32. Ими-хиты

Ими-хиты с бабушкой живут на краю земли. Сделал однажды себе Ими-хиты ледяную горку и катается целыми днями. Как-то раз прибегает Ими-хиты домой и спрашивает бабушку:

- Бабушка, я видел зверька: хвост черный, а сам серый. Что это за зверек?

Бабушка говорит:

- Это белка, внучек. Раньше твой отец добывал этого зверька.

- Я пойду, бабушка, догоню его, - говорит Ими-хиты.

- О внучек, ты еще мал за белкой гоняться. Ты ее погонишь, она на дерево залезет, что ты с ней сделаешь?

Пошел Ими-хиты снова кататься. Долго, коротко катался, снова прибежал к бабушке:

- Бабушка, я опять видал зверька: кончик хвоста черный, а сам весь белый. Что это за зверек?

- Это горностай, внучек. Раньше твой отец добывал этого зверька.

- Я пойду, бабушка, догоню его.

- О внучек, ты еще мал за горностаем гоняться. Ты его догонишь, он под корень дерева залезет, что ты с ним сделаешь?

Опять пошел кататься Ими-хиты. Долго, коротко катался, опять прибежал к бабушке, говорит:

- Бабушка, в этот раз видел такого зверька: весь целиком черный. Что это за зверек?

Бабушка говорит:

- Это соболь, внучек. Раньше твой отец этого зверька добывал.

- Пойду я, бабушка, догоню его.

- О внучек, где тебе догнать соболя. Соболь - это зверь с длинным следом.

- А как добывают, бабушка, этих зверей?

- Как их добывают? Луком и стрелами.

- А какие бывают лук и стрела? Как их делают? Сделай мне лук и стрелы, бабушка.

Бабушке очень не хотелось мастерить, да что поделаешь, если ребенок просит. Взяла она полено, выстругала что-то вроде стрелы. Затем нашла какой-то обрубок палки и сделала внуку лук. На следующий день утром проснулась бабушка, взглянула, а внука уже след простыл.

Долго, коротко ходил Ими-хиты, пришел домой уже под вечер. Принес всякого зверя целую кучу. Бабушка покормила внука, напоила, и сели они вдвоем свежевать добытых зверей. Бабушка учит:

- Твой отец вот так свежевал, вот так правил шкурки.

С тех пор каждый день стал ходить Ими-хиты на охоту.

Всегда уходил, когда бабушка еще спала. Так он ходил, охотился, а однажды вечером за едой сказал бабушке:

- Бабушка, я теперь подальше уходить буду, там больше зверя. Сделала бы ты мне какой-нибудь кузовок, чтобы можно было брать с собой еду. Ходить в лесу я еще не умею как следует, может случиться, что я еще заблужусь где-нибудь.

- Да, это верно, внучек.

Бабушка села и мигом сшила кузовок, чтобы класть еду. На следующий день Ими-хиты надел свой кузовок с едой и пошел опять на охоту. Какой след ни попадется, по тому следу и идет: попался след мышки - идет по следу мышки, попался след ласки - идет по следу ласки. Так он шел, шел, вдруг слышит: кто-то кричит, надрывается. Ими-хиты думает: "Схожу-ка я посмотрю, кто там кричит?"

Стал подкрадываться. Осмотрелся: оказывается, на берегу реки высокая гора. Видит: менкв-поших катается на железных санках. Покатится, закричит и засмеется; покатится, закричит и засмеется. Ими-хиты стоит и глаз с него не сводит. Долго, коротко так стоял Ими-хиты, наконец менкв его заметил.

- Эй, дружок, ты здесь? - говорит ему менкв-поших. - Иди покатайся со мной!

- Нет, - отвечает Ими-хиты, - я пошел на охоту, мне некогда кататься.

- Ну, иди, иди, разок скатимся, чего там?

Ну разве отвяжешься от менкв-пошиха?

- Иди садись на передок, - говорит менкв-поших.

- Нет, на передок не сяду. Я сзади заскочу. Я не удержусь! ты уж очень громко кричишь и смеешься.

- Нет, я не буду очень громко кричать и смеяться.

Вскочил Ими-хиты сзади, и покатились. Когда покатились, менкв-поших так закричал, что Ими-хиты упал без чувств. Долго, коротко лежал, очнулся, видит: менкв-поших поднимается в гору с сапками.

- Эй, дружок, почему ты упал?

Ими-хиты отвечает:

- Я же говорю, что не могу кататься с тобой. Ты очень громко кричишь и смеешься.

