Разговор Милоша Обилича с Иваном Косанчичем

"Ты скажи мне, брат Иван Косанчич, 
Хорошо ль разведал силу вражью? 
Много ль войска собралось у турок? 
Можем ли с погаными сразиться? 
Можно ль турок одолеть проклятых?" 
Говорит ему Иван Косанчич: 
"Милош Обилич, мой брат любимый, 
Я разведал войско нечестивых, 
Полчища врагов неисчислимы. 
Если б стало наше войско солью, 
Плов турецкий был бы недосолен. 
Вот уже пятнадцать дней бесстрашно 
Я брожу по вражескому стану, 
Не нашел я ни конца, ни края: 
От Мрамора до песков Явора, 
От Явора, брат мой, до Сазлии, 
От Сазлии до Чемер-Чуприи, 
От Чуприи до Звечана-града, 
От Звечана, брат мой, до Чечана,
От Чечана до вершины горной - 
Все покрылось войском басурманским, 
Конь к коню и воины рядами, 
Черный лес - их копья боевые, 
Стяги их летучи, словно тучи, 
А шатры снегов белее горных.
Если дождь густой польется с неба, 
То нигде не упадет на землю, 
На юнаков и коней прольется. 
Стал султан Мурат на Мазгит-поле, 
Захватил и Лаб и Ситницу". 
Милош Обилич спросил Ивана: 
"Ой, Иван, мой побратим любимый, 
Где шатер могучего Мурата? 
Обещал я властелину-князю 
Заколоть турецкого султана, 
Придавить ему ногою горло". 
Но в ответ сказал Иван Косанчич: 
"Не теряй рассудка, брат любимый! 
Где шатер могучего Мурата? 
В середине вражеского войска. 
Если бы умел летать, как сокол, 
И на турка пал бы с поднебесья, 
Ты не мог бы улететь обратно". 
Начал Милош заклинать Ивана: 
"Ой, Иван, мой побратим любимый, 
Ты не брат мне, но родного ближе. 
Обещай, что так не скажешь князю, 
Он тревогой может омрачиться, 
И от страха наше войско дрогнет. 
Лучше ты скажи другое князю: 
Велика врагов проклятых сила, 
Но не трудно с ними нам сразиться; 
В жаркой сече одолеем турок, 
Нет у них воителей искусных, 
Много старцев и ходжей почтенных, 
Есть ремесленники и торговцы, 
Никогда не видевшие битвы, 
Воевать пошли наживы ради. 
Есть и воины в турецком стане, 
Но они внезапно все свалились 
От тяжелой нутряной болезни. 
Вместе с ними заболели кони, 
Заболели сапом лошадиным".