О фольклоре бушменских племен Южной Африки

Бушменские племена, которых многие антропологи считают (наряду с готтентотами) подлинными аборигенами Южной Африки, некогда, как полагают, расселялись по всей Южной и значительной части Восточной Африки, откуда их вытеснили в процессе многократных миграций с севера на юг народы негроидной расы, говорящие на языках семьи банту - сото, тсвана, группы нгуни и др.

Бушменская (или готтентотская) топонимика до сих пор преобладает в некоторых регионах Африки, прежде населенных бушменами, например в Ботсване, к югу от нижнего течения р. Окаванго до зоны Калахари, в то время как восточнее этой линии вплоть до Индийского океана встречаются преимущественно названия на языках банту. В Зимбабве до сих пор сохранилось множество сделанных бушменами изображений, техника которых указывает на их более ранний характер по сравнению с изображениями, обнаруженными в Капской области и Натале (в настоящее время входят в территорию ЮАР).

В языках некоторых банту (язык сото, языки группы нгуни), вступивших в результате миграций в контакт с автохтонными бушменскими племенами, обнаруживаются бушменские слова и характерная черта койсанских (бушменских и готтентотских) языков - наличие щелкающих (согласных) звуков^*.

^*(Для обозначения щелкающих звуков, свойственных койсанским языкам, лингвистами приняты условные значки: дентальное щелканье обозначается /; альвеолярное ≠ церебральное !; латеральное //; характерный для южной группы бушменских языков билабиальный щелкающий звук 0; отмеченное в языках северной группы (кунг) палатальное щелканье обозначается ///; гортанное + . При передаче названий бушменских племен во избежание разночтений мы транслитерируем форму, принятую или наиболее часто встречающуюся в литературе. Что же касается фигурирующих в текстах сборника бушменских имен, названий растений и животных, отдельных реалий, то мы сочли целесообразным воспроизвести их фонетическое звучание, хотя бы приблизительно, с помощью следующих вариативных русских буквосочетаний: звуки, передаваемые с помощью знака ! как "г, гц, гх"; знака ≠ как "г, гх"; знака / как "тс"; знака // как "ц, кц" (транслитерация Н. В. Охотиной).)

К моменту появления европейцев бушмены населяли район Грикваленда в бассейне Оранжевой реки и районы к востоку от него, откуда затем были вытеснены в пустыни Калахари и Намиб и в значительной степени истреблены. По данным обследований за последние годы, численность бушменов определяется более чем в 70 тыс., из которых примерно половина сохранила свой прежний образ жизни. В Намибии насчитывают около 30 тыс. бушменов, в Ботсване - около 30 тыс. и несколько тысяч на территории Анголы.

Принятое в литературе наименование "бушмены" восходит к первым голландским колонистам Южной Африки и означает "люди буша". Готтентоты называют бушменов "сан", зулу, коса называют бушменов "батва"; басото - "барва"; батсвана - "масарва"; гереро - "оватва".

Бушмены принадлежат к одному из наиболее своеобразных антропологических типов земного шара, обладая одновременно негроидными и монголоидными антропологическими признаками. Волосы на голове скручиваются в узкие спиральные пучки, между которыми видна кожа, лицо плоское, кожа желтая, "цвета подсыхающей листвы", веко имеет особое строение (эпикантус), губы заметно тоньше, чем у негров. К числу специфических признаков бушменов относится часто встречающееся отсутствие мочки уха. Средний рост бушменов - около 150 см.

Бушменские племена, обитающие южнее и западнее, представляют собой наиболее чистый тип, сохраняя специфические бушменские черты, в то время как племена, расположенные севернее и восточнее, имеют признаки большего влияния банту (овамбо, баротсе, батсвана), а также готтентотов и горных дама.

Бушменские племена Южной Африки относятся к народам, ведущим бродячий образ жизни и живущим охотой и собирательством дикорастущих трав и плодов, съедобных насекомых и мелких животных. Для них характерны архаический уклад и первобытнообщинные формы социального строя. Бушмены разбиты на множество изолированных групп, включающих несколько семей. Эти группы (численностью до ста-ста пятидесяти человек, но встречались и меньшие) обитают в пределах своей охотничьей территории, границы которой строго соблюдаются, с несколькими источниками воды. Все источники имеют определенных хозяев и переходят от отца к сыну. Передвижение группы бушменов по их территории регулируется в зависимости от времени года и обеспеченности растительной пищей, миграции дичи, наличия воды и т. п.

Хозяева источника никогда не живут непосредственно у воды, чтобы не отпугнуть дичь от водопоя. Их жилища располагаются в часе или двух ходьбы от источника, и они часто меняют место жительства. Семьи, пьющие из одного источника, могут жить вместе или несколькими группами в разных местах.

В хижине - по двое-пятеро обитателей: муж, жена и один-трое детей или престарелая супружеская пара, или взрослые девушки, живущие отдельно от родителей. Если с девушками нет какой-нибудь старухи, то их хижина стоит возле хижины родителей. Вдова с маленькими детьми обыкновенно делит жилье с девушками. Старый вдовец может жить один или с мальчиком. Большие мальчики и молодые холостяки спят под деревом. В холодное время года матери сооружают им хижину, строят всегда женщины, мужчины могут иногда срезать ветви кустарника.

Женщины втыкают в землю полукругом ветви, связывая их верхушки ремнем или полоской коры, затем между ними втыкают небольшие веточки, переплетая все травой. Размеры и надежность жилища зависят от погоды - в сухой сезон достаточно простого укрытия, в дождливый сезон сооружают полукруглую хижину высотой до полутора метров, отверстием к подветренной стороне, а когда начинаются дожди, полукруг расширяют до трех четвертых круга, а место входа меняют в зависимости от ветра. У капских бушменов каркас из веток покрывали циновками из тростника, которые укладывали плотно одну к другой и сшивали.

