ГЛАВА I ЕГИПЕТСКИЕ БОГИ В КУШЕ

АМОН

Учитывая особенности исторического развития Куша, необходимо определить признаки культа государственного бога. В данных условиях под понятием "государственный" следует подразумевать бога, которому отводится решающая роль в избрании царя, в предопределении характера и направленности царской власти и в географическом распространении культа, так как вследствие природных особенностей страны почитание локальных ипостасей того или иного божества носило ограниченный характер. Именно эти черты отразились в культе Амона.

Среднее царство.

Самое раннее упоминание об этом боге в Куше содержится в надписи из крепости Бухен, где на песчаниковой стеле содержится инвокация htp di nsw, обращенная к различным богам, первым из которых назван Амон. Имя его повреждено, однако, судя по структуре надписи и сохранившимся знакам, здесь упоминается именно Амон-Ра. Эту надпись по палеографическим особенностям (начертание di и swmnw) Х. Смит относит ко времени правления XIII династии. (266, с. 5, № 262 К7 - 125). Следует отметить, что и написание имени Амона-Ра в том виде, в котором оно сохранилось, не характерно для XVIII династии (Wb. I, 85), а встречается именно в памятниках Среднего царства и II Переходного периода (168, t. 19. § 211, t. 39, § 368, t. 22, § 237; 170 КМ20 430; 82, с. 92-110) (На это обратила наше внимание О.И. Павлова.).

Вопрос о том, следует ли отнести к Среднему царству надпись у Гебел-Туроб (вблизи Бухена), остается открытым. В надписи упоминается Амон-Ра, владыка Обеих земель, после чего следуют трудные для интерпретации знаки (267, с. 48). Х. Смит верно отмечает, что, хотя здесь и напрашивается чтение nswt t wj, характерного эпитета Амона, такая интерпретация вызывает серьезные возражения из-за характера начертания знаков. Он предпочитает датировать надпись не эпохой Среднего царства, а более поздним временем (267, с. 48). Оставляя вопрос о датировке открытым, следует отметить, что при наличии эпитета nb twj "владыка Обеих земель" трудно согласиться с предположением, будто за ним следует nswt t wj. Скорее всего знаки, выписанные после эпитета "владыка Обеих земель" , являются названием местности в Куше (например, египетским названием Гебел-Туроба, где найдена надпись). Если это так, то перед нами локальная ипостась Амона Куша.

Новое царство.

Картуши с именами первых фараонов XVIII династии, Яхмоса и Аменхотепа I, сопровождающиеся эпитетом "возлюбленный Амоном-Ра, владыкой тронов Обеих земель" (290, с. 20, 24, 29), сохранились на о-ве Саи.

От времени Тутмоса II в южном храме Бухена сохранился рельеф, на котором выписана монограмма имени Амона и символические знаки, характерные для египетских сцен с изображением ритуального бега (43, т. 2, с. 30). Группа символических знаков, часть из которых видна на рельефе в Бухене, согласно Г. Кеесу, сопровождает изображения ритуального бега царя еще со времени Среднего царства (164, с. 119). Наличие среди них специфического символического знака Амона свидетельствует о почитании этого бога в храме Бухена и о проникновении в Куш египетских ритуалов служения богу.

Храмы Тутмоса III.

Большое число надписей с упоминанием в них Амона дошло от времени Тутмоса III. В южном храме Бухена сохранился картуш Тутмоса III, где он назван "возлюбленным Амоном-Ра, владыкой тронов Обеих земель" (43, т. 1, с. 18, t. 17, fig. 2). В своей победной надписи Тутмос III подчеркивает: "пришел я из дома отца своего, царя богов Амона, который даровал мне победы" (43, т. 1, с, 49, t. 62, стк. 11). Здесь, казалось бы, египетский фараон вместе со своим богом представлен в традиционно египетском виде. Вместе с тем в другой надписи из храма Бухена Тутмос III назван "возлюбленным Анукис" (43, т. 1, с. 18, t. 17, fig. 1), а не Мут, как этого следовало ожидать, исходя из фиванской доктрины.

На колонне 19 в храме Бухена есть изображение и надпись, относящиеся к Амону-Ра, которые расположены как бы примыкающими к надписи с картушем Тутмоса III и, возможно, относятся к его времени. В надписи говорится:

"Амон-Ра, царь богов, владыка Фив. Воздаяние хвалы твоему ка, о Амон-Ра, пусть оно даст всю жизнь, благополучие, здоровье, ум, все то, что хвалимо и любимо для (...) (43, т. 1, с. 56, t. 67-68).

Анализируя надписи из Бухена времени Тутмоса III, относящиеся к Амону, можно сделать вывод, что при нем был в целом сохранен культ и ритуал египетского Амона, но вместе с тем его супругой в Бухене, а как это четко будет показано в дальнейшем и в других храмах Куша, стала богиня Анукис, а не Мут Фиванская.

Как божество с характерными египетскими эпитетами Амон-Ра почитался во времена Тутмоса III в Амаде (93, с. 6, с. 91, 80). Он выступает как бог-творец, податель жизни, благополучия и здоровья (93, с. 6, 80). Имеется изображение специфического символа Амона (93, с. 88). Судя по содержанию надписи, ритуальное действо предпринималось в знак благодарности за " появление на троне Атума" (93, с. 88). Любопытно, что в одной из надписей Амады, сопровождающей рельеф, где он показан с Сатис, Амон-Ра вообще не имеет эпитетов. Сохранилось лишь его имя (93, с. 15, t. VII). Соединение его с Сатис было характерной особенностью почитания Амона в Амаде. К тому же тот факт, что в Бухене он соединен с Анукис, а не с Мут, свидетельствует о серьезных изменениях, которые претерпело фиванское учение, и о сложении местных вариантов почитания Амона, проявившихся, в частности, в изменении его супруги.

Следы поклонения Амону сохранились в Каср-Ибриме. Здесь на одном из алтарей изображен Нехи (царский сын Куша при Тутмосе III ) в позе адорации перед Амоном. В надписи говорится: "воздаяние почестей Амону, целование земли перед владыкой (...)" (44, t. 8). Район, где были обнаружены эти надписи, как отмечает Р. Каминос, в древности был частью большой территории, носившей название mim (mm'). Это название обозначало одновременно и поселение и район, в который входили Каср-Ибрим, Аниба и Восточная Тошка (44, с. 7) (приведены различные иероглифические варианты написания этого названия). На западном берегу, в Анибе и находился собственно город Миам, где был храм, воздвигнутый во времена XVIII династии (время Тутмоса I и Тутмоса III) (273, т. 2, с. 20). В надписях, обнаруженных там, встречаются различные эпитеты Амона. Он упоминается в погребальных текстах. Так, например, на погребальном камне Мери Амон назван "Амон-Ра древности Обеих земель (pt twj)" и выступает как дающий омоложение (273, т. 2, с. 64). Он же появляется в инвокации htp di nsw как владыка тронов (273, т. 2, с.66) (см. также (273, с. 28, № 61)). Вместе с тем именно здесь (приблизительно время Тутмоса I или Тутмоса III) мы сталкиваемся с образованием качественно новой ипостаси по сравнению с египетской. Амон был объявлен богом области Миам, а точнее, одной из ее частей, где изгиб Нила образует своеобразный остров (совр. Гезира Ибрим и Эл-Рас), который по-египетски носил название p iw n m(i) m, или "остров Миам". Возможно, именно на этом острове помещалось святилище Амона, так как в двух надписях, обнаруженных в Анибе, он имеет титулы imn-r hrj-ib p iw n mm (273, т. 2, с. 27, № 55) и imn-rnb p iw (273, т. 2, с. 26, № 48), где p iw идентично по смыслу p iw n mm (имеется в виду не какой-то остров вообще, а именно о-в Миам). К сожалению, отсутствие точных датировок не позволяет в данном случае проследить развитие локальной ипостаси. Можно было бы предположить, что первый этап образования локальной формы отразился в надписи через построение с предлогом hrj-ib (imn-r hrj-ib p iw n mm), который употреблялся для обозначения богов, находящихся на чужой для них территории, а затем, когда данная ипостась воспринималась уже как местная, в надписи это проявилось через сочетание nb p iw "владыка острова (Миама)".

Тутмос III изображен перед богом Амоном в Эллесиа. Сцены представляют собой эпизоды египетского каждодневного ритуала служения богу (61, t. XIII, XVI, ХХIХ). В Эллесиа партнершей Амона выступает Сатис, как и в храме Амара. Об этом можно судить по изображению на северной стене, где фараон совершает воскурение перед Амоном-Ра и подносит молоко Сатис (53, t. XXXIII, XXXIV, fig. 32). На одном из рельефов Эллесиа встречается необычное для Египта написание имени Амона-Ра - mn-r (61, t. ХV). Подобным образом имя Амона начертано в Асуане в надписи первого года правления Тутмоса II (288, с. 18). Такое написание имени Амона характерно для мероитских надписей, в которых оно часто передавалось без начального i (mn или mni). Отсюда возникает предположение: не передано ли имя бога в этих относительно ранних по сравнению с мероитскими надписями источниках в местном звучании.

В крепости Кумма сохранился картуш Тутмоса III, после которого выписана фраза: "возлюбленный Амоном-Ра, владыкой тронов Обеих земель" (59, с. 123). На скале около Томбоса начертано посвящение htp di nsw "Амону, владыке тронов Обеих земель, и девятке богов, находящейся в Та-Сети" (282, с. 1375). Там же сохранился картуш Тутмоса III, что позволяет датировать надпись его временем.

На о-ве Саи в 25-й год правления Тутмоса III был построен храм, посвященный Амону. Об этом сообщает найденная там надпись царского сына Куша Нехи (290, с. 74, надпись 13). В надписи на статуе, содержащей картуш Тутмоса III, имеется инвокация htp di nsw, обращенная к Амону, "владыке тронов Обеих земель, находящемуся во главе (hnt) Шаат" (288, с. 20, t. VI) (Предлог hnt "находиться во главе" встречается и в связи с другими ипостасями египетских и местных богов в Куше. Шаат - египетское название о-ва Саи.).

Выдающимся деянием Тутмоса III было создание святилища Амона в Баркале, которому впоследствии суждено было стать главным религиозным центром царства Куш. Здесь была найдена гранитная стела Тутмоса III, составленная в 47-й год его правления. В ней сказано:

"Сделал он памятник свой отцу Амону, владыке тронов Обеих земель в крепости "Повергающий чужеземцев", создав для него дом отдохновения вечности, потому что возвеличил он победы моего величества более чем какого-либо царя, жившего прежде" (230, с. 26).

Далее идет обращение к людям Чистой Горы:

"Слушайте, о люди, находящиеся во главе земли чужеземной, которая и есть Чистая гора, названная "Троны Обеих земель" людьми, которые не знали ее, да будете вы знать прекрасные деяния Амона-Ра перед лицом обеих земель (... ?)" (230, с. 35).

Судя по приведенным отрывкам, войска Тутмоса III достигли Гебел-Баркала, где им удалось закрепиться. "Чистая Гора" - в данном случае Гебел-Баркал, но следует отметить, что этим же термином обозначался Абу-Симбел, Гебел-Доша (62, прим. 342). Следовательно, можно предположить, что так назывались скалистые местности, где находились святилища. Из надписи также следует, что здесь было решено основать храм Амона Фиванского, так как египтяне ("люди, которые не знали ее") назвали Чистую Гору характерным эпитетом Амона Фиванского.

Стела Тутмоса III - первый по времени документ, свидетельствующий о закладке святилища в районе Гебел-Баркала и о внедрении здесь культа Амона. Поэтому представляется вполне правомерным замечание Г. Рейснера, что, хотя в Баркале и не найдено ни одной части храма, сооружение которой можно было бы отнести ко времени Тутмоса III, нет причин считать, что храм не был построен в его время (228, с. 73).

В целом во времена правления Тутмоса III культ Амона распространился на значительной части территории Куша, собственно говоря, по всей завоеванной египтянами территории. Начинают возникать локальные ипостаси этого бога, которые получили свое дальнейшее развитие при последующих фараонах XVIII династии.

Храмы Аменхотепа II.

При Аменхотепе и культ Амона поддерживался в храме Амада. На многочисленных изображениях Аменхотепа II перед Амоном в Амаде (93, с. 12, 27, 35, 38, 41, 50, 57, 68, 70, 97, 101, 117) не удается выделить локальных особенностей. При этом фараоне в храме Амада сохранялись египетские традиции и ритуалы, связанные с Амоном, - исполнение ежедневного ритуала служения богу, ритуальный бег перед богом с особыми символами (93, с. 117). В надписях говорится о господстве Амона, даровавшего победу над Кушем. Так, в тексте надписи на стеле Аменхотепа II в Амаде победы этого фараона над чужеземными странами объясняются благосклонностью к нему Амона (93, с. 20-23). Эта стела показывает, что в Куше постепенно утверждались представления о всемогуществе Aмона, нашедшие впоследствии яркое отражение в идеологии мероитской эпохи.

При Аменхотепе II, как и ранее, Сатис, очевидно, считалась супругой бога Амона. Например, около Каср Ибрима, в нише, построенной царским сыном Куша Усерсатетом, сохранились картуши Аменхотепа II, где он назван "возлюбленным Амона" и "возлюбленным Сатис" (282, с. 1490). В храме на о-ве Саи, где сохранились надписи, свидетельствующие о том, что Аменхотеп II посвятил храм Амону (288, с. 24), к обычным египетским эпитетам прибавлены слова: "находящийся в земле Та-Сети " (288, с. 21). Аменхотеп II поддерживал также храм Амона в Баркале (288, с. 79).

Надписи Тутмоса IV.

Следов почитания локальной ипостаси Амона в Амаде времени Тутмоса IV нет. Посвящения Амону выдержаны в духе общей концепции храма, утверждающей Амона как бога, обеспечившего победу над Кушем (93, с. 153). В надписи на статуе Тутмоса IV, найденной в Гебел-Баркале, также имеются традиционные египетские эпитеты (66, с. 26, fig. 19).

Памятники Аменхотепа III и Аменхотепа IV.

При Аменхотепе III был основан храм в Солебе, носившем египетское название mnw h m mt. Судя по надписям, обнаруженным в Солебе, здесь почиталась местная ипостась Амона hrj-ib mnw h m mt (254, т. 1, с. 104).

В одной из надписей Солеба назван imn-r hnt mn h m mt (254, т. 1, с. 99). И если приведенная здесь копия надписи Р. Лепсиуса верна, это подтверждает вывод о том, что в Солебе рассматриваемого периода сформировалась локальная ипостась Амона. Здесь же сохранились следы сцены, изображающей Эхнатона поклоняющимся Амону (254, т. 1, с. 99). При Аменхотепе III и Эхнатоне продолжал процветать храм Амона в Гебел-Баркале (228, с. 79).

В Тошке в гробнице Хеканефер, властелина Миама, который, как полагает В.Симпсон, начал карьеру при Аменхотепе III и дожил, возможно, до конца XVIII династии, сохранилось посвящение: "А [мону-Ра], владыке тронов Обеих земель, чтобы он дал хорошее погребение после старости [...] при царе для [ка...]" (2б5, с. 5, fig. 7, D 2). Эта надпись свидетельствует о том, что функция Амона-Ра, покровителя умерших, присущая фиванскому Амону, вместе с самим образом этого бога была принесена в Куш.

Эпоха Тутанхамона.

На стеле правителя Гемпатона (Кавы) Панахта вместе с другими богами изображен сидящий на троне Амон, к которому относится эпитет mi hrj hnt hrj-ib gmpitn (172, т. 1, t. 3). Стела была найдена в одном из храмов Кавы. Здесь поклонялись местной ипостаси Амона, значительно отличающейся от фиванского прообраза. Обычно в Египте этого времени Амон сопоставлялся с бараном или быком (ипостась Амон-Ра-Камутеф). В Каве же почиталась местная ипостась "лев, который господствует над южной землей" (Вариант перевода "в открытом поле", предложенный Ф. Гриффисом, не представляется убедительным, что показано М.Ф.Л.-Макадамом (172, с. 2).). Судя по египетскому названию Кавы "нахождение Амона", можно предположить, что освоение этой местности совпадало с распространением культа Амона в Египте. Во всяком случае, как отмечалось, ко времени Тутанхамона здесь уже имелись храм и поселение. Ж. Йойот ссылается на ряд документов эпохи Рамессидов, где упоминается Амон m

i hntj, почитавшийся в Техне (Средний Египет), на основании чего Ж. Йойот считает, что существование этого поселения в Египте следует отнести к XVIII, а не к XIX династии (Рамсес III), как думали до сих пор, ссылаясь на археологические исследования, и что Амон Техны вскоре поcле амарнского кризиса был воспринят в Гемпатоне (311, с. 193). С версией, предложенной Ж. Йойотом, трудно согласиться. Разрыв в несколько поколений он решает в пользу Египта только потому, что предположение о влиянии Куша невозможно. К тому же если сравнить варианты написания этой ипостаси Амона в Египте и Куше, то ни в одном случае мы не найдем полного сходства ни в графике, ни, что самое важное, в построении фразы. В египетских источниках не встречается слово hrj, фраза выглядела imn mi hntj, в Куше - imn mi hrj hntj (Неясно, на чем основано предположение К. Онаша о восприятии этого эпитета из Египта (209, с. 260).). Отличительной чертой местной ипостаси Амона было не название hntj, а сопоставление его со львом. Почитание Амона как льва в Египте отмечено Де Витом для более позднего времени. Де Вит считает Амона Гемпатона уникальным явлением (58, с. 216), а К. Онаш полагает, что образ Амона Гемпатона восходит к местному культу льва (209, с. 260), что не исключено. Принимая во внимание все приведенные выше соображения, можно сделать вывод о том, что в данном случае мы имеем дело с местной ипостасью Амона, которая сложилась во времена египетского господства. Что же касается возможных переселенцев из Техны, о которой при XVIII династии мы ничего не знаем, то вопрос следует оставить открытым.

Основной текст стелы сильно поврежден, но, судя по сохранившимся строкам, он представляет собой восхваление богов, скорее всего именно тех, которые изображены в верхней части стелы. Представляется поэтому, что в начальных строках следует читать: "(Воздаяние хвалы Амону-Ра, владыке тронов Обеих земель, льву, который господствует над южной землей, Ра-Хору Горизонта, великому богу, владыке неба)". В восстановленных строках содержится инвокация местному Амону.

В другом храме Кавы были найдены статуи Хаемуаса и Таемуадиси времени XVIII династии. Надписи на них повреждены. На статуе Хаемуаса, который был начальником лучников Куша, упоминается имя "Амона, владыки тронов Обеих земель", далее М.Ф.Л.-Макадам восстанавливает: "для ка начальника лучников Куша Хаемуаса" (172, т. 1, с. 1, t. 4а). Тем не менее, если судить по сохранившейся фотографии, на наш взгляд, нет уверенности, что это восстановление точно. В надписи "владычицы дома, владычицы гарема Амона" от эпитета Амона сохранились лишь знаки "владыка тронов". Учитывая то, что Хаемуас был начальником лучников Куша, а Таемуадиси, по другим источникам, известна как жена царского сына Куша при Тутанхамоне - Хеви (172, т. 1, с. 13), можно предположить, что эти люди, находившиеся на службе египетской администрации в Куше, оставили посвящения государственному богу Египта Амону Фиванскому, но утверждать это, имея лишь обрывки поврежденного и ясно не указывающего на это текста, нельзя.

В любом случае упоминание Амона со специфическим эпитетом надписи на стеле Панахта, не характерным для фиванской доктрины той эпохи, свидетельствует о том, что Амон в Каве был наделен местными чертами.

Спеос Хоремхеба.

Спеос Хоремхеба в Абу-Ода носил египетское название "удовлетворение сердца Амона" (imn hrj ib) . Вместе с тем Амон, чье имя неоднократно фигурирует в надписях спеоса, почитался как раз в египетском варианте, т.е. как "Амон-Ра, владыка тронов Обеих земель, находящийся во главе Карнака" (54, t. 1 В 1, 6 В 6), "Амон-Ра, владыка тронов Обеих земель" (54, t. 3 В 3) или просто как Амон-Ра (54; t. 6 В 6). Это свидетельствует о том, что фараоны XVIII династии придерживались традиционных египетских верований и таким образом насаждали в Куше культ египетского Амона. Египетскому Амону поклонялись и члены местной администрации. Так, в районе Восточной Дибериа сохранилась надпись владыки Серры Джутхотепа, составленная как инвокация htp di nsw с обращением к Амону, владыке тронов Обеих земель (205, с. 41).

При фараонах XVIII династии функционировал храм в Пнубсе (о-в Арго) (152, с. 64), где почитался Амон, которому, очевидно, и был посвящен храм (192, с. 196, 199). Возможно, что именно в это время возникла локальная ипостась Амона Пнубса, которая наряду с Амоном Гемпатона играла впоследствии ведущую роль.

Итак, можно утверждать, что при фараонах XVIII династии в Куше предпринимались попытки насаждения культа Амона Фиванского. Вместе с тем наблюдается отход от канона, соединение его образа с образами богинь Сатис и Анукис, возникновение локальных ипостасей, в частности уникалькой ипостаси Амона Гемпатона, который был сопоставлен со львом. Особо следует подчеркнуть наличие местных ипостасей в эпоху Тутмоса III, когда для закрепления идеологического господства потребовалось, очевидно, некоторое изменение официальной идеологии.

XIX-XX династии.

