Послесловие

Один из известных французских африканистов, автор двух десятков книг по этнографии, религии, социологии и искусству Африки, Богумил Оля рисует картину религиозной ситуации на Африканском континенте. Основное внимание автор уделяет традиционным религиям, культам и верованиям африканских народов, их происхождению, истории, настоящему и будущему, соотношению с мировыми религиями, месту в мировой культуре. Широта обзора, стремление к материалистической интерпретации и простота, изящество изложения выделяют книгу среди значительного количества западной религиоведческой африканистской литературы. "Боги Тропической Африки" были написаны Оля для французской научно-популярной серии, однако автор не пошел по пути упрощения. Позднее он включил одну из глав книги в сборник избранных произведений, которым подводил итоги научной работы за двадцать лет.

Работа основана на богатейшем фактическом материале, не только почерпнутом из литературы, но и собранном самим автором за все то время, что он живет в Республике Берег Слоновой Кости. Б. Оля - директор Центра по общественным наукам страны и одновременно куратор Национального музея.

Естественно, что внимание автора сосредоточено на культурно-историческом районе, в который входит территория Берега Слоновой Кости и который издревле назывался Черной Африкой. Античные авторы помещали к югу от Сахары "страну черных людей" - Эфиопию. Правда, они не представляли ни размеров континента, ни пределов этой "Эфиопии". Арабы, пришедшие в Африку в VII в. н. э. и широко расселившиеся в ней, "страной черных" - Биляд-эс-Судан - назвали совершенно конкретный район: между краем пустыни и тропическим лесом. Название это закрепилось и в самой Африке: один из средневековых африканских летописцев назвал свою книгу "История страны черных" (Тарих-эс-Судан), оно вошло и в мировую географию. Половина этого района - от Атлантического побережья до оз. Чад - называется Западным Суданом, другая, к востоку от оз. Чад - Восточным Суданом (часть его входит в состав современного африканского государства - Демократической Республики Судан). При этом произошла метаморфоза истории: еще несколько десятков лет назад понятие "черный" ассоциировалось зачастую с расовыми предрассудками, теперь же, когда общественно-политическая ситуация в Африке коренным образом изменилась, когда граждане свободных африканских государств подчеркивают свою принадлежность к черной расе и гордятся этим, представляется неудачным, как отмечает Б. Оля, другое название, данное североафриканским районам, - Белая Африка.

Основная проблема, поднятая в книге, состоит в том: знала ли теологическая мысль древней Африки единого бога или доминировала идея многобожия и (в первом случае) был ли этот первоначальный двигатель единым и окончательным творцом? Этот вопрос, как отмечает Оля, менее важен для самих африканцев, чем для европейских теоретиков, спекулирующих на идее существования изначальной веры в единого бога у всех народов на всех континентах.

Для большинства африканских традиционных религий характерно многобожие. Космогонические представления зиждутся на вере в первоначальное существование двух разнополых божеств. При этом у некоторых африканских племен, как показывает автор, есть и вера в какое-то одно первоначальное божество, одну отправную точку мироздания. В большинстве случаев это божество представляет собой идею первотолчка в чистом виде и не играет никакой роли в обрядах. Стремление наглядно представить, каков был этот первоначальный создатель, порождает образ двуполого существа. Первоначальный двигатель в африканской мифологии - божество далеко не исключительное. Собственно творцами выступают в ней вторичные боги. Иногда они отождествляются с животными. В цивилизациях древних земледельцев - это обычно богиня плодородия и воды. У многих племен - легендарный прапредок. В государствах банту их божественный суверен фактически дублирует черты основателя династии. Богочеловек как творец появляется, показывает Оля, только в предклассовом или классовом обществе. Но нигде мы не находим "седобородого старца". К этому автор неоднократно возвращается в своей книге, рассматривая традиционные религии Африки в их многообразии разных точек зрения.

Систематизируя традиционные религиозные представления африканцев, Оля выходит за пределы собственно Судана. Он показывает единство традиционных религиозных структур для Африки

К югу от Сахары в целом, находит общие элементы в верованиях народов, разделенных тысячами километров. Так, у машона (Родезия), баганда (Уганда) и у племен, населяющих лесные районы Верхней Гвинеи - коко, коньяги, мано, герзе и лома, существуют аналогичные легенды о женщине-праматери, которая создала культовую маску. А народы Западного Судана - акан, крачи (Гана), бете (Берег Слоновой Кости), бети, дуала (Каме рун), Южной Африки - балози и Танзании - ваджагга - причисляют к творцам мироздания божественного паука. Все эти примеры - следствие не случайного совпадения, а духовной общности, истоки которой уходят в далекое прошлое Африки.

