8. Эеатосо

Жили неподалеку от берега (1 Под берегом здесь имеется в виду ближайшая к о-ву Уэа береговая часть о-ва Ротума, где находится родина братьев.) две женщины, две сестры. Старшую звали Раки-тефуру-сиа, младшую - Сина-теароиа. А в Фоа жили два брата: старший - по имени Тити-мотера, младший - Тити-мотеао. Родителями этих братьев были Кау-нофеаки и Хаф-меа, а через них братья восходили к двум банановым деревьям - сэе и парсика (2 Сэе - разновидность банана с гроздьями, растущими почти вертикально вверх. Парсика - разновидность банана с довольно мелкими плодами, собранными в большие гроздья.); деревья эти приходились братьям дедом и бабкой (3 Редкая для ротуманской мифологии реализация тотемных представлений (в принципе банан - характерное для Океании тотемное растение).). Это были не простые банановые деревья, а деревья, в которых обитали духи атуа: предки братьев вселились в эти деревья после смерти.

Однажды братья повстречали девушек, тех, что жили неподалеку от берега; девушки понравились братьям, и они решили соединиться с ними. И вот уже родители тех братьев в сопровождении множества сватов отправились просить Раки-тефуру-сиа и Сину-теароиа в жены для своих сыновей. Сваты были радушно приняты родителями девушек, и вскоре состоялись две свадьбы: Раки-тефуру-сиа была выдана замуж за старшего брата, за Тити-мотера, а младший, Тити-мотеао, получил в жены Сину-теароиа. Когда свадебные торжества подошли к концу, молодые отправились в Фоа, туда, где жили братья.

Все четверо поселились там. Прошло немало времени, и у старшей пары родился сын. Его назвали Эеатосо. А у Тити-мотеао и Сины-теароиа не было детей.

Главным занятием обоих братьев был рыбный промысел. Говорят, что всякий раз, когда они возвращались с рыбной ловли, их женам надлежало относить часть добычи в дар Кау-нофеаки и Хафмеа, родителям братьев (4 Часть улова или какой-либо другой добычи традиционно шла в качестве подношения некоему духу. Вероятно, этим и объясняется данная обязанность сестер. Невыполнение обязательств перед духом приводит к неприятным и даже трагическим последствиям (ср. № 42, 62).). Одаривать частью улова свекра и свекровь должны были обе женщины, но на самом деле было не так. Сина-теароиа действительно всегда носила свежую рыбу родителям мужа, Раки-тефуру-сиа же, хоть и выходила из своего дома в путь с рыбой, никогда не добиралась с нею до дома свекра и свекрови. Неизвестно, что делала она по дороге с этой рыбой: может, съедала ее сама, а может, выбрасывала.

Итак, предками братьев были два банановых дерева. Отправляясь на рыбный промысел, мужья всегда наставляли своих жен, строго-настрого запрещая им притрагиваться к двум большим кистям бананов, что висели на тех деревьях. Но напрасно мужья ни разу не удосужились объяснить своим женам, откуда взялся такой запрет, не сказали им, что речь идет не об обыкновенных деревьях, а о деревьях, над которыми властвуют атуа, их предки. Скажи они это, женщинам бы все стало совершенно ясно.

Однажды братья, по обыкновению, отправились ловить рыбу в открытое море, а женщины в их отсутствие залюбовались теми чудесными банановыми гроздьями, что росли на запретных деревьях. Сестрам ужасно захотелось именно этих бананов. И одна из них предложила сорвать бананы, а другая согласилась, сказав при этом:

- Конечно! Отчего же нам не сорвать их, если так хочется попробовать? Мало ли что еще вздумают запрещать нам наши мужья!

И женщины сорвали бананы, прогневав и оскорбив этим предков своих мужей. Бананы они положили готовиться в нагретую земляную печь (5 Бананы едят как сырыми, так и печеными, причем печеные бананы считаются более вкусной пищей.), а черенки, на которых висели банановые гроздья, выбросили в воду.

В это самое время мужья их рыбачили неподалеку от двух островков, что лежат на запад от Ротума, и вдруг увидели: по воде плывут два банановых черенка. Они тотчас узнали в них те самые черенки, на которых висели запретные банановые гроздья у них в Фоа. Посовещавшись, мужчины решили плыть домой: стало ясно, что их жены нарушили запрет.

