67. Рождение Ганеши, Слоноголового Бога

(Излагается по версии мифа в кн. II "Брихаддхарма-пураны". Другую версию рождения Ганеши находим в "Вараха-пуране", где это божество возникает из сияния величия Шивы, которого боги просят создать его, дабы оно препятствовало свершению злых деяний; голову Ганеша теряет вследствие проклятия Парвати, недовольной его появлением на свет. И прочие версии этого мифа в пуранах ("Матсья", "Шива", "Брахманда" и др.) сильно разнятся между собой. Бог мудрости Ганеша появляется весьма поздно в индуистском пантеоне, но занимает в нем сразу почетное положение. В средневековой Индии он принадлежит к числу наиболее почитаемых божеств; с молитвы Ганеше начинаются почти все тексты этого периода. В образе его, несмотря на позднее появление в пантеоне, проглядывают весьма архаические черты.)

Парвати, супруга Шивы, страстно желала потомства. Сканда родился помимо нее, не выношенный ею во чреве, и взлелеян он был чужими женами; ей же хотелось самой взрастить собственного сына. С этой просьбой она обратилась к супругу.

"Каждый должен иметь сына, - сказала она, - чтобы он чтил предков своих предписанными обрядами". Шива отвечал ей с улыбкой: "О Дочь гор, ты, я вижу, принимаешь меня за простого мирянина, который нуждается в сыне ради спасения души. Но мне сын не нужен. Ведь я бессмертен, и поминальные обряды мне ни к чему. Зачем мне обременять себя потомством? Достаточно и того, что себялюбивые боги прервали мое подвижничество и соединили нас ради рождения Сканды. Он родился, и Агни усыновил его. Мы же с тобой предадимся теперь любовным ласкам ради одного лишь наслаждения, о потомстве не помышляя".

Парвати сказала: "О Владыка, справедливы твои речи, и все же я хочу иметь родное дитя, чтобы я могла ласкать его и целовать его лицо. Потом ты сможешь вернуться к своему подвижничеству - я сама взращу сына. А у него пусть уже не будет детей, если ты не хочешь больше потомства". Но Шива, разгневанный ее настойчивостью, отвернулся от супруги и удалился, не дав ей ответа.

Богиня опечалилась и долго не могла утешиться. Ее подруги пошли к Шиве, и умилостивили его, и уговорили вернуться к Парвати. "Если уж ты так томишься по сыну, - сказал ей Шива, - если тебе хочется целовать его лицо, я его тебе дам". Он свернул полу одеяния богини и подал ей в руки: "Вот тебе сын, Парвати, целуй его, сколько хочешь". - "Как может этот кусок ткани заменить мне сына?- возразила она. - Не смейся надо мной, Шива".

Но, когда она так говорила, она случайно прижала сверток к своей груди. И лишь только сверток этот коснулся груди богини, он внезапно ожил. И она увидела это и вскричала: "Живи! Живи!" - лаская его руками, украшенными лотосами. Тогда ребенок обрел дыхание и закричал, взывая к матери. Она же склонилась над ним с любовью и дала ему свою грудь; и из груди ее полилось молоко.

Тогда Парвати возликовала и повелела жрецам совершить обряды, полагавшиеся при рождении сына. Все боги пришли, чтобы поздравить Шиву и Парвати, и принесли дары новорожденному. Каждому из них Парвати показывала младенца, и каждый возносил хвалу его красоте. Среди всех гостей только владыка планеты Шани, сын Вивасвата, хотя и воздал почести богине и ее сыну, не пожелал взглянуть на него и смиренно склонился перед Парвати, опустив глаза долу. "Почему не смотришь ты на мое дитя?" - спросила обиженная Парвати. Тогда Шани рассказал ей, что он провинился перед своей супругой, слишком долго пренебрегая ею, и за это она прокляла его: "О ты, не обращающий ко мне взора, - молвила она, - да станет отныне недобрым твое око; пусть гибнет все, на что ни упадет твой взор!" - "С тех пор ни на кого я не подымаю глаз", - сказал Шани богине; но Парвати пренебрегла его предупреждением. "Ничто не может повредить моему дитяти", - подумала она и повелела Шани взглянуть на младенца. Но едва Шани обратил свой взор на лик сына Парвати, голова у того отделилась от тела и упала на землю.