Древнейшие свидетельства религиозных верований и культов, известные в настоящее время в Африке, представлены находками в Сахаре. Это получившие мировую славу наскальные изображения и знакомые только специалистам каменные изваяния. Самые ранние из этих изображений созданы еще в верхнем палеолите. Высеченные на скалах слоны и огромные буйволы составляли, очевидно, основные объекты охоты. Перед их изображениями совершались культовые действа, которые должны были обеспечить охотничью удачу.

Следует напомнить, что территория Сахары того времени представляла собой саванну, пересеченную полноводными реками. Она тянулась от Атлантического океана до побережья Красного моря, но проходила южнее: от Тропика Рака до линии, образуемой Сенегалом - Нигером - Чадом. Судя по палеоантропологическим находкам, здесь жили в основном негрские народы. Именно в Сахаре открыты древнейшие останки предков современного негрского населения Африки. Столь же древняя, но пока единственная подобная находка сделана недавно в Нигерии. Она подтвердила общепринятое предположение, что территория к югу от линии Сенегал - Нигер - Чад вплоть до широты Гвинейского побережья - Нильских болот в глубокой древности была также заселена древними негрскими племенами. Еще южнее, собственно в центральной и южной частях континента, тогда жили древние койсанские племена, родственные современным бушменам - готтентотам. Восточную часть Африки, включая территорию современной Кении, населяли пароды эфиопской расовой группы. А рядом - от Тропика Рака до Средиземноморского побережья - древние средиземноморцы, предки современного берберского населения стран Магриба.

Как доказала археология, все эти древние народы занимались охотой и собирательством и состояли из небольших бродячих групп. Вероятно, у них были сходные представления, соответствующие этой стадии развития. Скалы и каменистые поверхности Сахары явились просто идеальным местом, сохранившим памятники искусства вплоть до наших дней.

В VIII-VII тысячелетиях до н. э. характер этих изображений меняется. Исчезают, вероятно, с установлением более сухого климата буйволы. Сцены охоты представляют антилоп, жирафов, страусов. Но основное внимание сосредоточено на домашнем скоте: быках, овцах, козах. Особенно на первых. Их рисуют и высекают отдельными особями и большими стадами - быков, коров, телят, на выпасе и возле хижины, коров, дающих молоко, и быков в качестве верховых животных. Наконец, в сочетании со знаками магического характера. Протомы, головы статуэтки быков составляют основную массу каменных изваяний, найденных на неолитических поселениях Сахары. За ними по численности идут статуэтки баранов или, чаще, рельефные изображения только бараньих голов.

В развитом неолите население Сахары сочетало скотоводство с земледелием. Связанные с производящими видами хозяйства культы солярных божеств, зачастую антропоморфных, тоже запечатлены на сахарских фресках. В общем же эти фрески настоящая энциклопедия, передающая детали географической среды, подробности хозяйства, быта, верований и культов. Здесь и "белая дама" (белый - цвет потустороннего мира) с полумесяцем на голове, из которого идет дождь, колдуны в масках-наголовниках или полностью одетые в шкуры животных, сцены из циклов инициации и многочисленные изображения ряженых. И десятки раз повторяющиеся змеи - зигзаги - символы воды, жизни, вечности.

В IV тысячелетии до н. э. в сахарском регионе сложились три цивилизации мирового значения. Одна из них занимала нагорье Хоггар (с отрогом Тассилин-Аджер, Алжир), другая - нагорье Феццан (Южная Ливия) и третья - долина Нила к северу от порогов. Развиваясь в сходных условиях, они достигли примерно одного уровня экономики, в которой ведущее место занимали производительные виды хозяйства. В этих обществах уже началась имущественная дифференциация, закрепилась собственность отдельных семейств на скот. Естественно, что и уровень развития духовной культуры был общим во всех трех цивилизациях. Здесь поклонялись, в частности, солнечному барану, солнечному быку и божественной корове. Поскольку эти древнесахарские культуры были связаны друг с другом, трудно сказать, где эти культы появились раньше. Во всяком случае, нет никакой необходимости приписывать их появление на Африканском континенте пришельцам-культуртрегерам.

