О чем пели Музы

"Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелееза сына..." С этой строкой родилась европейская поэзия. Богиня - то есть Муза - стояла у ее колыбели. И нет ничего удивительного, что творец "Илиады" прежде всего обратился именно к ней. Ведь стих рождается вдохновением, а его могут ниспослать - в этом древние не сомневались - только боги. Точнее - Музы, "фиалковенчанные", "сладкоречивые" дочери Зевса и богини памяти Мнемосины.

Обитатели Олимпа довольно четко разграничивали власть между собой. У каждого бога была своя сфера деятельности, в которую остальные олимпийцы старались не вмешиваться. Правда, иногда равновесие нарушалось, и интересы сталкивались - все-таки не надо забывать, что "узкой специализации" среди бессмертных не существовало. Но в одну область вторгаться они не осмеливались. Искусство, поэзия - это было отдано в распоряжение Муз и их руководителя Аполлона, носившего прозвище Мусагет, то есть "Водитель Муз".

Сначала богини пения - Музы стали позднее покровительницами науки, искусства, литературы. Их было девять, и у каждой - свой круг интересов. Старшая, Каллиопа, - Муза эпической поэзии, Эрато - любовной, Евтерпа - лирической поэзии и музыки, Полигимния - Муза гимнов, Мельпомена покровительствовала трагедии, Талия - комедии, Терпсихора - танцам, Клио вдохновляла историков, наконец, Урания ведала наукой, и прежде всего астрономией.

Им - и только им! - было дано право направлять поэта, певца, музыканта, озарять его свыше. И каждый поэт, начиная свое произведение, непременно должен был обращаться к Музам или Аполлону, ибо лишь от них он мог получить знание, фантазию и вдохновение.

"Все песнопенья мои, но начертаны вещим Гомером", - с гордостью (а может быте, и с тайной завистью) говорил Аполлон, которому, вероятно, все же было обидно, что первая строка "Илиады" обращена не к нему. Кстати сказать, Гомер был последователен - "Одиссею" он тоже начал словами:

 Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который
 Многих людей города посетил и обычаи видел...

Какой же Музе обязаны мы этими бессмертными поэмами? Конечно, покровительнице эпоса - Каллиопе. В I веке нашей эры римский поэт безоговорочно утверждал:

 "Муза, скажи мне о муже", - когда-то устами Гомера
 Так Каллиопа сама песни свои начала.

Через две с половиной тысячи лет после легендарного греческого певца Пушкин с превеликим почтением обратится к ней:

 
 Благослови мой долгий труд,
 О ты, эпическая Муза!

"Долгий труд!" Каллиопу не интересовало то, что мог выразить короткий стих. Поэма - ее жанр, бои, походы - ее сюжеты. Как писал Фет:

 Пришла она пленять мой слух...
 Рассказом о щитах, героях и конях,
 О шлемах кованых и сломанных мечах.

Бедная эпическая Муза! Вряд ли, даже обладая даром прорицания, она могла предвидеть, что ждет ее в XX веке. Французские кибернетики создали электронную поэтессу и назвали ее Каллиопой. И, послушная программе, она стала выдавать перлы вроде:

 Мой горизонт состоит лишь из красной портьеры,
 Откуда с перерывами исходит удушливая жара...

Интересно, как бы выглядела "Илиада", если бы ее творец вдохновлялся подобной Музой?

Но Музы не только "благословляли" и "пленяли слух". Они были, выражаясь нынешним языком, источником истины. Именно они поведали людям о мифах. И в течение тысячи лет античные поэты, драматурги повторяли эти древнейшие сказания. Правда, каждый на свой лад. Причем расходились они не только в деталях и описаниях; главное - тот особый, неповторимый смысл, который вкладывался в зависимости от того, что волновало ту или иную эпоху.

И, как видно, Музы относились к этому довольно благодушно - ведь фантазия людей неисчерпаема, и даже боги бессильны ее ограничить. Музы, правда, могли утешать себя тем, что истина открыта только им - людям же доступна лишь часть ее, и никто из смертных не может проникнуть в тайны богов. Не удивительно, что люди ошибаются и принимают фальшивое за истинное. Ведь и Музы не без греха, если, как пишет поэт Гесиод, они сами признаются:

 Много умеем мы лжи рассказать как чистейшую правду. 
 Если, однако, хотим, то и правду поведать мы можем.

Если хотят! Значит, могут и не захотеть! И тогда... Родится произведение, похожее на правду, иногда даже слишком похожее. И все-таки не правда, а ложь. Через много веков художник Ци Байши заметит: "Писать надо так, чтобы изображение было где-то похоже и пепохоже. Чересчур похоже - передразнивание природы, мало похоже - отсутствие уважения к ней".

О чем же пели Музы, которые были рождены, "чтоб улетали заботы и беды душа забывала"? Бродя по горам и долинам, они пели гимны богам и героям, славили красоту, укрощали дикие силы природы. Разлившиеся воды рек возвращались в свое русло, успокаивались бушующие морские волны, стихали и людские страсти.

По совету философа Пифагора жители одного греческого города воздвигли храм Музам за то, что они помогли установить мир и согласие среди граждан. Как показала вся древняя история, это действительно была задача, с которой могли справиться только боги.

Музы

 Поют о законах, которые всем управляют,
 Добрые нравы богов голосами прелестными славят.

Оставим в стороне "добрые нравы богов" - эта оценка, как мы уже видели, по меньшей мере спорна. Обратим внимание на другое. Музы всегда восхваляли прекрасное. В представлении же греков красота - это порядок, стройность, гармония. Увы, как писал еще А. К. Толстой: "Земля наша обильна, порядка ж нет как нет". Отчаявшись найти гармонию среди людской суеты, греки верили, что по крайней мере в небесах царит согласие. И они подарили миру крылатое слово "космос", обозначавшее одновременно Вселенную, красоту и порядок. Оно произошло от глагола "космёо" (украшаю, привожу в согласие, единство) и относилось к миру богов. Смертные же могли утешаться тем, что от этого же глагола родилась "косметика", которая многие столетия волнует половину человечества куда больше, чем все проблемы мироздания, вместе взятые.

Итак, прекрасное для греков было равносильно божественному, а искусство считалось даром свыше. Оно - чудо и способно творить чудеса...