Время ХIХ-XX династий характеризуется дальнейшим развитием местных ипостасей Амона, возникших при XVIII династии, образованием новых ипостасей и вместе с тем укреплением официальной доктрины фиванского Амона.

Согласно дневнику Р. Рейснера, в Семне на стеле, которая датируется временем после XVIII династии, имеется надпись: "подношения, которые делает царь Амону-Ра, Хору Быку, владыке Та-Сети" (цит по (290, с. 73, прим. 41)). Не являлось ли это переходным этапом к появлению ипостаси Амона Быка Та-Сети, хорошо известной в мероитскую эпоху. В другой надписи, из Анибы времени Тутмоса ш Амон-Ра упоминается вместе с Хором, владыкой Миама, и Исидой. Однако понять, каков был характер связи между ними, невозможно, так как перед иероглифами, передающими имя Амона-Ра, - лакуна. Тем не менее процитированная надпись из Анибы не оставляет сомнения в наличии связи между культами Амона и Хора в Куше, в основе которой могла лежать связь их с фараоном.

Памятники Рамсеса I и Сети I.

С локальной формой Амона мы встречаемся в храме Бухена при Рамсесе I, где Амону поклонялись как синкретическому божеству Мин-Амону, находящемуся в Бухене. В надписи на стеле Рамсеса I - Сети I. опубликованной Ф. Шампрльоном, которая известна как стела из Вади Хальфы (а согласно Р. Каминосу, она была обнаружена во внешнем дворе северного храма Бухена (43, т. 2, с. 106, прим. 2)) сказано: "вознамерился соорудить памятник отцу Мину-Амону, находящемуся в Бухене, сделав для него наос, подобно горизонту неба, где светит Ра" (48, т. 2, с. 705).

В издании текста этой стелы Б.А. Тураевым читаем: "Его величество... Рамсес I, ... повелел дать божественные подношения для отца его Мин-Амона, находящегося в Бухене, [предписывая] ему в храме его 12 хлебов (prts) 100 хлебов (bit), 4 кувшина пива, 10 связок овощей, напол-нил храм его жрецами, наполнил хозяйство его рабами, рабынями, которые были пленниками его величества, да будет он жив, благополучен и здоров, Менра, которому дана жизнь, подобно Ра, навечно. Его величество измышлял, что бы сделать полезное для отца Мина в Бухене [...] Амона в месте прекрасном эннеады" (19, с. 6).

Р. Каминос указывает, что Версия Шампольона и Розелини о том, что северный храм в Бухене был посвящен Мин-Амону, несостоятельна. И хотя доказательств недостаточно, этот храм, очевидно, был посвящен Хору Бухена (43, т. 2, с. 106, прим. 2). Однако из текста стелы следует, что Рамсесом I, а впоследствии и Сети I был установлен и поддерживался культ Мин-Амона Бухена, который, правда, не играл ведущей роли, как показали в целом исследования храма, проведенные Р. Каминосом. Б.А.Тураев отметил, что сооружение стел было начато при Рамсесе I и окончено Сети I. Аналогичный по содержанию текст, датированный первым годом правления Сети I, есть в Британском музее. Очевидно, Сети I завершил замысел своего предшественника и соорудил в Бухене святилище, посвященное Мину-Амону (19, с. 3, 6).

Значительно южнее Вади-Хальфы, в Сесеби, обнаружены следы трех храмов, предположительно построенных Сети I. Судя по сохранившимся фрагментам, северный храм был посвящен Хонсу, центральный - Амону-Ра, южный - Мут (30, с. 147). Инвокация типа htp di nsw, а также имя и титул Амона-Ра содержатся в надписи на стеле, найденной в Гебел-Агг (Восточная Тошка) времени Сети I (265, с. 43, fig. 34, 35).

В Гебел-Баркале, в большом храме Амона была обнаружена стела Сети I. Строки с именем Амона разрушены. Однако в сохранившейся части можно прочитать "находящийся на Чистой Горе" (230, с. 73). Следовательно, ко времени XI х династии здесь укрепилась локальная ипостась Амона.

Храмы Рамсеса II.

От времени Рамсеса II в Куше сохранилось большое количество памятников. В скальном храме Герф-Хуссейна Амон-Ра, "царь богов", представлен вместе с Мут и обожествленным Рамсесом II (71, с. 635). Царь изображен перед Амоном в традиционной египетской позе, повергающим врага.

Скальный храм Бейт-эль-Вали, возможно, был построен еще при Сети I . Около этого храма не найдено следов поселения или гробниц, стало быть, храм нельзя считать сооружением, воздвигнутым для нужд местных жителей. Г. Редер предполагал, что храм служил дорожным святилищем, расположенным на пути процессий, двигавшихся в Калабшу (232, с. 1). Рике считает это недоказанным, так как о храме Калабши Нового царства ничего не известно. Тем не менее он считает такое предположение возможным, так как в гипостильном зале римского храма Калабши сохранилось изображение Аменхотепа II (231, с. 1). Может быть, этот храм и не был связан с Калабшей, ведь мы действительно ничего не знаем о существовании там храма в эпоху Нового царства. Изображение Аменхотепа II появилось здесь в птолемеевское время, оно высечено на рельефе с надписью, по характеру начертания знаков не оставляющем сомнения во времени создания (196, с. 1-3). Храм мог быть воздвигнут в Бейт-эль-Вали в результате какого-либо памятного события, связанного с кампанией фараона в Куш, которое произошло именно на этом месте. Храм назывался "жилищем Амона-Ра". Амон почитался как властелин Та-Сети (231, t. 18 B). Вместе с тем ритуал служения этому богу, судя по изображениям и надписям, исполнялся по египетскому образцу. Так, в одной из сцен, изображенных на стенах храма, Рамсес II запечатлен исполняющим ритуальный бег с веслом и символом htp перед Амоном (предполагается, что он должен получить жизнь, могущество и здоровье) (231, г. 19, 43). Согласно египетскому ритуалу, воскурение и возлияние перед передачей пищи богу совершалось четыре раза, что соответствовало, очевидно, числу сторон света. Во время церемонии жрец обходил четыре раза культовый объект (164, с. 150). Очевидно, именно эта сторона ритуала отражена в надписи, где перечисляются подношения Амону: "Совершение воскурения и возлияния чистого, чистого (повторено) четыре раза" (далее перечислены подношения Амону (231, t. 44 В)).

В ряде надписей этого храма назван Амон-Ра с эпитетами, характерными для его культа в Фивах (231, t. 33, 35, 36). Почиталось здесь также синкретическое божество Мин-Амон-Камутеф (231, t. 45).

В последние годы царствования Рамсеса II был сооружен храм, посвященный Амону-Ра, Хору Горизонта и обожествленному Рамсесу II в Вади-эс-Себуа. Этот храм, так же как Бейт-эль-Вали, носил название "жилище Амона". В храме сохранились многочисленные статуи, стелы, надписи с именем царского сына Куша Сетау. Очевидно, он заканчивал сооружение храма, предпринятое в 44-й год правления Рамсеса II (95, с. 11). На отдельных сфинксах, персонифицировавших фараона и божеств, почитавшихся в храме, сохранились надписи, свидетельствующие о том, что Рамсес II сделал памятник для отца Амона, царя богов (95, с. 14, № 4, с. 16, 17, 19). Культ Амона в этом храме строго выдержан в духе официального египетского религиозного учения. Амон имеет египетские по происхождению эпитеты и изображен с Мут и Хонсу (95, с. 100, 95, 81, 125, 148, 216, 217, 218, 226), почитался здесь и Амон-Ра-Камутеф (95, с. 227, 234). Но на одной из стел царского сына Куша Сетау, найденной при расчистке аллеи сфинксов, сохранились знаки htp di nsw, далее стоит imn p(?) nb n iw wt(?) Слово iw "остров", входящее в группу знаков эпитета Амона, позволяет предположить по аналогии с Амоном о-ва Миама (см. выше) наличие локальной ипостаси. Может быть, и здесь имеется указание на святилище Амона где-то вблизи Вади-эс-Себуа, которое располагалось в местности, напоминающей остров, как и в области Миам.

Культ египетского Амона поддерживался в это время в большинстве храмов Куша. От имени Сетау, царского сына Куша при Рамсесе II, сохранились посвящения египетскому Амону в Бухене (43, т. 1, с. 88). В Дерре, где находился храм Рамсеса II, "Амон-Pa, владыка тронов Обеих земель, находящийся во главе Карнака", изображен передающим знак жизни - он насаживается на пальмовую ветвь, которая в руках Рамсеса II (34, с. 34, t. XXVI, 1). Здесь же имеется сцена коронации Рамсеса II, осуществляемая в присутствии Амона и Мут (34, с. 52, t. XXXIX). "Амону-Pa, владыке тронов Обеих земель, великому богу, правителю Фив" совершаются подношения пищи (34, с. 78). Почитался также Амон-Ра-Камутеф (34, с. 44, t. XXXII). Вместе с тем в храме поклонялись "Амону Дома (или храма) Мериамона-Рамсеса в доме Ра". Это название Рамсес II дал храму в Дерре, который он посвятил Ра (34, с. 2). И именно перед локальной ипостасью Амона, или "Амоном-Pa, владыкой тронов Обеих земель, находящимся в храме Мериамона-Рамсеса в доме Ра", Рамсес II совершает ритуал принесения в жертву четырех пленников, сопровождающийся словами, утверждающими власть Рамсеса над чужеземными странами (34, с. 13, t. IX). Однако этот Амон обладает характерными эпитетами Амона Фиванского (34, с. 31, t. XXIII, 2, t. XLV, 1, с. 64, t. XLVIII, 1), его супругой выступает Мут (34, с. 49, t. XXXIV) .

Следы культа Амона при Рамсесе II сохранились и в Каср-Ибриме (44, с. 44, № 2, с. 49).

При Рамсесе II реставрировали храм в Эллесиа. В честь этого события была установлена стела, где изображен Рамсес II, подносящий две вазы с вином Амону (53, fig. 27). Сохранилось также изображение Сетау в позе адорации перед Амоном (70, t. XL).

Абу-Симбел.

В великолепном комплексе храмов, созданном Рамсесом II в Абу-Симбеле, важная роль отводилась Амону-Pa. Ему была посвящена южная часть Большого храма (62, с. 16; 307, с. 137). Большинство изображений и надписей выдержано в египетском стиле (182, т. 3, t. 185с, 188а, 189g, 191d, 189a, 190с).

Почитался также Амон-Ра-Камутеф, находящийся в Ипет, в образе итифаллического бога (182, т. 3, t. 191 g).

Кроме этих традиционных изображений в Большом храме Абу-Симбела есть изображение сокологолового бога с эпитетами "Амон-Pa, находящийся во главе Обеих земель, находящийся во главе острова (iw), великий бог, владыка неба" (182, т. 3, t. 191 b), и антропоморфного бога с аналогичным эпитетом, к которому добавлены еще слова "владыка неба, находящийся во главе своего Ипет" (182, т. 3, t. 191c). Эпитет "находящийся во главе острова", который имеет здесь Амон, несколько напоминает те, что засвидетельствованы в Миаме и Вади-эс-Себуа, однако характер написания не дает основания предполагать наличие местной ипостаси, так как в целом все эпитеты египетского происхождения и после знака острова ничего не следует. В позднее время засвидетельствовано смешение написания слов iw и it (W b. i, 17). Может быть, и в данном случае подразумевается Амон как владыка различных мест или наиболее почитаемый бог Египта? Изображения сокологолового (182, т. 3, t. 191 b), а также крокодилоголового бога, сопровождающиеся именем Амона (182, т. 3, t. 188h) (если это не ошибка участников экспедиции Р.Лепсиуса), результат синкретических образований, что могло отразиться и на иконографии. Трудно сказать, на какой почве они могли возникнуть. В целом, насколько можно судить по опубликованным изображениям и надписям, в Абу-Симбеле преобладали египетские формы Амона. Вместе с тем на одном из рельефов бараноголовый Амон имеет эпитеты "владыка тронов Обеих земель, находящийся во главе Та-Сети" (182, т. 3, t. 191 а). Кроме того, согласно замечанию С. Дерош-Ноблькур и С. Куенц, в южной капелле террасы Большого храма имеется изображение фараона, который поклоняется "Амону-Pa, владыке тронов Обеих земель, находящемуся на Чистой Горе Напаты". Надпись чрезвычайно важна, так как позволяет предположить, что ко времени правления Рамсеса II в Гебел-Баркале сформировалась местная ипостась Амона, что поселение с названием "Напата" играло уже значительную роль. При Тутмосе III, в анналах которого упоминается Амон Чистой Горы, топоним "Напата" не фигурирует (Название Напата впервые упоминается в надписи на стеле Аменхотепа II из Амады как поселение, на стенах которого был повешен мятежник из Сирии (282, с. 1297-1298).). И хотя в храме Гебел-Баркала не сохранилось следов деятельности Рамсеса II, есть все основания считать, что в его время этот храм процветал (Согласно данным Г. Рейснера, в Гебел-Баркале найдены следы деятельности Сети I (228, с. 84).) и местная ипостась Амона вышла далеко за пределы узколокального бога.

В Малом храме также почитался Амон-Pa, причем, очевидно, как египетский бог (298, с. 27, 56, 31, 59, 76). На одном из рельефов изображена Нофертари как жрица Амона, так как она имеет эпитеты "чистая руками, которыми она держит два систра, чтобы доставить удовольствие своему отцу Амону" (298, с. 21).

Зато в Акше, расположенной несколько южнее Фараса, изображен Рамсес II, совершающий подношения Амону, "находящемуся в Пер-Усермаатра, великому богу владыке Та-Сети" (182, т. 3, t. 191). Эпитет "находящийся в Пер-Усермаатра или храме, носящем имя Рамсеса" указывает на существование в Акше храма или святилища, где почиталась локальная ипостась Амона.

Надписи Рамсеса III и Сети II.

Во времена Рамсеса III (IV?) поддерживался культ Амона в Бухене. Об этом свидетельствуют имена жрецов Амона, сохранившиеся в надписях из этого храма (43, т. 1, с. 44).

От времени преемников Рамсеса III, начиная с Сети II и до эпохи возвышения местных правителей Куша, сохранились лишь единичные свидетельства почитания Амона. Тем не менее они дают возможность предположить непрерывность в развитии местных и египетских форм Амона в Куше на всем протяжении египетского владычества.

От времени Сети II в южном храме Бухена сохранился его картуш, где он назван "возлюбленный Амоном-Pa, владыкой тронов Обеих земель" (266, с. 155, t. LXXVIII, 3). На стеле в скале района Абу-Симбела сохранилось посвящение Амону-Pa, владыке тронов Обеих земель, от имени Сети II (182, т. 3, t. 204f).

В недавно опубликованной статье Ж. Клер, ссылаясь на фрагментарную надпись на рельефе, обнаруженном у одного из парижских антикваров, предположил, что храм в Дебоде, где почиталась ипостась Амона - Амон Тахут, был основан при Сети и (51, с. 107). Это предположение Ж. Клера представляется убедительным, так как в храме был найден блок с именем Сети II, а египетские погребения в некрополе Дебода относятся к концу Нового царства, следовательно, там уже существовало поселение (232, с. 5). Египетское название Дебода было t hwt, т.е. "храм". Следовательно, при Сети и появляется новая локальная форма Амона - Амон Дебода. Согласно опубликованной Ж. Клером надписи, Амон Дебода почитался вместе с Мут и Хонсу (51, с. 106 -107).

Надписи XX династии.

Во времена Рамессидов поддерживался культ Амона в Бухене. Об этом свидетельствуют обнаруженные там титулы и имена жрецов Амона, а также посвящение Амону типа htp di nsw (2б6, с. 98). На одной из стел Рамессидов, найденной в Амаре, изображен Амон-Ра (64, с. 88). В Гебел-Варкале сохранились следы деятельности Рамсеса IX (228, с. 84) (В храме Семны имеется надпись царицы Катималы, изображенной перед Исидой. В сопровождающей изображение надписи, интерпретация которой весьма трудна, упоминается Амон и его слуги (т.е. жрецы) )99, с. 30-32). По характеру надписи Г. Грапов считает возможным датировать ее XXI-XXII династией (99, с. 28). Он отмечает, что, по поздним источникам, Катимала была женой Аспелты, но в его большой надписи упоминается его жена Макареш (99, с. 27). Согласно Р. Каминосу, Катимала была правящей царицей, "эфиопской или скорее мероитской" (46, с. 85).).

Как же видоизменялся культ Амона при египетских фараонах?

Первые следы культа Амона относятся к эпохе Среднего царства (XIII династия), распространение его культа совпадает со временем его расцвета в Египте (XVIII династия).

Культ Амона был воспринят по всей территории Куша, захваченной египтянами. Исследование надписей и посвящений Амону позволяет сделать вывод о распространении и утверждении в Куше фиванского учения об Амоне, объявляющего его верховным богом, богом-покровителем царя, который освящает его победы и власть. С этим учением был насажен и египетский ритуал служения Амону. Таким образом, в Куше прочно утвердились египетские представления о всемогущем Амоне как о государственном боге и культ его получил повсеместное распространение. Вместе с тем закладываются основы местных верований путем образования локальных ипостасей Амона. При этом если рассматривать локальный культ Амона в целом, то для этого этапа следует отметить значительную роль фиванского Амона, так как образование местных форм отразилось в надписях через соответствующую формулу: имя Амона, предлог hrj-ib, указывающий на иноземное происхождение этого бога, и местный топоним. Более того, появляется существенно отличная от фиванского образа ипостась Амона Гемпатона (где он сопоставлен со львом), которой в последующие эпохи принадлежала важная роль в религии Куша. Супругой Амона в ряде случаев являются богини областей 1-го порога - Сатис и Анукис, что также подтверждает предположение о создании собственного религиозного учения.

Мероитское царство.

С конца Нового царства и до VIII в. до н.э. мы не имеем сведений о религии Куша, и вообще этот период из-за отсутствия источников считается "темным периодом" в истории Куша. Власть египтян была утрачена, и здесь шел процесс создания независимого государства, которое и само уже претендовало на господство над Египтом.

От времени первых из известных нам правителей Куша, Алары и Кашты, почти не сохранилось источников. О том, что происходило во времена их правления, приходится судить большей частью по анналам царей, правивших позднее, так что трудно установить, действительно ли описываемые события относятся к ним, или же просто им приписаны. Но в любом случае временной разрыв между письменным свидетельством и временем предполагаемого возникновения (если речь идет об Аларе и Каште) исключительно мал. В надписи на стеле 6-го года Тахарки из Кавы говорится:

"Были предназначены для службы ему (Амону-Ра Гемпатона) матери моей матери (17) их великим братом, сыном Ра, Аларой, правогласным, со следующими словами (досл. "говоря"): "О бог, знающий тех, кто благоволит к нему, быстро идущий, приходящий к тому, кто взывает к нему. (18) Видел ты меня в теле матерей моих (?), так как ты создаешь (досл. "устанавливаешь") детей их на земле. Действуешь ты для них, как действовал бы для меня. И повелеваешь ты, чтобы достигли они (19) благополучия" " (172, т. 1, t. 8).

Если описываемые события и ритуал действительно существовали при Аларе, то можно считать, что: 1) уже ко времени его правления значительную роль в создании религии нового государства сыграл Амон Гемпатона, а именно в его образе, как мы отмечали, в наибольшей степени отразились местные черты; 2) в Куше уже во времена Алары существовал обычай посвящения женщин, членов царской семьи, Амону в качестве жриц. Было ли это связано с попытками ограничения количества претендентов на царский престол, или представлением о том, что богу могли служить только женщины знатного происхождения, судить трудно. Вероятнее последнее, так как жены царей Куша часто изображены на стелах как жрицы; 3) в Куше была воспринята идея теогамии и божественного предопределения будущего властителя еще в чреве матери. Последнее, очевидно, служило идеологическим обоснованием выбора властелина, который утверждался оракулом Амона. Оба эти момента в религиозной доктрине Куша были, очевидно, взаимосвязаны. Эпитет Амона "приходящий к тому, кто взывает к нему", впервые появляющийся в этой надписи и приписываемый времени Алары, впоследствии часто встречается в храмах Куша, он относится к Амону и другим богам, игравшим существенную роль. Здесь, возможно, отразились определенные особенности ритуала, связанные с практикой оракула, после чего всенародно объявлялась воля бога.

Итак, к VIII-VII вв. до н.э. в Куше оформились существенные черты религиозного учения о местном Амоне как боге складывающегося государства, утверждающего права на престол. И если сама идея теогамии могла быть воспринята из Египта, то необходимое участие Амона в выборе властелина, подчеркнутое во всех стелах кушитских царей, и ритуалы, с ним связанные, безусловно были местной особенностью религии Куша.

В надписи Тахарки 8-10-го годов из Кавы говорится о чуде, совершенном Амоном в чреве матери Тахарки, так как "мать его матери была предназначена для службы ему (т.е. Амону) ее великим братом, сыном Ра, Аларой, (23) [правогласным], со словами: "О бог великолепный, быстро идущий к тому, кто взывает к нему. Обрати свой взор ради меня на сестру мою, женщину, выношенную вместе со мной в одном чреве. Да сделаешь ты для нее подобное тому, что сделал ты, когда сотворил ты чудо" " (172, т. 1, I. 12).

