ПЕСНИ И ПРИЧИТАНИЯ О РЕКРУТАХ И СОЛДАТАХ

* * *

 Сесть было мне, горюшице, 
 Бедною да горе-горькою, 
 Мне под красное окошечко, 
 Мне на лавочку дубовую, 
 Ко прибоинке  (Прибоинка - дверная пробоина) кленовою, 
 К своему да сыну милому, 
 К сыну милому-любимому. 
 Мне в остатние, в последние! 
 Уж ты, мило мое дитятко, 
 Ты бессчастное родилося, 
 Бессчастное да бесталанное! 
 Куды спешишься да торопиться 
 Изо своего ты дому благодатного, 
 Изо светлой изо светлицы, 
 Из новый да новы горницы? 
 Без тебя, да мило дитятко, 
 Стемнеет светла светлица, 
 Опустеет дом-подворьицо! 
 Ты подешь, да мило дитятко, 
 Не в любимую да путь-дороженьку, 
 Не в любимую — во дальную, 
 Во дальную да во печальную, 
 Ты во службу-то во царскую, 
 Во царскую да государскую, 
 Во солдаты новобранные!..

* * *

Соколочек да милый брателко,

Ты куды да наряжаешься,

Ты куды да сподобляешься,

Во какую да путь-дороженьку?

Не в любую да подороженьку,

Ко судьям да немилостивым,

Как к сердцам да нежалостливым.

Как заведут, да сокол брателко,

Во присусьё (Присусьё - присутствие, здесь: место, где отбирают рекрутов) да великое,

Как поставят, да сокол брателко,

Тебя под мерушку казенную,

Станут брить, да сокол брателко,

Всё твои да всё русы кудри,—

Повалятся да русы кудри

Со буйные головушки,

Как у тебя, да сокол брателко,

Твои да всё русы кудри!

Как на кажной волосиночке

По горячей по слезиночке!

* * *

 Не бушуйте-ко, вы, да вы, ветры буйные! 
 Не шумите-ко вы, да леса темные! 
 Ты не плачь, не плачь, душа красна девица! — 
 — Не сама-то я плачу, сами слезы катятся, 
 По неволюшке, по милом дружке. 
 Уж как взяли-то его, взяли во солдатушки 
 Во молоденькие его во некрутики  (Некрутики - рекруты, взятые на военную службу). 
 Снаряжу ли я, дружка, его хорошехонько, 
 Провожу ли я его, его далекохонько, 
 Я до города его, города Владимира, 
 Я до матушки его только каменной Москвы!.. 
 Середи-то ли Москвы да мы становилися, 
 Со милым-то ли дружком да мы с ним прощалися; 
 Господа-то ли купцы на нас дивовалися: 
 — Уж и кто ж это с кем, да кто с кем прощается,— 
 Или муж-то с женой, или это брат с сестрой, 
 Или молодец с душой красной девицей?

* * *

 Уж вы, ветры мои, ветерочки! 
 Вы не дуйте, ветры, на лесочки, 
 Не шатайте, ветры, в бору сосну! 
 И так сосенке стоять тошно: 
 Не водою сосенку подмывает,— 
 Горностайка к сосенке подбегает, 
 Злы кореньица подъедает. 
 Посередь-то сосенки пчелы вьются, 
 Пчелы вьются, пчелушки не привьются. 
 Как у Ванюшки кудри вьются, не завьются. 
 Как у любушки слезы льются, льются, не уймутся, 
 — Ты скажи-ка, любушка, о чем плачешь? 
 — Уж и есть у меня печаль-горе! 
 Отдают дружка во солдаты! 

* * *

 За славною рекою за Москвою, 
 За высокими горами Воробьевыми, 
 Пролегала тут широкая дорожка, 
 Широким-то она дороженька не широка, 
 А пробоем-то она дороженька не пробойна, 
 Уж по той ли по дорожке по широкой 
 Еще шли-прошли солдаты новобраны, 
 Идучи они солдаты сами плачут, 
 Во слезах они дороженьки не видят, 
 В возрыданьице словечушка не молвят: 
 — Что гораздо мы пред богом согрешили, 
 Государя мы царя распрогневили, 
 Уж как отдал нас нерусскому началу — 
 Что нерусскому начальнику-немчину, 
 Он бьет, губит солдатушек напрасно.

* * *

 Сторона ль ты, моя сторонушка, 
 Сторона моя, незнакомая, 
 Что не сам я на тебя зашел, 
 Что не добрый меня конь завез, 
 Ни буйны ветры завеяли, 
 Ни быстрые реки залелеяли. 
 Занесла меня, доброго молодца, 
 Что неволюшка солдатская, 
 Грозна служба государева, 
 На чужой дальней сторонушке 
 Ни отца нету, ни матушки, 
 Ни брата, ни родной сестры, 
 Ни младой жены, ни малых детушек, 
 Как на чужой дальной сторонушке, 
 Что ложился я, добрый молодец, 
 На голых досках без постелюшки, 
 Умывался я, добрый молодец, 
 Что своими горючми слезьми, 
 Утирался я, добрый молодец, 
 Я своею полой правою.

* * *

 Что победные головушки солдатские, 
 Они на бой и на приступ люди первые, 
 А к жалованью люди последние. 
 Как со вечера солдатам поход сказан был, 
 Со полуночи солдаты ружья чистили, 
 Ко белу свету солдаты на приступ пошли. 
 Что не грозная туча подымалася, 
 Что не черные облака сходилися, 
 Что подымался выше облак черный дым, 
 Загремела тут стрельба оружейная, 
 Что не камешки с крутых гор покатилися, 
 Покатились с плеч головушки солдатские. 
 Что не алое сукно в поле заалелось, 
 Заалелася тут кровь солдатская, 
 Что не белые лебедушки воскликнули, 
 Так воскликнут молоды жены солдатские.

* * *

 И буди проклята на сем да на белом свете — 
 Уж как это зло великое несчастьице, 
 Все злодийное проклято бесталаньице — 
 Уж как эта грозна служба государева! 
 И трудна-тяжела ведь служба государева: 
 И день и ночь служить солдатушкам бессчастныим: 
 И нет спокою-то ведь темной этой ноченькой... 
 Дробить наб  (Дробить наб - здесь: угодить надо), да как начальству-то являтися: 
 Штоб мундиры сукон-сырыих наглажены, 
 Как оружьице все было бы начищено, 
 И сабли вострые все были бы насветлены, 
 И плотно-наплотно ведь были б подпоясаны.