Около 2700 г. до н. э. начинается высыхание сахарского региона и образование пустыни. Процесс этот, медленный на первых порах, все же затормозил развитие центральносахарских цивилизаций Хоггара и Феццана. Продолжала активно развиваться только культурная область долины Нила. Оплодотворенная достижениями бронзового века, пришедшими в северо-восточную Африку с Ближнего Востока, цивилизация долины Нила со второй половины III тысячелетия до н. э. превратилась в одно из передовых государств древнего мира - древний Египет. Культы старых богов, соответственно трансформировавшиеся в новых условиях, стали государственной религией. Образы богов, воплощенные в монументальных сооружениях и запечатленные в письменных памятниках, привлекали внимание еще самых первых европейских исследователей и вплоть до последнего времени представлялись исключительным явлением, присущим только Египту. Всякие же параллели в религиозных верованиях других районов Африки воспринимались как следы влияния древнеегипетской цивилизации. К сожалению, Б. Оля следует этой старой схеме.

Если в бронзовом веке Африка знала только два государственных образования - Египет и возникшее в сфере его влияния первое государство к югу от нильских порогов - Куш, то с приходом железного века, в середине I тысячелетия до н. э., здесь образуется цепочка древних государств, как бы обтекающих с севера и с юга расширяющуюся Сахару. Южную часть этой цепочки составляли древняя Гана, занимавшая центральные районы современной Мавритании, государство герамантов в Феццане, Куш, центр которого переместился в междуречье Нила и Атбары, и Аксум (северо-восточная Эфиопия). Характерной чертой хозяйств этих государств было ирригационное земледелие, обеспечивавшее высокую производительность труда и соответственно значительную плотность населения. Тогда еще не было барьера Сахары и африканские государства поддерживали постоянные контакты с античными цивилизациями. Очевидно, в этот период в Африку проникают элементы духовной культуры из стран Средиземноморья и Индийского океана, воплощенные, в частности, в символах ступенчатой пирамиды, свастики, зубчатого колеса. Религиозные верования и представления народов, населяющих южную границу Сахары, очевидно, не претерпели принципиальных изменений. Судя по сообщению античных авторов, очень большую роль играл культ предков.

Прогрессирующее высыхание Сахары привело к полному разрушению производительных сил ее населения, к гибели государств и вызвало массовое переселение в современную суданскую зону. Народы, мигрировавшие из Сахары (их называют палеонегроидами), частично смешались с первоначальным суданским населением (их называют палеонегритами), частично оттеснили их в горы или глубину леса. Процесс расселения был весьма длительным и завершался уже на глазах европейцев - в XIX в. Палеонегроидны-новосуданцы принесли с собой достижения в области материальной культуры, социальной организации и, естественно, свои сложившиеся в Сахаре религиозные системы. И со всем не удивительно, что общий вид рогатых масок, надетых на танцующие фигуры людей в сцене почитания божественного быка на одном из рисунков Тассили, близок силуэту церемониальных западносуданских масок, надеваемых во время церемоний членами тайных союзов бамбара Коре и Ндомо и участниками обрядов инициации - поро у сенуфо.

Не представляется возможности различить комплексы религиозных представлений, присущих палеонегритам-старосуданцам и палеонегроидам-новосуданцам. Более высокий уровень развития пришельцев из Сахары, очевидно, должен был сыграть решающую роль в распространении присущих им форм религиозной идеологии. Однако при этом нельзя исключать трансформацию в противоположном направлении, вызванную новыми условиями жизни, тем более что новые условия жизни сыграли решающую роль в перестройке важнейшей отрасли хозяйства новосуданцев. Так, в конкретных условиях лесистой саванны земледелие приобрело форму подсечно-огневой обработки земли. При этой системе почва быстро истощалась. Требовалось вырубать новую делянку, сжигать деревья на удобрения, потом можно было засевать участок на протяжении нескольких лет. А затем все начиналось снова. Через какое-то время всей деревне приходилось передвигаться на новое место. В конечном результате это привело к миграции значительных групп населения из суданской зоны на юг и расселению негрских народов по всему континенту.

