120. Медвежья песня о старике Филине

Лежу я, луговой зверь,
В своем балочном доме с земляными балками,
Лежу я, лесной зверь,
В своем жердяном доме с земляными жердями.
Как выставил наружу
Свою волосатую голову с косами,
Оказывается, мой батюшка, вышний свет,
Уж превращается в жаркое длинное лето;
Оказывается, мой батюшка, Нум-Торум,
Уж превращается в комариное длинное лето*.
Направляюсь я искать места, богатые ягодой,
Направляюсь я искать места, богатые шишками.

^* (Здесь слово Торум имеет значение "погода".)

Какая же это показалась передо мною река?
Как вещий зверь, пытаюсь узнать:
Это река, которая в прошлом году
Была богата весенней рыбой;
Эта река, которая в прошлом году
Была богата осенней рыбой.
На ней тогда хоть и стоял запор с жердями,
На ней тогда хоть и стоял запор со стойками,
Но теперь он совершенно развалился.
Шествую дальше.
Борик с каким славным именем встречаю я?
Отгадываю, вещий зверь:
Это борик реки Нилим.
Он такой же, как и прежде.
Шествую дальше.
Подошел к травянистому болоту
Для посадки гусей,
Подошел к травянистому болоту
Для посадки уток.
Затем показалась река
Шириной в дугу полета стрелы,
Воды которой
Текут через рты семи менквов*.
Сажусь на свою невертящуюся лодочку,
Беру в руки весла с изображением тетерева**
И переправляюсь
На противоположную сторону реки.

^* (Семь менквов в связи с медведем действуют в № 166.)

^** (У северных обских угров изготовлялись орнаментированные весла.)

Шествую по берегу и вижу,
Что показался жердяной поселок
С одним домиком.
Подхожу я к однодворному поселку
С одним двором.
Оказывается, знакомое место:
Прошлый год
Поселок был богат весенней рыбой,
И я сюда частенько заглядывал,
Прошлый год
Поселок был богат осенней рыбой,
И я любил ею лакомиться.
Шествую дальше.
Показалась река, каким именем прославляемая?
Как вещий зверь, пытаюсь узнать я:
Это маленькая речка, вытекающая из озера.
В прошлом году на ней был
Жердяной запор с одной жердью.
Отыскиваю я звездами могучего зверя
Жердяной запор с одной жердью,
Жердяной запор со стойками.
Ага! Увидел.
Стоишь ты, моя морда,
Наполненная весенней рыбой.
Плавает в тебе
Много окуней с узорчатыми боками.
Спускаюсь на средину реки
По жерди запора с жердью,
Вношу голову могучего зверя в воду,
Подтягиваю когтями морду вверх
И выныриваю обратно,
Подобно маленькой утке.
Еще трепещете вы, окуни с узорчатыми боками?
Выхожу на берег.
Разрываю я морду,
Наполненную весенней рыбой,
Но вот беда:
Одна половина моих окуньков
Уплывает в воду,
Другая половина моих окуньков
Рассыпается по берегу.
Разгневался я, зверь,
И не стал преследовать их.
Возвращаюсь, голодный и обиженный,
К однодворному поселку с одним двором.
Он как будто был богат осенней рыбой.
Подхожу я к окошку дома с окошком.
Хоть и пытаюсь его открыть -
Не открывается.
Выбиваю раму лапой могучего зверя.
Как посмотрю
В отверстие дома с отверстием:
На полу стоит
Множество чуманов сушеной рыбы;
Как посмотрю
В отверстие дома с отверстием:
На полу лежит
Множество сушеного оленьего мяса;
Как посмотрю
В отверстие дома с отверстием:
Лежишь и ты,
Дорогой мешочек с пшеничной мукой.
Вот так добыча привалила!
Влезаю я в домик.
Хоть и пытаюсь выбросить из избушки
Многочисленные чуманы,
Наполненные сушеной рыбой,
Не вылезают они в окно.
Гневаюсь, могучий зверь,
И один чуман все-таки вталкиваю.
Вталкиваю его с такой силой,
Что он разорвался на две части:
Одна-то половина рыбы
Рассыпалась на полу,
Другая-то половина рыбы
Оказалась за окошком на улице.
Вот горе!
Тогда хватаю я оленье мясо и мешок с мукой
И пытаюсь их выбросить из избушки.
Хоть и усердно я работаю.
Но ничего из этого не получается:
Не вылезают они в окошко.
Гневаюсь я, могучий зверь,
И из всей силушки
Вталкиваю в окошко мешок с пшеничной мукой.
Вталкиваю его с такой силой,
Что он разорвался на две части:
Одна-то половина муки
Рассыпалась по полу,
Другая-то половина муки
Оказалась за окошком на улице.
Вот горе!
Хотел было я произнесть
Грозные слова священного зверя,
Да как посмотрю:
В углу дома с углами сидит старик Филин,
Говорит он мне:
- Зря разрушил ты, луговой зверь,
Дом, в котором я обитаю.
Подожди, настанет осень.
С хрустом от оленьих ног,
С хрустом от лосиных ног,
Уж посчитаюсь я с тобой!
Пал на меня стыд на всю деревню,
Пал на меня стыд на весь город,
Не смея поднять своих звезд от земли,
Вылезаю через окошко на улицу.
Собираю там рассыпанную рыбу,
Собираю там перемешанную с землей муку,
Поднимаю куски оленьего мяса
И уношу все это в дремучий лес.
Кладу в потайное место награбленное добро
И сажусь около него на великий караул.
Батюшка мой, вышний свет,
Превратился
В холодный ветер с колким носом,
Превратился
В завывающий ветер с могучим завыванием.
Пала на землю осень
С обильным инеем на носу ворона,
Пала на землю осень
С обильным инеем на носу тетерева.
Иду по берегу озера с берегами,
Нашел я густой бор,
Непроходимый для дикого оленя,
Пор, непроходимый для лося.
Строю я
Балочный дом с земляными балками, 
Заканчиваю я
Жердяной дом с земляными жердями.
Вношу туда свою косистую голову с косами,
Свою волосатую голову с волосами
Только проживаю я один день осенней поры.
Как подползает ко мне
Собака величиной с оленьего теленка
И становится у дверей моего дома с дверями
С приятным лаем "О-во-во!"
Позади же нее притаился человек
Ростом с лесного менква,
Роста слуги лесного менква.
Не успеваю я прожить еще одного дня,
Как три человека из рода Филина
Становятся у дверей моего дома с дверями.
Отверстие моего дома с отверстием
Заваливают они жердями.
Закладывают они валежником.
С диким ревом, готовый пожрать город,
С диким ревом, готовый пожрать деревню,
Пытаюсь я выбраться наружу,
Но болезнетворный сучок с острым концом*,
Оторвавшись от дерева,
Пронзает святилище могучего зверя.
Закружилась у меня голова,
Как будто после вкушения пьянящих мухоморов,
И опускаюсь я
У дверочек своего балочного дома
С добрым настроением тихого ветерка.