- Ну, - говорит менкв-поших, - теперь я буду потише смеяться.

- Нет, я больше не буду с тобой кататься. День проходит, охотиться надо.

- Ну, скатимся, скатимся еще разок. Садись ко мне на колени, не выпадешь.

Отговаривался, отговаривался Ими-хиты, да разве отговоришься от менква?

- Ну, садись, садись, - говорит Ими-хиты, - я опять сзади заскочу.

Покатились. Менкв-поших опять закричал, засмеялся во все горло. У Ими-хиты белый свет из глаз скрылся. Долго, коротко лежал, очнулся, слышит: менкв-поших с улыбкой к нему подходит:

- Что, дружок, опять ты остался?

- Ты так орешь, разве можно с тобой кататься?

- Ну давай еще разок скатимся, да как следует, по-хорошему. Ты садись теперь в санки.

Ими-хиты говорит:

- Нет уж, с тобой вместе я больше не покачусь. Я сам сделаю себе санки, а ты один катайся.

Ими-хиты взял свой топоришко, срубил понравившуюся березку, расколол пополам и стал обтесывать. Менкв-поших смотрит: Ими-хиты тесанет - топор соскользнет, тесанет - соскользнет.

Менкв-поших говорит:

- Когда твои санки будут готовы, если ты так будешь тесать? Дома ты разве на особом месте тешешь?

- Дома я на бабушкином языке тешу.

- Как это ты на языке тешешь? - говорит менкв-поших.

- А я привык к этому. Вот ты привык же кричать и смеяться, - говорит Ими-хиты менкв-пошиху. - Ты вот ляг, я на твоем языке быстро вытешу.

- Ну, ты мне еще язык отрубишь.

- Разве у меня руки без жил, что я топор не сдержу!

Менкв-поших согласился, лег навзничь и высунул свой длинный, как шкура зверя, язык. И ми-хиты положил ему на язык обрубок дерева и стал легонько тесать тонкими стружками. Тешет и приговаривает:

- Когда я был дома, вот так, вот так, бывало, тесал.

Тесал, тесал, стал дотесывать до конца, приловчился и отрубил кончик языка у менкв-пошиха.

Закричал менкв-поших страшным голосом, и Ими-хиты упал без памяти. Долго, коротко лежал, очнулся; совсем замерз. Смотрит: менкв-пошиха нет, только отрубленный кусочек языка остался. Ими-хиты встал, взял кусок языка и пошел по окровавленному следу менкв-пошиха. Шел, шел, пришел к огромному городу. Дома здесь все сложены из лиственниц и елей. Там, где не хватило лиственницы, доложили елкой, где не хватило елки, доложили лиственницей.

Как шел он по следу, так и пришел к дому, стоявшему на другом краю города. Подошел Ими-хиты к этому дому, залез на крышу и приложил ухо к дымоходу, стал прислушиваться. Слышит: менкв-поших стонет и вздыхает. Домашние спрашивают его:

- Что случилось с тобой?

Он показывает рот и что-то бормочет. Спрашивали, спрашивали, так ничего от него и не добились.

- М-м, что с ним могло случиться? - сказал кто-то со вздохом.

- Иди, - сказал тот же голос, - сходи к дедушке из соседнего дома.

Кто-то вскочил, отворил дверь. Вышел, оказывается, маленький менкв. Выбежал и начал плясать. То одну ногу вскинет, то руку вскинет. Пляшет, а сам напевает:

Туда-сюда прыг-скок, 
Туда-сюда прыг-скок. 
Как спиною повернусь - 
Круглая коса трясется*, 
Если грудью повернусь - 
Бисерная лепта вьется.

^* (У северных обских угров мужчины носили косы (настоящие либо ложные) с бисерными украшениями.)

Бежал, бежал, приплясывая, и зашел в один из соседних домов. Только менкв скрылся в доме, Ими-хиты спрыгнул вниз, подошел к тому дому, куда вошел менкв-поших, и стал опять прислушиваться через дымоход.

Менкв-пошиха кто-то спрашивает:

- Что скажешь? Тебя, наверно, за делом прислали сюда?

А менкв-поших все свое продолжает: то ногу вскинет, то руку вскинет, а сам напевает:

Туда-сюда прыг-скок, 
Туда-сюда прыг-скок. 
Как спиною повернусь -
Круглая коса трясется, 
Если грудью повернусь - 
Бисерная лента вьется.

Плясал, плясал, да так и убежал, вскидывая то руку, то ногу.

Кто-то в доме говорит:

- Этого беспутного мальчишку, наверно, за каким-нибудь делом посылали.

