42. [Ра-сики-лау]

(№ 42. [90], 10-е годы XX в., о-ва Лау, с англ.)

В старые времена на острове Зикомбиа жил дух по имени Ра-сики-лау, Благородный Господин Сики-лау. Когда он шел, горы у него под ногами дрожали, а голова задевала за кроны самых высоких пальм. И в наши дни жители Зикомбиа, лежа в жаркую ночь на берегу, слышат подчас, как дрожит земля,- значит, где-то неподалеку проходит Ра-сики-лау.

Ра-сики-лау спал с женщиной-духом. Никогда не было никого прекраснее этой благородной госпожи. Приплыла она к ним с севера, родной край ее был так далеко, что никто и не знает его названия. Прошло время, у Ра-сики- лау и этой благородной госпожи родилось двое сыновей. Это были мальчики чудесной красоты и могучей силы. До того сильны они были, что им ничего не стоило выдрать мамакара (1 Восточнофиджийское mamakara имеет несколько значений; здесь, вероятно, идет речь о высоком и крепком лесном дереве Kleinhovia hospita. Деревья обычно растут компактными рощами, и при ветре их листва громко шелестит (см. ниже в тексте о вздохах Коро-имбо).) из земли с корнем и сделать себе из него палицу. Никому из нынешних людей такое не под силу. Если же они затевали игру в ловитки, то становились на разных концах острова, друг против друга, и кидались камнями - ведь в те дни еще не было ндава, которыми играют нынешние мальчишки (2 Почти сферические плоды и косточки полинезийской сливы (ндава) служат шариками в детских играх.). И Ра-сики-лау гордился своими сыновьями.

Но вот однажды мальчики поймали какую-то рыбу и стали спорить, кому из них она достанется. Обида и злость друг на друга все росла и росла, и наконец один из братьев схватил большой камень и в гневе швырнул в брата. Тут началось! Как стали они кидаться камнями, как засвистали в воздухе огромные булыжники, а им - хоть бы что! Огромные камни, что летели издалека, о головы братьев раскалывались, словно косточки. С тех пор и пошла поговорка "Твердый, точно лбы сыновей, рожденных от Ра-сики-лау".

А в это время как раз появился сам Ра-сики-лау. Стоя в зарослях, он видел все, и в нем стал расти страх. Ведь он думал так: "Раз мои сыновья так сильны - а они еще совсем дети,- им ничего не стоит одолеть меня. Они вырастут и прогонят меня с моего же острова". При этой мысли он бросился к мальчикам, схватил их за волосы, столкнул лбами - и они упали замертво (3 На о-вах Лау больше, чем в других районах Фиджи, были популярны сюжеты о соперничестве отца и сыновей. Возможно, здесь сказалось и тонганское влияние; ср. аналогичные сюжеты тонганского фольклора в [12, № 78, 87].).

Вот так случилось. Дух его исполнился тревоги, и он пошел к жене и сказал:

- Горе! Произошло ужасное: наши дети затеяли играть камнями, распалились и уложили друг друга замертво, убили друг друга страшными булыжниками.

Тяжким было горе бедной матери, и ничто не могло утешить ее. Много дней сидела она в доме и выходила только затем, чтобы взглянуть на могилы своих мальчиков. И Ра-сики-лау горевал, видя это, но все же молчал о содеянном.

На острове Муниа, что через лагуну, жил дух Коро-им-бо (4 Коро-имбо - "хозяин" о-ва Муниа. См. выше, № 34 и примеч. 5 к нему.). Он проведал о горестях Ра-сики-лау и приплыл повидать его. С собой он привез разные подарки. Когда он высадился на берег, то увидел мамакара. Он впервые увидел их на Зикомбиа: на Муниа таких деревьев не было. И он сказал:

- О, в тени этого дерева можно чудесно отдыхать. А уж лучшей древесины я никогда не видел.

Ему очень захотелось, чтобы мамакара росли у него на острове. И вот что он придумал. Вечером, после ужина, он сказал Ра-сики-лау:

- О Туи Зикомбиа,- а ведь Ра-сики-лау называли и этим именем,- никогда бы не произошло с тобой несчастья, если бы на твоем острове росли и плодоносили ндава. Ведь тогда твои дети кидались бы не камнями, а мягкими плодами - так и играют все остальные детишки. А теперь, даже если родятся у тебя новые дети, все повторится так, как уже случилось.

Тот отвечал:

- Все правильно, Коро-имбо, но что же мне делать? На моем острове нет ндава, и взять мне их неоткуда.

Коро-имбо сказал:

- Дух мой клонится под тяжестью грустных мыслей о тебе, Туи Зикомбиа. У меня есть ндава, и я подарю их тебе. А ты отдай мне свои мамакара - я заберу их на Муниа.

Ра-сики-лау сказал:

- Хорошо, пусть так и будет.

И они обменялись деревьями, а чтобы скрепить совершенное дело, приготовили чашу янгоны.

Но и ндава не принесли Ра-сики-лау счастья: ничто не могло утешить его жену. Вскоре она умерла. А Коро- имбо сразу понял, что лишился замечательных деревьев. По сей день сидит он пригорюнившись над своими мама- кара. Путнику, идущему мимо рощи мамакара в долинах Муниа, то там, то здесь слышен подчас горестный вздох Коро-имбо.

Никогда больше не поднимались ндава на острове Муниа, и никогда больше не вырастали с тех пор мамакара на острове Зикомбиа.