Женщины же дали бананам приготовиться в земляной печи, открыли ее и стали ждать мужей. Вот уже ночь спустилась на землю, вот уже луна показалась в небе, а мужья все не возвращались. Наконец женщины устали ждать, взяли приготовленные в печи бананы, поднялись на ближний холм, уселись там на камень и принялись за еду. Но им очень хотелось добавить к бананам чего-нибудь более основательного. Рассказывают, что одна из сестер заметила:

- Чего явно недостает в нашей трапезе и чего очень хочется, так это птичьих яиц с прибрежных скал. Они бы замечательно подошли к нашим бананам.

Не успела она договорить, как снизу, из-под камня, послышался голос:

- О, даже самый скверный лист лепа (6 Лепа - общее название больших листьев, которыми накрывают блюда, готовящиеся в земляной печи.) был бы мне недурным ужином!

Женщины услышали это и тут же вспомнили о запрете - том самом, про который столько раз напоминали им их мужья. Обе вскочили и со всех ног побежали домой, туда, где всегда спали. Страху их не было предела: они уже ждали, что в отсутствие мужей произойдет с ними какое-нибудь ужасное несчастье.

Раки-тефуру-сиа с Эеатосо на руках летела к своему дому; следом за ней к своему спешила Сина-теароиа. Едва каждая успела добраться до своего жилья и лечь, как послышался жуткий, наводящий ужас шум. Он раздавался у самого порога дома, где жила Раки-тефуру-сиа. Подняли этот шум те самые атуа, предки ее мужа: они пришли погубить и Раки-тефуру-сиа, и ее сына.

- Кто там? - спросила Раки-тефуру-сиа.

Атуа, стоявшие у самого порога, ответили:

- Ах, ты еще и спрашиваешь, кто там! Сейчас узнаешь! Немного осталось тебе ждать, совсем немного. Сейчас мы мигом расправимся с тобой.

Тут атуа ворвались в дом, схватили бедную женщину, разорвали ее пополам, кровь ее вылили в халава (7 Халава - выдолбленная скорлупа кокосового ореха, служащая ротуманцам сосудом для воды.), принадлежавший ее мужу Тити-мотера, а разорванное на куски тело проглотили. После этого они накинулись на Эеатосо, его тоже убили и мигом съели. Только потом ушли атуа из этого дома.

Сина-теароиа же осталась в живых, ее не тронули: ведь она никогда не забывала относить часть улова Кау-нофеаки и его жене, своим свекру и свекрови. И значит, Раки-тефуру-сиа и ее ребенка погубили сразу два проступка: во-первых, она всегда пренебрегала своим долгом невестки, а во-вторых, вместе с сестрой посягнула на запретные банановые гроздья. Вот за все это атуа и съели ее и ее сына.

Тем временем мужья наконец вернулись с промысла. Подойдя к дому, Тити-мотеао окликнул свою жену; она отозвалась, и он велел ей принести халава. Жена подала ему сосуд, он вылил из него воду на себя, умылся и вытерся.

Тити-мотера тоже подошел к дому и тоже позвал жену, но ответила ему не она, а атуа. Муж сказал:

- Подай-ка мне сосуд с водой.

Атуа немедленно подал ему халава. Вылив на себя его содержимое, Тити-мотера сразу почувствовал запах свежей крови. Он спросил:

- Э, что это такое?

- Что это такое, спрашиваешь! - вскричал в ответ атуа.- Ну погоди, сейчас я доберусь и до тебя!

Мигом прыгнул атуа на несчастного Тити-мотера, разорвал его на две части и проглотил.

А другие супруги, младшие, слышали все, что происходило в соседнем доме. Сина-теароиа сказала мужу:

- Нам надо сейчас же, пока есть еще время, бежать отсюда на берег. Ведь если мы здесь останемся, нас тоже съедят.

В ответ на это муж воскликнул:

- Конечно! Бежим же скорее!

Они вскочили и пустились бежать по направлению к родной земле Сины-теароиа - туда, где они жили с сестрой до замужества. Жена бежала впереди, муж - следом за ней. На бегу женщина приказала:

- Обернись и посмотри, видны ли еще наши дома в Фоа.

