6. Откуда в Бугамо, Кунини и Мавате появились люди

Однажды в Куру играл в траве самец кенгуру, и его семя пролилось на землю и стало сохнуть на солнце. Из семени вырос мальчик и появился росток гамоды. Самец кенгуру убежал, но пришла самка кенгуру и стала кормить ребенка своим молоком. Покормив его, она ушла, а потом пришла снова. Так она стала кормить мальчика, но приходила к нему ненадолго — иначе кожа у него покрылась бы шерстью, как у животного. Мальчик спал на траве, по ней катался, тело его все время терлось о землю, и потому волосы на нем не выросли.

Однажды кенгуру дала ему грызть кусок очень твердого дерева, и кусок этот превратился у него во рту в зубы. Еще кенгуру принесла лишайник, который вырастает на стволах деревьев после дождя, и сделала из него мальчику уши. Глаза его вначале были закрыты, но кенгуру потерла их, и они открылись.

Чтобы научить мальчика ходить, кенгуру отпрыгивала от него на несколько шагов, а потом звала:

— Джово гиеи! — Прыгай, иди сюда!

И она стала его звать Джаваги. Сначала мальчик прыгал двумя ногами, как кенгуру, но потом научился ходить как человек.

Однажды ночью кенгуру пришла к мальчику во сне и объяснила, зачем нужно растение гамода. Она сказала:

— Ухаживай за ним хорошо. Когда будешь сажать таро или какие-нибудь другие овощи, отрежь от гамоды кусочек и зарой там же, где посадишь овощи — тогда они будут хорошо расти. Еще, для этого же, жуй листья гамоды, а разжевав, выплевывай на посадки. Вечерами пей настойку гамоды, а утром выходи и мочись на огород.

В другую ночь кенгуру научила мальчика, как сделать лук и стрелы. Каменного топора у него не было, но она научила Джаваги, как отпилить от дерева толстую ветку для лука. Она сказала, что для этого нужно сплести из молодого бамбука веревку. Тетиву, сказала она ему, нужно сделать из длинного куска ротанга, а к стрелам привязать наконечники из острых пальмовых щепок.

Когда Джаваги отпиливал своей бамбуковой веревкой ветку для лука, дерево вспыхнуло. Мальчик очень испугался, но ночью кенгуру снова пришла к нему и сказала:

— Это огонь — хорошо, что теперь он у тебя будет. Ты по бойся его, готовь на нем пищу — сырую лучше не есть.

Наконец лук и стрелы были готовы. Мальчик пошел и застрелил в кустарнике чернохвостую крысу, а ночью снова увидел кенгуру. Кенгуру похвалила его и сказала:

— Все, что водится в лесу, твое. Можешь стрелять и есть все, что бегает, и можешь подстреливать также змей, игуан и птиц.

Однажды Джаваги подстрелил кенгуру, отнес домой и изжарил. Он не подумал, что убил отца или мать — тех, благодаря кому появился на свет. Съев немного мяса, он упал мертвым, и его дух улетел и стал блуждать по земле. В отверстиях мертвого тела Джаваги завелись черви.

Но потом пришел какой-то самец кенгуру, плюнул на мальчика разжеванными листьями одного дерева, и Джаваги ожил. Кенгуру отрезал у себя кусочек хвоста, дал мальчику и сказал:

— Теперь, если тебе надо будет подкрасться незаметно к кому-нибудь, чтобы убить, ты сможешь, когда захочешь, стать кенгуру.

И еще кенгуру дал ему средства, благодаря которым можно становиться змеей, кабаном и ястребом, и научил Джаваги многим способам убивать врагов.

Мальчик понял, что есть мясо кенгуру нельзя, и сказал себе: «Ведь кенгуру мой отец, благодаря ему я появился на свет, а я ел его мясо! Если бы не ел, я бы не умер. Больше я его есть не буду».

С тех пор мужчины — жители леса не едят мяса кенгуру, хотя их женщины его едят. Только иногда, во время колдовства, мужчина съедает немного мяса кенгуру вместе с мясом человека, и от этого он словно теряет разум и рвется убивать.

Джаваги стал бродить по лесу и стрелять змей, чернохвостых крыс, казуаров и кабанов. Жилья у него не было, он ночевал где придется. Когда темнело, он разжигал костер, жарил на нем дичь, убитую за день, а потом ложился спать на траве — прямо там, где его застигала ночь. Так он ходил и давал названия разным местам, потому что в них еще никто не жил и названий у них до этого не было. Нгамуара, Бинаменеа, Джибу, Бодуго, Маги, Сава, Гама, Ворупи, Диримо, Кунини — все эти места назвал так Джаваги.