Вокруг хижины соблюдается чистота, обглоданные кости собирают в кучи, а затем женщины выносят их в кусты; хижины подметают ветвями, а пол хижины устилают травой, которую периодически меняют; иногда поверх травы кладут циновку.

Перед каждой хижиной расположен очаг, а ночами внутри хижины, перед дверным отверстием разжигают второй костер, вокруг которого в выскобленном в земле наподобие гнезда углублении спят обитатели хижины, свернувшись клубком и накрывшись с головой кароссами (накидки из шкур).

Немногочисленную хозяйственную утварь изготовляют из кожи, рога, кости, дерева, растительных волокон, камня, глины, скорлупы страусовых яиц. Употребляют каменные ножи, ложкой для супа служит кисточка из волос животных (протела). Воду держат в мешке из желудка сернобыка или шкурки зайца-прыгуна и в сосудах из скорлупы страусовых яиц. Тяжести (сосуды с водой, дичь и т. п.) переносят в сетках из сухожилий животных, кожаных ремешков или растительных волокон.

Основным оружием охотника-бушмена является лук (длиной около метра или более) с тетивой из сухожилий животных или растительных волокон. Стрелы (до полуметра длиной, а для больших животных - и до метра) изготовляют из тростника определенного вида с наконечниками из дерева или кости (берцовая кость от передней ноги страуса или антилопы куду); применяют различные яды для отравления наконечников.

Снаряжение охотника дополняет дубинка, или палица, длиной в 60 - 90 см из твердых пород дерева, с утолщенной верхней частью (15 - 20 см в окружности при диаметре дубинки в 2,5 см) и заостренным нижним концом. Дубинкой убивают некрупных животных - небольших антилоп, зайцев, используют ее как метательное оружие, пользуются ею в драках. Она служит также палкой-копалкой при собирании кореньев и клубней, "бушменского риса"^*.

^*("Бушменский рис", "муравьиные яйца" - личинки термитов ("белых муравьев"), с черной широкой головкой и длинным жирным туловищем. Обыкновенно после прошедших обильных дождей - время начала роения термитов - все становище отправляется к гнездам термитов за бушменским рисом. С одной стороны термитника делают отверстие - чтобы открыть доступ к подземным ходам. Выведшиеся в термитнике перед роением крылатые особи, предназначенные для основания новых колоний термитов, устремляются в отверстие, и их собирают в мешки из шкуры и сосуды из скорлупы яиц страуса, а затем просеивают от песка и земли на небольшой циновке, сплетенной из травы или тростника. Едят бушменский рис обжаренным до коричневого цвета на огне, на плоском камне, с небольшим количеством жира.)

Собственно палка-копалка - заостренная палка (длиной до метра-полутора); на юге, где твердая почва, и в гористой местности на востоке к нижнему концу палки прикрепляют рог антилопы и утяжеляют его круглым камнем с отверстием в середине. Копье - ассегай, употребляющийся некоторыми бушменскими племенами,- длинное деревянное древко с железным наконечником,- видимо, заимствован у банту (как и железные наконечники для стрел). Колчаны для стрел делают из коры, а верх и низ этих колчанов - из кожи.

Отправляясь в путь или на поиски пищи, оружие, палочки для добывания огня, сеть для переноса тяжестей и т. п. складывают в "длинный" мешок из шкуры каменного козла, который носят на плече. Лук носят, засунув одним концом в мешок или на плече, тетивой вперед. Наконечники для стрел, яд помещают иногда в маленький кожаный колчан, который кладут затем в длинный мешок; иногда наконечники с ядом втыкают в головную повязку. Дубинку носят, засунув в длинный мешок или держа в руках. Пищу и всякого рода предметы личного обихода складывают в короткий "круглый" кожаный мешок, который вешают наискось через плечо, так чтобы он лежал на противоположном бедре. Круглый мешок носят также и женщины.

Мужская одежда состоит из треугольного передника из шкуры, два конца которого связываются на талии, а третий, пропустив между ног, завязывают сзади. Каросс (из шкуры дукера или побольше - из шкуры молодого сернобыка или самки антилопы каама), который прикрепляют к плечам или привязывают к талин, служит плащом днем и постелью ночью.

Женщины носят свободно висящий спереди передник - кусок шкуры, прикрепленный к кожаному ремню, обвязанному вокруг поясницы. Под него надевают передник меньшего размера, прикрывающий только половые органы. Передник девушек часто вместо кожаного лоскута состоит из прикрепленных к пояску кожаных кисточек или бус. Старые женщины носят также большой висящий передник сзади; его завязывают вокруг талии, но иногда он свисает с плеч. Замужние женщины носят большой каросс, который подвязывают над правым плечом, затем пропускают под левым плечом и обвязывают вокруг талии,- в этой своеобразной "сумке" на левом боку переносят тяжести - сосуды с водой из скорлупы яиц страуса, съедобные коренья и плоды, траву или топливо, а сверху кладут ребенка.

На ногах носят кожаные сандалии, на голове - кожаный головной убор. Из кожи и скорлупы яиц страуса изготовляют украшения.

Дети до десяти-двенадцати месяцев не носят одежды. Затем мальчикам надевают поясок со свисающим впереди полукруглым куском кожи, а девочкам - передник из кожаных кисточек. Пока детей не отняли от груди (до трех-четырех лет), каросс матери служит им единственной защитой от холода. Затем девочки получают маленький каросс, свисающий с плеч, а мальчики - такой же передник, как у мужчин; больше никакой одежды мальчикам не дают, пока те не станут подростками и их не начнут приучать к охоте.