Оглянувшись, муж не увидел домов и сказал:

- Дома наши уже далеко, они совсем скрылись из виду.

Тогда женщина решила:

- Это место будет теперь называться Римаомао, Дома Далеко.

Но все же они не остановились там, а продолжали бежать и бежали до тех пор, пока бедная женщина совсем не обессилела. Наконец она сказала мужу:

- Я думаю, теперь мы уже в безопасности. Можно остановиться и передохнуть немного.

Они присели отдохнуть, и женщина сказала мужу:

- Это место будет называться Аофноа, Привал.

А в Раэсеа, что в Феаваи, жил один человек, родом из чужих краев. Говорят, он был тонганец. Это был человек большой доброты. В то самое время он как раз гостил на Уэа. И вот в утренний час, когда бежавшая из Фоа пара остановилась на привал в Аофноа, он тоже оказался там. Так они встретились.

Тонганец спросил супругов, откуда они. Те ответили доброму человеку:

- Мы бежали из Фоа, боясь гнева наших предков, который они были готовы обрушить на нас.

И они рассказали ему, как духи атуа съели тех - старших мужа и жену. На это тонганец сказал:

- Вот оно что! Ну теперь вам нечего бояться: я берусь вам помочь. Идемте, я покажу вам хорошее место, где вы сможете поселиться.

Они вышли на берег, а оттуда добрый тонганец повел их в Мутна. Там он сказал:

- Вот готовое основание для вашего будущего дома (8 См. здесь № 7 и примеч. 1 к нему.). Оставайтесь, живите здесь. Мне же тогда будет совсем просто присматривать за вами и охранять вас от врагов.

Супруги поставили себе новый дом в Мутиа, а тот добрый человек поднялся немного выше - дальше от берега - и поставил себе дом на мощном каменном основании. Дом его стоял у самой дороги, так что ни одному атуа не удалось бы так просто проникнуть к супругам в Мутиа.

Муж и жена зажили в Мутиа, и Тити-мотеао вернулся к своему привычному делу - снова стал ловить рыбу. Всегда, когда на море было тихо, он брал сети и выходил на промысел. Так прожили супруги немало времени, и наконец жена понесла. В положенный срок родился у них сын, которого назвали Эеатосо. Вскоре женщина снова забеременела и родила дочь, которую назвали Ракитефуру-сиа. Дети получили эти имена в память о несчастной женщине и ее сыне, загубленных атуа в Фоа.

Однажды Тити-мотеао, как всегда, отправился ловить рыбу, а Сина-теароиа, сидя дома, занялась выделкой луба. Едва Тити-мотеао закинул свой невод, как на его лодку напала огромная рыба. Она разом потопила лодку и сожрала несчастного Тити-мотеао. Уцелел один только надколенник. Этот-то надколенник и достиг дома, где жили супруги.

Перед входом в дом стояла какая-то посудина с водой; надколенник плюхнулся в нее и стал там плескаться, да так шумно, что звук дошел до женщины, сидевшей в доме за работой. Услышав плеск воды, женщина решила посмотреть, в чем дело, но надколенник ловко выскочил из воды и мигом оказался в углу дома - там были сложены циновки для сна (9 Ротуманцы, как и многие другие народы Океании, на ночь стелили на полу или на специальном возвышении (ср. здесь № 12) плотные циновки, служившие им постелью. Спали также и на голом полу.). Он так быстро спрятался под одну из циновок, что женщина не успела ничего заметить. Она вернулась к своей работе, а надколенник покинул новое укрытие и опять принялся плескаться в воде. Женщина снова пошла взглянуть, что же там такое, а надколенник выпрыгнул из воды и вновь подкатился под одну из циновок. Тут уж Сина-теароиа стала внимательно искать на полу и наконец увидела надколенник - один только надколенник, явно принадлежавший человеку. Тогда она поняла, что муж ее погиб и что подстроено это атуа.

Сина-теароиа тотчас решила бежать: было ясно, что, если она останется, ее тоже съедят. Она вскочила и бросилась на берег, туда, где обычно стояли лодки. Там она прыгнула прямо в воду и быстро поплыла к Ротума.

А ее дети остались вдвоем играть возле покинутого ею дома. Им обоим было совершенно неведомо, что мать бросила их и уплыла на Ротума.

