Часть трицать седьмая (Рождение Картикеи)

Выполняя просьбу доблестных царевичей, Вишвамитра поведал им о двух дочерях царя Гималаев, старшей — Ганге и меньшей — Уме.

«О бесценный мой, — начал он свой рассказ. — Да будет известно тебе и твоему отважному брату, что в незапамятные времена Махадева, будучи восхищен красотой Умы, взял ее в жены».

В согласии с мерой времени, принятой у бессмертных богов, он провел с ней сто лет, однако нимало не преуспел в своих притязаниях на супружеское блаженство, ибо Ума была усердной подвижницей, ни за что не желавшей нарушить воздержание.

Между тем боги роптали: «Кто же будет в силах отстаивать наше величье и славу, коль скоро нет отпрыска у этой могущественной четы?» Вмешательство богов рассердило строптивую Уму. Вспыхнув от гнева, изрекла она проклятье: «Да будут ваши жены бесплодны! Да не принесут они вам потомства!»

Небожители обратились к Брахме: «О бог над богами! Махадева и Ума в Гималаях заняты религиозными подвигами. Наши жены проклятьем Умы обречены на бесплодье. Наше величие и слава под угрозой. На них покушаются боговраждебные создания в трех мирах. Откуда взяться могучему воителю, способному им противостоять?»

О добросклонный царевич! Хотя бог-миродержец, родившийся из лотоса, не мог пренебречь проклятьем Умы, дальнейшие слова Брахмы обрадовали небожителей и вселили в них великую надежду.

     С богами беседуя, Брахма изрек: «Непреложно
     Проклятие Умы! Ею отменить невозможно.

     Но старшую дочерь царя Гималаев к зачатью
     Ты, Агни, склони, осененный моей благодатьи!

     Родит она сына с божественной силой и статью,
     Такого, что справится с боговраждебною ратью!

     И матерью Ума племяннику будет второю,
     Поскольку он Гангой рожден - ее старшей сестрою».

     Премного утешены Брахмой, не медля и часу,
     Отправились боги на гору святую, Кайласу.

     От века ее почитали хранилищем злата.
     Здесь Агни увидел безгрешную дочь Химавата.

     «Веленье бессмертного Брахмы,- сказал он,- святыня!
     И сына должны мы родить непременно, богиня!»

     Небесною девой прикинулась Ганга без гнева
     И Богу Огня предалась, как небесная дева.
     Пылая, он семя свое заронил ей во чрево.

     На Гангу оно оказало такое влиянье,
     Что каждая жилка ее излучала сиянье.

     Но время приспело, и Паваке молвит богиня:
     «Мне тягостен блеск несказанный - твоя благостыня!

     Час от часу он возрастает! Нести я не в силах
     Такое свечение великолепное в жилах.

     Во чреве моем словно пламень пылает алтарный.
     Мне страшно! Спаси меня, Иавака, бог огнезарный!»

     «Богиня, на скат в Гималаях, не слишком отвесный,
     Дитя положи!» - отвечает он Ганге небесной.

     И Ганга на землю холодную горного склона
     Слагает сверкающий плод богоносного лона.

     Едва он к земле прикоснулся на склоне покатом,
     Как стало его вещество пламенистое златом.

     Где почву прожгла неземной этой сущности едкость,
     Под ней серебро залегло, дорогое на редкость.

     По милости чудных лучей, проницающих в недра,
     Железо и красная медь их наполнили щедро.

     На цинк и свинец, чтобы не было в этом нехватки,
     Свеченья чудесного пущены были остатки.

     На листьях и травах густых пламеневшее злато,
     Как злато из Джамбу, волшебной реки, было свято.

     Лесистые склоны надели такое убранство,
     Что залито было немыслимым блеском пространство.

     У самых вершин мирозданья, пылающих яро,
     Из этого великолепья родился Кумара.

     Ему небожители дали шесть любящих нянек.
     Был звездами вскормлен и выняньчен Умы племянник.

     Криттики питомца, как сына родного, лелея,
     Растили, и боги дитя нарекли «Картикея».

     Сказали они: «Этот мальчик - наш отпрыск бесценный!
     Своими делами прославится он во вселенной».

     Купая ребенка, мужьям отвечали богини:
     «Мы Скандой - Воителем - звать его станем отныне.

     Видать по всему, что дитя - небожителям ровня.
     Во мраке сверкает его красота, как жаровня!»

     Шесть уст от природы имел богоравный младенец.
     Высот мирозданья недаром он был уроженец.

     И рос не по дням - по часам этот божий избранник,
     Которого сразу кормили сосцами шесть нянек.

     Когда он один выступал против демонской рати,
     Отваги и мощи с избытком хватало дитяти.