Из цикла [«О царствовании на небесах»]

Прежде, в минувшие годы,
Был  Алалу на  небе  царем.
Алалу сидел на престоле,
И даже бог Ану могучий,
Что прочих богов превосходит,
Склоняясь  у  ног его  низко,
Стоял перед ним, словно кравчий,
И чашу держал для питья.

И девять веков миновало,
Как царствовал в небе Алалу.
Когда же настал век десятый,
Стал Ану сражаться с Алалу,
И  он победил его,  Ану.
Алалу бежал от него
В далекую Темную Землю.
Он вниз убежал от него —
В далекую Темную Землю.
И Ану сидел на престоле.
Сидел  на  престоле  он,  Ану,
И даже Кумарби могучий,
Склоняясь у ног его низко,
Стоял перед ним, словно стольник,
Еду ему  он подавал.

И девять веков миновало,
Как царствовал на небе Ану.
Когда  же настал  век десятый,
Стал с Ану сражаться  Кумарби.
Кумарби, потомок Алалу,
Стал на  небе с Ану сражаться.
Тот взгляда Кумарби не вынес,
Но он ускользнул от него,
Он, Ану, бежал от Кумарби,
Как птица, взлетая на небо.
Кумарби, его настигая,
Схватил его за ноги крепко,
Вниз с неба он Ану стащил,
И он укусил его в ногу,
Откусил его силу мужскую,
И стала, как бронза, литьем
Она у Кумарби во чреве.
Когда проглотил он, Кумарби,
Всю силу мужскую врага,
Он  радостно  захохотал.
Но Ану, к нему повернувшись,
Сказал ему речи такие:
«Ты радуешься, проглотив
Всю силу мужскую мою.
Но радуешься ты напрасно.
Я тяжесть в тебе оставляю:
Во-первых,  теперь ты  чреват
Отважнейшим богом Грозы.
Чреват ты теперь, во-вторых,
Рекою безудержной — Тигром,
И, в-третьих, теперь ты чреват
Отважнейшим богом Тасмису.
Родятся три бога  могучих,
Как тяжесть,  в тебе их оставлю.
Теперь ты беременей ими.
Тебе остается разбиться:
Ударься теперь головою
О горы, о скалы, о камни![...]»