Сина-теароиа тем временем плыла не останавливаясь. Вот уже Хауа скрылся из виду - за тем мысом, что близ Ропуре. Тут только она обернулась, бросила взгляд на Уэа, горько заплакала о своих покинутых детях и сказала:

- Отныне это место будет называться Оунга, Рыдания.

И она поплыла дальше, а достигнув Лулу, вышла на берег. Но она не знала, что в тех местах тоже водились атуа. Там было десять атуа, и у всех было разное число голов: у первого атуа была одна голова, у второго - две, у третьего - три, и так в строгом порядке - до десятого атуа, у которого было десять голов (10 Многоголовые духи - мотив, чрезвычайно популярный в меланезийской и микронезийской мифологиях, для Полинезии нехарактерен.).

Эти атуа объявили Сине-теароиа, что они сейчас съедят ее. Женщина стала молить их о пощаде и сама посоветовала им отправиться на Уэа и съесть там обоих ее детей, оставив ее за это в живых. Атуа согласились:

- Хорошо, если так - ступай.

Женщина тут же отправилась в Мафтоа; она шла туда вдоль берега, шагая по прибрежным скалам. Так она достигла Фаниуа, а оттуда двинулась в селение, что в местности Таркеи. Там, в Таркеи, она и решила обосноваться. И там она вышла потом замуж - за человека по имени Джаомаджа.

[А тем временем на Уэа происходило следующее.] Тот добрый тонганец увидел, что дети продолжают играть, даже не подозревая, что их мать бежала прочь и оставила их совсем одних. Он пошел к сироткам и сказал:

- У вас больше нет родителей, вы остались совсем одни.

Дети стали расспрашивать его, где же их родители, что с ними случилось. Добрый человек отвечал им:

- Когда ваш отец вышел в море на промысел, его целиком проглотила громадная рыба. От него остался один только надколенник, который сейчас здесь, в вашем доме, под одной из циновок. А ваша мать, поняв, что означает смерть вашего отца, в испуге бежала на Ротума. Так что теперь вы остались вдвоем и вам не на кого рассчитывать.

Услышав эти слова, дети стали молить его о сострадании и о помощи. Наконец тот человек сказал:

- Ну хорошо! Ведь это я привел ваших родителей жить в эти места, я обещал помогать им и присматривать за ними. Теперь же, когда их уже нет здесь, я должен присматривать за вами, их детьми. Идите сейчас в дом, там в одной из циновок спрятался надколенник вашего отца. Эту самую циновку вы должны взять и вынести из дома. Один будет держать ее за один край, другая - за другой. Смотрите же будьте осторожны и внимательны: надколенник начнет спрашивать вас, куда вы его несете. На это вы ответите, что, желая угодить ему, решили пойти с ним прогуляться. Сами же идите на вершину вон той прибрежной скалы. Оттуда кинете надколенник прямо в море.

Дети пошли в дом и сразу обнаружили надколенник: в том месте, где он лежал, верхние циновки топорщились. Крадучись, подобрались они к нему, брат взялся за один край циновки, сестра - за другой, они подняли циновку и собрались вынести ее из дома. Тут с циновки раздался голос - надколенник спросил:

- Ну-ка, дети, куда это вы меня несете?

Дети ответили:

- Нам хочется хоть немного развлечь тебя, вот мы и решили пойти с тобой погулять.

И, держа циновку за края, дети забрались на вершину прибрежной скалы, раскачали циновку и прокричали:

- Поднимайся, поднимайся выше, лети-и-и!

С этим возгласом они бросили надколенник вниз, он с шумом упал в воду, а дети пошли к себе домой.

В глубине того острова жил уарепа (11 Уарепа - дух, которого представляли как существо с широким плоским телом и множеством ног. По ряду поверьев, это дух, "складывающийся" из многих духов рано умерших детей.). Он решил съесть несчастных детей. Однако добрый тонганец успел предупредить их о замысле уарепа, он пришел к детям и сказал:

- Завтра ступайте к каштановому дереву, что растет возле логова уарепа. Залезайте на него и трясите - надо натрясти как можно больше каштанов. Когда натрясете гору каштанов, соберите их и заполните ими дупло этого самого дерева. Затем положите рядом с деревом большую циновку и скорее прячьтесь неподалеку. Через некоторое время явится сам уарепа, наестся досыта ваших каштанов, и тут вы предложите ему лечь отдохнуть на вашу циновку. Как он уляжется, скорей тащите его сюда, на берег.