Одежду из шкур изготовляют мужчины. Перед женитьбой юноша должен подарить своей будущей жене большой каросс, на который идет шесть шкур каменного козла или шкура одного сернобыка или антилопы каама, обыкновенно самки. Такой каросс служит несколько лет.

У бушменов нет вождей, но обычно самый опытный охотник, а иногда знахарь, колдун считается всеми признанной главой, к которому обращаются за советом. Однако он не имеет особых привилегий или власти. В частности, относительно капских бушменов известно, что в их языке нет слова для обозначения "вождя"; иногда они употребляют готтентотское слово по отношению к белым, но не по отношению к себе. Встречающийся в некоторых текстах сборника термин "старейшина", "вождь" (в оригинале - "captain") указывает на заимствование, влияние соседних, более развитых народов - банту, готтентотов. То же самое можно сказать о слове "бог" в применении к персонажам архаической бушменской мифологии: в тех немногих случаях, когда это слово встречается в текстах, это свидетельствует о заимствовании.

Говоря об исследованиях, посвященных бушменам, прежде всего следует назвать имя Вильгельма Блика, ставшего основателем "семейной" традиции бушменоведения, которую продолжили его золовка и помощница Люси Ллойд и его дочь Доротея Блик.

Вильгельм Генрих Иммануил Блик (W. H. I. Bleek) родился в 1827 г. в Берлине. Получив образование филолога-востоковеда, В. Блик был направлен в 1851 г. в Западную Африку, а в 1852 г. приехал в Южную Африку, в Кейптаун, где и прожил до конца жизни. С 1857 г. В. Блик занялся изучением бушменских языков, начав свои исследования с южной группы бушменов - с языка капских бушменов. В. Блик - автор исследований по бушменским языкам банту, работал над составлением сравнительного словаря бушменских языков, опубликовал материалы по готтентотскому фольклору и фольклору зулу, собрал и обработал уникальный материал по фольклору капских бушменов, лишь частично изданный (собрание В. Блика составляет 84 тома, 3600 страниц двухколонного текста).

После смерти Вильгельма Блика в 1875 г. его труды в области бушменских языков и фольклора были продолжены Люси Ллойд и Доротеей Блик. В 1879 - 1882 гг. Люси Ллойд занималась изучением бушменов кунг. Доротея Блик в 1910, 1911 гг. собирала материал по бушменам //нг, а затем /ауни, а также масарва (в Ботсване) и батва. После перерыва, вызванного первой мировой войной, с 1920 г. Доротея Блик продолжила свои исследования - на территории Намибии, в районе г. Сандфонтейн, на границе Ботсваны, где она имела возможность произвести обследование нарон, ау//эн, а также - /нусан, кунг и хей//кум. В 1925 г. Доротея Блик проводила исследования бушменов Анголы [Buschmannen, Central Angola], в 1930 г. собирала материал о языке бушменов хадзапи в Танзании. Примерно к этому же времени (30-е годы) относятся и первые записи фольклора хадзапи (тиндига), сделанные немецким ученым профессором Людвигом Коль-Ларсеном [Elefantentenspiel, Zauberhorn].

Материалы по языкам, этнографии и фольклору бушменов, собранные благодаря усилиям В. Блика, Л. Ллойд и Д. Блик, очень обширны. Часть фольклорных текстов, записанных В. Бликом и Л. Ллойд в 1870 - 1884 гг. от капских бушменов, была опубликована (на бушменском и английском языках) Люси Ллойд в 1911 г. [Specimens] (материал представлен в настоящем сборнике: № 19, 27, 34, 38, 50, 52 - 62, 80 - 81, 98 - 101, 135, 138, 140 - 141). Публикация этого материала была продолжена в 1923 г. Доротеей Блик, издавшей сборник текстов /кам, посвященный фигуре мифологии бушменов - мифологическому трикстеру [Mantis] (материал вошел в настоящий сборник: № 74 - 79, 82 - 97). В 1935 г. Доротея Блик опубликовала материалы Люси Ллойд по фольклору бушменов кунг [!Kung] (см. тексты настоящего сборника: № 102 - 106).

В 1928 г. Доротея Блик публикует монографию, явившуюся результатом ее исследований нарон (и ау//эн) [Naron] (см. тексты настоящего сборника: № 4-5, 12-14, 28, 31-33, 43, 127, 132). В следующем, 1929 г. Доротея Блик издает "Сравнительный словарь бушменских языков" и выходит ее статья о бушменском фольклоре [Africa] (материал использован в настоящем сборнике: № 49, 51, 136-137, 139, 142: [1] -[9]).

Фольклор, собранный В. Бликом у капских бушменов, перекликается с мифами, записанными Дж. М. Орпеном у бушменов гор Малути [Огреn] (см. тексты: № 63 - 67). Дж. М. Орпен наряду с Дж. В. Стоу внес ценный вклад в изучение наскального искусства Южной Африки. Оба исследователя отмечали "мифологичность" найденных ими изображений, указывая на связь некоторых наскальных изображений бушменов с определенными мифологическими представлениями, сюжетами и образами, а также танцами и обрядами.

Дж. В. Стоу (1822 - 1882), геолог и этнограф, приехавший в Южную Африку в 1843 г. в возрасте двадцати одного года, провел там всю жизнь (восточная провинция бывшей Капской колонии, Западный Грикваленд, Оранжевое Свободное Государство, входящее ныне в территорию ЮАР). Материалы, собранные этим ученым-исследователем, частично представлены в настоящем сборнике (тексты: № 1, 3 [Stow 1905]).

