Королевич Марко и Филипп Мадьярин

Пир пируют тридцать капитанов 
В Карловце, высоком белом граде.
Между ними был Филипп Мадьярин, 
Был и Вук Змей-деспот между ними, 
Напились вина они досыта, 
От вина они повеселели, 
Похваляться стали капитаны, 
Сколько взяли пленников в неволю, 
Сколько им голов поотрубали. 
И сказал тогда Филипп Мадьярин: 
"Ой вы, братья, тридцать капитанов! 
Видите ли Карловац вы белый, 
Тридцать три его высоких башни? 
Каждую из этих белых башен 
Я украсил вражьей головою, 
Лишь одну из башен не украсил - 
Городскую башню мостовую. 
Встретится мне Королевич Марко, 
Оборву башку его для башни!" 
Похвалялся тот Филипп Мадьярин, 
Думал, что никто его не слышит 
Из друзей и побратимов Марка. 
Ан услышал деспот Вук Филиппа, 
Был он Марка верным побратимом. 
И вскочил на легкие он ноги, 
Раздобыл чернила и бумагу, 
Написал он белое посланье 
В Прилеп-град прославленному Марку, 
Написал тот деспот Вук юнаку: 
"Побратим мой, Королевич Марко! 
Объявился недруг твой заклятый, 
А зовут его Филипп Мадьярин. 
Он намедни в Карловце поклялся, 
Что тебе он голову отрубит, 
Ею башню в городе украсит. 
Берегись же, побратим, Филиппа, 
Опасайся от него обмана". 
Получил посланье Королевич, 
Прочитал, о чем Вук-деспот пишет, 
Привскочил на легкие он ноги, 
В белой башне к бою снарядился:
Препоясал кованую саблю, 
Волчью шубу на плечи накинул. 
Вслед за тем спустился он в конюшни 
Оседлать коня лихого Шарца. 
Он покрыл коня медвежьей шкурой, 
Зануздал уздой его стальною, 
Шестопер к седлу повесил сбоку, 
А с другого - кованую саблю. 
Сел на Шарца Королевич Марко, 
На плечо копье свое закинул 
И по полю Косову поехал. 
От Пазара каменистым Влахом 
Он спустился в Валевскую область, 
Через Мачву ровную промчался 
И приехал к Дмитровице-граду. 
Тут он вброд проехал через Саву, 
Миновал и Сремскую равнину, 
А когда до Карловца добрался, 
Поскакал на площадь городскую, 
Ко двору Мадьярина Филиппа. 
Разогнал он Шарца по каменьям, 
Осадил его перед подворьем. 
Но Филиппа дома не случилось, 
Он уехал в горы на охоту, 
А стоит пред Марком Анджелия, 
Статная Мадьярина супруга, 
Рядом с нею четверо служанок 
Рукава ей держат и подолы. 
Лишь подъехал Королевич Марко, 
Пожелал ей доброго здоровья: 
"Будь здорова, милая невестка! 
Побратим мой дома ли, Мадьярин?" 
Говорит ему жена Филиппа: 
"Вон отсюда, голый оборванец! 
Не тебе с Мадьярином брататься!" 
Как услышал Марко эти речи, 
Закатил ей тотчас оплеуху, 
Золотым кольцом своим ударил, 
Оцарапал белый лик до крови, 
Разом вышиб три здоровых зуба. 
А потом сорвал он с Анджелии 
Ожерелье из тройных дукатов, 
Сунул их в шелковые карманы 
И сказал Филипповой супруге:
"Кланяйся хозяину от Марка, 
Лишь домой вернется он с охоты! 
Пусть в корчму он новую заедет, 
Пусть вина он красного пригубит, 
Мы на том пиру не обеднеем, 
Мы твоим заплатим ожерельем!" 
Повернул тут Шарца Королевич, 
И в корчму он новую поехал, 
Привязал коня перед корчмою, 
Начал пить вино и угощаться. 
