[ХАНУМАН БРОДИТ ПО ЛАНКЕ] (Часть 6)

 Владея искусством обличье менять и осанку, 
 Храбрец быстроногий пустился осматривать Ланку. 

 Как солнце, в очах заблистала стена крепостная, 
 И чудный дворец обезьяна узрела лесная. 

 Наполненный стражей свирепой, окопанный рвами 
 Был Раваны двор, словно лес, охраняемый львами. 

 Там золотом своды порталов окованы были, 
 А входы литым серебром облицованы были. 

 Красивые двери с резьбой и окраскою пестрой 
 Ложились на белый дворец опояскою пестрой. 

 Там были неистовые жеребцы, кобылицы, 
 Слоны и погонщики, всадники и колесницы. 

 Повозки, покрытые шкурами, - львиной, тигровой, - 
 Обитые кованым золотом, костью слоновой. 

 Как жар, самоцветные камни блистали в палате, 
 Что местом совета избрали начальники ратей. 

 Вблизи водоемов дремотных и струй водометных 
 Немало встречалось диковинных птиц и животных. 

 Не счесть было грозной военщины, стражи придверной, 
 А женщины там отличались красой беспримерной. 

 В покоях дворцовых звенели красавиц подвески 
 И слышались волн океанских гремучие всплески. 

 И пахло сандалом в жилище владыки чудовищ, 
 Владетеля женщин прекрасных, несметных сокровищ, 

 Чью крепость украсили символы царственной власти, 
 Чьи воины - скопище львов, разевающих пасти. 

 Здесь камни красивой огранки свой блеск излучали, 
 Литавры, и раковины, и мриданги звучали. 

 Курился алтарь во дворце в честь луны превращений. 
 Для подданных Раваны не было места священней. 

 С пучиной звучащею сходный, дворец многошумный, - 
 Дворец-океан увидал Хануман хитроумный! 

 Покои сквозные, чья роспись - для взора услада, 
 Затейливые паланкины - для тела отрада, 

 Палаты для игр и забав, деревянные горки 
 И домик любви, где дверные распахнуты створки, 

 С бассейном, с павлиньими гнездами... Кама всеславный 
 Едва ли под звездами создал когда-нибудь равный! 

 В палатах блистали златые сиденья, сосуды 
 И были камней драгоценных насыпаны груды: 
 Сапфиры с алмазами, яхонты да изумруды. 

 Как солнечный лик, лучезарным повит ореолом, 
 Дом Раваны мог бы сравниться с Куберы престолом. 

 Вверху на шестах позолоченных реяли флаги. 
 Бесценные кубки, полны опьяняющей влаги, 

 Сверкали в покоях, когда обезьян предводитель 
 Незримо проник в златозарную эту обитель, 

 Где чудно звенели в ночи пояса и браслеты 
 На женах и девах, сияющих, как самоцветы. 

Сын ветра залюбовался летающей колесницей, отнятой повелителем ракшасов у своего брата Куберы.