Как Сослан женился на Бедохе

Понравилась нарту Сослану прекрасная Бедоха, дочь Челахсартага. Но горд был Челахсартаг, сын Хиза, и не хотел он выдать дочь свою за нарта Сослана. Семь лет сватался Сослан к Бедохе, и семь лет подряд отказывали ему.

Однажды нартский род Алагата устроил большой пир. Весь нартский народ собрался на этот пир. В обширном хадзаре рода Алагата уселись рядами все нарты.

Урызмаг сидел во главе одного ряда столов, Хамыц - во главе другого, во главе третьего ряда сидел нарт Сырдон.

Был приглашен на этот пир и сын Хиза - Челахсартаг.

Ели и пили нарты на торжественном пире рода Алагата. Волнами перекатывались здравицы от старших к младшим. В разгаре был пир, когда Челахсартаг, сын Хиза, стал спорить с Сосланом о том, кто из них лучше.

- Клянусь отцом своим, - сказал Челахсартаг, - во всем готов я состязаться с тобой и уверен, что во всем превзойду тебя. Ну-ка, давай спляшем на спор.

- Спляшем, - ответил Сослан. - А что ты поставишь на спор?

- Вот если ты спляшешь лучше меня, - сказал сын Хиза, - тогда я выдам за тебя дочь свою, красивую Бедоху. Ну, а ты что поставишь?

- Шлем Бидаса поставлю я, - сказал Сослан. - При вести о битве шлем этот сам взлетает на голову воина, покрывает ее, и воин становится неуязвимым. Но еще в придачу ставлю и мой меч и мой панцырь Цереков. Как старшему и как гостю у нартов - тебе начинать, Челахсартаг.

Вскочил с места сын Хиза и начал плясать. Сначала он долго плясал на земле, потом на стол вскочил сын Хиза и стал плясать на столе - и тут же задел и пролил рассол и хлеб уронил со стола.

Сел Челахсартаг на свое место, и пошел плясать Сослан, Хорошо плясал сын Хиза, но Сослан плясал лучше, - как вскочил он на стол и пошел перескакивать со стола на стол. Волчком кружился он по самому краю столов и ни одного куска хлеба не задел, ни одной чаши не пролил. Потом все пирующие подняли свои мечи и кинжалы остриями вверх, и начал Сослан плясать невиданный танец на остриях мечей и кинжалов. С такой быстротой вертелся он, с какой колеса мельницы кружатся в бурном потоке.

- Ну и ловок, как бес! - восклицали те, что любовались пляской Сослана.

Долго плясал Сослан.

Когда сел он на свое место, хозяева пира Алагата внесли до краев наполненную ронгом большую почетную, чашу Уацамонга. За четыре ручки поддерживали они эту чашу и, обратившись к пирующим, сказали:

- Тот, кто спляшет, держа на голове нашу чашу Уацамонга и не прольет из нее ни капли ронга, тот поистине будет считаться лучшим танцором.

Вскочил с места сын Хиза, поставил на голову чашу Уацамонга и пошел плясать. Хорошо плясал он, ничего не скажешь, но все же, нет, нет, да капли ронга переливались через края чаши. И после этого, как кончил плясать Челахсартаг, снова наполнили до краев чашу Уацамонга и подали ее Сослану. Поставил Сослан себе на голову чашу Уацамонга и пошел плясать. Еще лучше, чем первый раз, плясал он, и ни капли ронга не перелилось через край чаши. Ну, как было не удивляться такой пляске?

Кончил плясать Сослан, и сказал сын Хиза Челахсартаг:

- Чтобы вам всем здесь погибнуть, если не услышу я от вас правды о том, кто из нас плясал лучше.

- Ты услышишь правду, - ответили нарты. - Ты, сын Хиза, плясал хорошо, но Сослан плясал лучше тебя, спор выиграл Сослан.

Ничего не ответил Челахсартаг, в гневе выскочил из-за стола, сел на своего коня и поскакал к себе домой - в крепость Хиза.

На другой день собрал Сослан своих друзей и поехал в крепость Хиза за прекрасной Бедохой, которую обещал ему Челахсартаг.

Но накрепко заперты оказались ворота крепости, и понял Сослан, что изменил Челахсартаг своему слову и не хочет выдать за него красавицу Бедоху. И решил тогда Сослан силой взять крепость Хиза и увести красавицу Бедоху.