Судя по этим словам, в Куше уже при Аларе мог существовать обычай посвящения одной из сестер правителя Амону с тем, чтобы ее сын, т.е. племянник существующего правителя, стал царем. Очевидно, именно так следует понимать приписываемые Аларе слова: "обрати ради меня взор на сестру мою, женщину, рожденную вместе со мной в одном чреве". Таким образом, еще при жизни правителя намечался будущий преемник, законность прав которого освещалась легендой о божественном рождении, данном Амоном. Представляется неправомерным, как это делает, например, М.Ф.Л.-Макадам, переводить строки 'sn's sr lrr "братом, вождем, сыном Ра, Аларой" (172, т. 1, с. 36). Знак A₁₉ (Описание знаков здесь и далее дано по таблице А. Гардинера (83).) является в данном случае прилагательным "великий", который в сочетании со словом 'sn имеет значение "старший брат" (W b. l, 326) . Кроме того, перевод как "вождь" невозможно соотнести с одним из титулов египетского фараона, sr, который носит в обеих надписях Алара.

Два документа, исследованные Ж. Лекланом (стела в Элефантине и эгида с именем Кашты, преемника Алары), позволили ему прийти к выводу, что Кашта действительно считался фараоном Египта. Изображение на эгиде, как полагает Ж. Леклан, является свидетельством пребывания Кашты в Фивах и удочерения его дочери, Аменардис, Шепенупет, дочерью Осоркона III, что, в свою очередь, вело к внедрению обычаев фараоновского государства в Куше (176, с. 80-81). К выводам Ж. Леклана хочется добавить следующее. В документах, исследованных им, Кашта имеет развернутую титулатуру египетского фараона с различием имен nswbjt и sr, в его картуш включен египетский титул "возлюбленный Амоном" (172, т. 1, с. 90, t. ХLV) Но, с другой стороны, картуш Кашты, обнаруженный в Каве, имеет элемент irk, что является указанием на царское звание в Куше (5, с. 96-98). Следовательно, Кашта, являясь законным властелином Куша, действительно претендовал, и, вероятно, весьма успешно, на господство в Египте. Возможно, он завоевал часть Египта и был, как полагает Ж. Леклан, в Фивах. Если принять это предположение, то становится ясен смысл строк большой надписи Аманнетеиерике из Кавы, где о Каште говорится как о владыке Обеих земель:

"И сказал его величество в присутствии этого бога [...] для меня (?) [...] чужеземные страны (?) [...] Сделай для меня (115) так, как сделал ты для царя Кашты, право - [гласного...]. Сказал этот бог: " [Я] даю [тебе...] (116) его (?)". И он сказал ему: "Я даю тебе [Обе?] земли [Север, Юг], Запад и [В]осток. Даю я тебе (Или "владыке", так как в надписи четко виден знак nb.) подобно тому, как [дал] я царю [Каште, правогласному]" " (172, т. 1, t. 26).

Эти строки подтверждают также, что при Каште к Амону обращались как к всемогущему богу, дающему господство над чужеземными странами. Таким образом, можно предполагать, что уже в то время под эгидой Амона совершались завоевательные походы в Египет, увенчавшиеся полной победой при преемнике Кашты Пианхи.

Надписи Пианхи.

Еще при Каште началось сооружение храма в Гебел-Баркале, которое завершил Пианхи (228, с. 85). Он же восстановил старый храм, функционировавший еще в период Нового царства, достроил там алтарное помещение, где установил свой алтарь, колонный зал и новый пилон.

По возвращении Пианхи из похода в Египет строительные работы в Баркале продолжались. При Пианхи в Гебел-Баркал были привезены бараноголовые статуи Аменхотепа II из Солеба (228, с. 85).

Перенос статуй баранов из Солеба вызван был, очевидно, возвеличением культа бараноголового Амона (Согласно К. Онашу, который ссылается на исследование Д. Видьдунга, культ бараноголового Амона попал в Египет из Куша (210, с. 2). И. Хофманн, опираясь на данные археологических памятников ранней истории Куша, считает культ бараноголового Амона египетским по происхождению (147, с. 2-3).). Так, на стеле Пианхи в Гебел-Баркале, установленной до его похода в Египет, изображен сидящий на троне бараноголовый Амон с солнечным диском на голове, протягивающий царю корону Нижнего Египта и головной убор с уреем. Позади него Мут и Хонсу, что еще раз подтверждает восприятие в Гебел-Баркале фиванского учения об Амоне. В тексте сказано:

"Слова, сказанные Амоном, владыкой тронов Обеих земель, того, кто предопределяет (судьбу) (dhn), священного, (2) сыну его, любимому им, Пианхи: "Говорил я тебе еще в (3) теле твоей матери, что будешь ты правителем (hk)Египта. (4) Знал я тебя в семени, когда был ты (5) в яйце, что будешь ты (6) властелином (nb). Я повелел, чтобы ты получил двойную корону, в которой появился Ра (7) в доброе старое время. Отец дает (8) процветание своему сыну, иименно я есть тот, кто предназначил (царство) для тебя. Кто разделит это с тобой (?). (9) Я, владыка неба. То, что было дано мне для (?) (от ?) Ра, (это то, что) дал он своим (10) детям, богам и (11) людям. Я тот, кто дает тебе (это) предназначение (nt). Кто разделит (это) (12) с тобой? Никакому другому (?) царю не предписывается это. (13) Я тот, который дает царство (?) тому, кому я желаю" " (228, с. 90).

Далее, согласно тексту, следует реплика Мут и Хонсу, подтверждающая получение короны от Амона, и после лакуны идут слова царя:

"(17) Говорит он: "Приказал мне Амон Напатский (18) стать правителем (hk) каждой чужеземной страны. Тот, которому я говорю: "Ты властелин (wr)", он станет властелином. Тот, которому (19) я говорю: "Ты не властелин", он не будет властелином. Повелел мне Амон Фиванский быть правителем Египта. Тот, которому я (20) говорю: "Соверши появление", [совершает появление], тот, которому я говорю: "Не совершай появления", не совершает появления. Каждый, к которому (21) я обращаю свое лицо, его город, не будет царства (?) в (?) руке моей. О боги, делающие царем, и люди, делающие царем, (23) Амон был тем, кто сделал меня" (228, с. 90).

Общее содержание текста на этой стеле, которую Рейснер считает возможным отнести к первой половине царствования Пианхи (228, с. 94), свидетельствует о попытках сочетания фиванского и напатского учений об Амоне. Здесь впервые четко разделены две ипостаси. Амон Фиванский повелевает Пианхи быть правителем Египта, а Амон Напатский - правителем каждой чужеземной страны, возможно различных племен, подвластных царю Куша. В начале повествования утверждается божественное предопределение Пианхи на царство, данное ему еще в чреве матери Амоном, владыкой тронов Обеих земель, назначающим (на престол). В тексте первой части стелы, где говорится о передаче Пианхи власти и царства, дважды повторена фраза "кто разделит (?) это с тобой", что свидетельствует о стремлении показать свою исключительность и превосходство перед другими возможными претендентами, которые, очевидно, всегда существовали, иначе бы цари Куша не уделяли в своих стелах столько внимания описанию своего божественного предопределения в чреве матери.

В надписи на колоннах зала храма B 502, который, согласно Рейснеру, был сооружен до похода в Египет, сохранились картуши Пианхи, названного возлюбленным Амоном-Ра Гемпатона и Амоном-Ра Пнубса (66, В 502). Следовательно, при Пианхи поддерживался храм в Гемпатоне и Пнубсе, последний располагался в районе 3-го порога на о-ве Арго.

В 21-й год своего правления (730 г. до н.э.) Пианхи совершил поход в Египет. Об этом рассказывается в его надписи на стеле, найденной в храме Амона в Гебел-Баркале. Здесь, как и в предыдущей стеле, Пианхи воздает хвалы Амону Фиванскому и Амону Напатскому. Отправляясь в Египет, Пианхи всячески подчеркивает, что его действия совершаются с ведома Амона: "Ты знаешь, что Амон - бог, пославший нас" (583, с. 8, стк. 12). "Нет силы в борьбе (tr=dr, Wb IV, 473), которую бы не ведал он" (т.е. Амон) (283, с. 9, стк. 13). Находясь в Египте, Пианхи всячески выражает свое почтение к Амону Фиванскому: "Поплыл его величество в Фивы, и справил он праздник Амона в Луксоре" (283, с. 16, стк. 29). Он также принес большие жертвоприношения Амону (283, с. 22, стк. 70) и сменил казначея сокровищницы и надзирателей амбаров Амона (283, с. 25, стк. 81). Вместе с тем, судя по одному из отрывков стелы, главной фигурой, освящающей поход Пианхи, является не Фиванский, а Напатский Амон:

"И вот после того, как будут отмечены церемонии Нового года и я совершу жертвоприношения отцу моему Амону (очевидно, Напатскому) в его прекрасный праздник, когда совершает он свое прекрасное появление в Новом году, чтобы отправил он меня в мире увидеть Амона в прекрасный праздник торжества Опет, чтобы повелел я ему появиться в ладье mskt (?) (26) в Луксоре в праздник его прекрасный празднования Опет накануне праздника установления (mn) в Фивах, который делал для него Ра в первый раз (т.е. вначале, давно). Повелел я ему явиться в дом его и упокоиться на троне в день введения бога, (в) 3-й месяц сезона половодья, (в)день 2-й" (283, с. 14, стк. 25-26).

Эти строки стелы Пианхи указывают на его намерение участвовать в церемониях, посвященных Амону Фиванскому, о чем он и просит Амона Напатского ("чтобы он отправил меня в мире, дабы увидеть Амона [Фиванского]"), с целью обеспечить себе успех в Египте. Вероятнее всего, Пианхи хотел в Египте сам совершить церемонии служения Амону в главные праздники, отмечавшиеся в Фивах. Подобные церемонии совершались и в Напате. Это предположение подтверждается находкой гранитной подставки алтаря в вестибюле Большого храма Амона в Гебел-Баркале (В 500) вре мени Тахарки. На рельефе стены комнаты, где находилась подставка для алтаря, имеется изображение алтаря и процессии богов, которое напоминает ритуал "выхождения Амона", практиковавшийся в Карнаке и Фивах, когда статую Амона помещали внутрь золотой барки, которую жрецы несли на плечах (293, с. 87) (там же указана литература по этому вопросу). В иероглифической надписи, сохранившейся на этой подставке, сказано:

"[Тахарка, сделал] он памятник свой для своего отца Амона-Ра, владыки трон(ов) Обеих земель, великого бога, находящегося в Та-Сети, гранитный постамент, чтобы он мог отдыхать на нем в его храме. Никогда не делалось подобного" (29З, с. 88-89).

Место, где останавливался бог во время процессии, называлось htp. Значит, если предположить, что памятник, построенный Тахаркой в Гебел-Баркале, и есть место отдыха священной барки Амона, то, следовательно, в Напате совершалось такое же "выхождение Амона", что и в Фивах (293, с. 89). В.Веркуттер, ссылаясь на неопубликованные фотографии, принадлежащие Восточному институту Чикаго, указывает на существование сходного ритуала в Солебе, где была найдена подобная подставка (293, с. 89). В Санаме, расположенном на противоположном от Напаты берегу, Ф. Гриффис обнаружил рельеф, изображающий процессию с баркой Амона на плечах и подставку, сходную с найденной в Гебел-Баркале, но без надписи (114, с. 96). Отсюда можно предположить, что храмы Амона в Напате и Санаме были связаны между собой во время церемонии богослужения и в дни специальных празднеств Амона.

Памятники Тахарки.

О том, что в Гебел-Баркале почитался именно Амон Напатский, свидетельствует надпись на основании статуи Тахарки, найденной в храме Гебел-Баркала, где он назван "возлюбленным Амоном Напатским, находящимся на Чистой Горе" (66, с. 20, fig. 6). Вряд ли можно сомневаться, что именно об этом боге говорится в надписи Тахарки на сером гранитном алтаре, где в одном случае даже не упоминается имя Амона и он назван лишь "владыка тронов Обеих земель, находящийся на Чистой Горе". В другом случае он назван " Амон-Ра, находящийся на Чистой Горе" (66, t. XXIX A). В одной из строк надписи на алтаре говорится о том, что "сын Ра, Тахарка, живущий вечно, сделал памятник свой для своего отца Амона-Ра, владыки тронов Обеих земель, великого бога", в другой - назван "Амон-Ра, владыка тронов обеих земель, великий бог, находящийся в Та-Сети" (66, t. XXIX В, C). В других фразах этой надписи Тахарки отражен главный момент представлений об Амоне (в данном случае, об Амоне Напатском, так как именно к нему относятся рассмотренные посвящения на алтаре) как о государственном боге, освящающем и предопределяющем царство: "Прекрасен царь Тахарка, восхваляющий отца своего, великого бога, чье имя владыка Та-Сети. Дает он царство на троне его Напатском" (66, t. XXIX В). Бараноголовый сфинкс, охраняющий Тахарку, из храма Гебел-Баркал (140, с. 69) символизировал, по всей вероятности, также Амона Напатского.

Кроме храма Гебел-Баркала, который, очевидно, был главным святилищем страны, значительная роль при Тахарке отводилась храмам Кавы, как важному религиозному центру. В тексте Стел Тахарки 6-го года правления говорится о том, как, отправляясь в Египет по приказу Шабатаки, Тахарка посещает Гемпатон и обнаруживает храм Амона в разрушенном состоянии:

"Прошел он в ном Амона Гемпатона, целовал он землю (?) перед дверью храма вместе (10) с армией его величества, которая плыла на север вместе с ним. Нашел его величество храм этот, который был построен из кирпича. (11) Холм достиг вершины храма, засыпав (его) землей, в то время года, когда можно бояться появления дождя. Сде лалось сердце его величества (12) печальным, и, когда его величество появился в качестве царя Верхнего и Нижнего Египта, укрепили две владычицы (корону) на голове его, и имя его стало Хор, возвысивший корону, вспомнил он (13) этот храм, который видел он в молодости в год первый явления своего. Сказал его величество семерам своим: "Итак, я желаю, чтобы был построен храм отца (14) моего, Амона-Ра Гемпатона, так как был он построен из кирпича, но засыпан землей, а это (15) неприятно для сердца. Был этот бог в этом месте, неизвестно, что наделал дождь, но это именно он (т.е. бог) сохранил этот храм до тех пор, пока случилось так, что явился я в качестве царя, (16) потому что знал он, что сделал для него памятник сын его, то есть я, которого он породил"" (172, т. 1, t. 8).

Судя по содержанию надписи, храм в Гемпатоне в начале царствований Тахарки был в запустении, что могло произойти после утраты египтянами власти. Возможно, и при Пианхи, занятом завоеванием Египта, Гемпатону не уделялось должного внимания. Вряд ли запустение этого храма связано с более глубокими причинами.

Далее в надписи говорится:

"И его величество приказал армии его (21) отправиться в Гемпатон вместе с многочисленными рабочими и искусными ремесленниками. Неизвестно число их, с ними был архитектор (?) (досл. "начальник работ") для того, (22) чтобы возглавить работу в этом храме, в то время как его величество был в Мемфисе.

И тогда был построен этот храм из прекрасного твердого белого песчаника, прекрасен он и (23) прочен,- так как делалась работа [эта] навечно. Фасад его [был обращен] на запад (?) [сделан?] из золота, колонны из золота, ворота (?) (24) его из серебра; были построены пилоны его, сооружены двери его и вырезано на нем Великое Имя его величества. Посажены [около] него многочисленные деревья (25) в землю, вырыты озера [около] него вместе с домом очищения, наполнен [он] принадлежностями для него из золота, серебра и (26) меди, так что неизвестно число их. Сможет умиротвориться этот бог внутри его, сияющий и прекрасный, навечно, (27) вознаграждая за это жизнью и могуществом появившегося на троне Хора навечно" (172, т. 1, t. 8).

Очевидно, в числе рабочих, посланных в храм, были египтяне, так как приказ исходил от Тахарки, находящегося в Мемфисе, но уже в восстановленном храме в Каве был сохранен местный облик Амона. Это прослеживается в головном уборе Амона (172, т. 1, t. 8, 14), его отличительном эпитете "лев, над южной страной, который в Гемпатоне" (172, т. 1, t. 35), соединении с Анукис, а не с Мут. Следовательно, в сложении ипостаси Амона из Кавы значительную или даже решающую роль сыграли местные элементы.

На одной из сторон стелы Тахарки 2-8-го годов правления бараноголовый Амон Гемпатона изображен вместе с Анукис. Здесь же представлены Нехбет, владычица Верхнего Египта, и Уаджит (172, т. 1, t. 6). Привлечение богинь, имена которых составляли один из элементов царской титулатуры Египта, и соединение их с Амоном Гемпатона должно было, очевидно, символизировать право на управление обеими странами, что еще более отчетливо видно на второй стеле Тахарки 6-го года правления из храма Т в Каве. Здесь изображены две ипостаси Амона, которым Тахарка делает подношения. Один из них Амон-Ра - владыка тронов Обеих земель, другой - Амон-Pa Гемпатона (172, т. 1, t. 10). Изображение двух Амонов, впервые представленных вместе на стеле Тахарки, появляется впоследствии у многих царей Куша (см. ниже). Основной текст стелы повествует о разливе Нила, о котором Тахарка молил своего отца Амона-Pa. Сходные надписи найдены в Коптосе и Матанахе (172, т. 1, с. 22, t. 10).

В стеле 8-10-го годов правления Тахарки говорится о строительстве храма, посвященного Амону-Pa, владыке Гемпатона (172, t. 12 стк. 4, 8, 12):

"Его величество сделал это, так как любил он отца Амона-Ра, владыку Гемпатона, очень сильно, и знал он, что будет он превосходен в сердце его (т.е. это будет угодно Амону), того, кто шагает быстро и приходит к тому, кто его зовет, из-за чуда, которое он совершил для матери его, в чреве ее до того, как она родила" (172, т. 1, t. 12, стк. 22).

Затем Тахарка ссылается на древний обычай, установленный еще Аларой, посвящать сестру Амону, возможно с целью предопределения будущего царя, и говорит:

" "Отвратил ты ради меня дурной замысел, направленный против меня, и (24) установил ты меня как царя. Сделай же, для моей сестры подобное этому, так как ты выделил детей ее на этой земле, и тот, которому ты повелишь, чтобы достиг он благополучия, появится в качестве царя, подобно тому, как ты сделал это для Меня". Слушал он все то, что было сказано ему, не отворачиваясь от того, что говорят ему. Поместил (т.е. избрал) он для себя сына своего из братьев его, сына Ра, Тахарку, живущего вечно, как царя (?)" (172, т. 1, t. 12)

Перевод фразы rdif nf sf snwf s RTrk nh dt nsw нуждается в дополнительном обосновании. Начало следующего за данной строкой столбца иероглифов разрушено, поэтому неясно, куда следует отнести слово nsw. Согласно нашей интерпретации, перед словом nsw, которое надо отнести к этой фразе, следовало бы ожидать предлог m, а перед словом snw - предлог n, которые здесь отсутствуют. Вместе с тем и этот факт, и некоторая неясность грамматической структуры не являются препятствием к тому, чтобы понять предложение именно так. Основанием этому служит сравнение с отрывком текста стелы избрания Аспелты, где говорится о том, что братья царя были помещены перед богом (283, с. 94, стк. 18). Возможно, нечто подобное описано и в стеле Тахарки и, так же как и Аспелта, Тахарка был одним из братьев, претендентов на престол. Отсюда становится понятным то пристальное внимание, которое Тахарка уделяет в своих стелах доказательству своего права на управление, возводя это к обычаям предков. Это свидетельствует о возможной борьбе за власть между претендентами на престол, в которой решающая роль должна была принадлежать жречеству, обслуживающему основные храмы Амона. В благодарность за избрание на престол Тахарка заботится о процветании храма Амона, культ которого в Гемпатоне, согласно его заявлению, он возродил:

"[...] чтобы увеко[вечить] имя его, чтобы восстановить памятник его, чтобы упрочить статуи его, чтобы высечь имя его на храме, чтобы произносить имя матерей его умерших, чтобы были установлены для них инвокационные подношения хлеба, пива, быков, пищи, чтобы дать для них многочисленных погребальных жрецов (hm - k), богатых вещами всякими. Сделал он (это), чтобы была дана жизнь всяческая, подобно Ра, навечно" (172, т. 1, t. 12, стк. 25).

Судя по содержанию этой строки, Амон Кавы объявлялся не только покровителем правящего царя, но и его предков по женской линии, что вероятно, отражает особенности престолонаследия в Куше.

Стела 10-го года правления Тахарки повествует об открытии храма Амона Гемпатона (172, т. 1, t. 6, стк. 1). На верху стелы изображены два Амона, как и на стеле 2-8-го годов. В основном тексте стелы говорится о церемонии открытия храма, которая была совершена в день Нового года, как это обычно происходило в Египте (172, т. 1, t. 14, стк. 17. Очевидно, перед тем как открыть храм, было совершено "воздвижение", обрызгивание и предоставление храма его владельцу (172, т. 1, t. 14, стк. 1). М.Ф.Л.-Макадам, подробно прокомментировавший эту строку, приводит сходные примеры из ритуалов, зафиксированных в различных египетских храмах, где все действия совершались над маленькой моделью здания; над которой царь разбрасывал кристаллы соды, и которую передавал богу. Нечто подобное изображено на восточной стене гипостильного зала храма Тахарки (172, т. 1, с. 43). Сам Тахарка следующим образом рассказывает о своем деянии:

"Царь Верхнего и Нижнего Египта Тахарка, да будет он жить вечно, сделал он памятник свой, храм для отца своего Амона Великого, который находится в {следует название топонима. Значение неясно. Мнение Л.-Макадама, согласно которому это вариант написания слова "Гемпатон" (см. комментарий к строке 2) неубедительно}, сооружен (он) из (3) камня как памятник вечности. Построены стены его, возвигнуты колонны его, установлены твердо, навечно. Более того, его величество приказал, чтобы на юг был отвезен (4) настоящий кедр из Ливана и установлена древесина его в этом храме, который сделал его величество для своего отца Амона, чтобы дать [его] (кедр) пилон[ам...] которые сделал его величество. (5) Именно он заботился о чистых водах алтарей, чтобы удовлетворить сердце Амона Великого" (172, т. 1, t. 147.

