Старый Вуядин

Девушка свои глаза ругала: 
"Черны очи, а чтоб вы ослепли! 
Все видали, нынче не видали, 
Как прошли тут турки-лиевняне,
Гнали с гор захваченных хайдуков, 
Вуядина со двумя сынами, 
А на них богатая одежда: 
Как на первом, старом Вуядине, 
Плащ, червонным золотом расшитый, 
На совет паши в таких выходят. 
Сын-то Милич свет Вуядинович, 
Он еще богаче одевался; 
А у Вулича, у Миличева брата, 
На головке шапочка-челенка, 
Та челенка о двенадцать перьев, 
Каждое перо - полтора фунта
Чистого ли золота литого". 
Как пришли под белое Лиевно, 
Клятое Лиевно увидали, 
Увидали белую там башню, - 
То проговорил тогда Вуядин: 
"О сыны, вы, соколы лихие! 
Видите проклятое Лиевно,
Видите ли в ней вы белу башню. 
Там нас будут бить и будут мучить, 
Руки-ноги нам переломают, 
Выколют нам наши черны очи. 
Пусть у вас не будет сердце вдовье, 
Пусть юнацкое забьется сердце. 
Вы не выдавайте верна друга, 
Вы не выдайте, кто укрывал нас, 
У кого мы зиму зимовали, 
Зимовали, деньги оставляли. 
Вы не выдавайте тех шинкарок, 
У которых сладки вина пили, 
Сладки вина пили потаенно". 
Вот уж входят в ровное Лиевно. 
Бросили их турки всех в темницу. 
Ровно три дня белых просидели, 
Пока турки все совет держали: 
Как их бить и как их горько мучить. 
А когда три белых дня минули, 
Вывели из башни Вуядина, 
Ноги-руки старому ломали. 
А как очи черные кололи, 
Говорили турки Вуядину: 
"Выдай, курва, старый Вуядине, 
Выдай, курва, всю свою дружину. 
Выдай тех, кто укрывал хайдуков, 
У кого вы зиму зимовали, 
Зимовали, деньги оставляли, 
Выдай, курва, ты молодых шинкарок, 
У которых пили сладки вина, 
Сладки вина пили потаенно". 
Им на то сказал старик Вуядин: 
"Дураки вы, турки-лиевняне! 
Если быстрых ног не пожалел я, 
Что коня лихого обгоняли, 
Если не жалел я рук юнацких, 
Что ломали копья посредине,
Голые на сабли нападали, - 
Никого не выдал, не сказал я,
Так лукавые ли пожалею очи, 
Что меня на злое наводили, 
Глядючи с горы высокой самой 
Как на ту ли на широкую дорогу, 
Где проходят турки и торговцы".