АНАКРЕОНТИКА В ВОЛЬНЫХ ПЕРЕВОДАХ РУССКИХ ПОЭТОВ XVIII-XIX ВЕКОВ

"Мне петь было о Трое..."

Мне петь было о Трое,
О Кадме мне бы петь,
Да гусли мне в покое
Любовь велят звенеть.
Я гусли со струнами
Вчера переменил,
И славными делами
Алкида возносил;
Да гусли поневоле
Любовь мне петь велят,
О вас, герои, боле,
Прощайте, не хотят.

"Мне девушки сказали..."

Мне девушки сказали:
"Ты дожил старых лет",
И зеркало мне дали:
"Смотри, ты лыс и сед".
Я не тужу нимало,
Еще ль мой волос цел
Иль темя гладко стало,
И весь я побелел.
Лишь в том могу божиться,
Что должен старичок
Тем больше веселиться,
Чем ближе видит рок.

"Мастер в живопистве первой..."

Мастер в живопистве первой,
Первой в Родской стороне,
Мастер, научен Минервой,
Напиши любезну мне.
Напиши ей кудри черны,
Без искусных рук уборны,
С благовонием духов,
Буде способ есть таков.

Дай из роз в лице ей крови
И как снег представь белу,
Проведи дугами брови
По высокому челу;
Не сведи одну с другою,
Не расставь их меж собою,
Сделай хитростью своей,
Как у девушки моей.

Цвет в очах ее небесной,
Как Минервин, покажи,
И Венерин взор прелестной
С тихим пламенем вложи;
Чтоб уста без слов вещали
И приятством привлекали
И чтоб их безгласна речь
Показалась медом течь.

Всех приятностей затеи
В подбородок умести,
И кругом прекрасной шеи
Дай лилеям расцвести,
В коих нежности дыхают,
В коих прелести играют
И по множеству отрад
Водят усумненный взгляд.

Надевай же платье ало,
И не тщись всю грудь закрыть,
Чтоб, ее увидев мало,
И о прочем рассудить.
Коль изображенье мочно,
Вижу здесь тебя заочно,
Вижу здесь тебя, мой свет:
Молви ж, дорогой портрет.

"В час полуночный недавно..."

В час полуночный недавно,
Как Воота под рукой
Знак Арктоса обращался,
Как все звания людей
Сна спокойствие вкушали,
Отягченные трудом,
У дверей моих внезапно
Постучал Ерот кольцом.
"Кто, - спросил я, - в дверь стучится
И тревожит сладкий сон?.."
"Отвори, - любовь сказала, -
Я ребенок, не страшись;
В ночь безмесячную сбился
Я с пути и весь обмок..."
Жаль мне стало, отзыв слыша;
Встав, светильник я зажег;
Отворив же дверь, увидел
Я крылатое дитя,
А при нем и лук и стрелы.
Я к огню его подвел,
Оттирал ладонью руки,
Мокры кудри выжимал;
Он, лишь только обогрелся:
"Ну, посмотрим-ка, - сказал, -
В чем испортилась в погоду
Тетива моя?" — и лук
Вдруг напряг, стрелой ударил
Прямо в сердце он меня;
Сам, вскочив, с улыбкой молвил:
"Веселись, хозяин мой!
Лук еще мой не испорчен,
Сердце он пронзил твое".

"У юноши недавно..."

У юноши недавно,
Который продавал
Ерота воскового,
Спросил я, что цена
Продажной этой вещи?
А он мне отвечал
Дорическим языком:
"Возьми за что ни есть;
Но знай, что я не мастер
Работы восковой;
С Еротом прихотливым
Жить больше не хочу".
"Так мне продай за драхму,
Пусть будет жить со мной
Прекрасный сопостельник.
А ты меня, Ерот,
Воспламени мгновенно,
Иль тотчас будешь сам
Ты в пламени растоплен".

"Некогда в стране Фригийской..."

Некогда в стране Фригийской
Дочь Танталова была
В горный камень превращенна.
Птицей Пандиона дочь
В виде ласточки летала,
Я же в зеркало твое
Пожелал бы превратиться,
Чтобы взор твой на меня
Беспрестанно обращался;
Иль одеждой быть твоей,
Чтобы ты меня касалась;
Или, в воду претворяясь,
Омывать прекрасно тело;
Иль во благовонну мазь,
Красоты твои умастить;
Иль повязкой на груди,
Иль на шее жемчугами,
Иль твоими б я желал
Быть сандалами, о дева!
Чтоб хоть нежною своей
Жала ты меня ногою.

"Почто витиев правил..."

Почто витиев правил
Вы учите меня?
Премудрость я оставил,
Не надобна она.
Вы лучше поучите,
Как сок мне Вакхов пить,
С прекрасной помогите
Венерой пошутить.
Уж нет мне больше силы
С ней одному владеть;
Подай мне, мальчик милый,
Вина, хоть поглядеть:
Авось еще немного
Мой разум усыплю;
Приходит время строго;
Покину, что люблю.

"О счастливец, о кузнечик..."

О счастливец, о кузнечик,
На деревьях на высоких
Каплею воды напьешься
И, как царь, ты распеваешь.
Все твое, на что ни взглянешь,
Что в полях цветет широких,
Что в лесах растет зеленых.
Друг смиренный земледельцев,
Ты ничем их не обидишь.
Ты приятен человеку,
Лета сладостный предвестник:
Музам чистым ты любезен,
Ты любезен Аполлону:
Дар его — твой звонкий голос.
Ты и старости не знаешь,
О мудрец, всегда поющий,
Сын, жилец земли невинный,
Безболезненный, бескровный,
Ты почти богам подобен!

"Узнают коней ретивых..."

Узнают коней ретивых
По их выжженным таврам;
Узнают парфян кичливых
По высоким клобукам;
Я любовников счастливых
Узнаю по их глазам:
В них сияет пламень томный —
Наслаждений знак нескромный.

Весна

Посмотри — весна вернулась, -
Сыплют розами хариты;
Посмотри — на тихом море
Волны дремою повиты;
Посмотри — ныряют утки,
Журавлей летит станица;
Посмотри — Титана-солнца
В полном блеске колесница.
Тучи тихо уплывают,
Унося ненастья пору;
На полях труды людские
Говорят приветно взору.
Гея нежные посевы
На груди своей лелеет;
Почка маслины пробилась
Сквозь кору и зеленеет;
Лозы пламенного Вакха
Кроет листва молодая,
И плодов румяных завязь
Расцвела, благоухая.

К Эроту

Не шутя меня ударив
Гиацинтовой лозою,
Приказал Эрот мне бегать
Неотступно за собою.
Между терний, чрез потоки,
Я помчался за Эротом
По кустам и по стремнинам,
Обливаясь Крупным потом,
Я устал; ослабло тело —
И едва дыханье жизни
Из ноздрей не улетело.
Но, концами нежных крыльев
Освеживши лоб мой бледный,
Мне Эрот тогда промолвил:
"Ты любить не в силах, бедный!"

Розе

Розу нежную Эротов
С Дионисом сочетаем:
Краснолиственною розой
Наши чела увенчаем
И нальем с веселым смехом
В чаши нектар винограда,
Роза — лучший цвет весенний,
Небожителей услада!
Мягкокудрый сын Киприды
Розой голову венчает,
Как с харнтами он в пляске
Хороводной пролетает.
Дайте ж мне венок и лиру,
И под Вакховой божницей
Закружусь я в быстрой пляске
С волногрудою девицей...

Венера и Марс. Дом Марка Лукреция Фронтона в Помпеях.