королевские самолично вручил.
Вот тогда Барабаш, гетман молодой, встал ото сна,
Королевские письма у кума своего
Хмельницкого видит все сполна:
Он и напитков дорогих не допивает,
А только со двора тихо съезжает
Да старосту своего, Кречовского, кличет-призывает:
"Эй, староста, - молвит, - ты, мой староста Кречовский!
Когда б ты смекнул умом
Да кума моего Хмельницкого взял живьем,
Ляхам, милостивым панам, рассудил бы отвесть -
Вот тогда б еще могли нас ляхи, милостивые паны, разумными счесть!"
Ну, когда Хмельницкий такую речь услыхал,
Он на кума своего Барабаша великим гневом воспылал,
На доброго коня вскочил, поскакал,
Слугу своего доверенного с собой забрал.

2

Вот тогда-то под знаменем одним
Стали четыре полковника с ним:
Первый полковник - Максим ольшанский,
А второй полковник - Мартын полтавский,
Третий полковник - Иван Богун,
А четвертый - Матвей Борохович.
Тогда они на славную Украину прибывали,
Королевские письма читали,
Казакам казацкие порядки давали.
Тогда в святой день божественный, во вторник,
Хмельницкий казаков чуть свет подымает
И так объявляет:
"Эй, казаки, дети, друзья-молодцы!
Прошу я вас, поспешайте,
Ото сна вставайте,
Православный "Отче наш" читайте,
На панские таборы наезжайте,
Панские таборы на три части разбивайте,
Ляхов, милостивых панов, рубите, стреляйте,
Кровь их панскую в поле с желтым песком мешайте,
Веры своей христианской на поруганье до века не дайте!"
Тогда-то казаки, друзья-молодцы, поспешали,
Ото сна вставали,
Православный "Отче наш" читали,
На панские таборы наезжали,
Панские таборы на три части разбивали,
Ляхов, милостивых панов, рубили-стреляли,
Кровь их панскую в поле с желтым песком мешали,
Веры своей христианской на поруганье не отдавали.
Вот тогда-то Барабаш, гетман молодой, спешит,
Плачет навзрыд,
Тихим голосом ему говорит:
"Эй, пан кум, пан Хмельницкий, пан писарь войсковой!
К чему тебе было письма королевские у пани Барабашовой забирать,
К чему тебе казакам казацкие порядки давать?
Не лучше ли тебе с нами, с панами,
С милостивыми господами,
Хлеб-соль покойно разделять?"
А тогда ему Хмельницкий
Тихим голосом отвечает:
"Эй, пан кум, пан Барабаш, пан гетман молодой!
Коли будешь ты меня такими словами укорять,
Не замедлю я тебе самому с плеч головку, как галку, снять,
Жену твою и детей в полон живьем забрать,
Турецкому султану в подарок отослать".
А Хмельницкий как сказал ему,
Так и поступил по сему:
Куму своему, Барабашу, гетману молодому,
С плеч головку, как галку, снял,
Жену его и детей живьем забрал,
Турецкому султану в подарок отослал:
С той поры Хмельницкий и гетманом стал.
Вот тогда-то казаки, дети, други-молодцы,
Так говорили:
"Эй, пан Хмельницкий!
Батько наш, Зиновий Богдан Чигиринский!
Дай боже, чтобы мы за твоею головою здоровы были,
Веру свою христианскую от вечного поруганья защитили!"
Господи, утверди люд наш,
Народ христианский!
Всем слушающим,
Всем православным христианам
Пошли, боже, многие лета!