Археологические, этнографические и, наконец, письменные источники показывают, что вплоть до начала европейской колонизации постоянное движение было самой характерной чертой африканских обществ. На протяжении почти двух тысячелетий осваивались все новые и новые пространства континента. Малочисленные группы пигмеев и бушменов были ассимилированы или оттеснены вглубь лесов и пустыни. Передвижение проходило в однообразных природных условиях лесопарковой саванны, что способствовало воспроизводству традиционных форм хозяйства, основанного на подсечно-огневом земледелии, сочетавшемся с охотой, рыболовством и собирательством. Наличие свободных земель обеспечивало устойчивость пионерского образа жизни подвижных земледельческих коллективов. Все это способствовало консервации родо-племенных социальных структур и вместе с ними древних религиозных представлений.

Разумеется, мы нарисовали самую общую схему развития, но она показывает, что причины особенного, африканского в религиях Тропической Африки являются следствием общего происхождения и общего, родо-племенного, уровня религиозных представлений. Следует отметить, говоря о родо-племенной характеристике традиционных религий Африки к югу от Сахары, что к приходу европейцев здесь уже были десятки государственных образований и предгосударственных структур. Просто религия как форма сознания - фактор чрезвычайно консервативный, как правило переживающий выработавшие ее формы социальной организации. И образы родо-племенных верований декорируют складывающиеся политеистические религии у йоруба, аканов, баконго и других народов, создавших свои государства. Новые институты управления предстают в виде тайных союзов первобытных обществ.

Как отмечает Оля, присущие африканским традиционным верованиям представления тотемического или анимистического характера, культ предков не являются специфическими африканскими институтами. Через эти ступени развития прошли все народы мира. Так же, как через системы религиозно-социальных организаций от возрастных классов до тайных союзов. Так же, как через проведение инициации - специальных циклов обучения и одновременно испытаний на пригодность быть полноправным членом общества. Так же, как через обожествление вождей и царей и прямо связанное с этим обожествлением ритуальное убийство потерявших силу правителей. В общем, нет в Африке таких религиозных институтов и обрядов, которые были бы не известны в религиях народов других континентов. Нет исключительных африканских религий.

Вся история религиозной жизни в Тропи ческой Африке шла по этапам, общим для человечества. В этом плане интересно отметить, что генеалогия богов бете, впервые подробно исследованная Оля, аналогична таким же сюжетам древних религий Средиземноморья. Мифология бете, как и мифология древних греков, насчитывает несколько поколений богов. Приход к власти каждого нового поколения связан с жестокой борьбой, низвержением прежних правителей мира. "Правящие" боги бете - пантеон третьего поколения - чрезвычайно напоминают греческий Олимп. Особенно любопытно тут выделение специального бога, Ноя, который, подобно Аполлону, покровительствует философии, музыке, танцам, литературному творчеству.

У народов, находящихся на стадии разложения родо-племенного строя, еще нет резкого различия между обожествленными духами предков рода или его главы, духами-покровителями территории кровнородственной группы и культурными героями - основателями, учителями и защитниками общины. С усилением социальной дифференциации в сознании людей происходит дифференциация богов-духов. Обожествление предков - основателей династий, которое Оля отмечает у шиллуков и баконго, - характерная черта ранних государственных образований.

Духи, покровители территорий, первоначально хранители границ и добрососедских отношений между большими семьями, родами и племенами, превращаются в блюстителей справедливости внутри них и карают захватчиков чужой земли, обидчиков сородичей и членов семьи. Таков, например, Мбола Мвунгу у байомбе. С выделением классов они становятся божественными защитниками угнетенных сородичей - рабов, а потом и рабов, рожденных в семье. Поэтому рабы и рабыни играли особую роль в культе таких божеств. Выдающиеся личности из рабов-жрецов после смерти обожествлялись и становились в народной легенде мессиями, которые вернутся на землю для установления справедливости. Аналогичные фигуры обожествленных рабов-жрецов мы находили в древнем Риме и доколониальной Руанде. В первом случае речь идет о царе Сервии Тулии, согласно легенде возвысившемся из рабов, в другом - о рабыне-жрице Ниобинге. Культ Ниобинги чрезвычайно популярен у населения Северной Руанды ^*.

