Омер и Мейрима

По соседству двое подрастали, 
Годовалыми они сдружились, 
Мальчик Омер, девочка Мейрима. 
Было время Омеру жениться, 
А Мейриме собираться замуж, 
Но сказала сыну мать родная: 
"Ах, мой Омер, матери кормилец! 
Отыскала я тебе невесту, 
Словно злато, Атлагича Фата". 
Юный Омер матери ответил: 
"Не хочу к ней свататься, родная, 
Верность слову не хочу нарушить". 
Отвечает мать ему на это: 
"О мой Омер, матери кормилец, 
О мой Омер, голубь белокрылый, 
О мой Омер, есть тебе невеста - 
Словно злато, Атлагича Фата. 
Птицей в клетке выросла девица, 
Знать не знает, как растет пшеница, 
Знать не знает, где деревьев корни, 
Знать не знает, в чем мужская сила". 
Юный Омер матери ответил: 
"Не хочу я, матушка, жениться! 
Крепкой клятвой я Мейриме клялся, 
Будет верность слову крепче камня". 
И ушел он в горницу под крышу, 
Чтоб прекрасным сном себя утешить. 
Собрала мать всех нарядных сватов, 
Собрала их тысячу, не меньше, 
И пустилась с ними за невестой. 
Лишь Атлагича достигли дома, 
Тотчас же их Фата увидала 
И навстречу им из дома вышла, 
Жениховой матери сказала, 
С уваженьем ей целуя руку: 
"О, скажи мне, мудрая старушка, 
Что за полдень, коль не видно солнца, 
Что за полночь, коль не виден месяц, 
Что за сваты, коль не прибыл с ними 
Юный Омер, мой жених прекрасный?"
А старуха отвечает Фате: 
"Золото Атлагича, послушай! 
Ты слыхала ль о лесах зеленых, 
О живущей в чащах горной виле, 
Что стреляет молодых красавцев? 
За родного сына я боялась, 
И его я дома задержала". 
От зари до самого полудня 
Там на славу сваты пировали, 
А потом отправились обратно, 
Взяли Фату Атлагича, злато. 
А подъехав к дому, у порога, 
Спешились вернувшиеся сваты, 
Лишь невеста на коне осталась. 
Говорит ей ласково старуха: 
"Слезь на землю, доченька родная". 
Отвечает золото-невеста: 
"Не сойду я, мать моя, ей-богу, 
Если Омер сам меня не примет 
И на землю черную не снимет". 
К Омеру старуха побежала, 
Будит сына своего родного: 
"Милый Омер, вниз сойди скорее 
И прими там на руки невесту". 
Юный Омер матери ответил: 
"Не хочу я, матушка, жениться! 
Крепкой клятвой я Мейриме клялся, 
Будет верность слову крепче камня". 
Сокрушенно сыну мать сказала: 
"Ах, мой Омер, матери кормилец, 
Если слушать мать свою не хочешь, 
Прокляну я молоко из груди!" 
Жалко стало Омеру старуху, 
На ноги он встал и вниз спустился, 
Золото он взял с седла руками, 
Нежно принял и поставил наземь. 
Полный ужин сваты получили, 
Повенчали жениха с невестой 
И свели их в горницу пустую. 
На подушках растянулась Фата, 
Омер в угол на сундук уселся, 
Сам снимает он с себя одежду, 
Сам на стену вешает оружье.
Застонала Атлагича злато, 
Проклинает сватовство старухи: 
"Старая, пусть бог тебя накажет: 
С нелюбимым милое сдружила, 
Разлучила милое с любимым!" 
Отвечает юный парень Омер: 
"Ты послушай, золото-невеста! 
До рассвета помолчи, не дольше, 
Пусть напьются до упаду сваты, 
Пусть сестрицы водят хороводы! 
Дай чернила и кусок бумаги, 
Напишу я белое посланье". 
Написал он белое посланье, 
И сказал он золоту-невесте: 
"Завтра утром, чтоб остаться правой, 
Ты старухе дай мое посланье". 
Лишь наутро утро засияло, 
Новобрачных мать будить явилась, 
Постучала в дверь опочивальни. 
Плачет, кличет золото-невеста, 
Проклинает замыслы старухи, 
Но старуха удивленно молвит: 
"О мой Омер, матери кормилец, 
Что ты сделал? Быть тебе безродным!" 
Дверь открыла и остолбенела, 
Недвижимым видит тело сына. 
Люто воет в горести старуха, 
Проклинает золото-невесту. 
"Что ты с милым сыном натворила? 
Как сгубила? Быть тебе безродной!" 
Отвечает золото-невеста: 
"Проклинаешь ты меня напрасно! 
Он оставил белое посланье, 
Чтоб ты знала правоту невесты!" 
Мать читает белое посланье, 
Горько слезы льет она, читая. 
Ей посланье так проговорило: 
"Облачите в тонкую рубаху, 
Что Мейрима в знак любви дала мне! 
Повяжите шелковый платочек, 
Что Мейрима в знак любви связала! 
Положите на меня бессмертник, 
Украшала им меня Мейрима.
Соберите парней неженатых, 
Соберите девок незамужних, 
Чтобы парни гроб несли к могиле, 
Чтобы девки громко причитали. 
Через город пронесите тело, 
Мимо дома белого Мейримы. 
Пусть целует мертвого Мейрима, 
Ведь любить ей не пришлось живого". 
А как мимо тело проносили, 
Вышивала девушка Мейрима, 
У окна открытого сидела. 
Вдруг две розы на нее упали, 
А иголка выпала из пяльцев. 
К ней меньшая подошла сестрица, 
Говорит ей девушка Мейрима: 
"Бог помилуй, милая сестрица! 
Дал бы бог нам, чтоб не стало худо. 
Мне на пяльцы две упали розы, 
А иголка выпала из пяльцев". 
Тихо отвечает ей сестрица: 
"Дорогая, пусть господь поможет, 
Чтобы вечно не было худого. 
Нынче ночью твой жених женился; 
Он другую любит, клятв не помнит". 
Застонала девушка Мейрима 
И хрустальную иглу сломала, 
Золотые нити свились в узел. 
Быстро встала на ноги Мейрима, 
Побежала, бедная, к воротам, 
Из ворот на улицу взглянула, 
Омера несут там на носилках. 
Мимо дома гроб несли неспешно, 
Попросила девушка Мейрима: 
"Ради бога, други молодые, 
Плакальщицы, юные девицы, 
Опустите мертвого на землю, 
Обниму его и поцелую, 
Ведь любить мне не пришлось живого!" 
Согласились парни молодые, 
Опустили мертвого на землю. 
Только трижды крикнула Мейрима 
И из тела душу отпустила. 
А пока ему могилу рыли,
Гроб Мейриме тут же сколотили, 
Их в одной могиле схоронили, 
Руки им в земле соединили, 
Яблоко им положили в руки. 
Лишь немного времени минуло, 
Поднялся высоким дубом Омер, 
Тоненькою сосенкой - Мейрима. 
Сосенка обвила дуб высокий, 
Как бессмертник шелковая нитка.