110. Кто украл саго

Когда-то в Старой Мавате женщина ждала ребенка, и ее муж в это время, как требует обычай, жил в другом конце дома. На полке недалеко от ее постели лежал большой узел саго, принадлежавший другим мужу и жене.

Ребенок родился ночью. Другая женщина, та, которой принадлежал саго, все это время вместо саго давала мужу другую пищу — саго она берегла для себя. Каждый вечер она подходила к полке, отламывала кусок, готовила и ела. Муж ее ночевал в доме для мужчин и ничего об этом не знал. Делала она все, когда роженица выходила искупаться, и тогда же, чтобы подумали па ту, она сыпала крошки саго на ее постель. Роженица даже не знала о том, что в узле на полке саго, и, когда возвращалась с ручья и находила у себя на постели крошки, очень удивлялась этому и думала: «Откуда на постели саго? Ведь у меня его нет».

Однажды муж, которому жена не давала саго, сказал жене:

— Пойди принеси саго, хочется его поесть.

— Почему это ты меня за ним посылаешь? Узел тяжелый, у меня не хватит силы его нести. Сходи сам, это мужское дело.

Муж пошел и, когда увидел узел, очень удивился и сказал вслух:

— Я завязывал веревку туго, почему же она болтается? Он сунул руку в узел и воскликнул:

— Ой, да там почти пусто! Куда делся саго, кто его съел? Он спросил жену, которая пришла вместе с ним:

— Почему ты ела саго одна, а мне не давала? Жена на это ответила:

— Я не ела саго, я не знала даже, куда ты его положил. Спрашивай тех, кто здесь живет.

Муж огляделся вокруг, увидел крошки саго у постели роженицы и сказал:

— Значит, саго брала она.

— Почему это я? — обиделась роженица. — Я еще слабая, я почти ничего не ем, мне даже сидеть трудно — как же я могла брать и готовить саго? Каждое утро и вечер я, как приду с купанья, вижу на постели у себя крошки саго, и я не знаю, кто мне их сюда бросает.

Мужчина не поверил ей и сказал:

— Около саго спала ты, кроме тебя, здесь никого не было.

— Да, я сплю тут, но я даже не знала, что здесь саго, — ответила родившая. — Крошки мне в постель сыпал кто-то другой, я сама хотела бы узнать, кто это делал.

Но сколько женщина ни убеждала его, что не брала саго, все равно он ей не поверил. Она горько разрыдалась, а ее собственный муж, который был в это время там, подумал: «Наверно, и вправду она брала саго». Все поверили, что саго съела эта женщина. Ее родные принесли бамбуковый нож и вспороли ей живот, чтобы посмотреть, нет ли там саго, но саго там не было, а были только кровь и вода. Тогда они посмотрели вокруг, увидели женщину, укравшую саго, вспороли живот ей тоже и закричали:

— Вот саго, она его ела совсем недавно! Мы ей поверили, а, оказывается, саго ела она сама!

Родные похоронили женщин. Никто ни на кого не обижался, за убитых никто никому не платил, но всем было стыдно. Друг отца принял новорожденного к себе в семью и отдал его жене.

Вот почему теперь мужчины, когда приносят домой узел саго, не кладут его около мест, где спят женщины, особенно роженицы — все помнят о том, что случилось давно в Старой Мавате. И жена теперь не начинает без мужа есть саго, а ждет, чтобы он вернулся домой.