В Бугамо, в дупле дерева новаи, жили женщина с девочкой — они появились из червей, которые завелись в гниющем плоде этого дерева. Какие-то насекомые отложили в спелый плод яйца, из яиц вывелись черви, почти у всех у них начали расти крылья, и эти черви стали мухами; но у двух червей выросли руки, ноги и голова, и они превратились в женщину и девочку.

Женщина с девочкой, поселившиеся в дупле дерева новаи, кормились чем придется, потому что огорода у них не было. Обе они ходили нагие.

Однажды Джаваги проходил около этого дерева и увидел их следы. «Следы разные, — подумал он, — одни большие, другие совсем маленькие! Когда же здесь проходили, вчера или сегодня? Нет, земля уже сухая — наверно, проходили вчера, пришли, а потом пошли назад».

Джаваги пошел по этим следам — ему захотелось узнать, куда они его приведут. Женщина с девочкой, сидевшие в это время в дупле, услышали его шаги, и женщина сказала:

— Тише, кто-то идет — может, это кабан или ягуар. Джаваги, уже потерявший след, услышал у себя за спиной голоса и удивился: «Что это такое? Может, насекомое стрекочет?» Женщина и девочка в дупле подумали: «Шагов больше не слышно — тот, кто шел, остановился; наверно, он шел по нашим следам».

Девочка шевельнулась, и Джаваги это услышал. «В дупле кто-то есть!» — подумал он и закричал:

— Эй, кто там, в дереве? Я пришел по вашим следам! Женщина с девочкой не ответили, и обе прикусили пальцы, чтобы не рассмеяться.

— Вылезайте, я хочу вас увидеть! — крикнул Джаваги.

Но они стеснялись вылезти, потому что были голые. Тогда Джаваги взял стрелу и тупым концом ее ткнул в глубину дупла. Конец уперся в твердое, и Джаваги подумал: «Это только дерево».

Он снова ткнул в глубину дупла, но на этот раз попал в женщину. «Там кто-то затаился», — подумал Джаваги. Голоса из дупла опять никто не подал, и тогда Джаваги пригрозил:

— Ну, кто там есть, берегитесь — сейчас я суну стрелу острым концом вперед и проткну вас насквозь!

Он ткнул, острие вонзилось в заднюю стенку дупла, и Джаваги подумал: «Опять попал в дерево». Он ткнул рядом и попал в девочку, но та удержалась и не вскрикнула, а женщина стерла с наконечника стрелы ее кровь. Джаваги понял, однако, что кого-то поранил, и сказал:

— Кто вы? Назовитесь!

— Нет, — ответила женщина, — назовись ты первый.

— Я Джаваги.

— Откуда ты?

— Я из Куру.

— Если ты из Куру и живешь не здесь, зачем ты сюда пришел?

— Я охотился на кабанов, казуаров, разных птиц, увидел следы и пошел по ним. Ты женщина?

— Да, я женщина.

— Как твое имя?

— Я Орле-вало.

— А что за ребенок с тобой, мальчик или девочка?

— Девочка, ее имя Морари, — сказала женщина. — Отойди немного, тогда мы вылезем.

Джаваги отошел в сторону, и женщина с девочкой, прикрывая свою наготу руками, вылезли из дупла. Он им сказал:

— Зачем вам жить в дупле? Человек должен жить под небом, должен видеть луну и звезды.

Приглядевшись получше к женщинам, Джаваги удивился: «Что это у них внизу живота? У меня другое». Он научил их делать из коры юбки и сказал:

— Когда вы их наденете, тогда я к вам и подойду, раз вы меня стесняетесь. А я вас совсем не стесняюсь и буду ходить голый.

Джаваги сделал три постели — для себя, женщины и девочки, а потом сделал над ними навес из пальмовых листьев. Спать он лег с Орле-вало.

Они стали жить вместе. Джаваги охотился на кабанов и казуаров, а женщина и девочка расчистили землю под огород. Орле-вало забеременела и, когда пришло ее время, ушла в заросли и родила там мальчика. Они назвали его Бадуаме.

Когда Орлевало отняла сына от груди, они с Джаваги сказали девочке:

— Оставайся здесь и заботься о мальчике. Мы уйдем в Куру, а вы будете жить здесь, в Бугамо.

Они ушли вдвоем в Куру и там поселились, а Морари и Бадуаме остались в Бугамо.

На другом берегу реки Бинатури, в Кунини, в это время жило уже много людей. Они тоже выросли из червей в плоде того же дерева новаи, только их плод упал в воду, и течением реки его выбросило на другой берег.

Как-то раз Морари шла вдоль берега и услышала голоса жителей Кунини на другом берегу. «Что это, гуси кричат на болоте или за устьем реки шумит море? — подумала она.— Нет, это разговаривают люди на другом берегу!» И она закричала:

— Эй, кто это там, люди или птицы?