^* ("Болезнетворный сучок с острым концом" - стрела или пуля.)

Расстегивают четыре пуговицы лесного зверя,
Расстегивают пять пуговиц лугового зверя.
Сажают меня в заднюю часть парты,
Сажают, как дорогого гостя.
Четырехкратно провозглашается
Имя лесного зверя,
Пятикратно провозглашается
Имя лугового зверя.
И приятно топают оленьи копыта,
Приятно поскрипывают нарточки.
На какой земле провозглашают мое имя?
Отгадываю, вещий зверь:
Это проезжаем озеро поселка.
Но что это за поселок из трех дворов,
К которому мы приближаемся?
Отгадываю, вещий зверь:
Этот поселок называется летним.
Четырехкратно провозглашается
Имя лесного зверя,
Пятикратно провозглашается
Имя лугового зверя.
Приятно топают оленьи копыта,
Приятно поскрипывают нарточки.
К какому это поселку меня подвозят?
Это поселок, построенный стариком Филином.
Выбегают навстречу
Многочисленные тетушки поселка,
Выбегают навстречу
Многочисленные тетушки города.
Обходят вокруг меня четыре раза
С душистой березовой чагой в руках*,
Обходят вокруг меня пять раз
С душистой березовой чагой в руках
Многочисленные женщины поселка,
Многочисленные мужчины города
Толкают друг друга.
Они возятся в снегу**, как свертки оленьих шкур,
Они перекатываются в снегу,
Как свертки весенних шкур.
Затем вносят меня в дом,
Наполненный озерной пищей,
В дом, наполненный обской пищей.
На широкий стол из трех досок,
На широкий стол из четырех досок
Сажусь я, как лесная женщина,
Сажусь я, как горная женщина.
Начинается праздник с веселой пляской рук,
Начинается праздник с веселой пляской ног.
Кай-яй-ю-их!

^* (Горящая чага - средство для "очищения" предметов во время культовых действ, в том числе и на медвежьем празднике. )

^** (См. № 24)