Вернулся Сослан домой, позвал глашатая и сказал ему:

- Пройди повсюду и прокричи громко нартам: «Сегодня пятница, а в следующую пятницу идем мы в поход на крепость Хиза. И тот дом, который не вышлет нам воина, тот дом навеки отдаст мне юношу!

Известил глашатай всех нартов об этих словах Сослана. И во всех нартских домах стали снаряжать воинов.

У нартского пастуха не было взрослых сыновей, его единственный сын еще лежал в колыбели. И громко сетовал пастух:

- Сам я отправиться в поход не могу - не на кого оставить мне нартский скот. А если не пойду я в поход, то должен буду отдать Сослану в вечное услужение единственного сына.

Изо дня в день, целую неделю сокрушался пастух, днем и ночью размышлял он вслух о своей беде. И вдруг услышал он из колыбели голос своего сына:

- Не горюй, отец, лучше отправь меня в войско Сослана.

Удивился отец и ответил сыну:

- Разве бы я горевал, если мог бы ты отправиться в поход?!

Потянулся тогда мальчик в своей колыбельке, расправил руки и ноги, затрещала колыбель и распалась на части. И сказал мальчик матери своей:

- Я что-то голоден, нана!

Испекла тут мать хлеб. И в длину и в ширину равен был этот хлеб росту мальчика. Мальчик тут же съел весь хлеб и на глазах у отца и матери вырос он вдвое.

- Теперь я отправлюсь в поход, - сказал он. - Если Сослану во время боя надо будет сойти с коня, то я смогу хотя бы уздечку подержать.

Большое войско собрал Сослан и повел его в поход. В пути догнал войско мальчик. Увидел его Сослан и спросил:

- А ты куда едешь?

- Еду в поход, тебе помогать, - ответил мальчик Сослану.

- Дело и без молокососов обойдется, - сказал Сослан. - Поворачивай-ка лучше обратно.

- Не гони меня, Сослан, - сказал мальчик, - Я еще пригожусь тебе. Нужно тебе будет спешиться в бою, хоть уздечку твоего коня я смогу подержать.

- Пуглив мой конь. Если вырвет он у тебя уздечку, за что ты его схватишь?

- Я схвачу его за холку.

- А если ты оторвешь ему холку?

- Я схвачу его за гриву.

- А если ты гриву оторвешь, и конь вырвется?

- Я схвачу за уши.

- А если уши оторвутся?

- Я схвачу за хвост.

- А если хвост останется в твоих руках?

- Я ухвачу его заднюю ногу.

- А если он оставит тебе свою ногу?

- Ну, если славный нарт Сослан не сочтет для себя позором скакать на трехногом коне без холки, без гривы, безухом и бесхвостом, то никакой позор мне не страшен.

- Не простой этот мальчик, - сказал Сослан и принял его в свое войско.

Окружило войско нартов крепость Хиза. Крепко заперты ворота крепости Хиза, и ни одна живая душа не показывается на ее стенах.

Начал Сослан осаждать крепость Хиза, но ничего не может с ней сделать, ни один камень не сдвинулся с места в крепостных стенах. Соскочил Сослан с коня, оставил коня мальчику, а сам подошел к воинам, осаждающим крепость.

Долго смотрел мальчик на то, как идет сражение, а потом выбрал он в лесу самое высокое дерево, пригнул его к земле, привязал коня Сослана за четыре ноги к его ветвям, уздечкой приметал его голову к вершине. Отпустил он дерево, выпрямилось оно и подняло коня над всем лесом.

Побежал мальчик к Сослану. Увидев его, спросил Сослан:

- Куда дел ты коня?

- Посмотри, как он крепко привязан, - ответил мальчик. - Не бойся, никуда не убежит. А меня пусти сражаться.

На вершине дерева увидел Сослан своего коня и подумал: «Хорошего друга нашел я себе». А мальчик все просит Сослана. Что было делать Сослану! Согласился он. И сказал мальчик Сослану:

- Видишь, над крепостью Хиза высится черный утес. Я залезу туда и буду разбивать его своей пятой. Обломки его будут падать в крепость Хиза и разрушать ее. Есть у Челахсартага заветная стрела, изготовленная небесным Курдалагоном. Пустит он в меня эту стрелу, попадет она мне в пятку, упаду я с высоты утеса, но ты подхвати меня, не допусти, чтобы я коснулся земли. Через семь ручьев должен ты перенести меня, и тогда исполнит бог твое желание. Оживу я, разрушу крепость Хиза и вынесу тебе красавицу Бедоху. Но если уронишь ты меня на землю или не сумеешь перенести через семь ручьев, то погибну я, и ничего не выйдет из твоего похода.