В публикуемый сборник включены также материалы этнографов С. С. Дорнана [Dornan] (см. тексты: № 2, 6, 11, 20, 26, 29, 134). И. Шапера [Schapera] (см. текст № 142[10]) и других исследователей.

Из более современных исследователей бушменских племен следует упомянуть датского этнографа Йенса Бьерре, совершившего в 1958 г. экспедицию в Калахари [Bjerre], французского исследователя, уроженца Лесото (прежнее наззание - Басутоленд), Виктора Элленбергера, изучавшего этнографию бушменов Лесото и их наскальное искусство [Ellenberger], и немецкую исследовательницу Зигрид Шмидт и ее работы по мифологии и фольклору бушменов и готтентотов.

Особо отметим материалы, записанные Меган Бизеле (США) у бушменов кунг в 1970 - 1972 гг. в Ботсване. Эти тексты, представляющие часть работы М. Бизеле "Фольклор и ритуал кунг - охотников и собирателей" [Biesele], были любезно предоставлены исследовательницей для публикации в настоящем сборнике (тексты: № 9 - 10, 15 - 18, 23 - 24, 30, 36, 40 - 42, 44 - 48, 107 - 125, 128 - 131).

Немало исследователей занималось также проблемами изобразительного творчества бушменов. Среди них - А. Брейль, Г. Обермайер, Л. Фробениус, Ван Риет Лове, и в том числе советский исследователь первобытного и традиционного искусства В. Б. Мириманов (из книги которого "Первобытное и традиционное искусство". Малая история искусств. М., 1979 - взяты приводимые ниже сведения). В горных районах Южной Африки - в Драконовых горах, Намибии и др. было обнаружено множество изображений - на стенах и потолках неглубоких пещер, расщелин и гротов, периодически использовавшихся местными жителями в качестве жилищ. Эти многослойные красочные изображения создавались на протяжении столетий. Точное время их создания не установлено, и расхождение в их датировке теми или другими исследователями достаточно велико: древнейшие слои изображений датируются от VII тыс. до н. э.- до середины II тыс. н. э.

Некоторые фрески, изображающие людей с головами животных,- людей-антилоп, людей-лягушек и т. п., по сюжету сопоставимы с соответствующими сюжетами бушменской мифологии и фольклора настолько, что могли бы рассматриваться как "иллюстрации" к ним (ср., например, тексты нашего сборника - № 54, 52, 90 и др.). Наиболее распространенными среди полихромных рисунков являются изображения антилоп (которым и в мифологии бушменов отводится очень большое место). Это и одиночные изображения - от двухметровых фигур в натуральную величину до фигурок размером около двадцати сантиметров, и живописные группы, часто - длинные шеренги шагающих друг за другом животных, вытянутые по горизонтали.

В более поздних слоях живописи впервые появляются изображения домашних животных, которым сопутствуют фигуры высоких, широкоплечих чернокожих людей (скотоводов банту). Иногда это сцены сражения между низкорослыми вооруженными луками и стрелами бушменами и их высокими, широкоплечими противниками, держащими круглые щиты и копья. На некоторых рисунках обозначена и причина сражения - часть бушменов сражается, а часть угоняет стадо быков.

Изображения отличаются большой реалистичностью, динамизмом и выразительностью, даны в смелых неожиданных ракурсах, рисунок передает точно подмеченное движение или характерную линию силуэта (ср. такую же верность и внимание к деталям, точность в описании животных, отличающие бушменский фольклор).

Среди изображений встречаются также, хотя и сравнительно редко, растения, деревья. Наряду с реалистическими формами довольно часты геометрические фигуры, орнаменты, различные знаки - круги и овалы, заполненные рядами черточек, широкие мазки краски разного цвета и т. п.

Публикуемый сборник мифов и мифологических сказок бушменских племен Южной Африки содержит уникальный фольклорный материал, с отдельными образцами которого наш читатель мог ознакомиться ранее в антологиях сказок Африки, изданных в 1959 и в 1976 гг. (Упомянем также относящуюся к 1962 г. публикацию на русском языке собранного Л. Коль-Ларсеном фольклора бушменов Танзании.)

Настоящее издание ставит целью представить читателю устное художественное творчество различных групп бушменов Южной Африки, показать жанровое разнообразие этого фольклора, отличающегося высокой поэтичностью, образностью и эмоциональностью.

В сборник включен разнообразный фольклорный материал:

циклы мифов и мифологических сказок, объединенных общим героем: истории о Кагне (№ 63 - 72) или Цагне (№74 - 97), о Тсуе (№ 98 - 106), о Тсума-тсума(не) (№ 107 - 111), о Хейше, (№111 - 112), о Кауха (№ 113 - 124), о Цгаунва (№ 124 - 127), о Гара (№ 127 - 131), о Гцонцемдима (№ 44 - 48);

(единичные) мифы и мифологические сказки о происхождении гор, особенностей рельефа (№ 53), о происхождении людей и животных (№ 1 - 2), о разделении бушменов (или черных) и белых (№ 4-5), о добывании огня (№ 7 - 9) и воды (№ 10), о том, как мужчины и женщины стали жить вместе (№ 11) и как впервые появились дети (№ 6), о происхождении смерти (№ 12 - 20);

этиологические сказки о животных, объясняющие особенности их внешнего облика и повадки (№ 21 - 22, 25 - 26, также см. № 23 - 24);

мифологизированные былички (№ 132 - 141);

"молитвы" - просьбы о пище, дожде (№ 142: 1 - 11).