Отношения между царем и богом do ut des четко прослеживаются в следующих строках текста стелы, где Тахарка утверждается царем именно потому, что он замыслил построить храм: "Его отец Амон избрал его [...] когда (7) он узнал, что его желание было построить дома богов и восстановить храмы" (172, т. 1, t. 14).

В Санаме, на противоположном от Напаты берегу Нила, Тахаркой также был воздвигнут храм, где на одном из рельефов был изображен бараноголовый сфинкс, названный Амоном Пнубса. (111, с. 26). Такой же сфинкс, но без надписи обнаружен в храме Тахарки в Гебел-Баркале (182, т. 5, t. 9). Он же изображен на одном из скарабеев, найденном в погребении Санама времени XXV - XXVI династии (115, с. 10-11, t. L). О местной ипостаси Амона Санама во время Тахарки ничего не известно. Отличительный эпитет "Бык Та-Сети" для Амона Санама известен лишь по документам Аспелты. Однако вполне возможно, что ипостась Амона Санама сложилась в эпоху основания храма. Что же касается Амона Пнубса, храм которого на о-ве Арго не сохранился, то есть основания полагать, что он почитался уже в это время в синкретическом образе льва-барана. Оба этих животных были связаны с Амоном в Куше и в Египте.

На о-ве Филе был найден гранитный алтарь с картушем Тахарки, где он назван возлюбленным Амоном Такомпсо (Tkmps) (105, с. 128). Это самый ранний источник, в котором упоминается Такомпсо (совр. Дерар), служивший в греко-римское время южной границей Додекасхойна. Упоминание Амона Такомпсо свидетельствует о том, что в самой Северной Нубии уже было святилище, ему посвящённое. О времени его появления не известно. В целом же, характеризуя надписи этого времени, можно сделать вывод, что, несмотря на восприятие и соблюдение многих египетских традиций и формул, в храмах Куша вырабатывались собственные религиозные учения. Вместе с тем, когда речь идет о Египте, о признании возможности господства над ним, цари XXV династии включали в свои надписи имена и эпитеты Амона строго по египетскому образцу, в чем неоднократно можно было убедиться на примере стелы Пианхи. Тахарка же назван возлюбленным Амоном-Pa Обеих земель в надписи 19-го года его правления, в Баб Калабше. В надписи говорится о сооружении им "дороги для быков в пустынной земле Запада" (232, с. 211). Эта дорога, возможно, была сооружена в связи с экспансией Тахарки в Египет, так как в надписи подчеркивается благоволение к Тахарке Амона-Pa, владыки тронов Обеих земель. Ф.Хинце справедливо полагает, что эта надпись (в числе еще двух) была оставлена проходившей здесь на север армией (130, с. 330-331).

Надписи Танутамона.

Во времена последнего царя XXV династии, Танутамона, процветал культ Амона Напатского. В надписи на его статуе, найденной в Гебел-Баркале, Танутамон назван "возлюбленным Амоном Напатским, находящимся на Чистой Земле (!)" (66, fig. 7). На его наиболее известном памятнике, носящем условное название "Стела сна", изображены два Амона. С левой стороны представлен антропоморфный Амон с титулом, владыка (тронов) Обеих земель, находящийся в Карнаке", справа - бараноголовый "Амон, владыка тронов Обеих земель, находящийся на Чистой (Горе)" (22, с. 46-48). Здесь именно Амон Напатский, а не Амон Фиванский, как в стеле Пианхи, утверждает господство Танутамона над Египтом: "Я даю тебе появление в качестве царя Верхнего и Нижнего Египта на троне Хора среди живущих, подобно Ра, навечно". Амону Фиванскому приписаны слова: "Я даю тебе земли всякие, страны чужеземные всякие и 9 луков, связанных вместе, к сандалиям твоим навечно". Эти строки являются копией отдельных надписей времен фараонов, где Амон освящал господство Египта над чужеземными странами. Речь Амона Напатского, утверждающего господство над Египтом, свидетельствует об укреплении власти кушитов в Египте. Сохранение образа Амона Фиванского объясняется стремлением подражать египетским фараонам, но, с другой стороны, свидетельствует и о непрочности власти XXV династии.

В отличие от стел Пианхи и Тахарки, в надписях на которых оба царя объясняли свое появление на троне божественным указанием в чреве матери, Танутамон рассказывает, как он во сне получил предзнаменование стать царем, откуда и получила свое название стела:

"(4) И увидел его величество сон ночью: двух змей, одна справа от него, другая слева, и именно на этом его величество проснулся, но не нашел он их. (Тогда) сказал его величество: (5) "Что же случилось со мною?". Ответили ему, говоря: "Тебе будет принадлежать земля Юга, будешь обладать ты землей Севера, обе владычицы будут сиять на твоей голове, будет тебе дана земля по [всей] длине и ширине ее, и (6) никто не разделит ее с тобой". Поднялся его величество на троне Хора в этот год, и совершил он выхождение из (того) места, в котором он находился, подобно выхождению Хора Хеммиса" (22, с. 46).

Возможно, что сон, о котором рассказывает Танутамон, был обрядовым и совершался перед коронацией. То, о чем повествует Танутамон в дальнейшем, подтверждает ритуальный характер этого сна, совершившегося тогда, когда уже было принято решение об избрании царя и оставались лишь формальные обряды. Проснувшись,

"вышел он из своего дворца, (7) и, когда шел он, множество (людей) следовали за ним (?). Сказал его величество: "Действительно правилен сон и верно то, что он предсказывает, горе тем, кто не знает ее" (т.е. истины, которая открылась во сне). Его величество отправился в Напату, и никто не (8) противодействовал ему. Прибыл его величество в храм Амона Напатского на Чистой Горе. Сделалось сердце его величества прекрасным, когда увидел он отца (своего) Амона, владыку трон(ов) Обеих земель, находящегося на Чистой Горе. Был принесен от него букет цветов для этого бога. (9) Затем его величество просил появиться Амона Напатского. Сделал он для него многочисленные подношения, пожертвовал он для него то, что полагается богу, - 66 быков, 40 кувшинов ашпива и 100 страусовых перьев" (22):

В ходе дальнейшего повествования Танутамон еще раз, уже находясь в Дельте, возвращается к пересказу полученного предзнаменования:

"(29) Сказал его величество: "Благосклонен бог этот, досточтимый Амон-Pa, владыка трон(ов) Обеих земель, находящийся на Чистой Горе, превосходный, чье имя известно, заботливый по отношению к тем, (30) кто любит его, дающий силу тому, кто покорен ему. Не терпит поражения тот, который [действует] согласно его советам, и не блуждает (т.е. идет неверной дорогой) тот, которого ведет он. Так вот (то, что) сказал он мне ночью, (31) увидел я днем...

Это была правда, верное изречение (33) (т.е. то), что высказано и [обращено ко мне]. Оправдался [сон], и именно по повелению бога произошло это. Клянусь жизнью и любовью ко мне Ра, благосклонностью ко мне Амона в его храме, что управлял я [баркой] (Слово mhn.tj (или mhn.t), стоящее здесь, Г. Шефер считает "вероятно неправильным" (283, с. 73, 33, прим. а). Не видя оснований для этого, предлагаем перевод, следующий из его значения.) бога этого, досточтимого Амона (34) Напатского, находящегося на Чистой Горе, когда поднялся он передо мной и сказал он мне: "[Я тот], который поведет тебя по любой дороге, и не скажешь ты: Хотелось бы мне большего . [Предскажу] тебе я то, что случится утром до того, как оно (т.е. утро) наступит. (35) Я буду подобен [твоему хранителю], который предопределит [случившееся] с тобой, знающему правила искусства в том, что он предопределяет для того, кто не ведает своего сердца. Грядущий день принесет тебе победу"" (22, с. 47-49).

Слова Танутамона о том, что именно он управлял баркой Амона, можно рассматривать как свидетельство того, что будущий царь, исполняющий обязанности жреца, играл активную роль в предопределении бога, управляя его баркой, где находилась статуя. Следовательно, фактически он сам распоряжался "благосклонностью бога" и мог повернуть статую в том или ином направлении. Неоднократно приписываемые Амону слова о предопределении свидетельствуют о большом значении оракула.

Отрывки надписи на стеле, где говорится об Амоне Напатском и Амоне Фиванском, к которым отправился Танутамон, позволяют выявить сходство и различие между представлениями об этих богах. Эпитеты Амона Фиванского свидетельствуют о том, что в Куше было известно характерное для Египта представление о таинстве имени Амона. О нем дважды говорится как о боге, чье имя тайно для богов, причем, возможно, само имя Амона здесь и не названо, так как эту строку (22, с. 47, стк. 9-10) можно перевести и как "увидеть отца Амона, чье имя тайно для богов" и "увидеть того, чье имя тайно". Аналогичная по структуре фраза повторена в другой строке, относящейся к Амону Фиванскому (22, с. 46, стк. 13). В противоположность ему имя Амона Напатского ("Амона, владыки тронов Обеих земель, находящегося на Чистой Горе") не является тайной. Он назван великим богом, чье имя известно (22, с. 49, стк. 29). В этом, возможно, отразилось стремление противопоставить Амона Куша Фиванскому Амону. Представляется, что в данном случае сделана лишь попытка противопоставления, поскольку представления о таинственной силе имени в целом были восприняты в Куше. Сравнение этих отрывков с точки зрения ритуала подтверждает высказывавшееся выше предположение о том, что богослужение Амону в Куше было сходно с соответствующим ритуалом в Египте. Танутамон делает подношение букета цветов Амону Напатскому и Амону Фиванскому (22, с. 49, стк. 8, 13). Это символическое подношение цветов, как отметил Е.Лефевр, совершалось для того, чтобы бог даровал царю долгую жизнь (179, с. 16).

Главным культовым предметом, с которым совершались различные ритуальные действа, была барка со статуей бога, что неоднократно подчеркивается в словах Танутамона. Барка считалась как бы символом возрождения храме", о чем говорится в следующих строках:

"(15) чтобы возродить храмы, пришедшие в запустение, как (?) статуи в барке, чтобы делали ритуальные подношения богам и богиням и инвокационные подношения ка умерших и людям, живущим в небе, (16) чтобы поместить жреца на место его, чтобы дать вещи всякие для исполнения ритуала в храме" (22, с. 46).

Культ Амона при XXV династии.

Временем правления Танутамона завершается эра XXV династии, а с ней и власть Куша над Египтом. И хотя цари Куша по-прежнему претендовали на египетский престол, эти претензии не осуществились. С потерей реальной власти над Египтом, ослабевает и значение культа Амона Фиванского, зато, судя по документам поздних царей Куша, дальнейшее развитие получают местные формы Амона. Эпоха XXV династии наложила существенный отпечаток на становление культа Амона как государственного бога Куша. При этом основной момент, позволяющий определить Амона как государственного бога Куша, заключается в его функции назначать на престол и предопределять направленность царской власти. Именно эта идея четко прослеживается в документах царей XXV династии, конкретно выражаясь в учении о божественном, предопределении владыки в чреве матери, концепции теогамии, предзнаменовании, полученном во сне, или, возможно, каким-то иным путем. Эти три момента развивающегося в Куше религиозного учения об Амоне служили идеологическим обоснованием выбора властелина и составляли краеугольный камень местных представлений об Амоне. Отдельные строки стел царей XXV династии позволяют сделать вывод о существовании в это время практики оракула, которая в условиях борьбы за власть должна была иметь далеко не формальное значение. Решающая роль Амона в выборе будущего правителя должна была лежать в основе концепции о всемогуществе и руководстве с его стороны всеми действиями царя. И хотя эта концепция восходит еще ко временам египетского владычества, в условиях становления государственной религии Амона в Куше и той роли, которая отводилась ему при избрании, она приобретала новое значение и смысл. Амон избравший становился логически и Амоном руководящим.

Особенностью эпохи была попытка сочетать учение о Фиванском и Напатском Амоне. С потерей господства над Египтом падает и роль Амона Фиванского, что свидетельствует о поддержании его культа в основном по политическим соображениям.

Несмотря на восприятие в Куше важнейших элементов египетского учения, уже при XXV династии наблюдаются попытки выработки собственных религиозных формул и иконографии, что отразилось в возвышении локальных ипостасей Амона Гемпатона и Пнубса.

Статуи Сенкаманискена.

От времени правления Сенкаманискена (643-645 гг. до н.э.) дошло лишь несколько статуй царя из Гебел-Баркала, где он назван "возлюбленным Амоном Напатским" (66, с. 22), или "Амоном Напатским, находящимся на Чистой Горе" (66, с. 22). На фрагменте черного гранитного обелиска с картушем Сенкаманискена, судя по сохранившимся знакам, было начертано предзнаменование ему быть царем:

"Сын Ра, Сенкаманискен, знал я это (?) (т.е. то, что он будет царем) до того, как был он [...] сын Ра, владыка, поднявшийся в Напате [...]".

Надписи Анламани.

Надпись на статуе царя Анламани, правившего после Сенкаманискена, которая была найдена в Гебел-Баркале, содержит картуш Анламани (66, с. 23, fig. 13, 14), после которого стоят имена богов. Один из них назван imn npt. Другой - imn-rnb nswt twy hrj-ib dw wb.

Следовательно, Амон Фиванский (imn- r nb nswt twj) получает эпитет "находящийся на Чистой Горе", сближаясь таким образом по своему значению с Амоном Напатским - верховным богом Куша. Правда, процесс трансформации Амона Фиванского в Амона, владыку тронов Обеих земель, находящегося на Чистой Горе, зафиксирован еще в надписи на стеле Тутмоса III из Гебел-Баркала, именно присутствующий в ней эпитет hrj-ib dw wb отличает его от Амона Фиванского. Но здесь имя бога с этим эпитетом соседствует с именем Амона Напатского, следовательно, намечается тенденция к трансформации сохранившегося египетского культа, из которого вырос и уже сформировался культ Амона Напатского.

В надписи на стеле Анламани из Кавы отражается сближение образа Амона Фиванского и Амона Гемпатона, что выразилось в слиянии их эпитетов. Так, Анламани назван "возлюбленным Амоном-Pa, владыкой тронов Обеих земель, львом над южной страной, который в Гемпатоне" (172, т. 1, t. 16). На том месте стелы, где ранее изображался Амон Фиванский, на стеле Анламани помещено изображение бараноголового (а не антропоморфного) Амона (как и Амона Гемпатона, расположенного рядом). Его головной убор несколько отличен от традиционной короны Амона Фиванского. В тексте говорится о вступлении Анламани на престол, причем о законности его прав объявляют семеры:

" [И они сказали его величеству: "Ты] старший сын Атума, рожденный им, глава [всех] земель, первый среди живущих. Видел он тебя в чреве матери твоей до того, как ты вышел из него (6) [... страны]". Сказал он им: "Я хочу видеть моего отца, владыку богов Амона-Pa Гемпатона". Они сказали ему: "Благословит он (7) твое ка, [да]ст тебе царство, [по]вергнет он всех твоих врагов на этой земле"" (172, т. 1, t. 16).

Очевидно, события, описанные в текстах на этой стеле, происходили вскоре после коронации царя в Напате. Об этом свидетельствуют "беседа" царя с семерами, где он гарантирует им справедливое управление, и описание последующих дел царя:

"Поплыл он вниз по течению во второй месяц сезона prt, наводя порядок (grg) в каждом номе, делая подношения каждому богу, (8) давая вознаграждение жрецам hm ntr и wb в каждом храме, в который он прибывал. Радовался ном его прибытию, ликовал, возносил молитвы, почитая (его). (9) Достиг он Гемпатона [во второй? месяц зи]мы, (в) день 29-й. Он назначил третьего жреца hm ntr для храма этого бога. Не делал этого никто прежде. Одарил он (10) его [собственностью? говоря: "Что касается] должно[сти] этой, которая дана тебе, она будет принадлежать семье твоей названной? (mhwt rnk) на веки вечные". Повелел он, чтобы, появился Амон Ге[мпатона] (11) [...в] главный (или первый. - Э.К.) праздник Амона, и именно в день празднования он был введен. Сделал он для него подношения (hb) из хлеба, пива, o крупного рогатого скота, птицы, вина (12) [...], людей нома этого, совершая празднество днем и ночью в течение семи дней, в которые появился бог (13) [...?] восхвалял он твое ка, о сын Ра, Анламани, который будет жить вечно. Повелел ты, чтобы сделал он Миллионы праздников хеб-сед. [Ты пове]рг (14) [всех] врагов его, [ме]ртвых и живых, так как он (Анламани) назначил третьего жреца hm ntr и повелел он, чтобы появился ты к главному празднику Амона. Не делали этого те, которые царствовали над Верхним и Нижним Египтом (15) пре[жде]. Вза[мен] этого дал для него отец его, Амон-Pa, владыка тронов Обеих земель, лев над южной страной, находящийся в Гемпатоне, жизнь всякую от него, здоровье всякое от него (16) [...] появление на троне Хора среди живущих, подобно Ра, навечно" (172, т. 1, t. 16).

Судя по характеру описания, назначение третьего жреца (hm ntr) было величайшим событием периода царствования Анламани. Однако его утверждение о том, что этого не делали цари Верхнего и Нижнего Египта, царствовавшие прежде, нельзя понимать буквально. Это лишь повторение стандартной формулы, характерной для египетских фараонов.

Обращает на себя внимание написание слова mhwt, обозначавшее ту "семою" или "род", к которой перешла эта должность. В написании этого слова присутствует знак (83, T₁₄), который обозначает чужеземное оружие, входит составной частью в название чужеземцев, но отсутствует в написании этого слова, встречающегося в египетских текстах (Wb. II, 114, 7-12). Это позволяет, правда с некоторой осторожностью, предположить, что третий жрец hm ntr был назначен Анламани из среды местного населения, может быть в противовес египетскому жречеству, сохранившемуся в Каве еще со времен XVIII династии. Надо сказать, что вся фраза нетрадиционна, не ясно употребление rn после слова mhwt. Возможно, это следует понимать как "род твой названный" (?) или "именной", что также указывает на выбор Анламани, его желание возвысить местную знать и тем самым обеспечить себе поддержку жречества Кавы.

Смысл последующих строк заключается в том, что царь повелевает Амону появиться в главном его празднике и именно в этот день праздника был введен в должность "он", т.е. третий жрец hm ntr. Предложенная М.Ф.Л.-Макадамом интерпретация фразы in r ntj hb insw "в день, который был праздником царя" (172, т. 1, с. 46, 48, прим. 26), не представляется правомерной. Хотя в начале строки имеется лакуна перед словами hb tp n imn, далее четко читается in r ntj hb i n jsw, что явно указывает на причастное предложение и, в свою очередь, предполагает именно данный перевод: "в день праздника введен он". Сама по себе идея о том, что царь назначал праздники Амона помимо тех, которые справлялись по официальному календарю (172, т. 1, с. 48, прим. 26), как представляется, находит подтверждение в общем контексте отрывка: "сделал он для него подношение... совершая празднество днем и ночью в течение семи дней", "он назначил третьего жреца hm ntr" и повелел, чтобы Амон Гемпатона появился в главный праздник Амона.

Далее Анламани сообщает о посвящении своих сестер главным ипостасям Амона Куша:

"Его величество посвятил своих сестер, четырех женщин, богам, чтобы они играли на систре, одну - Амону Напатскому, одну - Амону-Pa Гемпатона, одну - Амону Пнубса, одну - Амону-Pa Быку Та-Сети, чтобы играть на систре перед (25) ними и чтобы молить о жизни, благополучии, здоровье и долгой жизни для царя каждый день. Затем его величество сказал: "О Амон-Pa Гемпатона, быстрый шагом, который приходит к тому, кто тебя зовет, дай мне долгую жизнь без огорчений (досл. "зла") (26) в ней, отрази от меня злой заговор, посмотри на мою мать и создай потомство ее на земле, дай мне великое наводнение, богатство в виде урожая, (27) большой ил (Wb. III, 13), в котором нет вреда. Сделай счастливой эту землю в мое время".

И Амон-Pa появился, стал он перед ним; и этот бог повернул (досл. "дал") свой [благосклонный] взгляд к (28) нему надолго, стоял, слушая все, что он говорил, и дал ему всю жизнь, прочность, благополучие от него, [все] здоровье от [него], и все счастье от него, и появление на троне Хора, подобно Ра, навечно", (172, т. 1, t. 16).

Посвящение Анламани четырех сестер различным богам (ипостаси Амо на Куша) доказывает, что женщины, члены царского рода, выполняли жреческие функции. Надо сказать, что и мать Анламани, Насалса, изображена на стеле в накидке из шкуры животного - характерной одежде египетского жреца. Возможно, одна из сестер царя, скорее всего посвященная Амону Напатскому, потенциально считалась матерью будущего царя. Но надо сказать, что в стеле Анламани в отличие от Тахарки этот момент никак не выделен. Общий контекст обращения царя к Амону указывает на почитание его как всемогущего бога, обеспечивающего основные жизненные силы страны (наводнение, урожай и т.д.). Отсюда смысл передачи богом царю символов жизни, могущества и здоровья, исходящих от него, означающих частичное воплощение в нем функций бога и обеспечивающих ему реализацию представлений о физической силе царя, ответственного за благополучие своего народа.