Забрался мальчик на вершину черного утеса и стал разбивать его своей пяткой. Полетели осколки в крепость Хиза и много улиц завалили они. Но увидел тут мальчика Челахсартаг и пустил в него стрелу Курдалагона. Вонзилась стрела в пятку мальчику, и, как сноп, покатился он по склону утеса. Но схватил Сослан свою бурку, широко развернул ее, поймал в нее мальчика и, не дав ему коснуться земли, держа мальчика на руках, быстро побежал, перескакивая через ручьи. Три ручья миновал он, и вдруг встретился ему старик. На плечах старика старый кожаный мешок, а подмышкой вилы со сломанными зубцами.

- Куда ты спешишь так, отец? - спросил его Сослан.

- Разрушили нарты крепость Хиза. Вот я и спешу туда, может, и мне перепадет кое-что из добычи. А ты как будто похож на нарта Сослана. Так что же ты возишься здесь с мертвецом? Ведь этак похитят твою красавицу Бедоху, - сказал старик.

Не послушал Сослан старика, побежал он дальше. Когда перескочил он с мальчиком на руках через четвертый ручей - зашевелился мальчик. Перескочил он пятый ручей - забилось у мальчика сердце. Еще перейти два ручья, и совсем оживет мальчик. Изо всех сил бежит, торопится Сослан. Вот миновал он шестой ручей и видит: идет ему навстречу старуха с ситом в руках.

- Не Сослана ли я вижу перед собой? Что ты возишься здесь с мертвецом? Взяли нарты крепость Хиза и похитили твою красавицу Бедоху. Видишь, я тоже тороплюсь туда со своим ситом - может, и мне что-нибудь перепадет из богатой добычи.

Дрогнуло сердце Сослана; раз женщина так говорит, то не может это быть ложью. Не знал Сослан, что это бедовый нарт Сырдон, постоянный враг его, дважды обернулся - первый раз стариком, второй раз старухой, чтобы обмануть его. Разостлал Сослан на холме бурку, положил на нее. мальчика, а сам кинулся к своему войску. Прибежал, видит, сидят нарты у стен крепости, дожидаются Сослана. Понял тут Сослан, что обманут он. Кинулся он обратно к мальчику, но застал его мертвым - землей мертвящей успел посыпать его Сырдон, и умер мальчик.

Что тут делать Сослану? Отпустил он домой свое войско, а сам подошел к тому роднику, откуда брали воду люди Хиза, притворился мертвым и даже весь зачервивел. Пришли из крепости Хиза к роднику водоносы и увидели они мертвого. Вернулись обратно и рассказали Челахсартагу, что лежит у родника красивый мужчина, умер он, и даже черви покрыли его. По их рассказу узнал Челахсартаг, что мертвый человек - это Сослан, но не поверил в смерть Сослана.

- Я пойду туда, - сказала Бедоха, - хочу увидеть его.

- Не ходи, - сказал ей отец. - Он поймает тебя.

- Не тронет он меня, - ответила Бедоха.

Скрыв лицо ладонью, спустилась она к роднику. Зачерпнула она воды и вернулась домой. Трудно было Сослану сдержаться при виде ее, но он даже не шевельнулся.

- Как тебе не стыдно, отец, - упрекнула Бедоха Челахсартага. - От этого мертвого кроме костей ничего не осталось, а ты даже мертвого так боишься его, что не смеешь к нему подойти. Если Сослан мертвый способен внушать такой страх, значит был он отважен и достоин меня. Ах, почему ты не выдал меня за него! Никого не встречу теперь лучше его.

- Он не умер еще, - сказал Челахсартаг.

И приказал Челахсартаг слугам своим накалить докрасна вертел и воткнуть его в пятку Сослану.

- Если вертел, пронзив всю ногу, выйдет над его коленом и он все-таки не шевельнется, вот тогда я поверю, что он мертв.

Слуги сделали так, как велел им Челахсартаг: накалили они докрасна вертел и от пятки пронзили им ногу Сослана. Стерпел Сослан эту боль и не шевельнулся. Но все-таки не поверил Челахсартаг смерти Сослана.

- Принесите мне вертел, - сказал он. Взял Челахсартаг вертел и понюхал его.

- Жив еще этот проклятый богом, - сказал Челахсартаг.

- Ты безжалостен! - сказала Бедоха. - Если человеку вонзается колючка в ногу, и то ему не удержаться от крика. Но если этот нарт, которому в пятку вонзили раскаленный вертел, жив и даже не охнул и не шевельнулся, то какой же другой жених будет больше его достоин меня?