У бушменских племен, живших самостоятельными "локальными" группами, не было ни единого языка, ни обрядов, ни единых мифологических представлений. Однако в мифологии и фольклоре различных бушменских племен намечаются типологически сопоставимые, а в ряде случаев - идентичные мифологические персонажи и сюжеты. У бушменских племен, отмеченных значительным влиянием бантуязычных народов и готтентотов, встречаются заимствованные представления и мифологические образы, имена персонажей и т. п., что приводит к отличию их мифологических представлений от мифологии бушменов "чистого типа". Элементы заимствования, сходство мотивов и сюжетов, сопоставимость персонажей в материалах настоящего сборника отражены в комментариях к текстам.

Основной мифологический персонаж бушменской мифологии и фольклора - демиург и мифологический трикстер. У южных бушменов и племен, обитающих западнее, это Кагн, Цагн^*. У северных бушменов аналогичный мифологический персонаж носит имена Хуве, Уве, Тсуе, Гцуба, Хише и др. У северо-восточных бушменов наряду с Хуве известны имена - Тора, также Дзимо. Кроме Хуве бушмены севера знают Цгаунва, Цгаува, Гануа. Д. Блик считает Хуве и Цгаунва персонификацией природы: Хуве - дух леса, Цгаунва - олицетворение дождя. Ветер, гром и молния - проявления Цгаунва: Цгаунва сверкает, Цгаунва грохочет громом; звезды - огонь Цгаунва и т. п. Иногда говорят, что Цгаунва - это Хише или что Цгаунва - младший брат Хише. У бушменов /кам образу Цгаунва соответствует представление о быке-дожде (см. № 52 и примеч.).

^*(Написание имен персонажей в текстах сборника соответствует оригиналу - Кагн, или Цагн, Хуве или Уве, Цгаунва или Цгаува или Гануа, Тсуе, Хише и т. п.)

Эти мифологические персонажи не являются объектом культа, однако с ними связаны некоторые обряды, церемонии и ритуальные танцы, а также магия и колдовство. Согласно представлениям южных бушменов, Цагн научил людей танцевать мокома и дал им песню. Этот танец исполняется в честь Цагна в серьезных случаях - во время войны, голода, болезни (когда человек болен, вокруг него мужчины и женщины танцуют мокома). Цагн сказал, что люди будут умирать от мокома, и дал им магические средства, чтобы они вновь оживали. Танец длится всю ночь, и те, чья магия была недостаточно сильной, падают, слабеют, некоторые становятся одержимыми, заболевают - кровь течет у них из носу, отчего танец и получил свое название "танец крови". Тогда люди прибегают к магическим снадобьям - и оживают. А о тех, кто лишился здоровья, говорят, что они "испорчены" мокома - они были наказаны Цагном, который уносит их в потайное место под водой, где превращает в животных.

У нарон и ау//эн Хише (переодетый колдун) появляется среди танцующих во время танца, посвященного инициации мальчиков. У кунг Анголы во время этой церемонии фигурирует Хуве, а в танце инициации девочек - Цгаунва. С Цгаунва бушмены Калахари - ау//эн, //аикве (в районе г. Гобабис) связывают появление гадания, магии.

Наиболее богат и разнообразен, судя по имеющимся материалам, фольклор южных бушменов. Обширный цикл посвящен центральному мифологическому персонажу этого фольклора - Цагну (богомолу - Mantis religiosa) и его семье (жена Даман, также Кауру, дочь, сыновья Гхауну-тсацау и Цагн-младший, сестра Голубая журавлиха, приемная дочь Дикобраз с мужем Квамманга, их сыновья - Квамманга-младший и Ихневмон). Цагна и Квамманга видят в радуге: в верхней, желтой части радуги - Цагн, так как он желтый, а пониже, в красной части - Квамманга, именем которого называют радугу (на рисунках радугу изображают двумя цветами - желтой и красной полосками).

Цагн - демиург, он создал антилопу канна, антилопу каама, сернобыка и др. (№ 75 - 77) и дал им окраску (№ 74), он сделал тьму и луну (№ 76 - 77). Цагн обладает магической силой, он воскрешает своего сына (№ 80), сестру - Голубую журавлиху (№78), убитых антилоп (№ 75) и др. В минуту опасности Цагн спасается, надев перья, и улетает (магическое бегство), он может превращаться (№ 75, 81) и превращать (№ 96). Цагн обладает даром всеведения, он видит вещие, магические сны, предвосхищающие развитие событий или объясняющие уже свершившееся. Благодаря своим снам он узнает о том, что случилось с его сыном (№ 80) и с длинноносыми мышами (№ 90 - 92), и о том, что птица кваи-кваи собирается забрать детей (№ 94 - 95). Наконец Цагн завладевает в магическом сне чужим имуществом - он переносит к себе дома, овец и все вещи: кароссы, дубинки, ножи, горшки, принадлежавшие клещам.

Но Цагн не только участвует в создании и устроении мира, небесных светил, животных (№ 74 - 77, 96), он характеризуется также как трикстер, совершающий различные проделки, нарушающий (или не знающий) нормы поведения и правила обращения с тем или иным своим партнером по охоте или противником и часто попадающий в затруднительное положение, из которого его выручают члены его семьи (см. № 82 - 89, 96 - 97). Зять Цагна - Квамманга и внук Ихневмон, а также его приемная дочь Дикобраз и жена Даман поучают Цагна, упрекая его за жадность и озорство, глупость и лживость, указывают ему на неправильное поведение, послужившее причиной его неудач, и объясняют, как следовало поступить с магической птицей, коротвитеном, Тску-тен-гхауа, протелом, Всепожирающим и другими. Благодаря их советам Цагну удается побороть Неуловимого, глаза у которого были на ногах, кота, прятавшего голову в землю и оставлявшего снаружи хвост, и т. п.

