Цай-шэнь

Цай-шэнь («бог богатства», «боги богатства»), в поздней китайской народной мифологии боги богатства. Ц. особо почитали торговцы. Ц., как и китайские чиновники, делились на гражданских и военных. Как гражданского Ц. в одних местах (напр., в северных и северо-западных провинциях) чтили легендарного героя Биганя, а в других знаменитого богача 3 в. н. э. Ши Чуна, славившегося также и своей учёностью. В качестве основного военного Ц. в большинстве районов Китая, но особенно на юге, чтили полководца 3 в. н. э. Гуань Юя (см. Гуань-ди), но в некоторых местах в качестве военного Ц. выступал полководец и сановник 8 в. Го Цзыи. На народных картинах обычно изображали одновременно обоих Ц. (одного в одежде полководца вверху, другого в одеянии сановника - внизу) или встречу гражданским Ц. как хозяином дома военного Ц. Такое изображение сулило как бы двойное богатство. В качестве Ц. почитался также некто Чжао Гунмин или Чжаоюаньшуай; его называют также Чжао Сюаньтань, Сюаньтань Чжао-юаньшуай («главнокомандующий Чжао Тёмной террасы»). Сюань-чёрный цвет с красным отливом считался цветом севера, и на северной террасе (алтаре) ему приносились жертвы. В некоторых местностях, например в провинции Цзянсу, его называли бодхисатвой Тёмной террасы и считали гражданским Ц. Там он почитался более других Ц. На народных картинах его изображали в виде страшного черноликого человека с волосами и бородой, торчащими за ушами, с бянь (оружие типа плети, напоминающее тонкий меч, похожий на бамбуковую палку) в руке, сидящим верхом на драконе или чёрном тигре. Иногда Чжао изображали, подобно другим божествам, сидящим за длинным жертвенным столом, на котором лежат слитки серебра и стоит курильница. В некоторых местностях Китая, например в Пекине, провинциях Цзянсу, Сычуань, этот Ц. считается мусульманином, поэтому в качестве жертвенных угощений ему не подают свинину. Мусульманский Ц. изображается обычно похожим не на китайца, а на иноземца. Такой Ц. в народе зовётся хуэйхуэй Ц. («мусульманский Ц.»).

По даосской мифологии, на небесах существует министерство финансов (богатства), во главе которого стоят Чжаобао тяньцзюнь («небесный государь, призывающий сокровища») и Нацянь тяньцзюнь («небесный государь, приносящий деньги»), иногда считается, что во главе этого министерства главнокомандующий Чжао, которому помогают два сановника: Сяо Шэн и Цао Вао - реальные исторические деятели, канонизированные после смерти. Однако все эти персонажи, кроме Чжао, мало популярны. Гораздо более известен Цзэнфу Ц. («бог богатства, прибавляющий счастья»), который в одних местностях ассоциируется с Биганем (Пекин), в других с Чжао Гунмином (провинция Сычуань), в третьих выступает как особое божество (провинция Цзянсу). Цзэнфу Ц. нередко входит в свиту более значительного бога богатства, наряду с Лиши сяньгуанем («бессмертный чиновник торговых прибылей») и Чжаоцай тунцзы («отрок, призывающий богатства»). К свите Ц. принадлежит также бог монет Лю Хай и бессмертные двойники Хэ-Хэ. На народных картинах Ц. нередко изображается вместе с супругой Цай-му («матушка богатства»), часто рисуется встреча Ц. хозяином дома, что отражает реально существовавший обычай, приуроченный к началу лунного года. В некоторых местностях, например в провинции Фуцзянь, считалось, что Ц. возвращается на землю вместе с Тянь-гуанем («небесным чиновником»), приносящим счастье, и Сишэнем («духом радости»).

Постоянные атрибуты Ц., набор которых изображался на народных картинах: дракон, составленный из монет (цяньлун), или дракон, изрыгающий деньги, конь, приносящий сокровища (баома), цзюй-баопэнь, слитки серебра (юаньбао), по форме напоминающие туфельку или пельмени, дерево, на котором растут монеты (яоцяньшу), ветки кораллов, жемчужины и пр. Часто изображается, как весёлые мальчуганы (видимо, из свиты бога богатства) трясут яоцяньшу, и монеты сыплются дождём. Не исключено, что образ яоцяньшу восходит к буддийским представлениям о различного рода чудесных деревьях с золотыми плодами или плодами, которые, падая, превращаются в золото.

Особый тип Ц. называется Улу Ц. («бог богатства пяти дорог» или «пяти направлений»). Существуют весьма различные истолкования этого образа. По одной версии, этот образ восходит к некоему человеку по имени Улу («пять дорог») и по фамилии Хэ (14 в.), который был убит разбойниками и потом стал объектом культа. По другой версии, речь идёт не об одном божестве, а о пяти сразу и связывается с именами пяти сыновей евнуха Гу Сифэна (6 в.), культ которых был популярен на протяжении веков. По третьей версии, речь идёт о пяти раскаявшихся разбойниках, облагодетельствовавших окрестное население. Существует и толкование этого понятия как связанного с пятью направлениями (четыре стороны света и центр) и даже как собирательное обозначение пяти категорий домашних духов-хранителей: духов дома, дверей, очага, переулка (или торгового ряда) и центра жилища. Культ Улу Ц. распространён главным образом в Центральном и Южном Китае. Поскольку изображения Ц. нередко вывешивались под новый год на дверях домов, то Ц. иногда рассматривают и как особый вид богов дверей - мэньшэней.

В. Л. Рифтин.