Дети пошли к указанному каштану и пришли туда как раз тогда, когда уарепа где-то бродил. Они забралилсь на дерево и принялись трясти его. Натрясли множество каштанов, собрали их, забили ими дупло и быстро спрятались. Вскоре появился сам уарепа; он сразу оценил увиденное им: все дупло было забито каштанами, которые дети успели натрясти с дерева. Не раздумывая уарепа набросился на угощение.

Он ел не останавливаясь, и наконец не осталось ни одного каштана. Тут дети вышли из своего укрытия, показались уарепа, и он сказал:

- Благодарю вас. Вы сумели так угодить мне! Я никогда еще столь сытно не ел.

А дети расстелили приготовленную циновку и сказали уарепа:

- Ложись на циновку, мы отнесем тебя на берег, и там ты сможешь хорошо отдохнуть.

- Благодарю вас,- ответил дух,- это будет просто замечательно.- И он улегся на циновку.

С этой тяжелой ношей дети отправились на берег. Они достигли скалы Мосеанга Хити, Необыкновенное Ложе, и оттуда скинули чудовище в море. Так наступил его конец.

Вскоре снова пришел к детям тот добрый и сердечный человек из Раэсеа и сказал:

- Мне очень жаль, дети, но ничего не поделаешь: ваша мать, покинувшая вас, навлекла на вас новое несчастье. Две беды миновали вас, но теперь грядет третья.

Дети стали умолять его:

- О благородный господин, пусть так, только пожалей нас, помоги нам!

Он отвечал:

- Хорошо, я не оставлю вас и на этот раз. Слушайте же меня. Ваша мать предала вас многоголовым атуа из Лулу. И теперь они собираются сюда, чтобы съесть вас. За это только они и оставили ее в живых. Вот какой ценой удалось ей отделаться от атуа. Она отправилась в Мафтоа, сейчас она живет там. Да, она сохранила себе жизнь, а вас выдала атуа - на верную смерть. Вы должны погибнуть, она же останется жить. Но все же не бойтесь: я научу вас, как избежать смерти.- И он стал наставлять их:

- Возьмите два деревянных барабана - по барабану каждому. Потом пусть каждый возьмет по курице с выводком цыплят - их надо крепко привязать, чтоб не убежали. Потом найдите две витые раковины (12 Большие "поющие" раковины. Тонганец велит детям трубить в них.) и отыщите веревки, из которых ваши родители плели свои сети и неводы. Как только сплетете низ сети, сразу подвесьте к нему грузила из раковин тутуре (13 Тутуре - раковины моллюсков Caryatis gen., которые привешивались к днищам сетей как грузила.), а потом без передышки плетите сеть дальше. Ведь одно из этих чудовищ уже собирается сюда за вами.

- Спасибо тебе за твою доброту,- поблагодарили его дети.- Мы сейчас же примемся за дело.

И они бросились на поиски всего того, что назвал им этот добрый человек. Наконец все было найдено и собрано, и тогда они позвали своего советчика: он должен был сказать им, что же со всем этим делать. Он велел детям:

- Все сложите вот здесь, а сами садитесь в доме и начинайте плести сеть. Когда атуа появится, он сразу спросит, что вы делаете. Отвечайте ему на это: "Мы плетем сеть, чтобы поймать и засадить в нее многоголовых атуа из Лулу". Он разозлится на вас за эти слова и кинется к вам. Вот тут смотрите будьте внимательны: как только атуа к вам бросится, хватайте сеть и трясите ее, чтобы раковины погромче застучали одна о другую. Еще бейте в свои барабаны и трубите в раковины. Тут как раз и куры ваши должны закудахтать во весь голос. Все это до смерти напугает атуа, и он убежит. Так вы останетесь целыми и невредимыми.

Детям очень понравилось все, что придумал этот добрый человек. Они сделали, как он велел, и, не зная ни сна ни отдыха, принялись плести сеть. Через некоторое время их спаситель снова пришел к ним и сказал, что первым на Уэа явится атуа с одной головой и что ждать его надо завтра.