И созидательная деятельность Цагна тоже нередко носит трикстерский характер: так, чтобы наказать Квамманга, Дикобраза и Ихневмона, выследивших и убивших без позволения Цагна созданную им антилопу канна, Цагн прокалывает желчный пузырь антилопы - и тьма накрывает солнце (№ 77). Тогда Цагн подбрасывает вверх свою сандалию и велит ей стать луной, которая светила бы для него, а все остальные должны светить себе факелом. Вот почему луна сияет ночью. Она холодная, так как это кожаная сандалия Цагна. Она красная, так как на нее налипла земля, по которой ходил Цагн.

Трикстерские проделки Цагна, его озорство и "неправильность" поведения могут иметь своим следствием деяния мифологического характера. Так, Цагн отправляется в дом клещей - "чернокожих" (вероятно, банту), застает там лишь маленького ребенка и собирается, воспользовавшись отсутствием взрослых, убить его и наесться досыта. Но ему это не удается. Потом внук Цагна Ихневмон объясняет ему, что не следует ходить в дома чернокожих, так как это сердитые люди и они забивают до смерти тех, кто берет их овец (отголосок взаимоотношений бушменов со скотоводческими племенами банту). Цагн был там избит, но спасся благодаря своим магическим способностям.

Когда домашние стали упрекать его, Цагн рассердился. Он говорит своему внуку Ихневмону: "Ты не должен поучать меня, я стар. А ты всегда бранишь меня. Я не хочу тебя слушать!" Цагн как бы сбрасывает личину смешного, жадного, лживого и глупого старика, которого поучает ребенок, и расправляется со своими обидчиками, превращая их в овечьих клещей: больше эти сердитые люди не будут греться у своего очага. У них не будет огня, и они будут отныне высасывать кровь, прокусывая кожу людей и кусая овец и уши зайцев. Они станут кровососами, а люди будут выискивать их в овечьей шерсти и давить их. Впоследствии мы тоже лишимся огня и будем есть что придется. Ты, Ихневмон, должен жить на холмах и есть мед, а твоя мать превратится в дикобраза. Твоя бабушка будет жить в горном логовище и станет даманом - так как имя ее означает "даман". У меня появятся крылья, и я буду летать, я стану маленьким зеленым существом.

Кагн бушменов гор Малути очень близок к Цагну. Кагн был первым и создал все: солнце, луну, звезды, ветер, горы и животных-антилоп, куропаток, мышей и др. (№ 63, 66). Кагн может вызвать град (№ 71), устроить потоп (№ 67), ему приписывают введение ритуальных танцев (№ 64). В созидании мира участвуют также и члены семьи Кагна - его жена Коти, с которой связывают происхождение антилоп канна (№ 66), сын Гцви (он делает змей, антилоп каама - № 66), дочь Кагна (которая превратилась в созвездие Южного Креста - № 67).

Кагн наделен могущественной магией, он, как и Цагн, узнает обо всем, что происходит (№ 66 - 67, 69), в частности, магический зуб Кагна подсказывает ему, что случается и как поступить в связи с этим (№ 68). Зуб Кагна делает могущественным того, у кого он находится,- оберегает его сына Когаца от опасности и делает его неуязвимым (№ 67), зуб может вырастать, и тогда его обладатель, взобравшись на него, становится недосягаемым для врагов (№ 68).

Кагн умеет передвигаться под землей (погружается и вновь выходит на поверхность в другом месте - № 71), он может превращаться (в антилопу канна -№ 71) и превращать (№ 68: превратить в собак разрезанные на куски каросс и сандалии; № 69: превратить в бабуинов убийц своего сына Когаца). Он воскрешает умерших (№ 69) и воскресает сам (№ 70).

Но при всем своем могуществе Кагн (подобно Цагну) может оказаться и в трудном или смешном положении, и тогда ему на помощь приходит его жена (№ 72) и главным образом его сын (и помощник) Когац: он помог исцелиться убитому и воскресшему Кагну (№ 70), он дает Кагну советы, помогая победить врагов, с которыми тот не смог сам справиться (№ 70), дает Кагну магическое средство, чтобы тот смог спуститься с отвесной скалы (№ 71), и советует, как освободиться от таинственного существа, схватившего его в воде (№ 71).

Тсуе (также Уве, Хуве), основной мифологический персонаж кунг, отличают те же черты, что и Цагна (Кагна). Как демиург Тсуе создает (и убивает) людей - бушменов, гереро (№ 103) - и дает им в пищу плоды и животных (№ 102, 106); он создал много других вещей. Тсуе "делает" (и останавливает) дождь (№ 106, 104), он разводит огонь, обогревающий всю страну (см. № 104, 101). Как и Цагн, Тсуе может выступать в смешном виде, его поучает ребенок - его сын (который, так же как и сын Цагна - см. № 97,- вторит мифологическим деяниям отца), сын Тсуе отчитывает его за трусость (№ 103).

Тсуе может превращаться в деревья, растения, воду, животных, птиц, насекомых, в других людей - гереро, макоба (№ 98 - 101, 103 - 106) - и устраивает бесчисленные проделки (№ 100 - 101, 104 - 105), причем отнюдь не безобидные - он убивает сына (№ 105), его жена умирает (№ 99).