Рано ль, поздно ль, а настало время, 
Возвратился тот Филипп с охоты. 
Анджелия встретила Филиппа, 
Белый лик слезами омывает, 
А в руках платок кровавый держит.
Стал пытать ее Филипп Мадьярин: 
"Что с тобою, верная супруга?
Отчего ты слезы проливаешь, 
А в руках платок кровавый держишь?" 
Тут ему ответила супруга: 
"Господин мой, муж Филипп Мадьярин! 
Только ты уехал на охоту, 
Я стояла перед белой башней, 
Вдруг принес нечистый оборванца 
В волчьей шубе, с кованою саблей, 
Конь его каурой пестрой масти, 
На плече копье висит стальное. 
Подогнал коня он к белой башне, 
Пожелал мне доброго здоровья: 
"Будь здорова, милая невестка! 
Побратим мой дома ли, Мадьярин?" 
Тут я с ним здороваться не стала. 
Молвила ему такое слово: 
"Вон отсюда, голый оборванец! 
Не тебе с Мадьярином брататься!" 
Только он слова мои услышал, 
Закатил мне тотчас оплеуху, 
Золотым кольцом меня ударил, 
Оцарапал белый лик до крови, 
Разом вышиб три здоровых зуба. 
Снял с меня тройное ожерелье, 
И в корчму он новую поехал, 
А тебе велел он поклониться, 
Чтоб и ты вина его отведал,
Говорил, что он не обеднеет, 
За вино заплатит ожерельем". 
Как услышал те слова Мадьярин, 
Молвил он супруге Анджелии: 
"Успокойся, верная супруга! 
Не уйти злодею от Филиппа, 
Привезу на белое подворье, 
Пусть он нянчит сына в колыбели!" 
Повернул он серую кобылу, 
Поскакал на площадь городскую, 
Возле той корчмы остановился, 
Видит - Шарац у ворот привязан. 
Разогнал он серую кобылу, 
Чтоб в корчму на белый двор ворваться, 
Только Шарац не дает дороги, 
Бьет кобылу серую по ребрам. 
Рассердился тут Филипп Мадьярин 
И взмахнул тяжелым шестопером, 
Начал Шарца бить перед корчмою, 
И вскричал перед корчмою Шарац: 
"Боже милый! Горе мне, несчастье! 
Погибаю я перед корчмою 
От того ль Мадьярина Филиппа, 
На глазах у Марка-господина!" 
Из корчмы коню ответил Марко: 
"Верный Шарац, дай ему дорогу!" 
И послушал Шарац господина, 
Пропустил Филиппа на подворье. 
Лишь Мадьярин въехал на подворье, 
Не спросил он Марка о здоровье, 
Размахнулся тяжким шестопером 
И ударил Марка меж лопаток. 
Пьет юнак, не хочет оглянуться, 
Говорит Мадьярину Филиппу: 
"Мир тебе, мадьярское отродье! 
Не буди ты блох в юнацкой шубе! 
Слезь с коня, вина со мной отведай, 
Нам с тобой еще не время драться!" 
Но Мадьярин Марка не послушал 
И его ударил по деснице, 
И расшиб он чашу золотую, 
Расплескал вино его из чаши. 
Как увидел это Королевич, 
Привскочил на легкие он ноги,
Выхватил он саблю у Филиппа 
И в седле рассек его с размаха. 
Разрубила сабля та злодея, 
По ступени мраморной черкнула, 
Надвое тот камень расколола. 
Посмотрел на саблю Королевич, 
И такое вымолвил он слово: 
"Боже милый, великое чудо! 
Дрянь юнак, а сабля - загляденье!" 
Тут отсек он голову Филиппу, 
Бросил в торбу конскую для сена, 
Поскакал к Филиппову подворью, 
Разметал с казною кладовую. 
Взял юнак Филиппово богатство 
И поехал с песней от Филиппа, 
Пусть ногами землю он копает, 
А жена над мертвым причитает!