Памятники Аспелты.

Находки времени Аспелты (593-569 гг. до н.э.) из Гебел-Баркала свидетельствуют о почитании Амона Напатского, находящегося на Чистой Горе (66, с. 24, fig. 15, с. 88-89, fig. 55). В Мероэ, там, где находились руины храма Амона, были найдены остатки стелы Аспелты, что позволяет предположить существование храма Амона в его время (248, с. 54). Но, судя по Стеле избрания Аспелты, он короновался в Напате.

В верхней части стелы изображена мать царя (картуш с ее именем, так же как и картуши Аспелты, не сохранились), которая обращается к Амону со следующими словами:

"Пришли к тебе, Амон-Pa, владыка трон(ов) Обеих земель, великий бог, находящийся во главе ipt swt, чье имя известно. Даешь ты силы тому, кто лоялен по отношению к нему (очевидно: "к тебе"). Устанавливаешь ты сына твоего, любимого тобой Аспелту, который будет жить вечно, знает тебя (Wb. 1, 184, 16-17), владыка солнца, (а) велик он более, чем все боги. Умножишь ты годы его жизни подобно солнцу в небе. Дашь ты для него жизнь, могущество всякое, исходящее от тебя, здоровье всякое, исходящее от тебя, радость сердца всякую, исходящую от тебя, появление на троне Хора навечно" (283, с. 83).

Интересно, что в тексте на этой стеле говорится о боге с титулом "на ходящийся во главе ipt swt", титулом, который относится к Амону Фиванскому. Но обращает на себя внимание другой эпитет, "владыка ipt swt, чье имя известно" который в стеле Танутамона относится к Амону Напатскому в противоположность Амону Фиванскому, чье имя тайно (см. выше). Все это свидетельствует о процессе сближения двух ипостасей, отмеченном начиная со времени Анламани.

С левой стороны стелы Аспелты изображен бараноголовый Амон Напат[ский] (283, с. 84), простирающий руку над головой царя, и есть надпись:

"Слова, сказанные Амоном Напатским любимому сыну [Аспелте]: "Даю я тебе появление Ра, царство его на троне отца. Установил я двух владычиц на голове твоей, подобно тому как установлено небо на четырех опорах, живи, будь могущественным, праведным, молодым (rnpt), подобно Ра, навечно" " (283, с. 84).

Стела избрания Аспелты дает богатый материал для характеристики государственного строя Куша, обычая избрания царя, которые подробно исследованы в книге И.С. Кацнельсона (8, с. 334 и сл.). Здесь же следует остановиться лишь на некоторых деталях. Обряд избрания царя оракулом Амона совершался, очевидно, в святилище Амона в Гебел-Баркале. Об этом как представляется, позволяют судить отдельные строки стелы: повествование начинается с сообщения о том, что вся армия его величества находилась в поселении (dmi) под названием dw wb (283, с. 86, стк. 2). Представляется, что воины находились в Напате, а отправились искать будущего властелина к "Амону-Pa, владыке тронов Обеих земель, находящемуся на Чистой Горе", т.е. в святилище Гебел-Баркал:

"(11) И вот воины его величества сказали все едиными устами: "Есть этот бог, Амон-Pa, владыка тронов Обеих земель, находящийся на Чистой Горе, он бог Куша, (12) давайте же пойдем к нему" " (283, с. 90).

Решающую роль оракула Амона в избрании Аспелты отметил в своем исследовании И.С. Кацнельсон (8, с. 335). Здесь хотелось бы коснуться только значения слова wh во фразе h whsn snw nsw m - bh ntr pn nn itnf w im sn wh m-nw n sp sn nsw s lmn ms Mwt nb pt s R[ispst] nh dt, которое, по нашему мнению, следует переводить как " оставлять", а не "поставить" (Wb. l, 253):

"Затем оставили они братьев царя перед этим богом, и не схватил он никого из них; оставили во второй раз брата царя, сына Амона, рожденного Мут, владычицей неба, сына Ра Аспелту, и тогда сказал (19) этот бог, Амон-Pa, владыка тронов Обеих земель, это именно он ваш царь" (283, с. 94).

Из такого перевода отрывка следует, что обряд избрания оракулом происходил почти в полной тайне и свидетелем при этом был лишь жрец - интерпретатор оракула. Но если вспомнить содержание той строки в надписи на Стеле сна Танутамона, где этот царь утверждает, что именно он Управлял баркой Амона в храме (см. выше), то следует заметить, что и сам обряд избрания оракулом носил в известном смысле формальный характер и сводился к подтверждению воли тех, кто избрал царя.

Судя по содержанию другой стелы Аспелты, при нем процветал культ Амона Быка Та-Сети. Стела хранится в Лувре, о месте находки ее ничего не известно. В стеле упомянуты Амон-Pa Бык Та-Сети, Мут, глаз Ра, владычица неба и Хонсу (251, с. 103). Ипостась Амона-Pa Быка Та-Сети встрется и в стеле Анламани в числе основных форм Амона Куша.

Согласно М.Ф.Л.-Макадаму, эпитет "Бык Та-Сети" характерен для Амона в Абу-Дом (Санаме) и Мерове (172, т. 1, с.47-50). Вероятно, именно в

Санаме сложилась эта ипостась, так как для храмов Напаты были характерны иные формы Амона. В Санаме же Амон имел эпитет "Бык трона" (246, с. 187), что согласуется по смыслу со значением рассмотренного выше эпитета "Бык Та-Сети". Основное содержание стелы не связано собственно с культом Амона-Ра Быка Та-Сети, а отражает, как представляется, реформу царя, связанную с передачей жреческих функций его дочери Хебитхе:

"Год третий, день 24-й, месяц четвертый сезона ахет при его величестве... Аспелте, который будет жить вечно (2) возлюбленным Амоном-Ра Быком Та-Сети, в этот день (досл. "день, в который") пришли в храм Амона-Ра Быка Та-Сети знатные люди (?) его величества... (В стк. 3-8 перечислены различные чиновники), всего 11 человек пришли в храм Амона-Ра Быка Та-Сети, и сказали они от имени (9) его величества жрецам hm ntr и отцам (бога) этого храма (Фраза iw.n dd hr hm Hr n pr in hm.w ntr itw nw hwt ntr tn трудна с точки зрения перевода употребленных грамматических форм. Г. Шефер, исходя из контекста, справедливо полагает, что 11 чиновников, пришедших в храм, передали царский указ, хотя грамматически объяснить это он затрудняется (251, с. 107). Действительно, весьма трудно понять предлог in перед словом hm.w ntr. Перебирая возможные варианты объяснения этой фразы, считаем наиболее вероятным употребление in для n как предлога косвенного дополнения после глагола dd. Сходная замена n на in наблюдается в тексте надписи на стеле Настасена (25О, с. 93, стк. 1, 2), что подтверждает правильность данной трактовки текста) (относительно) сестры и жены властелина Мади(ке)н, дочери сестры и матери царя (Досл. "Мадикен, чья мать, сестра и мать царя, владычица Куша Насалса".), (10) владычицы Куша Насалсы, посвященной (досл. "данной") фараоном Анламани (?) отцу Амону Быку Та-Сети в качестве жрицы ihj. (Ныне) он (т.е. Аспелта?) (11) Дает кувшин wsm из серебра в ее правую руку и систр из серебра в ее левую руку, чтобы удовлетворить сердце этого бога, он дает (12) ей пропитание в этом храме; ежедневно 10 хлебов bi и 5 белых хлебов, ежемесячно 15 кувшинов пива, ежегодно 3 быков (13) (...?) праздник каждый кувшины (s) пива, из них два кувшина sw для сестры-дочери, владычицы земли Хебитхи, дочери старшей (14) сестры-жены властелина Мади(ке)н. Так будет всегда (досл. "это будет с начала и навеки вечные"). Будет принадлежать эта (должность?) ее детям, будет принадлежать это детям (15) ее детей, будут установлены они навеки вечные, и не будет отобрано (досл."отрезано") (это) у них никогда. Что касается того, кто утвердит (16) этот приказ в храме Амона-Ра Быка Та-Сети, будет он под покровительством Амона-Ра и его сын будет упрочен на месте его. Что касается того, кто (17) нарушит этот приказ в храме Амона-Ра Быка Та-Сети, он будет под мечом Амона-Ра и под пламенем Сохмет, и его (18) сын не будет упрочен на троне его" (251, с. 104-109).

Несмотря на нетрадиционное построение текста, в результате чего в круглых скобках часто приходилось добавлять необходимые для связного прочтения и понимания слова, представляется, что содержание стелы следующее. Дочь царя Аспелты, Хебитха, согласно его приказу, зачитанному в храме Амона Быка Та-Сети, должна стать жрицей этого бога вместо своей матери Мадикен. Именно поэтому она и изображена в верхней части стелы (больше нигде не встречается изображений дочери царя). Имя фараона, посвятившего Мадикен богу, не совсем ясно, так как знаки в его картуше по вреждены. Наличие лакуны и необходимость восстановления текста (283, с. 104, стк. 9) позволяет сомневаться в том, что речь идет об Анламани, никакое другое имя из ближайших предшественников Аспелты здесь не подходит.

Причины передачи жреческих функций дочери Мадикен не ясны. Может быть, они заключались в том, что, став женой царя, Мадикен постоянно пребывала с ним в царском дворце и не могла находиться в Санаме. Вместе с тем передача жреческих функций дочери царя, возможно, свидетельствует о необходимости сосредоточения жреческих функций в руках царской семьи. Судя по словам "будет принадлежать это детям ее детей" и т.д., указ Аспелты предусматривал не только назначение Хебитхи на должность жрицы, но и последующее сохранение этих функций именно в ее семье независимо от степени родства с царем.

В гробнице Аспелты, в Нури, кроме ипостасей Амона Напатского, Амона, владыки тронов Обеих земель, и Амона Быка Та-Сети упоминаются Амон Пнубса и Амон Гемпатона (67, с. 97), что свидетельствует о поддержании культа всех названных ипостасей Амона в храмах Куша периода его правления.

Стела Аманнетеиерике.

Большая надпись Аманнетеиерике из Кавы рассказывает о коронации этого царя и различных событиях, которые произошли в первые годы его правления. В надписях на стеле уже четко сказано, что в момент смерти предшественника (царя Талакамани) Аманнетеиерике находился в своем дворце в Мероэ (172, т. 1, с. 4-5, t. 22). Инициатива избрания царя, судя по надписи, исходила от войска (Этот вопрос исследован в книге И.С. Кацнельсона (8, с. 337).), которое провозглашает, что

"его (т.е. нового царя) назначил его отец [Амон, когда он был в] теле его [матери]" (172, т. 1 , t. 22, стк. 10).

Обряду коронации предшествует, как, очевидно, это заведено обычаем, общение царя с его семерами:

"Затем сказал его величество семе[рам]: в [тот (?)] момент [...]: (19) "Жел[аю] я видеть отца моего Амона-Ра [владыку трон(ов) Обеих] земель, находящегося на Чистой [Горе] всех земель Нехси (?) [... царь,,, ему (?)] (20) (сохранились отдельные слова) (21) прекрасное чудо, которое было совершено для меня моим отцом [Амоном] в месяц [...] зимы, (в) день 19-й моего появления как царя" " (172, т. 1, t. 227).

Текст в этом месте поврежден, но тем не менее представляется, что общий смысл отрывка позволяет представить "чудо" , совершенное Амоном, как обряд избрания оракулом (8, с. 337). Ясно читаются слова "день 19-й моего появления как царя", следовательно, здесь не идет речь о чуде, совершенном в чреве матери, о котором говорится в надписях на стеле Тахарки 8-10-го годов его правления. К сожалению, повреждено в этом отрывке именно название сезона и месяца, но если мы вслед за М.Ф. Л .-Макадамом будем считать неясно читаемое слово как pr и сравним эту дату со временем коронации Аманнетеиерике, которая происходила в год первый, третий месяц лета (172, т. 1, t. 22, стк. 35), то получается, что оракул назначил Аманнетеиерике еще при жизни предыдущего царя, который умер, согласно этой надписи, в первый год правления Аманнетеиерике, во второй месяц лета (172, т. 1, t. 22, стк. 1). Но если это действительно было так, из этого еще не следует, что обряд избрания оракулом вообще происходил при жизни предшественника, так как в стеле избрания Аспелты он описан происходящим после смерти Анламани. Тем не менее известны случаи назначения правителя при жизни предшественника в эпоху XXV династии (8, с. 147, 149).

Через несколько дней после смерти Талакамани,

"(в) третий месяц лета, (в) день 19-й отправился его величество в Напату [...] отца Амона-Pa, владыки тронов Обеих земель. И вот (37) достиг он Напаты в третий месяц дета, (в) день 28-й. Направился его величество в царский дворец. (38) Была дана ему корона? ( ndj) (Любопытно, что при сохранении многочисленных внешних атрибутов власти египетских фараонов головной убор царей Куша всегда обозначен термином, различным в надписях стел Аспелты (sdn), Аманнетеиерике, Хорсиотефа (sh) и Настасена (hj). М.Ф.Л.-Макадам справедливо замечает, что не случайно в Нубии христианского времени особая шапка из хлопка была символом царства (172, т. 1, с. 57, прим. 60).). Отправился он в храм отца своего Амона-(39)Ра на Чистой Горе. И сказал его величество этому богу: "Пришел я к тебе, отец мой досточтимый, отец богов. Дай мне (40) царство как владыке Обеих земель, так как ты царь, [создавший?] богов и людей". Тогда этот великолепный бог сказал: "[Я даю] тебе царство (41) как владыке Обеих земель. Я поместил Юг, Север, Запад, Восток [...] и все чужеземные страны к [твоим] сандалиям" (172, т. 1, t. 23).

По той же надписи, через несколько дней после коронации в Напате, в год второй, в первый месяц сезона наводнения, в день 9-й, Аманнетеиерике отправился вниз по Нилу в поездку по стране, которую совершал новый царь после посещения Напаты, одной из целей которой было вознесение молитв локальным богам и получение их покровительства для нового царя. В надписи сказано, что царь "наводил порядок" (grg. Wb. V, 186, 7, 8) в каждом номе, в который он прибывал (172, т. 1, t. 22, стк. 44). Восстановление и соответствующая интерпретация следующих за этой фразой слов М.Ф.Л.-Макадамом: "приказывая всем богам и богиням появиться", означающее, что царь повелевал отмечать празднества бога по своему желанию (172, т. 1, с. 58, прим. 74), представляются ошибочными. Фраза по характеру употребленной лексики и грамматических форм сходна со строкой 7 стелы у Анламани: hr grg spt nb ir ht n ntr nb "наводя порядок в каждом номе, делая подношения каждому богу" (в надписи на стеле Аманнетеиерике: "всем богам и богиням"). Таким образом, одна из целей поездки - получение покровительства локальных богов и, вероятно, подтверждение избрания.

В 26-й день первого месяца наводнения его величество прибыл в Гемпатон и сделал многочисленные подношения Амону (172, т. 1, t. 23, стк. 49). Назначил ли он для него трехдневный праздник, как полагает М.Ф.Л.-Макадам (172, т. 1, с. 58, 60, прим. 84), сказать трудно, так как эта его интерпретация исходит из указаний, оснований к которым мы не видим в тексте, а именно что царь, посещая храмы, назначал по собственному желанию праздник. На наш взгляд, цель этого визита - получить особое одобрение Амона Гемпатона, в знак которого он дарит царю лук (pdt); дарение сопровождалось словами Амона: "Дан для тебя этот лук, который будет действовать с тобой в каждом месте, куда ты отправляешься" (172, т. 1, t. 24, стк. 53). После этого царь, обращаясь к армии, повелевает восславить Амона Гемпатона.

Из Гемпатона Аманнетеиерике отправляется в Пнубс (О локализации Пнубса см. у М.Ф.Л.-Макадама (172, т. 1, с. 61, прим. 99) и К.Х. Призе (225, с. 124).), где располагался храм его отца, Амона-Pa Пнубса. Для того, чтобы охарактеризовать действия царя в этом храме и по возвращении в Гемпатоне, необходимо сравнить употребленную в стеле терминологию. То, что происходило в Пнубсе, аналогично действиям царя в Гемпатоне, т.е. были совершены многочисленные жертвоприношения богу, после чего бог являлся к царю и одаривал его властью: "Повелел он, чтобы появился (sh, h) этот бог". Далее о Пнубсе: rdi nf hrw 5 nt h. "Дал он ему пять дней появления"(стк. 58-59); о Гемпатоне: sh ntr pn m h f nb n 1bd 2 ht "Чтобы появлялся этот бог в каждом своем явлении во второй месяц наводнения" (стк. 64). Любопытно, что во всех случаях употреблено слово h, sh, что означает "выходить", "появляться" (Wb. III,329; IV, 236). Тот же термин h употреблен в стелах Анламани и Настасена. Таким образом, h означает, очевидно, особую церемонию общения царя с богом, происходившую, согласно установленному обычаю, в главных храмах Куша после коронации и длившуюся не один день.

После описания представления Амону-Pa Гемпатона земель, даров и людей говорится: "Нашел его величество, что дорога (70) этого бога занесена (досл. "захвачена") песком в год 42-й и не сможет проследовать этот бог по [своей] дороге" (172, т. 1, t. 24, стк. 69-70). Смысл проясняется при сопоставлении с четвертой строкой этой же надписи, где сказано о пребывании Аманнетеиерике во дворце в год 41-й, когда сокол (предыдущий царь) отправился в небо. Соответственно речь идет о событиях 2-го года правления Аманнетеиерике. Очевидно, храм в Каве периодически необходимо было расчищать, о чем известно также из стелы 6-го года правления Тахарки, и это действие сопровождалось церемонией, в которой принимал участие царь:

"Его величество использовал (досл. "принес руку") армию, которая шла впереди, мужчин, женщин, детей царя, старейшин (iw) (72) для того, чтобы нести песок. Его величество нес песок своей собственной рукой во главе армии. (73) В течение многих дней (он) сидел на тронном возвышении (?) (rwd) этого бога, в то время когда совершалась [ра]бота перед ним. И он открыл дорогу (74) этого бога" (172, т. l, t. 24).

После окончания работ, согласно надписи, было проведено празднество в честь Амона, но, вернее всего, работы были приурочены к намечавшимся ежегодно торжествам, чем и объясняется присутствие царя и символически исполняемая им работа:

"Месяц второй сезона ахет, день последний. Повелел он, чтобы появился этот досточтимый бог вечером. Все воины и все (75) люди были с факелами в руке. И этот бог [по]явился. Этот бог обошел свой город вокруг, и (76) бог досточтимый ликовал среде воинов [...] поднял он (царь) (77) обе руки в ликовании, сердце [его] радовалось в присутствии отца его, этого досточтимого бога; мужчины и женщины ликовали,(78) говоря: соединился сын с отцом. Проследовал этот бог к месту отдыха (htp) в свой дворец. Месяц третий сезона (79) ахет, день первый. Повелел он, чтобы появился этот досточтимый бог утром. Обошел он вокруг своего города и [этот бог досточтимый] ликовал (80) всецело (досл. "очень сильно") среди мужчин и женщин. Его величество поднял обе руки, вознося хвалы этому (81) досточтимому богу. Мужчины и женщины [возносили хвалы]. Отправился этот бог в свой дом" (172, т. 1, t. 24-25).

Судя по этим строкам, основным моментом, празднества было шествие бога в процессии вокруг города, очевидно, Кавы. В процитированном отрывке говорится о шествии бога в его дом. Разница в дате между стелой Пианхи и Аманнетеиерике составляет один день, что, на наш взгляд, не является существенным противоречием. Можно предположить, что Аманнетеиерике отмечал в Гемпатоне, куда он возвратился еще раз после поездки в Пнубс, тот же праздник, который отмечался в Египте для Амона Фиванского. Возможно, ритуал Амона Гемпатона совпадал с ритуалом Амона Фиванского. Что собой представляли церемонии по составу участников, судить трудно, но бросается в глаза различие состава вечерней процессии ms и rmt (армия и люди) и утренней tjw, hmwt (мужчины и женщины). ms, tjw и hmwt названы в числе тех, кто расчищал дорогу. Но там отсутствовали rmt, да и неизвестно, почему в числе участников этой церемонии отсутствуют iw (старейшины).

Далее в тексте стелы говорится о свидании Аманнетеиерике со своей матерью. Текст поврежден, но, судя по аналогии со стелой Анламани (172, т. 1, t. 16, стк. 82-83), мать царя прибыла ради этого свидания в Гемпатон "с радостным сердцем при виде сына ее, появившегося как царь" (стк. 83). Церемония на заканчивалась визитом матери царя, так как после этого царь оставался наедине с богом:

"Месяц третий сезона наводнения, день седьмой [...] его величество [...сказал] (85) он: "Вы простерлись на животах ваших [...], говоря: прийди ко мне, отец Амон, дай (86) мне ту чужеземную страну из всех чужеземных стран, которая восстала" [...]. Ты слушал меня и сделал (87) прекрасной землю эту в мое время" .[... Его величество] стоял, [и не бы]ло никого вместе с ним, (88) кроме него одного. Были закрыты двери, и он взывал [...] утром и вечером. (89) Не умащал он себя благо[вониями...] четыре дня. [Воины, мужчины] и женщины, царские дети и (90) все семеры дворца простерлись на животах своих пред этим богом, и не умастили они себя (91) благовониями. Люди, занимающие высокое положение при его величестве (hrj- tpw), возносили молитвы [...] чтобы удовлетворить сердце (92) этого бога, когда его величество повелевал, чтобы слушал он то, что говорится его величеством".