Вне себя от горя Парвати обхватила руками обезглавленное тело младенца. "О дитя мое, дитя мое!" - восклицала она, проливая горькие слезы. Шива, пораженный, поднял отпавшую голову с земли и обратился к жене со словами утешения: "Не плачь, о прекрасная Парвати! Нет горя большего, чем горе о сыне, ничто так не терзает душу. Но я воскрешу твоего сына. Приставь его голову к телу". Парвати приставила голову к телу, но она не удержалась и опять отпала. Шива снова взял ее в руки и погрузился в раздумье. Тогда раздался голос с неба: "О Шива, голова твоего сына загублена дурным оком, он уже не сможет жить с нею. Приставь к его плечам любую другую голову, и он оживет. Ты держишь в руках его голову лицом к северу; возьми же голову у кого-нибудь, почивающего лицом к северу*, и она станет головой твоего сына". Услышав эти слова, Шива утешил богиню и послал своего верного слугу Нандина на поиски головы.

*(Спать, обратившись лицом к северу, считалось опасным, подвергало спящего, согласно суевериям той эпохи, влиянию злых сил.)

Нандин отправился в путь и после долгих странствий по трем мирам пришел в Амаравати, столицу небесного царства. Там он увидел Айравату, слона Индры; он увидел его, возлежащего у врат города с головой, повернутой к северу! Нандин занес над ним свой меч, но слон громко затрубил в тревоге, и тотчас явился Индра в сопровождении своей свиты. "Кто ты такой, кто послал тебя? - вопросил он Нандина. - Как смеешь ты поднимать меч на моего слона?" - "Я - Нандин, слуга Шивы, пославшего меня, - отвечал тот. - Я хочу отрубить голову этому царственному слону для сына Шивы - он лишился головы от недоброго взгляда Шани".

Индра разгневался и метнул в Нандина свою тяжелую палицу, намереваясь убить его, но Нандин поймал ту палицу на лету левой рукою. "Возьми свою палицу, Индра", - сказал он, улыбаясь, и метнул ее обратно. Палица поразила царя богов в грудь; он покачнулся, но пришел в себя, воссел на Айравату и с ваджрой в руке устремился на слугу Шивы, сопровождаемый ратью Марутов и другими богами. Боги окружили Нандина со всех сторон и осыпали его ливнем стрел. Но могучий Нандин, чье тело было твердо, как скала, устоял против стрел, отбивая их левой рукой. И на глазах у богов он отсек голову Айравате своим мечом, и они не смогли воспрепятствовать ему.

Он вернулся к Шиве с головою слона, и тот приставил ее к телу своего сына. И мальчик ожил и воссел, блистая, в собрании богов. Юный бог со слоновьей головою имел короткое тело и толстый живот, похожий на горшок, и за это прозвали его Гхатодара, Толстобрюхий. Но Шива поставил его во главе ган - сонмов своих слуг и спутников божественной и демонской природы, и потому он более известен под именем Ганеша, Владыка сонмов. Так нарек его Брахма и даровал ему милость: имя его поминалось отныне прежде имен других богов.

Ганеша

Сарасвати, богиня мудрости, принесла ему в дар перо и чернила, и Ганеша стал богом учености; этим пером впервые записал он со слов мудрого Вьясы, сына Парашары, сказание о великой битве потомков Бхараты на поле Куру*.

*(Эпос "Махабхараты", сложившийся в устной традиции и записанный, видимо, относительно поздно. Авторство его приписывается мифическому мудрецу Вьясе (см. № 62).)