^* (Е. М. Штаерман. Из истории фамильного культа в древнем Риме, М., 1964.)

Вера в богов порождается слабостью человека в борьбе с силами природы и институтами эксплуататорских обществ, которые на определенных стадиях социально-экономического развития не могут быть научно обоснованы и осознаны коллективом. Поэтому религиозность - отражение неразвитости общественного сознания, а отнюдь не психический феномен, присущий народу или расе. Совершенно неверны отдельные замечания Оля об особой религиозности, потребности в мистицизме, присущей африканцам. Здесь автор, противореча сам себе, повторяет фразы, распространенные в западной африканистике и являющиеся, собственно, отголосками расовой теории.

В силу неразвитости, замкнутости традиционных африканских обществ ни одна из традиционных религий Африки не вышла за этнические границы. А поскольку не было местной письменности, не было и священного писания. Африка не дала миру мировой религии. Для полноты картины Оля посвящает специальные главы христианству и исламу, мировым религиям, в силу исторических причин проникшим на Африканский континент и оказавшим большое влияние на социальную и духовную жизнь африканских обществ. Хотя сами африканцы не были создателями ни той, ни другой религии, они активно участвовали в истории христианства и ислама. Северная Африка была ареной самых острых столкновений внутри складывающейся христианской церкви, дала ее основоположников и первых еретиков. От этой первоначальной волны христианизации сохранилось только христианство в Эфиопии.

Завоевательные войны арабов, начавшиеся в Северной Африке в VII в. н. э., велись под знаменем ислама. Исламизация областей, относящихся к Арабскому халифату, осуществлялась с помощью административно-экономических мер. Распространение ислама в остальной Африке шло путем торговых караванов и священных войн - джихадов. Проникновение ислама в Западный Судан связано с джихадом альморавидов (сложившимся в середине XI в. государством исламизированного берберского населения Западной Сахары). В 1076 г. альморавиды завоевали средневековую Гану. Дальнейшее распространение ислама среди негрских народов этого района вплоть до нового времени проходило в основном мирными путями. Учение ислама легко воспринималось местным населением: первоначальный ислам возник в Аравии в период перехода от родо-племенного общества к классовому, его установления и нормы оказались потому близкими африканцам, находившимся на аналогичной ступени социально-экономического развития. Позднейшие изменения в исламе, связанные с ростом феодальных отношений, также соответствовали рождающимся средневековым государствам Африки. Правители знаменитых средневековых империй Западного Судана - Мали, Сонгай, Канема, государств хауса - принимали ислам и стремились обратить в "истинную веру" население своих стран. Широкому распространению ислама в Африке способствовал и весь комплекс мусульманской культуры, прежде всего арабская письменность - собственно, первая письменность, широко воспринятая африканскими народами.

С самого начала ислам в Западном Судане уживался с местными культами, верованиями, обрядами, с местными социальными нормами, включая их в себя. В результате сложилась система, весьма далекая от ортодоксальной. Джихады нового времени здесь шли под лозунгом возвращения к истинной вере. Такая религиозная оболочка прикрывала завоевательные войны фульбе, скотоводческого народа, обосновавшегося на севере Гвинеи. В начале XIX в. под руководством Османа дан Фодио они создали огромное государство от Гвинеи до Северной Нигерии, правда вскоре распавшееся. В середине XIX в. Омар Таль объединил страны в верховьях Сенегала и Нигера, а Самори Туре создал централизованное государство на землях современной Гвинеи и Мали. Эль-Хадж Омар, затем его преемник Ахмаду, объединившийся с Самори, оказали решительное сопротивление французской колонизации. Незаурядный военачальник, Самори 18 лет сдерживал наступление французских вооруженных сил. Однако к концу XIX в. весь Западный Судан был захвачен и поделен, в основном между Францией и Англией.