Наступило утро следующего дня, и дети со всем тщанием приготовились к появлению атуа.

Прошло совсем немного времени, и они увидели, как к ним по воздуху стремительно приближается атуа. Вот уже бедные сироты услышали шум над своим домом, еще немного - и атуа, совершенно обессилевший от полета, оказался на земле, у порога их дома.

Отдышавшись, ужасное существо спросило:

- Ну-ка, дети, скажите, чем вы занимаетесь?

Они отвечали:

- Да вот, плетем сеть, хотим поймать в нее одноглавого атуа из Лулу.

Услышав такой ответ, атуа вскричал:

- Ах так! Ну ладно, сейчас я вам покажу!

Тут дети ударили в барабаны, застучали грузилами - раковинами тутуре, задудели в витые раковины. Куры, вторя им, громко закудахтали.

Услышав все эти страшные звуки, атуа очень испугался, разогнался, с шумом поднялся в воздух и улетел обратно в Лулу.

А там его уже ждали девять его братьев. Увидев, что одноглавый атуа возвращается один, без добычи, они стали спрашивать его:

- Почему ты один, где же дети?

Атуа рассказал:

- Я встретил там страшный прием. Ничего подобного я в жизни не видел и не слышал. Боюсь, что, если эти дети всех встречают так, как меня, нам их никогда не захватить. Они до того меня напугали, что я с ними ничего не мог сделать.

Тут выступил атуа с двумя головами и сказал:

- Ты слишком нежен и робок! Ждите меня здесь, братья. За детьми отправлюсь я, и скоро вы увидите их, а потом мы их съедим.

- Вот такие слова приятно слышать,- сказали восемь других атуа.

А одноглавый атуа тихонько пробормотал:

- Отправляйся, отправляйся, сам увидишь, что это такое, и вернешься, как и я, ни с чем.

Итак, атуа о двух головах вскочил и понесся по воздуху на Уэа. Вскоре дети услышали над своей крышей шум, а затем увидели и самого атуа - духа с двумя головами. Он немедля обратился к ним:

- Дети, а дети, чем это. вы занимаетесь?

- Да вот, плетем сеть, хотим поймать в нее двухголового атуа из Лулу,- отвечали дети.

Услышав такой ответ, атуа вскричал:

- Ну погодите, сейчас я вас съем!

Он бросился в дом, но в проходе была уже натянута сеть, и он запутался в ней.

А дети забили в барабаны, затрясли грузилами сети - раковинами тутуре; во весь голос стали вторить им куры. Атуа насмерть перепугался, взмолился о пощаде, стал отчаянно выпутываться из обвившей его сети, наконец освободился и стремглав помчался обратно в Лулу.

Когда он прибыл туда, одноглавый атуа поднял его на смех: хвастуну не удалось захватить детей, хоть он и обещал это сделать. Все другие атуа стали расспрашивать двухголового, что же произошло. Двухголовый отвечал:

- Боюсь, что, даже если мы все по очереди перебываем на Уэа, нам не удастся захватить этих детей. У них там что-то непостижимое, ужасное.

Тут выступил атуа с тремя головами:

- От меня они не уйдут. Вы и оглянуться не успеете, как я уже буду здесь вместе с этими детьми. Начинайте-ка готовить печь, пусть разогреется к моему возвращению.

С этими словами трехголовый поднялся в воздух и полетел на Уэа. Опустившись на крышу дома, в котором жили дети, он спросил их:

- Дети, чем это вы там занимаетесь?

Дети отвечали:

- Да вот, плетем сеть, хотим поймать в нее трехголового атуа из Лулу.

Атуа воскликнул:

- Замечательно! Вы плетете сеть, чтобы поймать меня, а я сам унесу в ней вас, и сейчас же!

Но тут дети подняли такой же шум, как при появлении тех двух атуа. Заслышав страшные звуки, трехголовый атуа мигом бросился прочь и умчался к себе в Лулу.

То же самое было и со всеми остальными атуа: все они по очереди перебывали на Уэа, и всех ждало там одно и то же. Так им и не удалось захватить брата с сестрой.

Наконец, когда все кончилось, добрый человек из Раэсеа вновь пришел к детям и сказал им:

- Вот теперь все хорошо. Все несчастья, о которых я знал и о которых предупреждал вас, миновали. Жизнь ваша наконец в безопасности. Оставайтесь здесь, живите спокойно, я останусь на своем прежнем месте и буду присматривать за вами, как прежде.