А потом, увидев, что это люди, закричала им:

— Где вы живете?

— Здесь, в Кунини! — ответили ей люди с другого берега.

— А я здесь, в Бугамо! — прокричала им девочка. Жители Кунини взобрались на дерево, нависшее над водой, подтянули к нему за ветку дерево с той стороны, где стояла Морари, и связали верхушки.

— Вот вам дорога, идите к нам! — стали звать они Морари и Бадуаме.

Те перешли на другой берег и остались там жить. У потомков Морари и Бадуаме до сих пор огороды в Бугамо — на том берегу, откуда пришли эти двое. Люди Кунини всегда ходили к морю и ловили там рыбу и крабов — тропа, по которой они туда ходили, до сих пор называется Кунини-габо. Но потом, после великого мора, когда умерло очень много людей, те, кто остался в живых, переселились на морской берег совсем. Там они и живут теперь в селении, которое называется Помогури.

Как-то раз, когда Бадуаме был еще маленьким мальчиком, мужчины Кунини отправились на охоту. Когда они вернулись, сестра Бадуаме, Морари, сказала другой женщине:

— Бадуаме тоже убил кабана. Но женщина ей сказала:

— Ты говоришь неправду, Морари, Бадуаме слишком мал, он не мог убить кабана.

Когда добычу стали делить, Морари и Бадуаме не дали ни кусочка, потому что жители Кунини их невзлюбили. То же повторилось и на другой день: мужчины пришли с охоты, Морари снова сказала женщине, что Бадуаме убил кабана, но никто не дал им ни кусочка. Тогда Морари принесла с огорода корень, который называется аухи, поварила его немножко и полусырым дала Бадуаме:

— На, ешь — твой отец говорил, что тебе нужно это съесть. Бадуаме съел аухи и после этого словно потерял рассудок, потому что те, кто поест этого корня, становятся злыми и хотят убивать; поэтому его дают и собакам, чтобы они лучше загоняли дичь на охоте.

На другое утро Бадуаме взял лук и стрелы и отправился на охоту. Едва отойдя от дома для мужчин, он подстрелил казуара, а потом, подряд дикую свинью, игуану и много другой дичи. Остальные охотники вернулись в этот раз с пустыми руками, им не удалось подстрелить никого, зато Бадуаме повезло, как не везло еще ни одному охотнику. Услышав, как он поет охотничью песню, Морари очень обрадовалась — ведь это она дала ему корень аухи; но хотя все вокруг удивлялись и восхищались Бадуаме, она никому не сказала, что таким охотником он стал благодаря ей. Дичи он убил столько, что люди не смогли всю ее перенести в селение. Это мясо Бадуаме разделил среди односельчан. Ни об одном человеке в селении не говорили теперь с таким уважением, как о нем.

В следующий раз Бадуаме набил столько же дичи, сколько в первый. Слава о нем распространилась далеко вокруг — добычу из леса приносил только он один. Морари сказала односельчанам:

— Раньше вы стыдили меня, а теперь стыдно должно быть вам. Раньше вы не давали нам с братом мяса, а сами теперь едите добытое Бадуаме. Мы поступаем лучше, чем поступали вы.

Однажды, когда люди собрались на охоту, Бадуаме притворился больным и не пошел в лес.

— Что с тобой, Бадуаме? — спросила Морари.

— Я не могу сегодня пойти, — сказал он, — мне что-то холодно, хочется посидеть у огня.

Но когда охотники ушли в лес, Бадуаме поднялся, раскрасил себя черной краской, взял лук и стрелы и застрелил одного из детей, купавшихся в реке Бинатури. От корня аухи, который ему дала Морари, разум у Бадуаме помутился, и теперь он мстил людям, прежде отказывавшим ему в еде. Он сказал сестре:

— Вытащи стрелу из тела ребенка и принеси ее мне.

И никто не посмел хотя бы упрекнуть Бадуаме. Он выпустил стрелу в другого ребенка, и тогда отцы и матери побежали со своими детьми прочь из селения. Даже свиней и собак, которых они оставили, Бадуаме всех поубивал.

Наутро Бадуаме увидел, что, кроме них с Морари, в селении никого не осталось, и пошел искать людей. Он побывал в Диримо, Воруупи, Коди, Саве, Маги и Гаме, но не встретил ни одного человека и вернулся. На другой день он снова притворился больным и остался дома, но, как только Морари ушла на огород, он раскрасил тело черной краской и снова отправился бродить по округе. Он пришел в Баду, и люди там, увидев его, стали спрашивать:

— Откуда ты?

— Я из Бугамо, мое имя Бадуаме. А вы кто?

— Мы жители Баду.