Распространенный в фольклоре многих бушменских племен (а также готтентотских и некоторых банту) мотив о происхождении смерти, связанный с луной и зайцем, в текстах кунг связывается и с Тсуе. Тсуе разбивает зайцу голову дубинкой за то, что тот спорит с луной: луна говорит, что люди должны умирать и воскресать снова, а заяц не соглашается, потому что мертвые бушмены "плохо пахнут" (№ 106). Заяц, согласно текстам кунг, вмешивается и в другие дела устроения и созидания мира: так, он прячет дичь от людей, не хочет давать бушменам пищи, так как они "плохо пахнут", и Тсуе наказывает его: он велит людям убивать зайцев и дает им лук и колчан со стрелами (№102).

Наконец и сам Тсуе некоторым образом связывается (отождествляется?) с луной: луна умирает и воскресает в виде луны-ребенка и снова умирает и воскресает как Тсуе, и эта луна-Тсуе снова умирает и воскресает как луна. По-видимому, возможность такого уподобления - в бессмертной, как и у луны, природе Тсуе: ведь Тсуе не умирает навсегда, он умирает и воскресает снова - в любом другом облике - и снова становится Тсуе (№ 101, 106).

Аналогичную характеристику имеет Кауха (также Цаиха, Хейше, Цгаунва, Цгаува, Гануа) в фольклоре кунг Ботсваны. Кауха причастен к делам устроения и созидания мира: он создал все - людей и разные вещи - и дал всему имена, он устроил так, чтобы повсюду водились зайцы-прыгуны и люди охотились на них, извлекая их из нор с помощью крючьев (№ 116, 113, 115); благодаря Кауха у всех людей есть огонь (№ 123); наконец, Кауха дал людям магический колчан и стрелы, магические снадобья и научил их магическому танцу (№ 126, ср. также с Кагном, научившим бушменов танцу мокома, № 64).

Трикстерская природа этого мифологического персонажа очерчена также достаточно ясно: он превращается в плоды гхнгдуа и китва, в мертвую антилопу - чтобы обмануть своих жен, овладеть девушкой, которая отказывалась стать его женой (№ 118, 117). Так же как Тсуе, он фигурирует в некоторых сюжетах, типичных для животного трикстера (№ 125 - "обманное предложение" съесть своих детей; ср. № 111, 31 - 32). Кауха в конечном счете расправляется со своими противниками (№ 122, 124) и обидчиками (№ 115 - 117, 120), но и он (как и Цагн) бывает глуп, смешон и обманут (№ 113, 115 - 116, 118, 121).

Фигурирующий в текстах сборника (бушменов кунг Ботсваны) Тсума-тсума(не), или Хейше, также участвует в делах устроения мира, распределении занятий и обязанностей, но скорее как "первый человек" бушменов наряду с "первым человеком" батсвана (банту): поведение и поступки Тсума-тсума(не) явились причиной того, что бушмены занимаются охотой, живут в буше и питаются пищей буша, а батсвана разводят крупный рогатый скот и выращивают сорго (см. № 107, 11О). Вместе с тем Тсума-тсума(не) устраивает проделки, типичные для трикстера африканской животной сказки ("обманное предложение" - убить своих детей, № 111; ср. также тексты нарон № 31 - 32; мотив "трикстер нянчит (съедает) чужих детенышей", № 112).

И наконец, Гара в представленных текстах кунг Ботсваны характеризуется главным образом как дурень: Гара не знает, что едят лягушек, а не жаб (№ 129), не знает, как спать с женой (№ 130), и т. д. Мифологические мотивы в связи с Гара (добывание огня, воскрешение) даются в свернутом виде, но тем не менее идентифицируются при сравнении с соответствующими текстами: № 131 - № 7; № 130 - № 113; № 128 - № 124, 71 и № 128 - №70.

Упомянем также популярный персонаж многих бушменских текстов, близкий к рассматриваемому мифологическому типу,- кори-дрофу (см. № 23, 22: кори-дрофа дает животным их меты; № 31 - 32: кори-дрофа как трикстер; вероятно, также № 84, где кори-дрофа фигурирует как "магическая птица", одерживающая верх над Цагном, и др.; см. также № 123, 131).

Наряду с названными выше персонажами мифологические Деяния в бушменском фольклоре приписываются также часто безымянным людям "древнего народа"^*, населявшим страну до бушменов, во времена первотворения. Это животные, растения, небесные тела, дождь, ветер - все они некогда были людьми древнего народа. Они участвуют в сотворении мира - звезд, Млечного Пути и т. п. (см., например, тексты № 58 - 59), устройстве земли, ее рельефа (№ 53). Вместе с тем они (как и Цагн, Тсуе, Гара и др.) совершают и нелепые, глупые поступки ("люди древнего народа всегда делали глупые вещи!" - см. текст № 57); из-за их неправильного поведения, несоблюдения запретов и т. п. нарушается их союз с животными (№ 55), они причиняют себе вред (№ 57) и даже гибнут (№ 54).

^*(В мифологических сказках бушменов Калахари, по свидетельству С. С. Дорнана, вместо "древнего народа" говорится о "других", "странных" бушменах.)

К людям древнего народа принадлежит и Гцонцемдима, полусказочный-полумифологический персонаж фольклора кунг (Ботсвана). В некотором отношении образ Гцонцемдима сближается с мифологическими персонажами типа Цагна, Тсуе: способность воскресать, превращать и превращаться, наделение магическими способностями и знанием магии, наконец, отдельные совпадающие детали, мотивы и характеристики.