Вышла Бедоха из крепости и, ударяя себя по лицу, стала причитать, как по дорогому покойнику. Подошла она к тому месту, где лежал Сослан, и сказала:

- О ты, из несчастных несчастный! Умер ты в тяжких страданьях! Если бы знала я раньше о том, что тебе грозит смерть, я бы бросилась в быструю реку, чтобы только спасти тебе жизнь. Как же не пожалеть, что умер ты без славы!

Трудно было сдержаться Сослану, но опять сдержался он и даже не шевельнулся.

Увидел Челахсартаг, что вернулась его дочь невредимой, не выдержал и вышел из крепости, чтобы взглянуть на мертвого врага.

Вот все ближе подходит он к Сослану, вот подошел он совсем близко. И тут не выдержал Сослан, вскочил он и бросился на Челахсартага. Кинулся Челахсартаг к воротам крепости, и тут настиг его Сослан, ударил его мечом и снес ему полчерепа. Но Челахсартагу все же удалось скрыться в крепости, и крикнул он оттуда Сослану:

- Через неделю повторится наш бой, а пока поднимусь я к Курдалагону, чтобы он залечил мне голову.

Поднялся сын Хиза Челахсартаг на небо, и Курдалагон сковал ему из меди новую крышку черепа. И, одев ее на голову Челахсартага, спросил Курдалагон:

- Снаружи я приколочу ее гвоздями, но как загнуть мне их изнутри?

- Об этом не беспокойся, - ответил Челахсартаг. - Когда ты будешь забивать гвоздь снаружи, я кашляну, и гвоздь загнется, как нужно.

Так вылечил Курдалагон сына Хиза Челахсартага. Когда наступил день поединка, помолился Сослан богу:

- Бог богов, мой бог! Если я зачем-нибудь нужен тебе и наделен тобою хоть небольшим счастьем, то повели солнцу греть с такой силой, чтобы у лысого голова треснула, а медный череп расплавился.

Вышел из крепости сын Хиза Челахсартаг и стал дожидаться Сослана. Но Сослан не идет. Ждет сын Хиза, а солнце греет все жарче, и расплавилась тут медная крышка черепа Челахсартага, сгорел его мозг, и, не сходя с места, умер Челахсартаг.

Увидел это Сослан, вошел в крепость и сказал Бедохе:

- Я убил отца твоего. Теперь ты моя.

- Я согласна быть твоею женой, - ответила Бедоха. - Только сначала нужно похоронить прах отца моего.

И велел тут Сослан выстроить большой склеп, и положили в него мертвого Челахсартага.

- Я похоронил твоего отца, - сказал Сослан Бедохе. - Какую еще отговорку придумаешь ты?

- Хочу я своими глазами увидеть, как похоронен отец мой, - сказала Бедоха, - и тогда да благословит нас бог.

- Ну, что же, пойдем, и взгляни сама, - сказал Сослан.

Не видел Сослан, что булатные ножницы спрятала Бедоха в своем рукаве. Взглянула Бедоха на мертвого отца, ножницами пронзила она свое сердце и замертво упала на труп. И пришлось Сослану похоронить ее рядом с отцом.

- Много несчастий пережил я, но такого еще не случалось со мной, - сказал Сослан.

Да и как было не горевать ему о красавице Бедохе, которой он столько лет добивался? Решил он постеречь тело своей возлюбленной. Три дня и три ночи сидел он у ее изголовья и вдруг видит: из угла склепа выползла змея и подползает к телу Бедохи. Схватил Сослан свой меч и надвое разрубил змею. Хвостовая половина змеи осталась на месте, а та половина, где голова, быстро уползла обратно в норку. Стал Сослан ждать, что будет. И вот видит он, что змея выползла из норы и держит она в пасти волшебную бусину - бусину исполнения желаний. Этой бусой потерла змея то место, где разрубил ее Сослан, и тут же срослись обе половины, и поползла змея прочь. Но Сослан ударил ее мечом по голове и убил насмерть. Вынул он из пасти ее бусу исполнения желаний и приложил к ране Бедохи. Вздохнула девушка, потянулась и сказала:

- Как долго спала я!

И ответил ей Сослан:

- Так долго, что чуть навек не уснула!

Вывел Сослан Бедоху из склепа и привел ее в свой дом. И весело зажили Сослан и Бедоха и крепко любили они друг друга.