Бадуаме у них переночевал, утром пошел дальше и пришел в Оломе, и там его встретили так же хорошо, как в Баду. Потом он пошел в Джибару, и так же приветливо люди встретили его там. Жители Джибару стали уговаривать Бадуаме остаться с ними, и он согласился — остался у них и женился на одной женщине. Прошло время, и эта женщина родила ему мальчика, которого назвали Бидеду.

Однажды Бадуаме вспомнил родные места, ему стало грустно, и он заплакал.

— Отец, почему ты плачешь? — спросил Бидеду.

— Я грущу о своей родине, — ответил Бадуаме. — Ведь я родился не здесь, это твоя мать здесь родилась.

— Откуда же ты?

— Я из Куру. Тогда Бидеду сказал:

— Отец, ты оставайся в Джибару, а я пойду в Куру. Бидеду взял лук и стрелы и отправился в путь. Он прошел через Себе, Мирапу, Тати, Бугиа, Соморосе и в Гуруру решил переночевать. Проснувшись, он стал казуаром — обличье человека ему надоело — и уже в обличье казуара пошел дальше. По дороге он встретил этерари, и тот сказал:

— Бидеду, я твой друг, пойдем вместе.

Они пошли вместе и шли очень долго. Наконец этерари устал и сказал:

— Друг, дальше иди один — у меня слишком тяжелый хвост, идти так долго я не могу.

Они расстались, и дальше Бидеду пошел один. Он пришел в Идже и оттуда увидел Куру. Тогда он снова стал человеком, положил лук и стрелы на землю и сел отдохнуть под деревом капаро.

На острове Дару жил в то время народ хиаму. Хиаму били острогами дюгоней и съедали их, а кости выбрасывали. Какой-то ястреб подхватил одну из этих костей, полетел и опустился с ней на дерево, под которым в это время сидел Бидеду. Ястреб выронил кость, она стала падать, задевая ветки, и Бидеду воскликнул:

— Что это?

Ястреб крикнул ему: «С-се!», что на языке жителей леса значит «лови», и Бидеду поймал кость. Птица поднялась с дерева и полетела прочь, Бидеду посмотрел, куда она летит, и увидел, что она полетела к морю.

— Завтра и я пойду туда же, куда ты полетела сегодня, — сказал он. — Наверно, на берегу живут люди — они и убили того зверя, чью кость ты принес и выронил.

Бидеду переночевал под деревом капаро, а утром пошел туда, куда полетела птица. Он вышел к морю недалеко от устья реки Ориому и оттуда увидел остров Дару. «О, на этом острове дым от костра — значит, там живут люди, — подумал он. — Там-то ястреб и подобрал кость».

Предки нынешних жителей Маваты жили тогда в толстом стебле вьющегося растения бухере-апоапо. Бидеду прошел мимо этого растения — он не знал, что в нем живут люди. Но когда Бидеду отошел от него немного, он услышал позади голоса. Бидеду остановился, а потом повернул назад. Он подумал: «Наверно, внутри этого стебля люди». Своим костяным ножом, которым вскрывал кокосы, Бидеду вспорол стебель, и из него вышли мужчины, женщины и дети. Бидеду набрал в рот воды, сбрызгал ею людей и сказал:

— Жить в стебле плохо, для вас лучше будет выйти из него и жить, как я: ходить везде, чувствовать ветер, видеть луну и звезды. А в стеблях пусть живут крысы и змеи.

Эти люди захотели накормить Бидеду, и один из них принес ему земли и сказал:

— Вот тебе саго.

Другой дал ему каких-то маленьких горьких плодов и сказал:

— Вот тебе бананы.

Третий дал ему плодов ниповой пальмы, которые люди не едят, и сказал:

— Вот тебе кокосы.

Огня у них не было, они все ели сырым, и изо рта у них плохо пахло. Бидеду увидел, что едят эти люди, и сказал им:

— Я пойду в Куру, а завтра вернусь сюда.

Он пошел в Куру и набрал там разных плодов и овощей — кокосов, бананов, гамоды, табака и многого другого. Еще он взял с собой из Куру тлеющую головню. Вернувшись к людям, которые вышли из стебля растения бухере-апоапо, Бидеду сказал:

— Я дам вам хорошую еду, какой у вас нет.

И он научил их сажать и есть кокосы, саго, таро и другие растения и назвал им все плоды и овощи, которые принес. Бидеду также дал им огонь и сказал:

- Раньше вы сушили еду на солнце, а теперь, на огне, сможете готовить ее по-настоящему.

Бидеду остался с ними жить и научил их строить жилища и возделывать землю. Люди, вышедшие из стебля бухере-апо-апо, были этому очень рады. Селение, которое они построили, стало называться Мавата.