Гцонцемдима умирает и вновь возрождается - кровь из сердца убитой Гцонцемдима вылетает и летит к бабушке Гцонцемдима, а та прячет ее в мешок, где втайне от всех (ср. № 76 - 77 - тайный рост антилопы канна Цагна) из нее сначала вырастают два маленьких зуба нижней челюсти, потом появляется вся челюсть целиком. Это существо росло-росло и стало ползать, а потом ребенок вырос, и девочка превратилась в красивую взрослую женщину - она была прекрасна, ведь она была Гцонцемдима! (см. № 45 - 47, также № 48).

Чтобы уничтожить трупы мужа и матери, Гцонцемдима создает грифов - она подбрасывает в небо сандалии убитых, и те превращаются в грифов (ср. № 76 - 77: Цагн подбрасывает в небо сандалию (или перо) и велит ей стать луной; Цагн бросает в воду кусок сандалии Квамманга, а потом кормит ее медом - и из нее вырастает антилопа канна).

Чтобы спастись от преследования младших братьев убитого ею мужа, Гцонцемдима просит тучу обрушить на них ливень, а сама убегает в становище своих родственников; ливень чуть не убил ее преследователей и смыл ее следы (см. № 45 - 46).

Гцонцемдима при помощи магии убила братьев мужа и всю их родню - она стала дуть в свой магический рог, и все люди упали замертво (см. № 45-47).

В варианте история Гцонцемдима связывается с мифологическим персонажем Цгаунва (№ 46), в другой версии в историю приключений Гцонцемдима включен сюжет о появлении у людей воды, претерпевший, однако, известную демифологизацию (ср. № 48 и № 10, см. также соответствующие примечания).

В текстах Гцонцемдима, женщина "древнего народа", может отождествляться с животными: она предстает как жена гиены, а ее братья и отец - львы (см. № 44) или как питон, жена кори-дрофы и сестра шакала (см. № 40 - 42), ее дочь - цесарка (см. № 45) и т. п. Согласно одному из вариантов (№ 48), Гцонцемдима превращается в антилопу штейнбок - каменного козла (эта антилопа была когда-то сердцем человека, сердцем Гцонцемдима).

Группы текстов № 40, 42 и № 45 - 48 и текст № 44, объединенные общим именем героини, в действительности единства не представляют. Характер Гцонцемдима - героини сюжета, разрабатываемого в № 45 - 48 и в № 44, имеет мало общего с Гцонцемдима - питоном, пассивным действующим лицом сюжета № 40 - 42. Возможно, имеет место чисто внешняя циклизация популярных сюжетов вокруг имени Гцонцемдима или простое совпадение имени. Однако располагая сравнительно небольшим по объему материалом, с уверенностью этого утверждать нельзя.

Тексты сборника неравнозначны: наряду с высокохудожественными образцами фольклора ныне исчезнувших капских бушменов в превосходной записи, сделанной еще в прошлом веке Вильгельмом Бликом и Люси Ллойд, а также текстами бушменов кунг (Ботсвана), записанными нашей современницей Меган Бизеле, есть и простые пересказы (некоторые тексты из материалов В. Блика и Л. Ллойд, опубликованные в пересказе Доротеи Блик), и недостаточно развернутые и законченные тексты (см. тексты нарон); отметим также этнографический характер некоторых текстов (№ 64 - 65, 75 и др.). Однако мы сочли нужным включить и такого рода материал, чтобы по возможности более полно отразить сюжетное и тематическое разнообразие бушменского фольклора. Причин такой неравнозначности материалов сборника много - характер и цели записи и публикации, и степень осведомленности информанта, и состояние фольклора у носителей, обусловленное ломкой всего уклада их жизни.

Многие исследователи отмечали быстрое исчезновение фольклора у бушменских племен к началу XX в.: так, в 1910 г. дети и племянники информантов, от которых были записаны фольклорные тексты в 1870 - 1880 гг. (дистрикт Приска), уже не знали этого фольклора. Очень скупые материалы удалось собрать Доротее Блик в 20-х годах у нарон: молодежь почти не знала фольклора, кое-что помнили только старики. В отчетах экспедиции Витватерсрандского университета 1936 г. в юго-западной части Калахари [Bushmen] отмечено, что из семидесяти человек одного из бушменских племен только один знал сказки.

Насколько возможно (в первую очередь, разумеется, в зависимости от качества записи, а также сообразуясь с задачами настоящего сборника), мы пытались донести до читателя стилистические и структурные особенности бушменских мифологических сказок. Это, во-первых, детализация изложения, подробность в описании персонажей, эпизодов и ситуаций, приводящие в некоторых случаях к известной растянутости текста. По отношению к животным персонажам такое детальное описание, основанное на наблюдательности, знании природы, можно приравнять к научному. Во-вторых, следует отметить диалогичность изложения и изобилие повторов в текстах. В начале текста обыкновенно вкратце, в одной-двух фразах, дается суть мотива или сюжета, а за этим следует подробное, изобилующее повторами изложение хода событий, прерываемое вновь и вновь возвращением к описанным ранее эпизодам и их разъяснением. Часты также повторы сходных мотивов или одного и того же мотива типа двукратных или трехкратных попыток персонажей достичь цели и т. п. О повторах можно говорить и более широко. Так, многочисленные истории о Цагне - это обыкновенно вариации нескольких излюбленных мотивов ("Цагн и партнер (противник)", "проделки Цагна в чужом доме", "добывание меда" и др.). Эта однотипность текстов в сюжетном отношении сочетается с относительной простотой их структуры - сюжетная линия нередко ограничивается разработкой одного-двух основных мотивов.

Для удобства изложения в некоторых случаях, оговоренных в комментариях, отдельные комментарии и разъяснения рассказчика включены непосредственно в текст.

Е. Котляр