Третий месяц наводнения день [...]. Его величество сделал (93) большие подношения в присутствии этого бога. Двери храма были закрыты [... его величество вошел и] сказал все, что было (94) в его сердце, перед этим богом. Открылись двери этого храма и его величество сказал семе[рам] дворца: "Воздайте (95) хвалы моему отцу Амону, так как дал он [мне...без... и долгую жизнь (?) без] страдания (96) в ней, дал он мне страну чужеземную каждую, которая вос[стала...]. Его величество [...] Ахебамани и жрецы hm ntr, (97) и писец бога вошли [...] храм [...] Сказал вс[е], что мой отец Амон сказал мне, (98) всем воинам его величества [...] и сказали [...] этой. Его величество, (99) семеры и воины его величества [...] в [этом] номе (?) [...] этот бог? Его величество вошел в храм, (100), чтобы сделать подношения своему отцу Амону. Его величество совершил воскурения пред носом ,[...] этого бога. [Сказал] этот бог: "Я даю тебе всю жизнь", (101) и его величество сказал семерам дворца, жрецам [hm] ntr и жри[цам, жрецам wb], hrj-hb: "Воздадим хвалы (102) моему отцу Амону [...] во время воскурения перед [его] носом [...] не приходят они (?). Сказал я перед (103) отцом Амоном: "Повели, чтобы он пришел ко мне в правде (?) [...] согласно тому, что я сказал в эту минуту". [Он] повелел, чтобы все люди (rmt,) сказали мне: (104) "Да будешь ты жить". И он дал мне всю жизнь от него. [Сем]еры восславили (его) величество царя Аманнетеиерике в присутствии отца его (105) Амона-Pa Гемпатона. Он дал ему всю жизнь, все могущество и благосостояние, все здоровье и счастье и все (?) [...] великое множество праздников и появление на троне Хора, (106) подобно Ра, навечно" (172, т. 1, t. 25-26).

Наиболее интересный момент этого отрывка - описание ритуала, совершаемого царем "при закрытых дверях". Хронологически это первый источник, где прямо говорится о том, что царь оставался наедине с богом и лишь по прошествии определенного времени сам сообщал все услышанное от бога. Существование подобного обычая, как представляется, указывает на то, что царь Куша считался верховным жрецом Амона, совершавшим в ряде случаев ритуальные церемонии в храме, и главным интерпретатором воли бога.

Стела Хорсиотефа.

Исключительно интересны анналы царя Хорсиотефа (404-369 гг. до н.э.), преемника Аманнетеиерике, повествующие о различных событиях, происшедших в его правление.

В верхней части стелы изображены Хорсиотеф в сопровождении с одной стороны своей супруги Бехтали, с другой - своей матери, владычицы Куша Тесманофр. Обе изображены как жрицы, совершающие вместе с Хорсиотефом подношения Амону. Со стороны Бехтали изображен "Амон-Pa, владыка тронов Обеих земель, находящийся во главе Ипет-сут", со стороны Тесманофр - "Амон-Pa, находящийся на Чистой Горе".

Любопытно, что в надписях на стеле Хорсиотефа, так же и его преемника Настасена, нет упоминаний о том, что права их на престол были предопределены Амоном еще до их рождения, когда они были в чреве матери, которая, в свою очередь, была посвящена Амону, т.е. нет указаний, присутствие которых считалось необходимым для надписей стел царей от Пианхи и до Аманнетеиерике. Отсутствие этих формул начиная с надписи Хорсиотефа может служить основанием для предположения об изменении характера престолонаследия, ограничении влияния лиц, в силах которых было повлиять на ход избрания царя, и соответственно об укреплении центральной власти.

Сложность лексики, употребленной в надписи Хорсиотефа, не всегда позволяет дать точный ее перевод. Трудно уловить смысл описанных в начале надписи событий. Тем не менее представляется, что нет никаких оснований трактовать содержание строк 4-8 как сон (der Traum), а последующих (8-10) как истолкование сна, что предложено Г.Шефером (283, с. 116, 117). В этих строках ни разу не употреблено слово rs (rsw, rsw.t), как в Стеле сна Танутамона, являющееся единственным известным нам египетским словом для обозначения сна. Вот что говорится в этих строках:

"Произошло это (5) до того, как дал мне Амон Напатский, мой прекрасный отец, землю Нехси, (6) и (случилось) так, что возжелал я мою корону, и (случилось) так, что увидели (ее) для меня глаза его прекрасные. (7) Сказали они мне: "Отправляйся в храм Амона Напатского (8) в Таус Севера" (Очевидно, речь идет либо о святилище в Напате, либо о царском дворце, где происходила коронация.). Я дрожал от страха, спросил я одного из мудрецов, говоря: (9) "Что же мне делать?" (досл. "что же это?"). Он сказал мне, говоря: "Найди руки твои, творя деяния, (10) творя пpоцветание его" " (283, с. 116-118).

Смысл приведенного отрывка, по нашему мнению, следующий: Хорсиотеф получает предсказание, что ему суждено быть избранным царем. Скорее всего это было указание оракула. Предсказание оракула в нужный момент является основанием для приказа Хорсиотефу отправиться в Напату, что мы и читаем в строке 7. "Они" - это, очевидно, "семеры" стел Тахарки, Анламани и Аманнетеиерике, без формального согласия которых не совершались обряды. Хорсиотеф, получивший предсказание и приказ отправиться в Напату, обратился с вопросом к одному из мудрецов. Обращение Хорсиотефа к одному из мудрецов с вопросом, который дословно означает "Что это?" (iht t), возможно, и было поводом для интерпретации предыдущего отрывка как описания сна, хотя прямо об этом Г. Шефер не говорит. Ответ, содержащий в достаточно туманной форме предписание царю совершить какие-тo действа для услады Амона, позволяет скорее интерпретировать вопрос Хорсиотефа "Что это?" как "Что я должен делать?". Обращение Хорсиотефа к мудрецу носит скорее всего ритуальный характер, а ответ его - это аллегория - предполагается, что содержание этих ритуальных действ Хорсиотефу известно.

Затем в тексте надписи на стеле говорится:

"Повелели они, (11) чтобы отправился я к Амону Напатскому, моему прекрасному отцу, говоря: "Иди". И была дана мне корона земли Нехси. (12) Сказал мне Амон Напатский: "Даю я тебе корону земли Нехси. (13) Даю я тебе четыре стороны всей земли, даю я тебе наводнение (?), (14) даю я тебе дождевые воды (?), (15) даю я тебе всех восставших под твои сандалии, не поздоровится врагу, вышедшему против тебя, (16) а враг, противостоящий тебе, не будет существовать, (17) его бедро и ноги увидят (?) Великий Нил"" (283, с. 118).

Содержание этого отрывка согласуется с тем, что известно о ритуале избрания из текстов стел предшественников Хорсиотефа: повеление богу прийти, речь бога, где он объявляет царю о том, что тот властелин земли, что ему даровано наводнение и что враги его будут повержены. Однако в следующих двух строках говорится еще об одном обряде, совершенном над царем в храме Ипет-Сут: "Повелел мне Амон, мой благой отец, чтобы стал я внутри храма Ипет-Сут Амона Напатского, внутри его тайного святилища?" (283, с. 119, стк. 18-19). Значение последнего слова неизвестно. Однако по характеру детерминатива и контексту оно должно было означать какое-то потайное святилище, где царь оставался, очевидно, наедине с богом. Во всяком случае, в тексте стелы Настасена также говорится о том, что царь спускается в какое-то помещение, названное здесь p dw, где он "провел четыре ночи и совершал обряды четыре дня" (символика, соответствующая египетскому "четыре", возможно, четыре стороны света) (283, с. 150, стк. 30). В тексте стелы Аманнетеиерике прямо говорится о том, что царь оставался наедине с богом, воздавал молитвы и четыре дня не умащался благовониями (172, т. 1, t. 25, стк. 88-89). Сопоставляя все эти отрывки, можно предположить, что царь оставался в храме, в особом помещении, наедине с богом в течение четырех дней.

После церемоний, совершенных в потайном святилище; Хорсиотеф отправляется вначале к Амону Гемпатона, затем к Амону Пнубса и богине Бастет в Тарет, которым он сообщает то, что сказал ему Амон Напатский (283, с. 119-120, стк. 20-22).

Далее в тексте стелы повествуется о восстановительных работах в храмах и о многочисленных пожертвованиях храмам Амона. Сразу же после описания визита царя к Бастет Тарет следуют слова: "Сказали они мне, говоря: "Пусть отправится он в храм Амона Тар(..?), так как люди говорят, что там не закончены работы" " (283, с. 120, стк. 22-23). Название местности, употребленной здесь в связи с Амоном, больше в источниках не встречается. Нелокализован также Тарет, из которого Хорсиотеф отправился к Амону Тар(...?). Однако, судя по надписи Настасена, он отправился в Тарет лишь после того, как посетил Амона Гемпатона и Пнубса и возвратился в Напату (283, с. 149-151, стк. 26-33). После визита к Бастет Тарет Настасен вновь возвращается в Напату. Хорсиотеф также возвращается в Напату из Tapeт и Тар(...?), о чем свидетельствуют строки его стелы, где говорится о многочисленных дарах Амону Напатскому (283, с. 149, стк. 27 и сл.). Следовательно, Тар(...?), где находится храм Амона, должен был помещаться южнее Напаты, между нею и Тарет, где почиталась Бастет.

Среди богатейших подношений Амону и его храму Ипет-Сут в Напате наибольший интерес представляют статуи Амона (283, с. 122, стк. 34-35), служившие основным объектом культа и, вероятно, периодически обновлявшиеся, и три украшения из золота в виде головы барана с солнечным диском (283, с. 122, стк. 38). Интересно, что точно такой же символ служил шейным украшением Шабаки (304, fig. 416а) и Тахарки, а впоследствии, как указывает Г.Шефер, часто встречался на рельефах из Баркала и Бегаравии (Мероэ) (252, с. 114-115). Появление этого символа у Тахарки и его использование в качестве царского украшения, с одной стороны, и как дара Амону, с другой, свидетельствует об особой символической связи между богом, освящающим власть, и царем, ее исполняющим. Использование символа Амона в качестве царского украшения дает одно из оснований считать, что царь Куша был обожествлен и свою божественную сущность он приобретал не только с рождения, но и после избрания царем.

Стела Настасена.

Следующий и последний наиболее пространно повествующий об Амоне источник - это анналы царя Настасена, правившего вскоре после смерти Хорсиотефа (335-310 гг. до н.э.). Верхняя (полукруглая) часть стелы традиционно поделена на две половины. Слева изображен антропоморфный Амон с титулами "владыка тронов Обеих земель, находящийся во главе Ипет-Сут, дающий жизнь, прочность и могущество, подобно Ра, навечно". Позади него слова: "Я даю тебе все земли, чужеземные страны, 9 луков, связанных вместе (?), к твоим сандалиям, подобно Ра, навечно" (283, с. 138). Бараноголовый Амон, изображенный справа, имеет эпитеты "Амон Напатский, находящийся на Чистой Горе, великий бог, находящийся во главе Та-Сети, дает он жизнь, могущество всякое, навечно". Позади него слова: "Даю я тебе жизнь, могущество, вечность, прочность, здоровье, радость сердца, годы вечности и появление твое на троне Хора навечно". (283, с. 139).

Большой интерес представляет собой надпись, относящаяся к матери царя Пелхе, изображенной вместе с Настасеном в левой половине стелы с титулом "владычица Куша". В ней сказано: "Дана для нее корона (sh) в Напате со словами: "Установил отец ее капеллу для короны (hj) Хора Горизонта" (283, с. 139).

Это единственный случай упоминания о том, что мать царя получает корону в Напате (термин для обозначения короны совпадает с тем, который употреблен в отношении Настасена). На основании этого недостаточно ясного упоминания трудно судить об истинном значении строки, но если буквально следовать надписи, можно предположить, что над матерью царя, как соправительницей, совершались обряды посвящения. Сама же она выступает как жрица, о чем свидетельствуют относящиеся к ней слова "играет она на систре для тебя (т.е. для Амона)".

Основной текст стелы датируется 8-м годом правления Настасена. После пышной, пространной титулатуры следуют слова:

"(4) Повелеваю я, чтобы знали вы, царь Верхнего и Нижнего Египта Каанхра, сын Ра, владыка Обеих земель Настасен, который будет жить вечно, говорит: "Когда я был прекрасным юношей в Баруат, (5) призвал меня Амон Напатский, мой благой отец, говоря: "Приди! Я повелеваю, чтобы призвали они самого прекрасного царя, который есть во всем Баруат". Я сказал им, говоря: "Отправляйтесь, (6) идите искать его вместе с нами (т.е. со мной), чтобы найти нашего властелина". Но сказали они мне: "Мы не пойдем с тобой. Ты его прекрасный сын (досл. "прекрасный юноша"), которого (7) он создал, любит тебя Амон Напатский, твой прекрасный отец" " (283, с. 142-143).

По содержанию этот отрывок значительно отличается от того, что известно из стелы избрания Аспелты, где говорится об инициативе войска найти с помощью бога своего владыку. Согласно стеле Аспелты, воины действительно прибегают к помощи оракула, судя же по стеле Настасена, истинный претендент уже известен, именно он и отправляется в Напату, а пожелание Настасена отправиться всем вместе звучит лишь формально, как дань старому обычаю. Далее описывается путешествие в Напату:

"Отправился я в путь утром. Достиг я Исдереса. Я провел там ночь. Он (т.е. этот город) это bb . Слушал я тех, кто совершил паломничество в Напату. Они сказали: (8) "Он будет владычествовать над всеми землями". Затем я вновь отправился утром, и достиг я Тахех. Он - великий лев s (или pr-s), где воспитывался (?) царь Пианхалара" (283, с. 143).

Название города Исдерес Г. Шефер сопоставляет с Αδταβορας (250, v²). Возможно, это был город Атбара, расположенный при слиянии Атбары и Нила, как первый населенный пункт, где остановился Настасен, отправившись из Мероэ в Напату. Город имел какое-то сакральное название, как и следующий за ним город Тахех (Подробно об этом см. в нашей статье (9).).

Не совсем ясен смысл фразы "слушал я тех, кто совершил паломничество в Напату" . Возможно, речь идет о каких-то прорицателях, которые, получив особое предзнаменование, позволяли царю двигаться дальше В Напату. Хотя названия упомянутых выше городов встречаются впервые, остановку в них делали, очевидно, согласно обычаю, все мероитские цари, отправлявшиеся для коронации в Напату. Эти вынужденные остановки царя были, очевидно, связаны не только с пополнением запасов пищи и воды, но и с определенными ритуальными действами, иначе невозможно объяснить смысл фразы о паломниках из Напаты, предсказывающих господство.

О местоположении Тахех можно судить по содержанию следующих строк стелы:

"(Когда?) моя левая рука была (9) на месте nhm g m храма Амона, пришли ко мне люди храма Амона Напатского (вместе)со мной. (10) Они сказали мне: "Дал тебе власть над Та-Сети Амон Напатский, твой благой отец". Все люди сказали: "Где причалит он". (11) Сказал я им: "Отправляйтесь, переправьтесь через реку, идите и прославьте меня перед Амоном Напатским, моим благим отцом. Идите, отправляйтесь, падите ниц перед Амоном Напатским. Повелеваю я: спускайтесь к кораблю, плывите по реке к дому Ра" " (250).

Из этого отрывка очевидно, что от города Тахех до Напаты Настасен добирался по реке. На его пути к Напате лежали расположенные на левом берегу Нури, Мерове и Санам. Еще из документов Аспелты известно о почитании в Санаме Амона Быка Та-Сети. Здесь же, в строке 9 упоминается в неясной связи храм Амона. Далее говорится о том, что царь отдает приказ плыть по реке к Дому Ра и о церемонии коронации. Исходя из этого можно предположить, что Тахех, где Настасен сделал вторую остановку, располагался, вероятнее всего, на месте Мерове или Санама. Слова "когда моя левая рука находилась на месте nhm gm" неясны, но, поскольку с этим связан приход к Амону жрецов и знати и объявление ему воли Амона, их надо понимать как обозначение ритуального действа царя, какого-то знамения, необходимо предшествовавшего такой беседе.

Далее следует описание обряда коронации:

"Повелел я привести лошадей, чтобы добраться до Великого дома. (13) Пали ниц они передо мной вместе со знатными людьми, жрецами Амона, горожанами, прославляли меня все (их) уста. Повелел я отправиться наверх и открыть великие двери. Сделали они надо мной то, что (14) полагается делать чиновникам (?), (чтобы) ввести в золотой храм Ипет-Сут. Говорил я с ним, Амоном Напатским, моим благим отцом. Высказал я все, что было в теле моем. (15) Выслушал Амон Напатский речь мою. Дал мне Амон Напатский, мой благой отец, царствование над землей Та-Сети, корону царя Хорсиотефа, (16) могущество царя Пианхалара" (250).

В этом отрывке не совсем ясны слова Амона о передаче Настасену короны Хорсиотефа, ведь, согласно принятому мнению, между ним и Хорсиотефом правили, правда недолго, еще два царя (8, с. 194).

Обряд коронации царя в Напате описан также в тексте стелы Аманнетеиерике (172, т. 1, t. 22, стк. 35-38), где после беседы с Амоном он получил царство. Согласно этому описанию, обряд коронации, а именно получение короны - символа власти, происходил в царском дворце, а не в храме на Чистой Горе. Любопытно, что и в рассматриваемом нами отрывке из стелы Настасена по прибытии в Напату он среди прочих вещей получает от Амона корону. Несмотря на отсутствие четких данных в тексте, мы с некоторой осторожностью рискуем предположить, что над царем совершались обряды в различных священных помещениях и что обряд, датированный третьим месяцем сезона наводнения, и беседа царя с богом по прибытии в Напату были обращены к различным ипостасям Амона. Это предположение основывается также на наличии изображений двух ипостасей Амона, антропоморфного и бараноголового, в большинстве стел царей Куша, где они традиционно помещались в верхней, полукруглой части стелы.

В стелах Гебел-Баркала такие изображения встречаются впервые у Танутамона. Обе ипостаси Амона имеют титул "владыка тронов Обеих земель" , но антропоморфный бог назван "находящийся во главе Ипет-сут", бараноголовый - "находящийся на Чистой (Горе)" (283, с. 58-59). Изображения двух Амонов имеются на стелах Хорсиотефа и Настасена. На стеле Аспелты сохранилось изображение бараноголового Амона, названного Амоном Напатским, однако речь матери царя обращена к Амону, "владыке тронов Обеих земель, великому богу, находящемуся во главе Ипет-сут" (283, с. 114-115, 138-139). Таким образом, подразумевается, что и в процедуре избрания Аспелты участвуют две ипостаси Амона. Если в стеле Танутамона эпитет "владыка тронов Обеих земель" присущ и той и другой ипостаси, то со времени Аспелты, и в частности в стелах Хорсиотефа и Настасена, наблюдается разделение ипостасей Амона на Амона Напатского и Амона, владыку Ипет-сут (283, с. 83-84). Но так как храм в Напате носил название Ипет-сут, оба эти Амона стали восприниматься как божества Напаты. Вместе с тем присутствие двух изображений в верхней части стел царей Куша предполагает существование различия между ними, возможно в чисто теологическом плане. Сложилось оно в результате исторических условий, в силу которых при становлении государства произошло образование локальной формы Амона Напатского, которая сосуществовала с египетской; последняя в силу традиций сохранила лишь внешние характерные для Египта атрибуты (эпитеты) (Даже храм в Напате в силу традиции сохранял египетское название "Ипет-сут".), но фактически воспринималась как местная форма.

Принимая во внимание все эти соображения, можно предположить, что начальный этап коронационных празднеств в Напате начинался с обращения царя к бараноголовому Амону Напатскому, изображенному в правой части стелы. Последующие же события, датированные третьим месяцем сезона наводнения, были связаны с антропоморфным Амоном Ипет-сут.

Согласно строке 16 стелы Настасена, в "месяц третий сезона шему (в), день последний" состоялись церемонии в Напате, описанные в дальнейшем повествовании (К сожалению, датировки, имеющиеся в стеле Настасена, не позволяют установить, каков был временной разрыв между посещением храма Гебел-Баркала и последующими торжествами. Не указан год правления, когда произошло это событие. Начальная дата, "год восьмой", может считаться лишь временем составления анналов, но не годом коронации.).

Начались они обращением царя к Амону:

"(16) Повелел я, чтобы появился Амон Напатский, мой благой отец, и вышел из великого храма. Даровал он мне царствование над Та-Сети, землей ir(t), девятью варварами, обоими берегами реки (?) и четырьмя сторонами света. (17) Была сказана моя прекрасная речь перед отцом Ра, Сказал я ему, Амону Напатскому, следующие слова: (18) "Это именно ты совершил это для меня, и слышали Обе земли и все люди, как приказал ты призвать меня из Варуат, и я пришел к тебе. Повелел ты, чтобы обладал я властью над Та-Сети. (19) Не люди сделали меня, а именно ты дал мне власть в тот день 24-й" " (250).