И дети остались жить на Уэа. Но участки, на которых трудился Эеатосо, были в Лулу. Туда приходилось ему плавать, чтобы возделывать землю, чтобы собирать урожай.

Всякий раз, когда брат уплывал в Лулу, Раки-тефуру-сиа, готовясь к его возвращению, пекла птицу, собирала плоды и коренья, жевала каву для вечерней трепезы. Так было всегда, когда Эеатосо отправлялся в Лулу.

Во время своих плаваний в Лулу юноша был замечен сверху небесными жителями, и они решили спуститься за ним на землю: ему надлежало подняться на небо.

Вот однажды Эеатосо отправился в Лулу возделывать свои земли. День был уже на исходе, и Раки-тефуру-сиа, зная, что брат скоро должен вернуться, уселась готовить каву, а сама при этом то и дело поглядывала, не плывет ли лодка Эеатосо.

Она обычно спускалась к берегу и помогала брату причаливать, а потом выгружать лодку.

Вот наконец показалась лодка, вот уже юноша достиг знакомой бухты, и тут сестра увидела, что на прибрежном утесе Кама стоят какие-то три человека и что они собираются помочь Эеатосо причалить. Девушка решила: если так, ей не надо спускаться к брату. Она встала и принялась наблюдать за этими людьми. Они ухватились за край лодки, придержали ее, Эеатосо уже собрался выйти на берег, но они неожиданно столкнули лодку на воду, впрыгнули в нее и все вместе, с Эеатосо, поплыли прочь, в сторону мыса Ура.

Девушка успела заметить, что брат даже не повернулся в ее сторону, не взглянул на нее. Она по-прежнему не сводила с него глаз, но вскоре уже видела только спины гребцов. Тогда Раки-тефуру-сиа стала звать брата, стала причитать:

 Эеатосо! Эеатосо! 
 Вернись испить кавы, она процежена! 
 Готов к каве ямс, готова к каве птица! 
 Вернись выполоскать рот у тростника матаноно*!

^* (14 Разновидность дикорастущего тростника, распространенного на Ротума.)

Эеатосо опустил весла и прокричал сестре:

 О Раки-тефуру-сиа! 
 Ты остаешься одна, прощай! 
 С неба пришли за мной, с неба, 
 Но не знаю я даже, 
 Зачем на небо меня уводят...

Бедная девушка поняла наконец, что брат уплывает навсегда, оставила свою каву и бросилась вслед за лодкой. Она долго бежала вдоль берега, пытаясь нагнать лодку, но те четверо по-прежнему оставались далеко впереди. И Раки-тефуру-сиа стала снова звать брата:

 Эеатосо! Эеатосо! 
 Вернись испить кавы, она процежена! 
 Готов к каве ямс, готова к каве птица! 
 Вернись выполоскать рот у тростника матаноно!

Брат же прокричал ей в ответ:

 О Раки-тефуру-сиа! 
 Возвращайся назад и прощай! 
 С неба пришли за мной, с неба, 
 Но не знаю я даже, 
 Зачем на небо меня уводят...

Девушка посмотрела: гребцы по-прежнему удалялись и удалялись от нее... Снова побежала она догонять лодку. Через некоторое время ей удалось почти поравняться с лодкой, и она стала снова звать брата. Он же опять умолял ее вернуться домой. Но теперь девушка уже видела: еще немного - и ей удастся освободить Эеатосо. Последнее усилие - и она бросилась за братом и его спутниками на гору Сарафуи. Те четверо были уже высоко: они успели достичь вершины Сарафуи, тогда как бедная девушка только начала свое восхождение. Изо всех сил карабкалась она вслед за ними. Вот уже с вершины горы им стало видно, как она упрямо лезет вверх. Но тут как раз все четверо вошли в сеть, приготовленную для них на вершине горы. Девушка принялась кричать, звать, брат успел крикнуть ей слова прощания - и сеть медленно поплыла вверх, в небесный край.