Как только менкв-поших вошел в свой дом, Ими-хиты спрыгнул с крыши и побежал туда же, влез на крышу, к отверстию дымохода.

Менкв-пошиха спрашивают:

- Ну, что сказал тебе дедушка?

А менкв-поших все время пляшет и поет:

Туда-сюда прыг-скок, 
Туда-сюда прыг-скок. 
Как спиною повернусь - 
Круглая коса трясется, 
Если грудью повернусь - 
Бисерная лепта вьется.

- Этот мальчишка ничего там, видимо, не сказал. Иди, дочка, помоги своему брату.

Слышит Ими-хиты: девушка встала со звоном серебра, со звоном золота^*. Вышла на улицу. Видит Ими-хиты: перед ним красавица из красавиц, девица из девиц. Вышла, посмотрела вокруг и вошла в соседний дом. Ими-хиты спрыгнул и тоже побежал туда. Залез наверх, стал слушать через дымоход, а внутри кто-то говорит:

^* (Хантыйские женщины носили в косах и на поясе металлические подвески, звенящие при движении.)

- Ну, внучка, с какими вестями и новостями пришла?

- Отец тебя зовет, дедушка. С братом что-то случилось. На рот показывает, что-то бормочет, а толком ничего не может рассказать. Вздохнет - захлебнется.

- Что могло случиться? Наверно, к Ими-хиты он приставал. Ну, иди, иди, я приду.

Девушка вышла и пошла домой. Только вошла она в дом, Ими-хиты спрыгнул с крыши и побежал. Влез на крышу дома, куда вошла красавица, видит: идет старик, весь седой, подошел к этому дому и вошел.

- Ну, что случилось? - спрашивает.

- Да вот, просто ходил кататься, и что-то с ним случилось.

- Да, случилось, случилось. Противный он мальчишка, приставал к Ими-хиты и вот получил. Теперь надо как-то упросить Ими-хиты.

- Откуда мы возьмем Ими-хиты, чтобы упросить его?

- Куда денется Ими-хиты? Вон он на крыше, подслушивает в дымоход чувала.

- А как его упросить?

- Что же делать, придется просватать ему нашу дочь из-за противного мальчишки. Иди, внучка, если тебе жалко брата. Пойди, обещай быть Ими-хиты невестой и упроси его, чтобы он излечил твоего брата.

Девица опечаленная, невеста, вышла на улицу и говорит:

- Ну, иди, Ими-хиты, спаси моего брата.

Немного повертелась и пошла в дом.

- Ну, позвала? - спрашивает дед.

- Позвала.

- Как ты звала? Иди не стесняйся, скажи, что будешь ему невестой.

Девица опять вышла. Повертелась, постояла и говорит:

- Ну что поделаешь, Ими-хиты, брат уже совсем умирает, я обещаю быть тебе невестой, только вылечи его.

- Ну, иди, иди, я приду сейчас, - говорит Ими-хиты.

Ими-хиты взял свой кузовок и вошел в дом.

- Ну, Ими-хиты, этот противный мальчишка, наверно, приставал к тебе?

- Я пошел на охоту, - говорит Ими-хиты. - Слышу, кто-то кричит. Стал подходить, смотрю: он катается. Тут я на него засмотрелся и стою. Он меня заметил и стал приставать: давай кататься. Я ему говорю, что мне некогда, день проходит, мне надо охотиться, он все свое: знай пристает. Раз покатились, он так закричал, что я от его крика без чувств упал. Он второй раз пристал. Второй раз покатились - то же самое, я без чувств упал от ею крика. На третий раз, чтобы отделаться от него, я и придумал, как от него отвязаться.

- Ими-хиты, удвой свою доброту, вылечи этого мальчонку. Мы тебе отдадим вот эту красавицу, что носит косы живые, как птицы^*, что ходит в звоне серебра и золота.

^* (Изображения птиц служили накосными украшениями. В фольклоре эти птицы рисуются живыми (см. № 105).)

Ими-хиты достал обрубок языка из своего кузовка и приставил его к языку мальчишки. Язык тут же стал прирастать. Затем Ими-хиты дал ему выпить теплой воды. Когда в третий раз напился, мальчишка вздохнул и сказал:

- Ан-на, наконец от сердца отлегло.

Дед и отец принялись его ругать:

- Скверный ты парень! Счастье твое, что пришел сюда Ими-хиты. Хорошо, что он добрый человек. Если бы не он, то пропал бы ты без языка.

Затем устроили свадебный пир на весь город и на все село.