И милостью Брахмы он стал покровителем купцов, и путешественников, и торговых, и иных предприятий. Брихаспати подарил Ганеше священный шнур через левое плечо, отличающий брахмана; Притхиви, богиня земли, пожаловала ему крысу в вечное услужение; с той поры Ганеша всегда ездит на крысе.

Когда все боги восславили Ганешу, Индра обратился к Шиве и молвил с покаянным видом: "О Владыка, твой слуга Нандин убил моего слона. Прости меня за то, что по невежеству своему я бился с ним вместо того, чтобы сразу отдать просимое, как подобает благочестивому". Тогда Шива сказал ему: "Брось тело Айраваты в океан, и он снова восстанет из него, живой и невредимый, обретя новую голову". Индра сделал так, как сказал ему Шива, и Айравата, воскресший, вернулся к нему.

А в то время на берегу океана Сома, бог луны, воздвиг великолепный храм, посвященный Шиве. И он просил у Шивы милости, чтобы каждый, посетивший это святилище, сразу же освобождался бы от грехов и обретал доступ в небесное царство. И вот в сумрачное время между Медным и Железным веками несметное множество народа - женщины, варвары, шудры, невежды и грешники всякого рода - все обрели доступ на небеса через одно лишь посещение храма Шивы. Люди отвернулись от добродетелей, обрядов, подвижничества, подаяния милостыни, изучения Вед - все, стар и млад, устремлялись к святилищу Шивы в Соманатхе*, чая обрести спасение без труда и лишений.

*(Соманатх (Сомнатх) - знаменитый храм Шивы в Гуджарате, на полуострове Катхиавар, славившийся своими сокровищами и разоренный в 1024 г. Махмудом Газневийским.)

И вскоре небесное царство оказалось переполнено ими. Индра и другие боги, удрученные, воззвали к Шиве: "О Владыка, твоей милостью небо переполнено людьми, и они уже вытесняют нас из наших законных владений. Яма, Царь справедливости, изумляется, пересчитывая их добрые и дурные деяния - полчищам их уготован был ад, но, посетив твое святилище, они очистились от грехов и достигли райской обители". Шива отвечал на это: "Я не могу нарушить обещания, данного богу луны, - все, побывавшие в храме Соманатха, должны взойти на небо. Но ступайте к моей супруге, она измыслит средство помочь вам".

Боги тогда обратились к Парвати, и восхвалили ее, и просили ее о помощи. Тронутая их мольбою, богиня призвала к себе своего сына Ганешу и сказала ему: "Отныне да станешь ты изобретателем препятствий для людей, стремящихся в Соманатх! Соблазняй их и помрачай их разум; пусть стремятся они к богатству и наслаждениям. Воздвигай всем препятствия на пути к спасению, но не ставь их для тех людей, которые будут почитать тебя и восхвалять в гимнах под именем Вигхнеша". Ганеша повиновался матери. Усердно исполняющий ее веление, с тех пор он зовется также Вигхнеша, Владыка препятствий.

И нередко Владыка препятствий становился на страже у дверей дома Шивы на Кайласе, сменяя Нандина. Однажды на ту гору пришел Парашурама, чтобы посетить чтимого им великого бога. Но у входа во внутренние покои дома Шивы путь ему преградил Ганеша; в то время Шива почивал на своем ложе и бдительный Владыка препятствий охранял сон отца. Парашурама же разгневался, встретив нежданную препону, и хотел войти во что бы то ни стало. Подняв свой топор, он ринулся на Ганешу, но слоноголовый поддел его на бивень и отшвырнул далеко от входа. Сын Джамадагни грянулся оземь и лишился сознания. Но, придя в себя, он поднялся и, пылая гневом пуще прежнего, метнул свой топор в Ганешу. Ганеша увидел, что в него летит топор, подаренный некогда герою Шивой; чтя оружие своего отца, он не стал уклоняться от него, но подставил свой бивень - и топор отсек его. И все же он не пустил Парашураму в опочивальню отца, пока Шива не восстал от сна. С той поры у Ганеши только один бивень, и потому его зовут еще Экаданта, Однозуб.