Описание выхода бога из храма, во время которого он дарует царю власть, Г.Шефер справедливо сопоставляет с отрывком из Диодора, по вествующем об обычаях эфиопов, где говорится, в частности, о шествии бога вокруг храма.

Далее в тексте сказано:

"Телохранители и люди, совершающие ритуальные жертвоприношения, находились на пути (моего) танца (20) перед Ра. Достиг я места, где совершались заклания, и заклал двух быков. Я поднялся и сел на золотой трон в золотом храме Ипет-Сут под сенью опахала в этот день. Сказали все люди: (21) "Он превосходно исполнил все, что полагается". Дал Амон Напатский власть, жизнь, прочность и здоровье для Та-Сети сыну Ра, Настасену, который поднялся и воссел на золотой трон в тени (22) опахала в этот день. Он станет правящим царем и отправится в Баруат" (250) (Перевод и интерпретация значительной части этого отрывка отличны от предшествующих переводов. Обоснование и подробный комментарий см. в нашей статье (9).).

Обряды, совершаемые царем в храме, безусловно, включали подношения различных даров и жертвоприношения богу, без чего не мыслилось получение благословения. Необходимым элементом был танец. Представляется, что его исполнял сам царь. Это подтверждается сравнением содержания строк 19-20 со строкой 30 того же текста, которые лексически полностью совпадают. Возможно, он был сходен с ритуальным бегом египетских фараонов.

Что же представляла собой церемония в Напате? Прежде всего следует заметить, что это был установленный ритуалом обряд, что следует из слов так называемых наблюдателей (людей - rmt) о том, что царь исполнил прекрасно все, что следует (досл. "вещи", "дела") (Wb. II, 181-182). В этот ритуал входил танец перед богом, совершение жертвоприношений, заклание быков и соответствующие случаю действа, которые необходимо было совершить после правильного исполнения которых царь официально объявлялся властелином и ему разрешалось постоянно пребывать в Мероэ.

Затем царь совершал поездку по стране. Вот что говорится в стеле об этом путешествии:

"Месяц первый сезона выхождения, день 12-й. Повелел я отправиться в путь и плыть вниз по реке к Амону Гемпатона, моему (23) благому отцу. Повелел я, чтобы появился Амон Гемпатона и вышел из великого храма. Были сказаны мои прекрасные слова Ра. Дал он мне царствование (24) над Та-Сети. Дал он мне два берега реки (?) irt девять варваров и свой мощный лук. Сказал он мне то, что сказал мне Амон Напатский, мой благой отец. Я поднялся и сел (25) на золотой трон.

(Я) отправился к Амону Пнубса, моему благому отцу. Появился Амон Пнубса, вышел из великого храма. Дал он мне власть над Та-Сети и свой (26) могучий щит (?). Были сказаны мои прекрасные слова Ра. Я поднялся и сел на золотой трон" (250).

Смысл посещения Настасеном храмов Гемпатона и Пнубса раскрывается в словах этих богов: "Сказал он мне то, что говорил Амон Напатский" , т.е. они подтвердили избрание его на престол. Кроме того, Настасен получает от этих богов особые символы, может быть только им свойственные - от Амона Гемпатона - лук как символ военной доблести (то же в надписях стелы Аманнетеиерике). Значение символа, переданного Амоном Пнубса, неясно. Исходя из детерминатива звериной шкуры, сопровождающего это слово, и эпитета sdr - возможно, оно означает "щит".

После этого Настасен возвратился в Напату и вновь совершал различные ритуальные действа:

"Отправился я вверх (очевидно, имеется в виду, "вверх по течению") почтить Амона Напатского, моего благого отца.

Месяц второй сезона выхождения, день 19-й. [Повелел я, чтобы появился] (28) Амон Напатский и вышел из великого храма. Сказал я ему, (29) Ра, прекрасные слова. Сказал я ему все те прекрасные слова, которые сказали мне Амон Гемпатона и Амон Пнубса и (30) все боги. (Я) танцевал, достиг места заклания и принес в жертву двух быков. (Я) спустился в храмовое помещение и провел там четыре ночи и совершал (31) всяческие обряды четыре дня. (Я) поднялся наверх, достиг места заклания и принес в жертву двух быков. (Я) вошел в храм и сел на золотой трон (32) в prs (250).

Цель этого празднества - утверждение царя на престоле после получения благословения локальных богов. Этот ритуал предусматривал пребывание царя в специальном помещении храма в течение четырех дней для совершения особых действ. Возможно, он оставался наедине с богом.

После этого Настасен отправился к богине Бастет:

"День 24-й, я отправился вверх (по реке?) к Бастет Гаррет, моей прекрасной матери. Дала она мне жизнь, долгую и счастливую старость (33) и свою грудь. Поместила она меня в объятия прекрасной жизни, дала она мне свой могущественный скипетр.

Возвратился я в Напату. (В) день 29-й повелел я появиться (34) Амону Напатскому. Дал он мне все небеса, все земли, все реки и всех людей. (Я) поднялся и сел на золотой трон" (250).

На этом коронационные торжества, по-видимому, заканчивались, так как далее следует описание даров, принесенных Амону. По составу эти подношения сходны с теми, которые описаны в стеле Хорсиотефа: золото, драгоценные сосуды, статуи бога. Так же, как в стеле Хорсиотефа, здесь говорится о садах, выращиваемых в Напате для Амона Напатского, где работали 36 человек (250, стк. 34-35). Все это свидетельствует о внимании, которое мероитские цари уделяли развитию храмового хозяйства, необходимого для материального обеспечения культа Амона Напатского. Кроме значительных по размеру праздничных подношений ему жертвовалась львиная доля военной добычи (250, стк. 45-48). Очевидно, ежегодными были торжества по случаю дня рождения царя, также сопровождавшиеся дарами Амону Напатскому:

"Год четвертый (42) сезона шему, день 26-й, день рождения царя, сына Ра Настасена. Были даны из Сексекдит шесть священных (?) быков для Амона Напатского, моего благого отца, и приведены в (43) Напату" (250).

Перевод этого места, предложенный Г.Шефером, согласно которому быки были подарены и доставлены из Напаты в город Сексекдит (250, с. 122, стк. 41-43), представляется необоснованным. Г. Шефер указывает, что предлог "m " стоит здесь вместо "n". Хотя такая замена в принципе возможна, в данном случае мы не имеем оснований считать ее необходимой. Кроме того, после фразы iww ii (w) "они (т.е. быки) были приведены" следует предлог hr (Wb. III, 386) со значением "под". Следовательно, быки были доставлены "под" (т.е. в) Напату из города Сексекдит (местоположение неясно) для того, чтобы быть принесенными в жертву по случаю празднования дня рождения царя. Аналогичную по структуре строку 41 следует переводить таким же образом: "Дал я их, 12 священных быков, из Тарменут, и были приведены они в Напату".

Согласно строкам 43-44 надписи, ежегодно большими жертвоприношениями отмечалась дата коронации:

"Месяц третий сезона шему (Не совсем ясна датировка, указанная, в этой строке. Содержание ее не оставляет сомнения в том, что речь идет о праздновании коронации. Иероглиф месяца повторен четыре раза. Вместе с тем в строке 16, где описывается сама коронация, четко читается "месяц третий".), день последний (в тексте: "великий"), день, когда была дана корона сыну Ра, Настасену. Повелел я, чтобы были даны для тебя, о Амон Напатский", 12 мер зерна (?) и продукты земли района от (?) Каратепт (44) до (?) Тареркет" (250).

Среди описания даров Настасена Амону Напатскому представляет интерес также строка 50, которую условно переводят как "открыл я (двери?) храма золотого тельца образа (?) Амона Напатского, моего благого отца" (250, с. 126), что связано с передачей всех перечисленных даров храму. Не совсем ясно значение слова ik (Wb. I. 136) - утварь (?). Оно встречается в несколько ином варианте написания - ikj в строках 48 и 49, в обоих случаях в связи с городом Кетердет. В строке 48 перечисляется добыча царя ("весь скот, золото многочисленное, 29 659 голов крупного рогатого скота, 53 349 голов мелкого рогатого скота, 2236 человек"). Согласно Г.Шеферу, "женщин" (250, с. 125) "и из Кетердета 322 (штуки)". Строка 48-49: "Повелел я дать тебе, о Амон Напатский, подставку для светильников? из Кетердета" (И.С.Кацнельсон переводит слово iki как "сезам" (7, с. 68) ). С нашей точки зрения, лучше всего значение слова iki можно понять в строке 50, где оно, вероятнее всего, означает вещественное воплощение Амона как золотого тельца, скорее всего скульптурное. Следовательно, и в строках 48, 49 речь идет о каких-то священных символах из Кетердета, которые захватил Настасен вместе с остальной добычей и передал храму Амона Напатского (Заканчивая исследование египетскоязычных источников, датируемых временем до греческого завоевания Египта, следует назвать еще надпись, содержащую имя царя Актисана, где упоминается Амон Напатский. К.Х. Призе прослеживает в надписи элементы, встречающиеся в египетских текстах от эпохи Рамессидов до Настасена (221, с. 345).). Все эти данные свидетельствуют о стремлении сосредоточить основные богатства в главном храме Куша.

Культ Амона при преемниках Настасена.

Анналы царя Настасена - последний по времени пространный иероглифический текст, описывающий деяния кушитского царя. Время правления Настасена совпало с походом Александра Македонского и образованием эллинистической державы, соседство с которой оказало влияние, в том числе и культурное, на Мероитское царство. Этот период истории гораздо меньше освещен источниками, иероглифические надписи, дошедшие до нас, сохранились плохо, а мероитские - мало доступны пониманию. Вместе с тем представляется целесообразным дать их обзор (речь идет о южных районах Мероитского царства) с целью понять их в сопоставлении с лучше известными более ранними текстами. Что касается Северной Нубии (район Додекасхойна), где располагались святилища, сооруженные Аркамани, Адикаламани и Птолемеями, сущность их, так же как и причина сооружения, представляют собой особый вопрос, который будет рассмотрен отдельно, вне рамок взятой нами за основу хронологической схемы.

От времени царя Аманирии (312-290 гг. до н.э.) сохранилась сильно поврежденная стела в Каве, в храме А. В верхней части стелы изображен царь, подносящий ладан Амону, Мут и Хонсу. Имеющийся текст указывает на то, что здесь изображен Амон Гемпатона, которому посвящают новое здание храма:

"О Амон-Pa Гемпатона, я твой слу[гa...] ты создал своих детей, ты (2) прекрасный пастух [...].

(3) О великий и досточтимый Амон-Pa Гемпатона. Я даю тебе новый (?) дом для совершения церемоний, (4) одна сторона которого (величиной) 120 локтей, другая [...]. Я даю тебе это для совершения возлияний, чтобы совершать для тебя воскурения (?) и чтобы молить о жизни, благополучии и здоровье, которое ты даешь" (172, т. 1, t. 33, стк. 3-4).

Судя по характеру церемоний и по изображению в верхней части стелы (мясо, зажженный ладан), богослужение в честь Амона проводилось согласно египетскому "каждодневному ритуалу". Культ Амона Гемпатона был вторым по значению после Амона Напатского, но эта градация справедлива лишь в отношении места его культа в ритуале избрания. Судя по обращению к нему, где он назван пастухом и "создавшим" детей, Амон Гемпатона воспринимался также как и прочие боги-создатели.

Крайне фрагментарная надпись Амансабрака (280-270 гг. до н.э.) из Кавы может быть понята только в сравнении со стелами более ранних правителей, и в частности Аманнетеиерике. Вот что удается прочитать:

"[...] его величество [...] (2) [...] прекрасный ребенок, (сладостный?) любовью (...?) год 39-й (3) [... когда сокол отправился к небесам?], сын Амона, Пианхиерикеко правогласный в его дворце. [Они?] сказали (4) ,[...] сын Ра, Амансабрак, живущий вечно, возлюбленный [...] наш владыка [...] (5) возлюбленный. [... (сохранилось несколько иероглифов в картуше. - Э.К.) ]. Узнать (или "мы узнаем"?) нашего властелина (?) сына Ра, [Аман]сабрака" (172, т. 1, t. 3l).

Исходя из содержания этих строк, можно сказать, что здесь был описан начальный этап избрания царя. Год 39-й - это, возможно, как и на стеле Аманнетеиерике, год правления предыдущего правителя. Соответственно hrd nfr "прекрасный ребенок" - сакральное обозначение будущего властелина ("дитя Амона" ?). Далее описан призыв к коронации, исходящий от семеров (?). Если это так, то строку 5 следует понимать по аналогии с текстом стелы Аспелты и Настасена, - "чтобы узнать (раскрыть) нашего "властелина" ". В строке 11 упоминаются названия Гемпатона (сохранились конечные иероглифы топонима и Пнубса), очевидно, как святилищ, где происходили торжества коронации.

При царе Аркамани (235-218 гг. до н.э.) Амон изображен в процессии богов храма Мусавварат-эс-Суфра. На южной стене Храма льва он представлен антропоморфным, на северной стене бараноголовым, и его сопровождает Сатис (132, t. 11). Сохранившаяся иероглифическая надпись почти не поддается переводу. Неясны знаки, следующие непосредственно за именем Амона:

"Сказанные слова: Ты (?) (или образ) Амона Тети, вышедший из тела (?) его".

Слово ttj встречается еще раз в этом отрывке (132, с. 38) и не поддается объяснению, примерный перевод: "любит сердце его (?) более, чем богов всех, о Тети" . Возможно Тети - особый термин (эпитет?), относящийся к Амону Мусавварат-зс-Суфра. В целом же, характеризуя надпись, можно с уверенностью отметить лишь неегипетский ее характер. Очевидно, здесь почиталась местная ипостась Амона.

Так называемая трехглавая пластика Мусавварат-эс-Суфра, в обоих вариантах которой в центре помещается голова барана с солнечным диском и уреями (304, t. 434, 435), по стилю удивительно напоминающая царские украшения Шабаки и Тахарки, и символ, подносимый Амону Хорсиотефом, свидетельствуют о том, что в комплексе Мусавварат-эс-Суфра, где главным богом считался львиноголовый Апедемак, Амону отводилось наряду с ним важнейшее место именно в царском культе. Так, царь изображен в шкуре жреца только перед Амоном (302, с. 6). По мнению Ф. Хинце, один из храмов Мусавварат-эс-Суфра был посвящен Амону-Ра (134, с. 292). С. Beниг отмечает, что Амон в львином храме Мусавварат-эс-Суфра занимал равноправное положение с Апедемаком, следовательно, его можно рассматривать как "владыку культа" (302, с. 7).

Трудно сделать окончательный вывод о положении Апедемака и Амона по отношению друг к другу, однако приведенные соображения дают солидные основания полагать, что культ Амона сохранил ведущее положение в Мероитском царстве.

Среди граффити Мусавварат-эс-Суфра есть изображение Амона Пнубса (142, с. 137), что свидетельствует о значении Пнубса как религиозного центра этой эпохи.

Очевидно, значительным по масштабу и роли был храм Амона в Мероэ, но от него сохранилось так мало, что судить о его истинном значении довольно трудно. На месте храма были найдены фигуры баранов, символов Амона, небольшой алтарь, сходный по типу с обнаруженным в Нага, рельефы с изображением бараноголового Амона (86, с. 10-13) и амулеты в виде головы барана (264, с. 168).

Не совсем ясен характер другого помещения этого храма, описанного Ф.Гриффисом. Он говорит о трех маленьких комнатах, похожих на погребальные помещения, где была найдена статуэтка, изображающая человека в головном уборе Амона. Исходя из места и обстоятельств находки, Ф. Гриффис полагает, что это погребение указывает на человеческое жертвоприношение Амону при посвящении храма либо это царь, изображение которого поместили в святейшей части храма (86, с. 14). На наш взгляд, более правомерно последнее предположение, так как в более ранних источниках нет следов практики человеческих жертвоприношений в Мероэ.

Большой интерес представляют собой описанные А.Сейсом мероитские иероглифические надписи храма Амона в Мероэ. К сожалению, он не приводит их полностью и приходится довольствоваться лишь его выводами, тем не менее и из них можно извлечь интересный материал. Сравнивая и дополняя строки из Мероэ и Нага, А. Сейс восстанавливает фразу: "Амон [...] царства (?) Мероэ" (86, с. 51). В написании названия Мероэ А. Сейс замечает взаимную замену знаков льва (r) и льва с рогами барана. Возможно, последний знак - мероитский иероглиф быка (b) - [M] rwi, brwi (?) - название Мероэ, передаваемое в египетских иероглифических текстах как brwt. Следовательно, можно предположить, что в храме Мероэ почиталась локальная ипостась Амона Мероэ. Утверждение А.Сейса о том, что в курсивной Мероитской надписи из Калабши и Нага также упоминается Амон Мероэ (86, с. 51-52), не подкрепленное иллюстрацией самой надписи, нуждается в проверке. Не находит подтверждения его предположение о том, что цари Мероэ короновались в этом храме (248, с. 53).

Изображения льва в фас и фигура умершего из храма Мероэ сопровождались надписями, выполненными мероитскими иероглифами. Mnite в надписи около изображения бога, найденного в центральном здании, возможно, означает "относящийся к Амону". Данные, указывающие на наличие погребений в храме Амона в Мероэ, свидетельствуют о том, что часть его играла роль погребального храма. Подобную вещь мы предполагали в отношении храма Тахарки в Каве, исходя из надписи на его стеле (см. выше).

В храме Амона в Мероэ была найдена также стела Аманихабале (60-45 гг. до н.э.). Надпись мероитским курсивом почти не сохранилась. Но в верхней части стелы видны бараноголовый Амон и Мут, сидящие спиной друг к другу и получающие подношения от царя (304, табл. 427в). Эта стела позволяет предполагать, что в Мероэ Амон был сопоставлен с Мут в отличие от многих других храмов Куша, где его супругой была Сатис или Анукис.

Несколько мероитских граффити сохранилось в Каве от времени царицы Аманирены. В них удается прочесть имя Амона Напатского и Амона Qmetnte (Гемпатона) (172, т. 1, с. 114, t. 38, 63).

При царе Натакамани и его супруге Аманитере в Амаре и Нага были построены святилища, посвященные Амону. Эти храмы были сооружены по египетскому образцу и следовали иным принципам построения, чем храмы мероитских богов (304, с. 421, § 422).

В храме Амара, построенном при этом же правителе, также сохранились изображения царя и царицы перед различными ипостасями Амона (бараноголовым и антропоморфным) (305, t. 6-11). Обращает на себя внимание разнообразие форм короны бараноголового Амона, что дает основание предполагать наличие различных ипостасей Амона.

В Амаре наряду с Амоном упомянут Аритен (198, с. 15). В надписи из Нага можно прочитать: "Амон великий Аритен Толакте (Нага)" (220, с. 1). Это позволяет предположить, что Аритен - эпитет Амона (см. также (109, с. 28; 147, с. 12) ), но К.Х. Призе считает Аритена самостоятельным божеством (220, с. 2).

Перед храмом Нага, так же как и в Мероэ, находилась статуя барана. На воротах храма имелись изображения бараноголового и антропоморфного Амонов. На дверной перемычке обе эти ипостаси Амона показаны сидящими на троне спиной друг к другу, перед ними три царские фигуры с подношениями (304, t. 422, 423). Это Натакамани, Аманитере и, очевидно, наследный "принц". Изображения на косяках двери показывают соответственно справа и слева царя и царицу в сопровождении бараноголового и антропоморфного Амонов. Ту же ситуацию можно наблюдать в храме Нага: на перемычке, как говорилось, изображены три фигуры, одна из которых - наследник. Но на нижней части косяков двери, где довольно значительно повреждены изображения, все же можно различить фигуру наследника, стоящего между двумя божествами. Возможно, данное изображение передает эпизод ритуала назначения наследника (die Ernenung des Prinzen zum Thronfoiger), который исследовал Г.Бруннер на основании рельефов из египетских храмов (40, с. 2). Если это так, то наше предположение служит еще одним подтверждением тому, что в это время еще при жизни правителя назначался его преемник и этот акт освящался богами.

В храме представлены Амон Фиванский, Амон Нага, Амон Medes (топоним неизвестен) и Амон Мероэ (306, с. 78). Судя по частоте изображений бараноголового и антропоморфного Амонов и присутствию правящих особ (306, с. 9-12, 16), в храме Нага, как и в предшествующие эпохи в Напате и Каве, ведущими были две ипостаси Амона - Амон Фиванский (антропоморфный) и Амон местного храма (бараноголовый). Сохранение Амона Фиванского, как это уже отмечалось, было обусловлено исключительно лишь традицией.

Хорошо известные изображения на золотых украшениях царицы Аманишакете приведены Брукнером как иллюстрация распространения в Куше египетских представлений о божественном рождении царя (40, с. 215-216). Следы концепции божественного рождения встречаются еще у первых правителей Куша. Обожествление царя в Куше, безусловно, было важнейшей частью религиозной доктрины, однако не следует преувеличивать роль этого фактора, принимая во внимание совокупность всех данных, связанных со вступлением царя на престол (роль совета в избрании, положение царицы-матери и т.д.).

Кроме того, как и в ряде других стран древнего Востока, правящий царь в Куше был, если можно так выразиться, божеством "второго сорта", богом по отношению к народу, но простым смертным и слугой по отношению к верховному богу, который наделял его жизнью, благополучием, урожаем и т.д. взамен молитв, жертвоприношений и храмов, которые воздавал и дарил ему именно царь, являвшийся верховным жрецом.