Несчастная девушка села на вершине горы и зарыдала. Рыдая, она уперлась пяткой в землю, и под ее пяткой в земле образовалась ямка. Она так долго сидела, упершись пяткой в землю, что в конце концов получилось что-то вроде маленького колодца. Этот колодец вместил в себя все ее слезы.

Раки-тефуру-сиа решила не возвращаться домой. Она осталась на Сарафуи и там, на том самом месте, где сидела, встретила смерть. Тело ее осталось совершенно целым, таким, как при жизни, и поэтому казалось, что она сидит живая.

Эеатосо же достиг неба и оказался в прекрасном краю, до того прекрасном, что невозможно и описать. Там его поселили в одном доме. Из нескольких дверных проемов этого дома один, плотно закрытый, открывать было строжайше запрещено (15 Ср. № 7 и примеч. 1 к нему.). Но однажды, когда Эеатосо остался в доме совсем один, ему очень захотелось посмотреть, что же там, за запретной циновкой. Юноша растворил дверной проем и увидел внизу Сарафуи и на вершине горы сестру. Выйдя из дома, юноша осмотрелся по сторонам и заметил растущий поблизости краснолистный маиро (16 На Ротума темно-красные ягоды этого кустарника идут в пищу и для украшения.). Он отломил одну веточку и бросил вниз, к ногам сестры. Веточка упала прямо перед сидящей девушкой, но она даже не пошевелилась. Тогда Эеатосо сорвал побег бамбука эфу (17 Эфу - бамбук с очень толстым стеблем.) и тоже бросил вниз, но девушка и на это не обратила внимания. Эеатосо сорвал плод пандануса и бросил его к ногам сестры, но девушка и его не заметила. Вырвав из земли огромный клубень таро (это было, кстати, таро папай (18 Таро с очень большими мясистыми клубнями коричневатыми снаружи и ярко-белыми внутри. Эта разновидность выделяется также большими листьями, белыми с внутренней стороны, растущими на красных черешках.)), он бросил его вниз, но сестра и тут даже не пошевелилась. Тогда юноша наконец понял, что сестра его мертва.

Сев у порога дома, Эеатосо зарыдал. Люди вернулись и застали его в слезах у запретного проема.

Они стали корить его:

- Разве не запрещали мы тебе выглядывать из дома с этой стороны? А ты все же ослушался.

Но в конце концов они согласились спустить его вниз, на гору, и приготовили все необходимое для этого. Юноша был отправлен на Сарафуи, бросился к телу сестры, обнял его, и в его объятиях сидящая девушка рухнула, рассыпалась в прах.

Юноша долго и неутешно горевал по сестре, но потом все же вернулся на небо и остался там жить. А все то, что он кидал с небес к ногам сестры,- все эти растения, все до единого, пустили корни на нашей земле. С тех пор и до наших дней растут они на Уэа.

Примечание № 8. [21], 1937 - 1939, с ротуманск.

По другой версии сюжета, приводимой у У. Рассела [49], в банан вселяется дух матери обоих братьев. Находясь в открытом море, братья внезапно слышат, как громко кричит и стонет банановый черенок, выброшенный старшей женой в воду. Братья бросаются к Уэа, а по пути чувствуют, как кто-то мешает им плыть, хватает их за плечи. По этой версии, младшей из жен удается спастись потому, что сначала она призывала не срезать запретные бананы. Однако дух матери все равно жаждет мщения: когда младшая супружеская пара убегает прочь, дух предупреждает их, что скрыться им не удастся и что их ждет наказание. По этому варианту, муж с женой спасаются сами, без посторонней помощи, а детей спасает тупуа Тауматефе (вероятно, "всевидящий, зоркий"). Он учит их, как поступить с останками отца и с многоголовыми духами; последнего, десятиголового духа дети обманывают так, как в приводимом варианте уарепа. Когда в конце повествования Эеатосо спускается к сестре, он умирает от горя рядом с ней, а не возвращается на небо.

Действие начинается на островке Уэа, расположенном примерно в 5 км северо-западнее Ротума (там живут сестры до замужества). Практически весь остров занимает гора Сарафуи (ок. 260 м высотой). На вершине горы, как указывает К. Черчвард, видны углубления, действительно напоминающие следы рук и ног простертого на земле человека; там же находится и маленький естественный колодец. Остальные местности, упоминаемые по ходу действия, расположены на севере и северо-западе Ротума.