125. Мось-нэ и ее дочь

В одном месте, в одном поселке одиноко живет Мось-нэ - добрая женщина. Долго, коротко так жила. Однажды легла на кровать, смотрит: возле нее девочка лежит. Встанет ли, ляжет ли Мось-нэ, а девочка все равно возле нее лежит. Мось-нэ плачет:

- Куда я ее отнесу? Как мне жить с ней?

Думала, думала и надумала. Сделала люльку. На палец девочки кольцо надела. А сама про себя снова думает: "Люди придут, стыдно мне будет. Что-то надо сделать. Отнесу-ка я ее в люльке на лед. Пусть ее вместе со льдом унесет".

Мось-нэ унесла люльку с девочкой на лед, поставила. Тут же люльку льдом зацепило и понесло. Девочка в люльке сидит, смотрит на Мось-нэ и смеется, смеется. Сердце женщины заныло, заболело от этого смеха. Жалко ей стало девочку. Но теперь уж больше не видать, навсегда унесло льдом. Так и осталась одинокой Мось-нэ.

Долго горевала, коротко горевала и плакала Мось-нэ по девочке, расхаживая по деревне. За это время улицы деревни заросли травой, заросли листьями. Но вот однажды в деревне появилась медведица. Она все листья в деревне съела, всю траву в деревне съела. Снова в лес отправилась. В лесу вырыла для себя дом-берлогу. Живет одиноко в своем жилище. Не было у нее ни своих, ни чужих детей. Долго, коротко так жила. Вдруг у медведицы появились дети - сразу трое: двое - маленькие медвежата и один - человеческий ребенок. Детеныши больше спят. Немного поиграют, пососут свои лапы и снова спят. Так живут тихо и спокойно. Однажды медведица говорит своим медвежатам:

- Слышите, собака лает? Это Усынг-отыр-ойка идет. Это наша смерть идет!

Действительно, так и случилось. Медведица скончалась, и ее медвежата скончались. Живым остался человеческий ребенок. Усынг-отыр-ойка нашел человеческого ребенка, повез его к себе. Но поехал не в свой поселок, а в поселок, где живет его сын. Причалил он к берегу деревни, лодку на берег вытащил, человеческого ребенка в дом принес. Поздоровались. Вскоре они стали плясать. Долго пляшут. Пять дней плясали^*, Усынг-отыр-ойка все еще домой не едет. У сына живет. Однажды в этот поселок приехал какой-то человек. Пришел к Усынг-отыр-ойке, увидел девочку. Обращаясь к пей, сказал:

^* (Имеется в виду медвежий праздник. Но правилам в честь медведицы должны были плясать не пять, а четыре ночи.)

- Дочка, ты домой поезжай!

Девочка ему отвечает:

- Не поеду!

Принес он ей маленькую чашечку. Кусочек мяса в нее положил - пусть девочка поест. Девочка поднялась и села, но есть не стала. Сердце ее болит по медвежатам и по медведице. Вышла девочка на улицу, прислушалась. В лесу слышно, как говорят медвежата:

- Мы радуемся, мы поправились, ожили^*.

Слышится разговор и их матери-медведицы.

^* (Девочка не ела предложенного ей медвежьего мяса, поэтому медведи чувствуют себя хорошо.)

Девочка еще две ночи не спала. Болит ее сердце по матери. Снова вышла на улицу, слушает. Однако больше ничего не слышится. Тут она взглянула вверх и увидела медвежат наверху в образе звезд. И теперь стоят эти звезды.

Долго, коротко так жили. Однажды сын Усынг-отыр-ойки вошел в дом девочки. Вошел и зовет к себе. Но девочка не идет к нему. Сын Усынг-отыр-ойки смотрел, смотрел на девочку, на пальце ее заметил кольцо. Но кольцу он узнал ее: это девочка, унесенная в люльке вместе со льдом. Юноша взял девочку. Они поехали в поселок, где одиноко живет ее мать. Приехали, стали вместе с матерью жить. И теперь там живут, и теперь радуются, счастливы.