С этого времени начался новый этап истории западносуданского ислама. Христианству, внедряемому колониальными властями, ислам здесь противостоял как религия угнетенных народов. Это весьма способствовало дальнейшему успеху мусульманской религии. Под прикрытием ислама сохранились даже формы традиционной организации африканских обществ. Это произошло во французском Сенегале, где, как и во многих других колониях, власти проводили систему "прямого управления", т. е. сажали своих чиновников или назначали их из угодных им местных жителей во все звенья административного аппарата, не считаясь со сложившейся социальной структурой. Так, житель Сенегала Амаду Бамба основал среди волофов секту муридов, структура которой воспроизводила доколониальную местную организацию феодального типа. (В настоящее время это одна из самых влиятельных религиозных организаций в Сенегале.) Следует отметить, что в африканских странах, где антиколониальная борьба проходила под знаменем ислама, после провозглашения независимости появилась тенденция превращения его в национальную религию. Этому способствуют как широкое распространение грамотности на основе арабского письма, так и общие политические движения стран Африканского континента.

Христианские миссионеры появились в Тропической Африке вместе с первыми европейскими мореплавателями и путешественниками. Пропаганда христианства была важным средством влияния на местное население, а в период колонизации - средством Духовного порабощения народов захваченных территорий, причем приобщение к христианской религии зачастую рассматривалось этими народами как средство приобщения к тайнам могущества европейцев.

Выявившиеся очень скоро противоречия между основными положениями, проповедуемыми христианской моралью, и порядками колониального управления привели африканских христиан, в основном священников, выходцев из местного населения, к созданию христиано-африканских церквей и сект. Оля рассматривает секторианские движения только как явление религиозной жизни и повествует об этой, с его точки зрения, аномалии в весьма ироническом духе. На самом же деле афро-христианские церкви были первыми формами организационного политического протеста против колониализма и угнетения. Так они осознавались африканцами и именно так воспринимались колониальной администрацией. Догматика и ритуал афро-христианских церквей и сект сочетают местные традиционные религии с христианством. Поэтому их распространение ограничено, как правило, рамками племени или народности. Однако некоторые из них, такие, как эфиопская церковь (основана на территории ЮАР в 1892 г.), кимбангизм (возник в Бельгийском Конго в 1921 г.), харризм (создан в Либерии в 1910 г.), сумели расширить поле своей деятельности за пределы узких этнических границ, успешно конкурируя с западными христианскими церквами.

Христианские церкви в странах Африки испытывают в настоящее время значительные затруднения. Связанные с европейским колониализмом, они дискредитировали себя в глазах местного населения и не пользуются поддержкой новых властей.

В странах Африки к югу от Сахары последователи традиционных религий составляют половину населения. С 1960 года, года Африки, роль этих религий в жизни африканских обществ даже несколько возросла. Непосредственно после провозглашения независимости в ряде стран сложилась ситуация, когда колониальная администрация покинула посты, новая еще не взяла всю полноту власти в свои руки и реальной силой на местах оказались только племенные вожди, занимавшие или не занимавшие должностей. Проводимая в последние годы многими правительствами политика аутентизации, направленная, в частности, на возвращение к некоторым формальным моментам доколониальной культуры, как-то отказу от христианских имен и т. п., объективно способствует укреплению традиционной идеологии. Этому же способствует и возникшая еще в колониальный период теория "негритюда", провозгласившая в противоположность белому расизму исключительность негрской расы, ее особую религиозность и специфичность африканских традиционных религий.

Конечно, это временный момент. Успехи кампании по ликвидации неграмотности в странах Африки, повсеместное распространение школьного обучения и небывалый размах высшего образования, проникновение современных достижений науки и техники и, главное, ведущаяся перестройка всей жизни африканских стран приведут к отмиранию старых форм религиозных представлений. Но пока традиционные религии существуют и оказывают влияние на африканские общества, с ними приходится считаться и вести постоянную борьбу. Ибо традиционные религии отнюдь не безобидны, они препятствуют как экономическому и социальному прогрессу, так и консолидации представителей разных этнических общностей в граждан единого государства. Поэтому точка зрения Оля об особой положительной роли, какую традиционные религии должны-де сыграть в становлении личности африканца современного общества, прямо вытекающая из теории особой религиозности африканцев, совершенно неправомерна.

Конечно, традиционные религии Африки не должны восприниматься только со знаком минус. Они соответствуют определенной ступени исторического развития, в котором религия, как форма сознания, предопределяет и философию, и изобразительное искусство, и устное народное творчество. А философские системы, выработанные африканскими народами, удивительная африканская скульптура, богатейший фольклор составляют культурное наследие африканских народов, их духовное богатство. Эти непреходящие ценности - вклад народов Африки в мировую цивилизацию.

С. Я. Берзина