Северная Нубия в греко-римский период.

Северную Нубию отдельные исследователи, на наш взгляд, несправедливо стали исключать из сферы влияния и политических интересов мероитских царей (20, с. 17; 141, с. 69).

В греко-римское время Северная Нубия попеременно попадала под власть правителей Египта и царей Куша (10), что безусловно отражалось на религиозной идеологии. Поэтому следует рассмотреть вместе храмы греческих и мероитских правителей, как связанные общей линией развития.

Первые сведения дошли до нас от времени Птолемея IV из храма Дакки. Здесь почитался "Амон-Pa, владыка Абатона [...] великий, находящийся во главе богов" (234, с. 162, t. 60b). Сам Амон сопоставлен с Пунтом: "Я даю тебе Пунт весь целиком (?)" (234, с. 162, t. 60b). В храме Дакка сохранилась капелла мероитского царя Аркамани, который был современником Птолемея IV. Мероитский царь поклоняется, как и Птолемей, Амону-Ра, Амон-Pa, так же как и в сцене с Птолемеем, описан как бог, дающий царю весь Пунт(совпадение в лексике буквальное) (234, с. 190, t. 768). Амон изображен здесь вместе с Мут, Хонсу и Хатхор. Точно такое же изображение и идентичная легенда (первые две фразы) сохранились на западной стене капеллы Аркамани (234, с. 223, t. 87). Здесь же имеется сцена подношения сосуда nmst Амону Дебода, который представлен вместе с Сатис. В легенде, сопровождающей имя Амона, сказано: "Я даю тебе появление на троне Геба. Слова, сказанные Амоном Та-Хут (Дебода), великим богом, находящимся во главе девятки". Далее можно прочесть nht f r st tn hrw(?). Согласно Г.Юнкеру, фразу следует переводить: "который приходит из своего города к этому месту" (цит. по (234, с. 22б) ). На наш взгляд, скорее возможен примерный перевод: "Могуществен он более, чем в месте том(.?.)". Перед Амоном слова: "Я даю тебе могущество всякое". Характер изображений и надписей капеллы Аркамани в Дакке свидетельствует о том, что здесь поклонялись локальным формам Амона и преобладающей была ипостась Амона о-ва Филе. Слова богов, обеспечивающих Аркамани господство над "четырьмя сторонами света", "Верхним и Нижним Египтом в мире" (234, с. 190), свидетельствуют о политическом интересе царя к территории, на которой возведен храм. В связи с этим неправомерным представляется утверждение И. Хофманн о том, что интересы мероитов не простирались севернее 3-го порога и храм был сооружен совместно из-за дружеских отношений двух соседствующих правителей (подробно см. (10) ).

При Адикаламани, вступившем на престол вслед за Аркамани, в сооруженной им капелле в Дебоде упоминается Амон Дебода:

"Амон Тахут со своей девяткой на великом троне [...] дом его, прекрасен (?) ты, о Амон Тахут, со своей девяткой [...] одежду [...] обоих богов [...] Амон Тахут, глаз Хора (?)" (232, t. 12).

Из этого трудного для понимания отрывка все же следует что Амон Дебода почитался в египтизированном облике, о чем свидетельствует его связь с девяткой, с которой он сопоставлялся также и в надписях из Дакки. Очевидно, мы сталкиваемся с модифицированной гелиопольской версией, где Амону отводилось место Атума.

Изображение и надписи на северной стене капеллы подтверждают, что она была посвящена Амону Дебода. В одной из сцен представлен царь, освящающий храм Амона Дебода. В сопровождающей надписи после имени Адикаламани сказано: "сделал он памятник для отца своего Амона" (имя Амона передано иероглифом бога в характерной для Амона короне) (232, с. 56, t. 16). Соответственно ставится под сомнение восстановление Г. Редером лакуны в надписи на фасаде о том, что храм посвящен Исиде (232, с. 48). Сравнение лексики, сохранившейся в надписи на фасаде, с надписью на северной стене капеллы никак не свидетельствует в пользу Исиды. Надпись на северной стене представляет собой типичную египетскую формулу посвящения храма: ir mnw n itf "сделал памятник для отца своего", в то время как в сохранившейся части надписи фасада можно прочитать имя Исиды и затем: "дающая жизнь, владычица Абатона, построил он для нее дверь из камня белого, прекрасного, из известняка, прекрасна она". Далее лакуна, возможно, здесь было написано "прекрасна она (т.е. дверь, или фасад) более чем прежде". Следовательно, речь может идти лишь об обновлении части храма.

В легенде, сопровождающей изображение Амона Дебода, о нем сказано:

"Амон-Pa, находящийся в Тахут, бог великолепный, в образе его могущественном, на чьей голове упрочена корона, имеющий налобную повязку (?) прекрасный ликом, Я повелеваю крепить лицо (?) твое, подобно Ра [в небе]. Я даю тебе время жизни Ра (в) небе. Бородатый маджай Пунта, бог (или два бога как эпитет Птолемеев), сотворивший его, безграничный (досл. "велика длина его, нет ей конца")" (232, с. 56, t. 16).

Эта легенда описывает Амона как бога-царя, во всяком случае, слова о короне и налобной повязке позволяют считать его царским богом, что вполне согласуется с его назначением как главного бога храма. Вместе с тем в Дебоде, как и в Дакке, Амон в надписях мероитских царей связан с Пунтом.

Трудно объяснить, почему именно в данных контекстах Амон сопоставлен с Пунтом, а не с Та-Сети, как следовало бы ожидать, учитывая, скажем, происхождение Аркамани и Адикаламани. Но в любом случае так называемое " происхождение из Пунта" указывает на отличный от египетского характер ипостаси бога.

Изображения Амона в капелле Адикаламани в Дебоде имеют специфические эпитеты, связывающие его с храмами Филе. Изображение, описанное Г.Редером под номером 4, показывает Адикаламани, делающим подношение Амону и Мут-Тефнут. Сопровождающую изображение. Амона надпись Г.Редер, на наш взгляд, без всяких оснований переводит как "Амон-Ра владыка Напаты" (232, с. 61, t. 17), хотя следующие за именем Амона-Ра иероглифы означают "владыка тронов Обеих земель" и соответственно вся надпись переводится: "Слова, сказанные Амоном-Pa, владыкой тронов Обеих земель находящимся во главе Сенмут, быком, чей трон находится в Абатоне" (Г.Редер переводит как "Stier mit prachtiger Thron" (232, с. 61) ). По аналогии с этим другую надпись на северной стене можно прочитать как "Амон-Pa, владыка Абатона (чей трон) находится в Биге" (232, с. 67, t. 2l).

Надпись, сопровождающую верхнее изображение на этой же стене, Г. Редер читает как "Амон Дебода, дающий защиту" (232, с. 70, t. 25). Вместе с тем знаки, следующие за поврежденным именем Амона, нигде более в храме Дебода, носящего название t hwt, не встречаются. Некоторое сходство имеется с надписью из Гебел-Туроб (вблизи Бухена. См. выше). Возможно, в обоих случаях имеется в виду локальная форма Амона Северной Нубии.

Надписи из храма Дебода указывают на то, что Амон почитался в греко-римское время и как локальное божество храмов Филе, и в местной ипостаси Амон Тахут. Отсюда следует вывод, что ход религиозной политики греко-римской эпохи продолжал традиции времени фараонов, когда в одном храме сосуществовали египетские и местные формы одного и того же божества, с той лишь разницей, что во времена фараонов предпринимались попытки насаждения культа Амона Фиванского, а в греко-римскую эпоху значительное место отводится ипостасям Амона, сложившимся в храмах о-ва Филе. Следует также подчеркнуть, что к этому времени в Куше уже прочно укрепились культы Амона Напатского, Амона Гемпатона, в преобладающей степени отразивших местные, характерные именно для Куша черты идеологии, что, безусловно, должно было найти отражение и в других локальных ипостасях Амона Северной Нубии.

Распространение Мероитской культуры на север, вплоть до о-ва Филе, сходство надписей храмов Филе и многих храмов Куша связано с политической ситуацией в этом районе во времена первых Птолемеев (10), когда между ними и Кушем шла борьба за господство над областями Северной Нубии. Религиозным знаменем политической борьбы на севере Куша был культ именно кушитского государственного бога Амона. Необоснованной представляется точка зрения М. Аллио о том, что политика Аркамани шла в русле антифиванской линии Птолемеев. Он считает, что восставшая Фиваида не могла рассчитывать на поддержку Аркамани из Напаты, враждебного жрецам Амона, и только его преемник Адикаламани изменил эту политику (23, с. 422-423, 427). Но все, что известно от времени Аркамани, доказывает его приверженность культу Амона (см. выше). Вряд ли в этих условиях он стал бы бороться против египетских жрецов Амона Фиванского в защиту Птолемеев.

От времени последних Птолемеев и римских императоров сохранились лишь немногочисленные упоминания Амона. В Доме рождения храма Исиды на о-ве Филе Птолемей VIII изображен перед Амоном hk hwt (156, с. 91). возможно перед Амоном Дебода.

Следы почитания Амона сохранились в Дакке от времени Птолемея IX. Амон, изображенный вместе с Мут, передает царю "четыре стороны всей земли" (234, с. 112).

Птолемей XIII воздвиг в Дебоде наос в честь локальной ипостаси Амона. На нем сохранилась надпись:

"Великий сердцем, властелин, владыка силы, могущественный, как сын Исиды, рождающий сияние на троне отца, Хор, могущественный бык, владыка Птолемей, сделал он наос этот (для) Амона Дебода [...]" (232, с. 94).

Несколько изображений сохранилось здесь от римского времени. Судя по построению одной из надписей ("Слова, сказанные Амоном, богом"), после слова "бог" должен стоять топоним. Среди сохранившихся иероглифов выписан знак T₁₄, употреблявшийся для обозначения чужеземцев. Возможно, здесь подразумевается локальная ипостась Амона. Главным божеством оставался Амон Дебода, что следует из его эпитетов: "владыка Дебода, находящийся на великом троне, великий бог, который появился (?) вначале" (232, с. З6), "находящийся во главе богов, дающий дыхание, находящийся во главе великого трона" (232, с. 34). В одной из надписей Амон Дебода, представленный на изображении бараноголовым, сопоставлен с Хнумом. "Слова, сказанные Амоном Дебода, великим богом, находящимся на своем великом троне, великий Хнум [...(?)]" (232, с. 41). Легенда, сопровождающая изображение Амона, описывает его в духе египетских представлений, связанных с богами-создателями (232, с. 42).

Амон Дебода упоминается дважды в храме Дендур римского времени. Этот бог изображен бараноголовым и имеет эпитет "великий бог, приходящий к тому, кто его зовет". В одном случае он изображен вместе с Аренснуфисом (33, с. 16, t. XXVII, 1), в другом - с Сатис (33, с. 51). Дважды здесь изображен и Амон Абатона (33, с. 42, 56). Следовательно, в римское время здесь почитались локальные боги Северной Нубии и боги о-ва Филе.

В Дакке в "римской" части храма сохранилась надпись, посвященная "Амону-Pa, находящемуся в Абатоне царю богов, владыке Филе" (234, с. 335). Кроме того, сохранилось изображение, где представлен царь, совершающий воскурения и возлияния перед Амоном Напатским, Амоном Примиса и Хором. Оба Амона представлены бараноголовыми, сидящими на троне. Различаются они по форме короны. Рельеф сопровождается надписью: "Слова, сказанные Амоном Напатским, великим богом, находящимся во главе Та-Сети"; "[Слова, сказанные] Амоном Примиса, великим богом, приходящим к тому, кто его зовет" (234, с. 139). К сожалению, неизвестно время создания этого рельефа. Неожиданное появление Амона Напатского и часто встречающийся в Куше эпитет Амона Примиса "приходящий к тому, кто его зовет", отражают, очевидно, также политические события, возросшее влияние кушитов на севере, что было характерно для времени последних Птолемеев и начала правления Августа. Ипостась Амона Примиса упомянута впервые. Ф.Гриффис считал возможным сопоставить Педеме, где упоминается Амон Педеме, с Примисом, а последний отождествить с Каср-Ибримом (112, с. 70). То же делает А.Готье (88, т. 2, с. 143), указывая на ипостась Амона Prmt в Калабше. Вместе с тем Р.Каминос совершенно справедливо отмечает, что нигде в текстах Ибрима не встречается локальная форма Амона Примиса и нет следов данного топонима. Поэтому остается неясным, можно ли считать Prmt названием Каср-Ибрима (44, с. 4). Вероятнее всего, это название идентично мероитскому pedeme. Согласно К.Х.Призе, это Сесеби (Делго) (225, с. 124), согласно И. Хофманн - Амара (150, с. 209). В Амаре действительно сохранились следы культа Амона, но в целом вопрос об идентификации Примиса из-за отсутствия достаточных данных следует оставить открытым.

В недатированной Мероитской надписи из Машанкида (2 км к югу от Гебел-Адда) упоминается Амон в Grbe (согласно Н. Миллету (198, с. 6) - Дебароза), что свидетельствует о наличии местной ипостаси Амона. Различные формы Амона, по мнению Н. Миллета, названы в надписи Карамадойе (198, с. 14).

Оценивая характер культа Амона Северной Нубии греко-римского времени, следует отметить, что ход развития его подчинялся общим закономерностям развития культа этого бога в Куше, а, следовательно, северные границы распространения Мероитской религии, сложившейся на основе египетской, простирались до Филе.

Выводы.

Анализ всех сохранившихся сведений о почитании Амона в Мероитскую эпоху приводит к заключению, что Амон считался государственным богом Куша. Обилие локальных ипостасей позволяет предположить, что каждое более или менее крупное поселение Куша имело свой храм, где почиталась местная ипостась Амона. Тем не менее представляется, что государственным богом Куша был именно Амон Напатский (а не Амон в его различных формах, как полагали Ф. Хинце и Н. Миллет (20, с. 55; 198, с. 14) ) как божество, имеющее решающую роль в избрании и предопределении действий царя. Этот вывод очевиден, несмотря на неравномерное распределение источников по эпохам: в одни периоды (как, например, в правление Пианхи, Хорсиотефа, Настасена) сообщается в основном об Амоне Напатском, в надписях других царей повествуется (в особенности Тахарки) об Амоне Гемпатоне. Данные об Амоне Напатском указывают на его решающую роль во всем, что касалось царя. Такое положение сохранялось практически до конца существования Мероитского царства, доказательством чему служит надпись Карамадойе из Калабши (IV в. н.э.); По мнению Н. Миллета, исследовавшего эту чрезвычайно сложную, написанную мероитским курсивом, надпись, "каково бы ни было ее содержание, очевидно, что она посвящена Амону Напатскому" (198, с. 14).

Между Амоном Напатским и двумя другими формами Амона (Амоном Гемпатона и Пнубса) сложилась определенная иерархия. Эти божества, как свидетельствуют стелы мероитских царей, занимали важное место в государственном культе. Однако их роль, именно в общегосударственном масштабе, сводилась, строго говоря, к подтверждению воли Амона Напатского. По имеющимся надписям не удается проследить, были ли эти божества наделены только им присущими функциями. Амон Гемпатона был наделен чертами бога войны, но вряд ли эта функция была единственной. Скорее всего этот бог, как и большинство богов Куша, был многофункционален. Что же касается Амона Пнубса, то здесь и вовсе нельзя сказать что-нибудь определенное. Вероятнее всего, в Гемпатоне и Пнубсе располагались крупнейшие религиозные центры, где было сосредоточено влиятельное жречество, именно потому визит к ним и подтверждение избрания в Напате считались обязательными и соответственно сопровождались щедрыми пожертвованиями храму.

Какую роль играл Амон Мероэ, какое значение имел его храм, судить нельзя, но, во всяком случае, вплоть до эпохи Настасена мы имеем явные свидетельства решающей роли Напаты (ее храма и жречества) в религиозной идеологии царства Куш. Остальные ипостаси имели только местное значение, их существование связано, очевидно, с сепаратистскими тенденциями, как следствием географических и экономических условий, потребностью иметь собственный храм в каждом поселении растянутой вдоль Нила страны. Положение Амона как государственного бога и соответственно бога-покровителя царя и царской власти обусловило в религиозном учении его тесную связь с царем. Очевидно, не случайно половина из дошедших до нас имен царей Куша сложены с именем Амона. Причем, как представляется, имя Амона не было органической составной частью теофорного имени царя, а являлось особой приставкой, которую цари Куша получали при вступлении на престол. К этому выводу приводит анализ имен Аманинатакилебте, Аманиастаборки, Аркамани и Аманпрены, которые дошли до нас выписанными с приставкой imn и без нее (подробно см. (5, c. 85-88) ). Исследование царских имен Куша, сравнение их с именами африканских вождей привело к заключению, что имя Амона уже в Куше становится синонимом понятия "господин" (5, с. 91-92). Вместе с тем оно восходит к египетскому слову "тайный", которое, являясь составной частью имени собственного царя, придает ему сокровенный смысл, что согласуется с общими представлениями, бытовавшими в Египте и соответственно в Куше, о магической силе имени. Таким образом представления об Амоне как всесильном боге самым непосредственным образом и в самых различных аспектах связывались и органически переплетались с особой царя, и в этой теснейшей связи Амона и царя заключалась главная идея культа Амона как государственного бога.

Главным религиозным центром страны оставалась Напата, хотя цари Куша, начиная с Аманнетеиерике, а возможно и ранее, пребывали в Мероэ. И хотя еще во времена Аспелты в Мероэ существовал храм Амона, ему не удалось вытеснить и заменить напатские храмы. Трудно установить истинную причину такого разделения "столиц", гораздо легче просто констатировать этот факт. Здесь могла сказаться и сила традиции и стремление к укреплению политической власти с помощью развития крупных религиозных центров.

Исследование надписей из северных районов страны, подвергавшихся, как отмечалось, более значительному египетскому, а впоследствии и эллинистическому влиянию, приводит к заключению о наличии сходства с ходом развития культа Амона в южных областях. Это выражалось, в частности, в трансформации культа египетского Амона на местной почве, происходившей еще в эпоху фараонов. Заложенные в то время традиции проявились и позднее, в греко-римское время, но с той лишь разницей, что долголетнее развитие культа Амона в Куше привело к отделению от фиванского Амона. Недаром еще А.Блэкман отметил, что фиванская ипостась Амона не нашла отражения в Дендуре. (33, с. 77). Действительно, и в других храмах Северной Нубии почитались местные ипостаси и ипостаси Амона о-ва Филе, где к тому времени население было смешанным по этническому составу.

Оценивая культ Амона в Куше, К.Онаш справедливо указал, что за египетскими формами культа Амона скрывалось местное содержание (210, с. 27 (возражения К.Онашу со стороны И.Хофманн (147, с. 6) неубедительны). Однако нельзя согласиться с его мнением, что многочисленные местные формы Амона проявились с потерей египетского господства (210, с. 2). Процесс образования локальных ипостасей начался с распространением культа Амона в Куше, а утрата власти египтянами лишь дала значительный импульс этим процессам, в ходе развития которых культ Амона Куша, отделившись от прообраза фиванского бога, все больше приобретал местные черты, что в конце концов, возможно, привело и к забвению истоков фиванского культа.

Причины, по которым была необходима выработка нового учения об Амоне, лежали в особенностях государственного строя Куша. Сам по себе факт избрания царя в Куше предопределил значение оракула Амона. Как видно из исследованных выше источников, воссоздать картину оракула можно лишь путем тщательного сопоставления различных текстов. Судя по описаниям, роль оракула в ходе избрания царя всегда была значительной. В текстах ранних стел царей Куша, включая Аспелту, огромное внимание уделяется различного рода предсказаниям о божественном предопределении в чреве матери, ритуальном сне, предвещающем коронацию, обрядовому действу войска, отправляющемуся к оракулу Амона за помощью, избранию царя оракулом из числа братьев. Согласно стелам Хорсиотефа и Настасена, оракул как бы лично обращается к царю, призывая его короноваться. Судя по тексту на стеле Настасена, царю в коронационном путешествии неоднократно приходится обращаться к оракулу за подтверждением перед собравшимися его воли. Очевидно, и все остальные коронационные поездки, описанные с большей или меньшей полнотой в стелах других царей, включали этот необходимый элемент. Решающее слово, безусловно, оставалось за оракулом Амона Напатского.

Как показывает стела Настасена, обряд коронации был своего рода спектаклем, где царю отводилась особая роль, которую он исполнял, согласно обычаю, перед народом. Отдельные указания на это имеются и в стелах других царей. В этот обряд входил целый ряд ритуальных действ, исполняемых в определенной последовательности, точно выявить которую пока невозможно. Очевидно лишь то, что сюда входили танец, принесение жертв, беседа царя наедине с богом в потайном святилище, где он проводил несколько дней, символическое восшествие на золотой трон. Все это требовало одобрения наблюдателей, после чего царь получал права на царство.

Характер ритуала предусматривал особые функции интерпретаторов оракула, тех, кто влиял на его решение, тех, кто истолковывал и передавал его волю царю. Роль этих людей отчетливо видна во всех документах. Учитывая это, нетрудно представить себе роль жречества, основного создателя религиозных учений, и главным образом жречества Амона Напатского. Очевидно, только с учетом всех этих факторов, отразившихся в ритуале избрания царя Амоном, можно понять причины, которые привели к созданию нового учения об Амоне, возникшего на кушитской почве.